Третий был мамонтом, мужчиной со смуглой кожей и угловатыми солнечными очками на носу, на его руках, пальцах, шее и лице виднелась череда татуировок. Я никогда раньше не видел никого столь крупного, и был уверен, что если бы он стоял бок о бок со Всемогущим, то затмил бы даже его.
Четвертая была подростком, невысокого роста, с загорелой кожей и стрижкой пикси, окрашенной в два тона - золотой и черный, с раздвоением прямо посередине. В отличие от остальных, рукава ее костюма были подтянуты до локтей, и было видно, что несмотря на то, что она была второй по росту за столом, руки у нее рельефные.
Пятым был высокий мужчина с необычайно острыми глазами. Он сидел, скрестив руки на груди, откинувшись на спинку кресла, и на его лице играла безразличная улыбка.
Больше всего меня поразило то, что его кожа была голубого цвета. Я впервые видел нечто подобное, и, продолжая изучать его с точки зрения, открывающейся с моей шеи, я заметил, что из локтей у него торчит пара зазубренных плавников, направленных под углом за спину и проходящих через специальное отверстие, вшитое в костюм.
Наблюдая за ними, я заметил, что они также наблюдают за нами. Хотя я не мог сказать, на кого именно они смотрят, наиболее вероятной причиной было то, что они заметили тетю Хаями - это был не первый случай, когда кто-то узнавал ее на публике.
Я повернул голову, чтобы посмотреть на группу настоящими глазами. Странным образом синекожий мужчина оглянулся, поймав мой взгляд.
Мы долго смотрели друг на друга, и никто из нас не отводил взгляда.
«Хисока?», - сказала Нанами: «Эй, перестань меня игнорировать, дурачок».
Я прервал зрительный контакт с узкоглазым мужчиной и повернулся к ней лицом, полностью выкинув из головы другую группу.
«Прости, Нанами, - сказал я, - что ты сказала?»
***
Пляж, Мусутафу.
«Кажется, я целую вечность не был на пляже, - сказал дядя Саджин, - я и забыл, насколько близость к такому количеству песка улучшает мой диапазон - здесь все кажется таким легким».
Я кивнул в знак согласия, когда дядя Саджин взмахнул рукой по дуге, и волна песка закрутилась, а затем застыла, превратившись в гипердетализированный беспорядок наложенных друг на друга зданий - поперечный срез Мусутафу, выполненный в миниатюрном масштабе, с приливной волной, нависшей над всем этим.
Попытался повторить его, но если с плоскими прямоугольными лицами зданий было легко справиться, то добавление стольких мелких деталей было для меня непосильной задачей.
«Ты становишься лучше», - с интересом сказал дядя Саджин. «Через несколько лет у тебя все получится - сейчас это просто практика».
Песчаное цунами обрушилось на город, похоронив его в одно мгновение, и после него не осталось ничего, кроме ровного песчаного пространства. Я попытался скопировать манипуляцию, подняв волну, чтобы она обрушилась на город в замедленной съемке, но время не совпало, и все здания развалились сами, волна не успела ничего задеть.
Дядя Саджин счастливо рассмеялся, глядя на это, а затем принялся создавать для меня серию все более сложных сцен. Мне удалось сымитировать большинство из них, но каждая моя попытка становилась все хуже, по мере того как он повышал сложность своих собственных, пока я не был вынужден в знак тихого протеста послать приливную волну, разбивающуюся о его последнюю.
В итоге мы создали пару гуманоидов, чтобы сразиться прямо на пляже, но это была однобокая битва - мой грубый, нескладный манекен с пустым лицом не смог ничего противопоставить идеально точной копии Всемогущего. В конце концов я позволил своей сильно поврежденной фигуре упасть на землю, а его собственная фигура триумфально возвышалась над ним, широко улыбаясь в своей украденной позе.
«Они обычно так поздно приходят?», - спросил дядя Саджин.
«Пару раз они опаздывали», - сказал я. «Но не так сильно».
«Надо будет сказать Хаями, чтобы она купили тебе телефон», - сказал дядя Саджин, задумчиво покручивая усы. «Ты ведь не знаешь их номер?»
Я поднял руку так, чтобы ладонь была обращена к небу, а затем с помощью песка выписал в воздухе последовательность запомненных цифр.
Дядя Саджин кивнул в знак признательности за мои старания и достал свой телефон. Он набрал цифры, а затем прижал его к щеке.
«Голосовая почта», - сказал дядя Саджин, на мгновение задержав взгляд на телефоне. «Наверное, они просто за рулем; попробую еще раз через пару минут».
«Хорошо», - согласился я.
Наступила тишина, после чего дядя Саджин поднял руку вверх, и в воздухе появились слова «сила и упорство» - поднятая бровь стала для меня стимулом, чтобы попытаться повторить их.
«Все как по маслу, да?», - Дядя Саджин сказал: «Все эти поездки, которые она проводит, - Хаями кажется счастливее, так что я не могу ее винить».
К такому соглашению они и в самом деле пришли. Тётя Хаями хотела уделить время себе, а дядя Саджин был готов помочь ей в этом.
Насколько я понял, ему пришлось сократить время работы, чтобы присматривать за мной, когда она уезжала. Он никогда не говорил об этом, но у меня было ощущение, что дядя Саджин был больше расстроен потерей рабочего времени, чем признавался.
«Простите, дядя Саджин», - пробормотал я. «Если бы я был постарше, я мог бы сам о себе позаботиться, и вам не пришлось бы так много времени проводить вдали от работы».
Дядя Саджин протянул руку и положил ее мне на плечо, после чего покачал головой.
«Не будь смешным, Хисока», - Дядя Саджин сказал: «Я должен был больше находиться рядом после смерти твоих родителей, и это моя вина, а не твоя - ты еще ребенок, тебе не о чем жалеть».
Я не знал, что ответить, поэтому промолчал и продолжил выписывать девиз семьи Хигавара.
«Твой отец тоже был моим братом, так что я не должен был полностью возлагать заботу о тебе на Хаями - это было эгоистично с моей стороны, - сказал дядя Саджин, - но сейчас я здесь и не собираюсь никуда уезжать, ясно?»
«Хорошо», - согласился я.
«Хорошо, - сказал дядя Саджин, - я попробую позвонить им еще раз».
С момента последней попытки прошло несколько минут, но они по-прежнему не брали трубку, и дядя Саджин нахмурился.
«Они могли забыть о приезде», - сказал я.
«Если бы это было так, они бы все равно ответили на звонок», - сказал дядя Саджин. «Чей это номер?»
«Кана», - сказал я.
«А ты знаешь их городской телефон?», - спросил дядя Сажин.
Я назвал, но просто шли гудки без ответа, и они не приблизили нас к разгадке того, почему они не появились.
«Я знаю, что они ездят на маленькой серебристой машине», - сказал дядя Саджин, оглядывая почти пустое парковочное место неподалеку. «Ты знаешь их адрес - тогда пойдем посмотрим, дома ли они».
http://tl.rulate.ru/book/121121/5108614
Готово:
Использование:
