Его мысли вернулись к событиям четвёртого курса: он вспомнил Рона и его публичные заявления, в которых тот называл его обманщиком и всякими цветными словами после того, как его против его воли включили в Турнир Трёх Волшебников.
Постоянные гневные и завистливые взгляды, которые Рон посылал ему вплоть до конца первого задания, глубоко ранили его. Не то чтобы ему было безразлично, если бы это был кто-то другой, ведь он привык к взглядам злобы, ненависти, а с начала обучения в Хогвартсе - к зависти и ревности, но его глубоко ранило, когда первый друг его возраста проявил к нему такое презрение.
Гермиона, в гораздо меньшей степени, чем Рон, вела себя вежливо в течение первой недели, несмотря на то, что он, к своему раздражению, замечал в её взгляде настороженность и неуверенность всякий раз, когда он говорил о чём-либо, связанном с Турниром.
Он считал, что такая умная женщина, как Гермиона, очевидно, сможет понять, что он поступил на турнир не по своей воле, особенно после всего, через что они прошли, и зная, как сильно он ненавидит быть в центре внимания, даже больше, чем он уже был. Семена сомнения, к сожалению, нежелательны, как только они пускают корни, и она не могла их выкорчевать до конца первой недели.
Это раздражало его и причиняло огромную боль. Гермиона должна была быть другой. Она была единственной, кто поддерживал его во всем, через что он прошел за время учебы в Хогвартсе. Поэтому то, что он увидел сомнение в её красивых карих глазах, задело его как никто другой. Если и был человек, о котором он действительно больше всего заботился, так это она.
В отличие от Рона, она извинилась перед ним в самом начале, ровно через неделю после того, как его имя было вытащено из проклятого кубка, и пришла к очевидному выводу, что он никогда не хотел участвовать в Турнире, так что для Гарри это, по крайней мере, имело значение.
Они долго говорили об этом, оба выражали свои чувства: Гарри - о том, как ему больно, что она ему не поверила, а Гермиона - о том, как на неё действует давление сверстников. Это был один из самых глубоких разговоров, которые ему довелось вести, и это, безусловно, укрепило их отношения после того, как они стали жить дальше.
Рон не хотел признаваться в этом, но он знал, что между ними всё изменилось. Рон стал еще больше скрывать свои чувства. Рон почти никогда не выдавал своих чувств. Хотя скрывать свои чувства от Гермионы было гораздо сложнее, чем от Рона.
Она была гораздо более проницательной, чем его друг, и иногда могла понять, когда он лжет, но никогда не давила на него. Вероятно, не желая ссориться, но у него не было возможности поговорить о своих чувствах, особенно из-за сумасшедшего года, который он только что провел. Это одна из тех вещей, которые он по-настоящему ценил в своем друге, и, надеюсь, нечто большее, если ему будет что сказать по этому поводу в этом году.
Он был одинок всю свою жизнь и иногда наслаждался своей компанией, но никогда не чувствовал себя таким одиноким, как на пятом курсе, несмотря на все события, которые произошли, будь то Дамблдор, прокурор или Амбридж.
«Чертова розовая жаба». прорычал он.
Отвратительная женщина, превращенная в жабу и безжалостно раздавленная под его ногой, доставила ему определенную радость, но это чувство мгновенно сменилось негодованием, когда он узнал, что эта сука выжила, когда ее забрали кентавры.
Он тряхнул головой, отгоняя эти мысли, и вместо этого подумал о своей привлекательной лучшей подруге. Гермиона была его опорой в последний год. Если бы не она, он был уверен, что зарубил бы несколько человек.
Она поддерживала его, всегда отвлекала, чтобы его мысли не уходили на темную сторону его разума, который всегда был на грани и полон безудержного гнева, и он дорожил этими моментами с ведьмой. Хотя он чувствовал себя одиноким как никогда раньше, его магглорожденная подруга была светом в конце туннеля, и ее постоянное общение заставило его по-настоящему влюбиться в нее.
Дружба с Роном, с другой стороны, в конце концов должна была просто угаснуть. Люди должны понимать, что Гарри Поттер может быть готов простить, но это не значит, что он никогда не забудет.
Хедвиг, перебравшаяся с его руки и удобно устроившаяся у него на коленях, в этот момент поняла, что настроение Гарри начинает портиться, и, воспользовавшись случаем, ласково чмокнула своего спутника в подбородок, чувствуя его боль и смятение, изо всех сил стараясь не причинить Гарри ещё больших неприятностей, чем он уже испытывал. Гарри ласково улыбнулся сове, нежно погладив её по голове подбородком.
Каждый раз во время этих постоянных тирад о Седрике и, самое главное, о Сириусе, он слишком часто упоминал один постоянный знаменатель, и все по неправильным причинам. Альбус Дамблдор снова и снова подводил его. Будь то Дурсли, Сириус, Пророчество или его постоянная идеология, что он имеет право скрывать информацию, касающуюся его благополучия, потому что хотел, чтобы у него было достойное детство.
Конечно, его намерения могут быть добрыми, но его исполнение в достижении этих целей было за гранью дерьма. Создавалось ощущение, что вся жизнь Гарри была частью одного масштабного и тщательно продуманного заговора. Высокомерный старый козел. Надеюсь, он подавится лимонными каплями, которые так любит запихивать в рот.
Гарри покачал головой, посадил Хедвиг на плечо и встал. Он начал спускаться с небольшого холма и медленно вступил на тротуарную дорожку, ведущую к его дому.
Вопреки мнению некой сальноволосой летучей мыши, юный Поттер не был глуп.
Гарри понял, что слишком многое не имеет смысла, и ему нужны ответы, причем немедленно. Всю свою жизнь в Хогвартсе он оставлял большую часть размышлений об их приключениях Гермионе, никогда не спрашивал ее о решениях и просто соглашался с тем, что получается. Но не в этот раз. Он, несомненно, был предоставлен самому себе, и ему нужен был план.
Гарри скривился при мысли о возвращении к Дурслям и своей жалкой комнате. Это действительно была дыра. Ни одна вещь в этой комнате не принадлежала ему. Все, что принадлежало ему за время учебы в Хогвартсе, было спрятано в потайной расшатанной половице, которую он сумел открыть летом перед вторым курсом.
Второй курс.
Гарри замер. Впервые за долгое время на его лице появилась улыбка, так как первая часть его плана стала на свои места.
Оглядевшись по сторонам, он заметил темный переулок, соединявшийся с Магнолиевым полумесяцем, и, убедившись, что вокруг никого нет, направился к нему. Он не был уверен, что его план сработает, но понял, что выяснить это не помешает. Он в последний раз оглянулся в обе стороны, прежде чем уверенно произнести.
http://tl.rulate.ru/book/121411/5083382
Готово:
Использование:
