Гу Цзюньруо обошла Хань Му и бесстрашно посмотрела в глаза мужчине: «Тех, кто убивает других, всегда будут убиты сами. Есть законы, которые вас накажут».
Чэнь Хуан о чём-то задумался и сердито посмотрел на неё.
Лицо Хань Му помрачнело, и он отвёл Гу Цзюньруо за спину, закрыв ей лицо.
Он пнул его ногой и сказал: «Схватите его и бейте. Когда он сознается, тащите его обратно».
Гу Цзюньруо онемела, но на этот раз она его не остановила.
Тянь Фэн дрожал, и Хань Му спросил его: «Что? Ты тоже кого-то убил?»
Лицо Тянь Фэн побелело, и он упал на землю, непрерывно качая головой. Казалось, что он лжёт.
Хань Му хмыкнул и махнул рукой: «Схватите его и тоже бейте».
Когда стражники потащили Тянь Фэн прочь, он так испугался, что обмочился и закричал во всё горло: «Я невиновен! Я невиновен! Это Чэнь Хуан заставил меня убивать! Он убьёт меня, если я не буду убивать людей. Я невиновен! Я невиновен!»
Хань Му хмыкнул в ответ и посмотрел на четверых дружков Сун Дагуан.
Четверо людей задрожали.
Хань Му указал на них и сказал: «Учитывая, что вы впервые нарушили закон, столкнулись с этим мудрым и могущественным окружным судьёй и не причинили вреда никому другому, я сохраню вам жизнь. Согласно закону…»
Он взглянул на Гу Цзюньруо, стоявшую позади него, и подал ей знак: «Согласно закону…»
Гу Цзюньруо добавила: «Согласно закону, вас должны приговорить к трём годам тюремного заключения».
Сун Дагуан и остальные четверо были ошеломлены. Они немедленно поклонились, выражая своё согласие с наказанием.
Хань Му тоже считал, что это наказание уместно, поэтому он махнул рукой и собирался согласиться. Но лицо офицера Чжао резко изменилось, он поднял руку и закричал: «Нет!»
Все повернули головы, чтобы посмотреть на него.
Не обращая внимания на взгляды Сун Дагуан и остальных, офицер Чжао подошёл к Хань Му и осторожно отвёл его в сторону, чтобы прошептать: «Почтенный судья, вы не можете отправить их в тюрьму. Я не думаю, что они причинили вам вред, так почему бы вам не проявить щедрость и не отпустить их?»
Хань Му с подозрением посмотрел на него: «Ты лично брал у них взятки?»
Офицер Чжао ответил: «... Вы думаете, я такой человек? И похожи ли они на тех, кто может позволить себе давать взятки?»
— Ваш последний вопрос имеет смысл. Тогда скажите, почему вы убеждаете меня отпустить их? Вы даже можете предложить смягчить наказание за серьёзные преступления, такие как разбойное нападение. Сколько ещё дел в округе И были так безрассудно рассмотрены?
- Мой господин прав. Дорожное ограбление — действительно тяжкое преступление, так почему бы вам просто не убить их?
Не говоря уже о Хань Му, Гу Цзюньруо, которая внимательно слушала, и была ошеломлёна: Неужели люди в округе настолько необъективны в своих суждениях? Либо отпустить их, либо убить?
Увидев, что судья и его жена смотрят на него с ужасом, офицер Чжао беспомощно сказал: «Почтенный судья, я тоже бессилен в этом вопросе. Даже если вы их не убьёте, они не проживут и нескольких дней в тюрьме».
Хан Му: “Почему?”
"Потому что нет еды", — развёл руками офицер Чжао, — "Администрация округа не может обеспечить даже чиновников пайками, посыльные голодают. Откуда взяться еде для заключённых в тюрьме?
Он продолжил: «Если мы посадим их в тюрьму, они всё равно умрут. Если они умрут, то нас с вашей светлостью всё равно обвинят в халатности. Раз они всё равно умрут, зачем нам страдать из-за этого?»
Хан Му и Гу Цзюньруо в шоке посмотрели на офицера Чжао.
С другой стороны, офицер Чжао посмотрел на них с холодным выражением лица и убеждал их: «На самом деле, их убийство тоже принесёт пользу. Покажите пример жертвам как внутри округа, так и за его пределами, и они узнают о последствиях дорожных ограблений. Это наверняка удержит их от повторения».
Гу Цзюньруо спросила: «Значит, офицер Чжао всё ещё знает, что они жертвы?»
Эти двое посмотрели друг на друга. Они оба знали, что самое важное в данный момент - это еда. Без еды, не говоря уже о руководстве окружным судом и рассмотрении дел, было неясно, смогут ли люди выжить.
Глава округа должен быть для людей как родитель, но у родителя должны быть эти дети, чтобы заботиться о них. Если все простолюдины умрут с голоду, для кого Хань Му будет родителем?
Даже если один из них умрёт от голода, он будет убит горем, ведь это был его «ребёнок».
Хань Му задумался, махнул рукой и сказал: «Пока что возьмите их под стражу, а приговор вынесут позже».
У старика Сун ёкнуло сердце, и он в ужасе и продолжал пристольно смотреть на Хань Му и Гу Цзюньруо.
Гу Цзюньруо стало их жаль. Она подумала, что если их выгонят на улицу, они умрут с голоду через несколько дней, поэтому она просто сказала: «Идите на задний двор и пока побудьте в сторожке. Присмотрите за дверью вместо нас».
Услышав это, старик Сун подумал, что в этом случае ещё есть пространство для манёвра. По крайней мере, его не обезглавят по-настоящему. Он заставил Саньбао встать на колени вместе с ним и поклониться этим двоим.
Хань Му вздрогнул и ловко отскочил в сторону: «Пожалуйста, не укорачивай мне жизнь».
Старик Сун улыбнулось и сказал: «Нет-нет, Почтенный — наш родитель и начальник, который заботится о нас. Преклоняться перед вами — это небесный закон и земной принцип».
Хан Му подумал: хм, … у меня нет такого старого сына.
Он устало махнул рукой и попросил посыльного отвести их на задний двор.
Как только старик Сун и его внук ушли, Хань Му сел на стул, задрал подбородок и снисходительно посмотрел на офицера Чжао: «Скажи мне. Куда мне пойти, чтобы попросить зерна, и как его получить?»
Чжао уже собирался что-то сказать, но Хань Му поднял руку, чтобы остановить его: «Я долго путешествовал и сегодня очень голоден, так что у меня нет времени на уклончивые ответы. Я спрашиваю вас прямо: если у вас есть решение, скажите мне. Мы можем обсудить это и что-нибудь придумать. Если у вас нет выхода, я напишу Его Величеству и попрошу его прислать вам другого окружного судью. Тогда я уйду в отставку и вернусь в столицу».
Он постучал деревянным бруском по своей ладони: «Следующий окружной судья приедет примерно через два-три месяца. Если вам повезёт, вы сможете встретиться с новым судьёй к концу года. Я просто не знаю, сколько людей к тому времени ещё будет жить в округе И и за его пределами».
Лицо офицера Чжао слегка побледнело. Он тут же убрал с лица обеспокоенное выражение и торжественно сказал: «Ваша превосходительство, вы можете купить еду у торговцев зерном, чтобы помочь людям».
"У меня нет денег", — снова спросил Хань Му, — "У какого торговца зерном мне купить?"
Пока у офицера Чжао ещё не случился сердечный приступ, он сделал паузу, прежде чем ответить на вопрос: "Семья Яо".
Он добавил: “Эта семья - крупнейший торговец зерном в округе И”.
Гу Цзюньруо спросила: «Какая семья учёных пользуется наибольшим уважением в округе И?»
Офицер Чжао поклонился и сказал: “Семья Цзэн”.
Гу Цзюньруо: “Чья семья следующая по уважаемости?”
Офицер Чжао на мгновение замолчал, прежде чем сказать: «Это семья Юэ».
— Я слышала, что кто-то в округе недавно раздавал рисовый отвар. Это семьи Цзэн и Юэ?
- Да.
Тогда Гу Цзюньруо спросила: «Тогда какие отношения связывают семью Яо, семью Цзэн и семью Юэ?»
Лоб офицера Чжао слегка вспотел, но он всё равно ответил: «Семья Яо и семья Цзэн — родственники, а семья Юэ — их соседи. Я никогда не слышал ни о каких других отношениях, кроме этих».
“Вот как”, - Гу Цзюньруо посмотрела на Хань Му.
Тогда Хань Му сменил тему и продолжил: «У нас нет денег, а у администрации округа есть деньги?»
Если бы в уезде были деньги, стали бы люди ждать прибытия Хань Му?
Поэтому офицер Чжао покачал головой, показывая, что в администрации округа больше нет денег.
Хань Му пренебрежительно сказал: «Помимо покупки еды, есть ли какой-нибудь способ собрать зерно?»
Увидев обеспокоенное выражение на его лице, Хань Му не смог сдержать разочарованного цоканья языком и резко спросил: «Разве ты не мужчина? Так нерешительно и неуверенно себя вести — что это за поведение?»
Он сказал: «Говори прямо, если тебе есть что сказать. У меня нет времени ждать».
Офицер Чжао мог только беспомощно сказать: “Мы также можем позаимствовать еду”.
http://tl.rulate.ru/book/121844/5107579
Использование:
