Кто такой Хо Байюй?
Номинально — парень Цзян Сяоюань. Вот только она практически не уделяет ему внимания.
Хо Байюй говорит, что он — человек искусства. На самом деле — всё гораздо прозаичнее.
Он любит рисовать толстопузых злодеев с голой задницей и отвратительными мордами. Поскольку его работы весьма эксцентричны, даже Цзян Сяоюань, женщина, у которой было образование в сфере искусства, не способна оценить его творчество. Что уж говорить о простых людях.
У Хо Байюя красивое лицо — он даже похож на талантливого и раскованного главного героя какого-нибудь старого фильма. У него переменчивая внешность — временами он напоминает «сурового брата», который не постесняется ковыряться в кучах старья и рухляди. Временами — творческий хипстер, меланхолично созерцающий дальние просторы. Когда он бреется — сразу выглядит гораздо моложе своих лет. До тех пор, пока не отрастит усы.
Цзян Сяоюань была уверена, что в его груди бьётся девичье сердце, потому что временами он ведёт себя, как Барби, у которой целая куча самой разной одежды.
Пока он вёл беспутную жизнь, Цзян Сяоюань увидела в этой «вазе для цветов[1]» самого искреннего двадцатипятилетнего мальчишку. Да, он называет себя человеком искусства и считает, что ведёт совершенно нормальный образ жизни. Хо Байюй называет себя безуспешным художником, сравнивает себя то с Ван Гогом, то с Ду Фу[2].
[1] Глупый красавчик, пустышка.
[2] Ду Фу — китайский поэт династии Тан.
Цзян Сяоюань считала, что, если будет и дальше наблюдать за его невротическим нарциссизмом, то он сможет избавить её от скуки. К тому же, Хо Байюй был так красив, что она была готова снизойти до него и тратить на него свои время и деньги.
Если у мужчины нет ничего за душой, кроме его смазливой мордашки, если от него нет пользы — ни материальной, ни духовной, — как к нему можно относиться серьёзно?
Итак, Цзян Сяоюань должна была идти к Хо Байюю, но пришла к Фэн Жуйсюэ, чтобы получить от неё ответ на свой вопрос. В глазах Цзян Сяоюань Хо Байюй был игрушкой, забавой. Но Фэн Жуйсюэ была личностью.
Любовный треугольник нарисовался с её сердечной подругой. Если для Цзян Сяоюань любовь с Хо Байюем важнее дружбы — этот вопрос должен решить мужчина. Если ей важнее дружба, то разрешить этот конфликт с Фэн Жуйсюэ должна она сама.
Цзян Сяоюань сохраняла спокойствие, в ней говорили манеры незамужней девушки из высокопоставленной и богатой семьи. Несмотря на то, что она позволила себе резко высказаться и тем самым свела на «нет» элегантность своего поведения, внешне она всё ещё выглядела восхитительно и изящно.
— Если хочешь отрицать это — не нужно, я не готова ссориться с тобой. В тот день… Буквально в прошлый четверг я оставила у него пару новеньких туфель. Я вспомнила об этом только вечером и поехала к нему, чтобы забрать их. Я собственными глазами видела, как ты держала его за руку, и вы вместе поднимались по лестнице.
Фэн Жуйсюэ сжала кулаки до побелевших костяшек.
Цзян Сяоюань заметила это краем глаза и ухмыльнулась.
— Хо Байюй… Скажу прямо — для меня он не дороже этой сумочки. Мусор, который жалко выбросить. И что ты в нём нашла? Красивое личико? Открытую душу? Или может…
Её перебил очередной звонок — это снова Хо Байюй.
Цзян Сяоюань нахмурилась, отклонила звонок и выключила телефон. Взгляд её переместился к чашке кофе — так хотелось выплеснуть его в лицо Фэн Жуйсюэ, да вот испачкаться совсем не хотелось.
Она смогла превратить свой кофе в слова и выплюнуть их в лицо управляющей:
— Он всё ещё мой парень?
Уголки глаз Фэн Жуйсюэ нервно дёрнулись.
Цзян Сяоюань подумала: «Ого, вот оно значит как».
Удовольствие от сладкой мести и бушующее пламя отмщения сплелись в её сердце нерушимой паутиной. Девушка крепко сжала губы, чтобы не выругаться на всё заведение. Выдержав паузу, она тихо спросила:
— Фэн Жуйсюэ, тебе нездоровится?
Девушка опустила голову, часто заморгала и растерянно ответила:
— Извини, я…
— Нет, — перебила её Цзян Сяоюань, — не торопись извиняться.
Фэн Жуйсюэ совсем смутилась.
Цзян Сяоюань усмехнулась.
—Жуйжуй, я просто хочу знать, о чём вы вообще думали.
С этими словами она равнодушно посмотрела на браслет Фэн Жуйсюэ. Это браслет из розового золота популярного бренда. Позже его дешёвую копию можно было найти на Taobao, стоимость его варьировалась от двадцати до двух сотен юаней. На руке управляющей была копия примерно за сто юаней, товар среднего сорта.
Фэн Жуйсюэ тянется не к вещам, а к знаниям, она очень экономна и расчётлива. Носит только два типа брендов — либо устаревшие модели, которые распродают с большой скидкой, либо копии с Taobao. Временами Цзян Сяоюань чувствует своё презрение к этой женщине, но оно быстро подавляется благодаря их крепкой дружбе. В глубине души она понимала, как Фэн Жуйсюэ нелегко приходится. Цзян Сяоюань столько лет притворялась, что не знает, как ей не просто, или что ей — попросту всё равно. И тем более она никогда не говорила с ней в таком тоне.
А теперь их дружбе, кажется, пришёл конец.
Фэн Жуйсюэ чуть наклонилась и сказала на грани слуха:
— Прости, что обидела тебя. Но, пожалуйста, сначала успокойся…
Цзян Сяоюань снова перебила её:
— Я спокойна.
Она невольно повысила голос и, похоже, привлекла внимание красавчика, который сидел за соседним столиком. За всё это время он ни разу не поднял головы. Мужчина с любопытством взглянул на девушек.
Фэн Жуйсюэ поджала губы и замолчала. Вдруг она глубоко вздохнула, её напряжённые плечи расслабились — с них будто упало тяжёлое бремя. Она устало посмотрела на Цзян Сяоюань и сказала:
— Я… — Начала Фэн Жуйсюэ. — Я переживала, что ты узнаешь о нас. Ещё вчера вечером я думала, что пронесёт. Ты могла наиграться с ним и бросить до того, как узнала бы о нас… Это было бы лучше для всех нас.
— Ты сама веришь своей собственной лжи? — Спросила Цзян Сяоюань. — И ты так и не ответила на мой вопрос — что такого ты в нём нашла? Или всё это, чтобы насолить мне?
Фэн Жуйсюэ опустила голову. Чёлка упала ей на лицо, очертив нежные контуры лица управляющей.
— Я отвечу… — Сказала Фэн Жуйсюэ. — Иногда я завидую тебе… Я думаю, ты и так об этом знаешь, как-никак…
— Ты не завидуешь мне, — Цзян Сяоюань снова перебила её. — Зависть не так выражается. На самом деле, ты смотришь на меня свысока, тебе нравится таким образом издеваться надо мной. Фэн Жуйсюэ, сейчас мы готовы разодрать друг другу лица — почему ты продолжаешь подлизываться? Почему? Боишься, что я отберу у тебя инвестиции в эту жалкую забегаловку?
Для Фэн Жуйсюэ это была пощёчина.
Не все своевольные богачи остры на язык, но и не все могут быть милыми, но у них всех есть что-то общее — если наступить на их больное место, все ведут себя одинаково. Цзян Сяоюань в этом плане, бесспорно, взяла верх.
Когда рот Цзян Сяоюань сомкнулся, Фэн Жуйсюэ чувствовала себя так, будто она прошлась обнажённой по улице. В ней ничего не осталось — ни достоинства, ни тепла. «Друзья». «Партнёры»… Всё, что от неё осталось — это отвратительной внешности раболепствующая нищенка — вот, кем она себя чувствовала.
Вот только Цзян Сяоюань ещё не закончила. Она решила добить управляющую.
— Я не настолько жестока. Можешь не беспокоиться, для меня это — небольшие деньги.
Она может злиться, может вылить на неё кофе, устроить истерику, пригрозить отобрать инвестиции, заставить Фэн Жуйсюэ вернуть деньги… Фэн Жуйсюэ выдержит это, она думала о том, что такое может произойти. Наверное, даже было бы лучше, если бы Цзян Сяоюань сорвалась. Для успокоения души.
Даже жаль, что Цзян Сяоюань оставалась спокойна. Она всегда была сильной женщиной — сейчас она именно такой себя и показывала, как и ожидалось. Своими словами она не только поставил черту между ними, но и во всей красе продемонстрировала своё превосходство над Фэн Жуйсюэ.
Чем «великодушнее» она была к Фэн Жуйсюэ, тем больше та страдала. О таких истинах не нужно знать, это всегда было заложено в женщинах.
— Ты дала мне денег… — Слова давались Фэн Жуйсюэ с трудом. — Но ты не заработала их. Это всё — не твои деньги. Цзян Сяоюань, иногда я задаюсь вопросом: а чем я отличаюсь от тебя? А ты — от меня? Почему, пока ты гоняешь на BMW, мне в разгар зимы приходится ездить на сломанном электровелосипеде и терпеть, как мне сигналят?
Цзян Сяоюань многозначительно улыбнулась, но ничего не ответила. Несомненно, этими словами Фэн Жуйсюэ поставила себе «мат».
Увидев выражение лица Цзян Сяоюань, Фэн Жуйсюэ вдруг поняла, кого та ей напоминает — избалованную принцессу. Ей вообще не нужны друзья, и Хо Байюй ей не нужен. Ей нужна была служанка и кукла, которые будут развлекать её, которые будут принимать её дары и рассыпаться в десятках тысяч благодарностей, и восклицать «Да здравствует её величество!»
И во всём мире не найдётся пиджака дороже, чем её самомнение, верно? А Фэн Жуйсюэ — лишь декоративный бант на пиджаке Цзян Сяоюань.
Вдруг Фэн Жуйсюэ сказала:
— Да, ты богаче меня. Ты богаче большинства людей во всём мире. Люди работают с девяти до пяти, а приходя домой — валятся с ног от усталости. Ты же круглыми сутками бездельничаешь, твоя единственная забота — мысли о том, как бы побыстрее опустошить кредитку. Но даже если ты потратишь все деньги — тебе их вернут! Может, у тебя более комфортная жизнь, чем у обычных людей, может, тебе повезло переродиться в нужном теле, но разве от такой жизни у тебя больше власти?
Цзян Сяоюань не ожидала, что та продолжит говорить с ней. Она застыла от удивления.
Повышенный тон Фэн Жуйсюэ почти заглушил музыку в кафе, официанты осторожно оглядывались на хозяйку.
Она глубоко вздохнула и продолжила:
— Я тронута твоей заботой, и я снова прошу у тебя прощения. Да, я страшно тебе завидовала, и я хочу всё исправить. Но сейчас нужно прояснить ситуацию. Цзян Сяоюань, ты только что сказала, что зависть не так выражается. Ты так сказала потому, что считаешь, что люди не достойны завидовать тебе, верно?
«Цзян Сяоюань» — Фэн Жуйсюэ не каждый день зовёт её по имени. Снова глубоко вздохнув, она продолжила:
— Я вот чего понять не могу — у тебя же всё есть. Чтобы просто продолжать спокойно жить, зачем столько самомнения?
В этот момент зазвенел колокольчик над дверью, и в кафе поспешно вошёл красивый молодой человек. Оглядевшись, он увидел Цзян Сяоюань и Фэн Жуйсюэ, сидящих в лучах утреннего солнца. Он застыл и, кажется, боялся подойти.
Это был Хо Байюй.
Красавчик с тонкой талией… И просто никчёмный человек. Он нерешительно переминался с ноги на ногу, прежде чем нерешительно встать возле Цзян Сяоюань. Он посмотрел на неё умоляющим взглядом, мол: «Прошу, помоги». Как и ожидалось — никудышный двойной агент!
Только Цзян Сяоюань увидела его, ей вдруг стало так скучно. Ей даже не хотелось требовать от него хоть каких-то объяснений.
«И что я здесь делаю?» — Спросила она сама себя. — «Это так необходимо?»
Не проронив ни слова, Цзян Сяоюань встала, толкнула обещанную сумочку в сторону Фэн Жуйсюэ — будто швырнула перед ней мешочек с драгоценностями — как плату за расставание. Даже не взглянув на «мальчика-вазочку», вышла из кафе и пошла к машине.
Бледнющий Хо Байюй бросился за ней. Цзян Сяоюань даже не пристегнула ремень безопасности и дверь закрыла не до конца. Она вжала ногу в педаль газа, машина загудела и рванула с места.
Боковым зрением она увидела смотрящего ей вслед красивого мужчину с соседнего столика. Он выглядел так неестественно — как раздражает.
И без остановки пищащая коробка передач тоже раздражала!
Но ещё больше раздражали участки дороги в аварийном состоянии!
По-хорошему, влететь бы на этой машине в дерево, разбить её к чёртовой матери, да сходить в 4S, купить новую! Может, так Цзян Сяоюань сможет справиться с тоской. Только покупки и могут облегчить её душевную боль.
Только она об этом подумала, как свернула за угол, а навстречу ей вылетел среднегабаритный минивэн.
Цзян Сяоюань продолжала вжимать высокий каблук в педаль газа, и ей бы не хватило манёвра, чтобы развернуться. Единственное, что она успела — выкрутить руль. Машина вынесла придорожное ограждение.
И врезалась в дерево.
http://tl.rulate.ru/book/121069/5059406
Использование:
