Глава 32
В храме, как всегда, горела ароматная свечка, едва заметный дымок от которой плавно разносил запах по залу, успокаивая всех, кто сидел здесь.
Старый монах и Сакура сидели за столом, на котором лежала раскрытая книга. Монах, держа веточку, указал на один из иероглифов и спросил у Сакуры: "Как это читается?"
Сакура замерла, её лицо слегка покраснело. И наконец, с явной неуверенностью в голосе, она пробормотала: "Гу?"
Тук! — веточка легко коснулась её лба.
"Глупышка" — мягко упрекнул её монах, и указывая на знак, пояснил: "Этот иероглиф читается как луо. Перепиши его десять раз."
Сакура не возразила, и склонив голову, принялась писать. А сидевшая в сторону Чу, невольно коснулась своего лба. Ведь если подумать, несмотря на то, что она постоянно присутствует на обучении, она и сама не знала, как читается этот знак.
Монах, глядя на Сакуру, по-отечески улыбался. Она старательно училась, и если так пойдёт и дальше, то вскоре сможет приступить к серьёзному изучению сутр.
Жизнь в храме приобрела определённый ритм. Чу каждый день слушала, как монах учит Сакуру грамоте и буддийским текстам, пока сама стояла у входа с метлой. А затем приступала к обучению Сакуры во владении мечом.
Временами, по вечерам она ходила в горы за дровами, а иногда оставалась пить чай с монахом. И хотя её не особо привлекал вкус чая — он казался ей немного горьковатым, привыкнув, она стала воспринимать его по-другому.
Мирный и размеренный быт приносит в жизнь чувство упорядоченности и неизменности. Кому-то такой уклад может показаться скучным, но для других он — недосягаемая мечта.
Но ведь, разве не такова жизнь? То, что одни считают бесценным, для других может оказаться чем-то, от чего легко можно отказаться.
Однажды Чу услышала, как монах заговорил о том, что в это время года вскоре должна расцвести Сакура. Деревушка, где находился их храм, называлась Санкё-мура, что переводилось, как Горное селение. Рядом с деревней располагалась гора, которая каждую весну полностью покрывалась розовым цветом, привлекая к себе множество взглядов. Это был действительно чудесный, просто сказочный вид, известный даже вдали от этих мест.
Чу не знала, какое дерево монах называл сакурой. И лишь однажды утром, выйдя подмести двор, заметила на земле несколько розовых лепестков, которых прежде не видела.
Слегка удивившись, она подняла голову и посмотрела вдаль.
Это было поистине великолепное зрелище: в воздухе парили бесчисленные лепестки, которые были подобны розовому дождю. Разносимые ветром розовые цветки сыпались по всей деревне, в храм, во дворы домов, устремляясь затем к дальним горам и в небеса.
Сквозь вихрь лепестков Чу увидела гору, полностью усеянную цветами этого чудесного дерева. Казалось, что деревья склоняются под ветром, и вместе с ними колышется вся гора, поднимая волны лепестков, и унося их вдаль.
Чу замерла, очарованная этим видом. Она никогда не видела ничего подобного, да и вообще не помнила, чтобы её взгляд хоть раз останавливался на какой-либо красоте. Ведь мир вокруг всегда казался ей черно-красным. Но эта розовая гора, она была настолько прекрасной, что ей на мгновение захотелось поверить: мир тоже может быть прекрасен.
Она почувствовала странное чувство. Ведь до этого, она была уверена, что мир наполнен одним лишь злом. Из-за чего, этим утром она еще долгое время стояла под прекрасным дождём из лепестков сакуры.
Когда же мимо неё прошел только что проснувшийся монах, он, увидев застывшую на месте Чу, лишь улыбнулся, не став её тревожить. Затем, он налил себе чаю и уселся неподалеку.
Один из лепестков опустился с неба прямо в его чашку, вызвав легкие круги на поверхности.
Сакура проснулась последней. Она тренировалась до поздней ночи, выкладываясь до последней капли сил, и всегда спала немного дольше по утрам. Она распахнула дверь и увидела перед собой цветущую гору, отражение которой отразилось в её тёмных глазах.
Сперва она застыла на месте, а затем опустила взгляд, и сжав губы, медленно закрыла дверь. Когда-то перед её домом тоже было дерево сакуры, но оно уже давно сгорело дотла, как и всё чем она дорожила...
...
В полдень старый монах с корзиной за спиной и тростью в руке направился к выходу из храма. Чу и Сакура же были заняты тренировкой, однако Чу заметила, что Сакура сегодня рассеяна и неспособна сосредоточиться на тренировке.
"Если хотите, можете составить мне компанию в горах, заодно отдохнёте денёк" — старый монах поправил корзину на спине, и улыбнувшись, обратился к Чу и Сакуре: "Я собираюсь нарвать цветков и листьев сакуры, чтобы потом приготовить моти со вкусом сакуры."
Чу никогда не пробовала лакомство под названием сакура-моти, но не возражала против небольшого отдыха: сегодня Сакура явно была не в духе для тренировок.
"Сакура, ты пойдёшь?" — спросила Чу.
Сакура остановилась, перевела дыхание, а затем глухо ответила: "Иди без меня. Мне не хочется."
Сказав это, она положила деревянный меч в угол и вернулась в свою комнату. Чу же посмотрела ей вслед с недоумением, после чего перевела свой взор на палку в своей руке.
Может, Сакура просто устала?
Старый монах также наблюдал за уходом девочки. Он видел, что Сакуре что-то не даёт ей покоя, и вздохнул: "У этой девочки тяжелый груз на сердце."
Почему такая молодая девочка чувствует столько душевной боли? Он не знал, но никогда и не задавал лишних вопросов.
"Тяжесть на сердце? Что это значит?" — подумала Чу, стараясь понять, что же скрывается за этим выражением. Она хотела помочь Сакуре, ведь это входило в её обязанности как Апостола.
Вдруг её взгляд упал на лепестки на земле, и в памяти всплыла цветущая гора сакуры. Если она ничего не путает, то перед домом Сакуры когда-то росло такое дерево. И хотя тогда оно не цвело, Чу всё равно узнала в нём сакуру.
Неужели дело в том дереве?
Она посмотрела на покрытую сакурой гору и еле слышно спросила: "Могу ли я посадить здесь, во дворе, такое дерево?"
"М?" — монах поднял голову.
Чу протянула руку и поймала один из падающих лепестков.
...
Сакура сидела у себя в комнате. Внутри было темно, и сквозь занавески на окне проникал лишь тусклый свет, который и освещал уголок её комнаты. Она даже не до конца понимала, о чём сейчас думает, в её душе царил полный беспорядок.
Перед её глазами то и дело всплывали воспоминания о сидящем под деревом сакуры и курящем трубку отце. О матери, упрекающей его за лень, и о цветущей сакуре перед домом.
А затем она снова увидела ту страшную ночь: пожар, свалившиеся на пол фигуры отца и матери, растекающуюся по земле кровь. И мечника в соломенной шляпе, который бросил стебель риса и убрав свой клинок, спалил её дом. В последствии, огонь перекинулся с дома охватив собой и стоявшее во дворе дерево сакуры...
...
Тук-тук-тук! - раздался стук в дверь.
Сакура очнулась и обнаружила, что покрыта холодным потом. Снаружи уже стемнело — так и прошёл весь её день.
"Сакура, уже поздно. Я сделал немного сладостей, не хочешь ли попробовать?" — за дверью прозвучал мягкий голос монаха.
Сакура вдруг поняла, что не ела весь день, и теперь её желудок урчал от голода. Она с грустью выдохнула, встала и подошла к двери. Но когда она её открыла, то застыла в изумлении...
Причиной был вовсе не стоящий рядом старый монах, а вид во дворе. Теперь там стояла усыпанная розоватыми лепестками сакура. Её цветы распустились, а ветви слегка покачивались на ветру.
Под деревом виднелась Чу, которая осторожно присыпала корни горсткой земли. Её руки и лицо были перепачканы грязью, и она даже не заметила, как из комнаты вышла Сакура.
"Это дерево Чу принесла сегодня с гор. Она сказала, что оно, возможно, тебе понравится." — мягко произнёс монах, видя то, как именно Сакура смотрит на дерево, и улыбнулся.
Сам же он с лёгкой растерянностью посмотрел на Чу, вспоминая то, как она на своих плечах несла это дерево с горы. Хотя он и дал своё согласие, увидев её с этим деревом, он был немало удивлён. Кроме того, благодаря этому дереву, Чу знали все жители деревни. И на улицах ходили слухи о том, что в храме поселилась сильная девушка-воительница.
Почувствовав на себе взгляды Сакуры и монаха, Чу обернулась. Увидев Сакуру, она провела рукой по лицу, тем самым размазывая грязь, что придало ей немного забавный вид.
В этот момент, глаза Сакуры вдруг засверкали, и слегка покраснев, она рассмеялась. Чу впервые видела её улыбку и смех. Она увидела в этой улыбке чистую, светлую радость.
Наблюдая за ними, старый монах тихонько произнёс буддийскую сутру, и протянул Сакуре коробку с угощением: "Хочешь попробовать сакура-моти?"
На крышке коробки лежали изящные пирожные розового цвета, которые были завернутые в зелёные листья. И от одного вида которых разыгрывался аппетит.
Сакура взяла один моти, откусила, и в её рту тут же разлилась нежная сладость с ароматом сакуры. Улыбнувшись, и опустив голову в качестве благодарности, она сказала: "Очень вкусно, спасибо!"
Кушая этот моти, и стоя возле цветущего дерева, Сакура ощутила, что утраченная часть её души будто снова вернулась. А казавшееся прежде опустошённым сердце, вновь прикоснулось к чему-то светлому и живому...
http://tl.rulate.ru/book/122400/5132854
Готово:
Использование:
