Глава 38
Годы сменяли друг друга, принося с собой привычное чередование сезонов в удаленную деревушку на горе. Для этого словно отрезанного от мира места каждый год выглядел одинаково, так что трудно было сказать, что именно ощущали его жители — умиротворение или, напротив, скуку. Однако большинство из них предпочитали именно такую, неспешную и спокойную жизнь.
Прошло четыре года. За это время некогда маленькая Сакура, превратилась в грациозную девушку. Старый монах стал еще старше, но по-прежнему сохранял свою активность. А для Чу время почти не изменилось — четыре года для нее, казалось, пролетели незаметно.
"Сегодня снова будет цвести сакура. Сакуре должно быть это понравится. Настроение: Радость." - сидя в комнате, Чу записала в свой дневник эту короткую фразу. Она делала так ежедневно на протяжении всех этих лет. Благодаря чему, её книжка почти полностью заполнилась.
Когда она закончила записывать и отложила ручку, легкий порыв ветра занёс в её окно розовый лепесток, который опустивлся на край её книги. Чу тут же взяла лепесток, почувствовав его нежную и мягкую структуру, после чего взглянула в окно.
За окном, в их маленьком саду кружились лепестки сакуры, которые словно снег, покрывали собой землю. А растущее во дворе дерево сакуры, тихонько шелестя, покачивалось под порывами ветра. Увлеченная этим зрелищем, Чу поднялась и вышла наружу.
Снаружи было тихо и солнечно, а свет окутывал всё мягким теплом. Чу прищурилась, вдохнув весенний аромат. Несмотря на то, что она уже несколько раз видела подобную картину, этот пейзаж неизменно пленил её взгляд.
"Красиво, правда? Но это ненадолго" — у неё за спиной раздался знакомый голос.
Чу обернулась и увидела стоящую в дверях Сакуру — теперь уже стройную юную девушку с длинными шелковистыми волосами, ниспадающими до самой талии. Она была в простом, но изящном розовом наряде, подчеркивающем её изысканную красоту. Кроме того, её лицо освещала еле заметная улыбка.
Держа в руках поднос с несколькими разноцветными шариками, Сакура присела рядом с Чу и немного грустно сказала: "Сакура цветет всего около недели."
"Хочешь попробовать моти? Я сама их приготовила."
Старый монах еще на рассвете ушел собирать дикие травы на склонах, и Сакура решила приготовить что-нибудь поесть. Чу без раздумий кивнула, подошла и усевшись рядом, стала с удовольствием поедать сладкие шарики. Вкус был незнакомым, но приятным.
Они молча сидели под цветущей сакурой — Чу наслаждалась угощением, а Сакура задумчиво смотрела вдаль.
"Сколько тебе лет, Чу?"
"Не помню" — пробормотала Чу, не отрываясь от еды.
"Правда? А твои родители?"
"···" — Чу на миг замерла, покачала головой, и все так же жуя, пробормотала: "Не помню."
"Тоже не помнишь?" — Сакура, подняв голову, посмотрела вдаль.
Впрочем, это было естественно, ведь Чу — Апостол, и ей, наверняка, чужды земные привязанности...
"Чу."
"Ммм?"
"Извини."
"За что?" — Чу посмотрела на неё с лёгким недоумением во взгляде.
"Ни за что." — Сакура улыбнулась и тихо добавила: "Тебе нравится моти?"
"Вкусно" - лёгкое, тягучее лакомство было нелегко прожевать, но Чу справилась.
"Тогда, в благодарность, заплетешь мне волосы?" — повернувшись, Сакура достала из-под складок одежды заколку и протянула её Чу.
Эту заколку Чу подарила ей два года назад. Она была сделана из той ветки, что принесла ей ласточка.
"Хорошо" — сказала Чу, беря ещё один моти в рот, и кивая в знак согласия.
Сакура села к ней спиной и склонила голову. Держа заколку, Чу принялась осторожно собирать её волосы вместе.
В нависшей тишине слышалось лишь то, как весенний ветер колыхал ветви сакуры. И вдруг Сакура, заговорила: "Чу, если я отомщу... ты ведь тогда уйдешь, да?"
"Да" — не колеблясь, ответила Чу. Как только она заберет груз греха Сакуры, то сразу же исчезнет.
"Понятно..." — пробормотала Сакура, опустив взгляд. Между ними вновь повисло молчание.
Но с спустя некоторое время она с некоторой задумчивостью продолжила: "На самом деле, я уже не уверена, что хочу отомстить."
Сакура дорожила всем, что окружало её здесь и сейчас. И даже если бы она убила ненавистного ей человека, - это не вернёт её родителей. Поэтому она не понимала, есть ли смысл в её мести.
Сидевшая позади Чу не произнесла ни слова — выбирать мстить или нет, это право её призывателя, и она не могла в это вмешиваться.
Чувствуя лёгкие прикосновения Чу к своим волосам, Сакура снова заговорила: "Если я откажусь от мести, это будет считаться провалом твоей миссии? Не создаст ли тебе это проблем?"
Сакура выжидающе смотрела вперед, ожидая ответа. И Чу, наконец дожевав оставшийся кусочек моти, проговорила: "Если это будет твоё решение, то всё будет в порядке."
Сакура застыла, а её глаза помутнели от влажности. Она опустила голову, посмотрела на лепестки сакуры у своих ног, и слегка улыбнувшись, произнесла: "Понятно..."
В этот же момент, Чу закрепила заколку в её волосах, сделав простую прическу: "Готово."
Вдруг Сакура неожиданно развернулась, и краснея, бросилась на грудь Чу, крепко обняв. Отчего та не удержав равновесие, покачнулась назад.
Пуф! - с глухим стуком они обе упали на деревянный настил перед домом. Лепестки сакуры продолжали засыпать землю, а переплетенные в объятиях фигуры, лежали прямо на них.
Конечно, Чу оказалась внизу. Сакура, прижавшись к её груди, не отпускала, низко опустив голову, и с чуть дрожащим голосом прошептала: "Ты такая хитрая."
Чу почувствовала, как её грудь слегка увлажнилась. Она не понимала, почему Сакура назвала её хитрой, и попросту молча лежала, позволяя своей призывателььнице прижаться.
···
В это же время, на улицах их горной деревушки появился незнакомец. Местные жители бросали на него настороженные взгляды, но никто не решился с ним заговорить.
Он не выглядел дружелюбным: на голове виднелась большая соломенная шляпа, которая скрывала его лицо. Из его рта торчала соломинка, а в руках он держал длинный, красный меч.
Шагая вглубь деревни, он не произнес ни слова и даже не бросил взгляда на покрытые лепестками сакуры склоны гор. Только когда незнакомец достигнул своей цели — небольшой деревенской обители, храма Чистое Сердце, он остановился и подняв взгляд, прочитал надпись на табличке над воротами. После чего еще некоторое время продолжал стоять, не сводя с неё глаз.
"Так это храм" — приподняв шляпу, словно с облегчением произнёс мужчина: "Здесь лучше не проливать кровь."
С этими словами он развернулся и направился прочь. Хотя ему нужно было убить жившего в этом храме человека, делать это на его территории совсем не обязательно. Ведь, как никак, это место чистое и священное...
http://tl.rulate.ru/book/122400/5137021
Готово:
Использование:
