— Я согласен; будет очень пагубно, если мы вдруг закроем наш мир для всех магглорожденных. Сейчас они составляют значительную часть населения волшебников, и некоторые из наших самых ярких умов — магглорожденные.
— Это не очень понравится чистокровным.
Дамблдор кивнул.
— Да. Они всё ещё утверждают, что магглорожденные не приспособлены к обучению магии.
— Дай угадаю, — с отвращением фыркнул аврор, — они всё ещё говорят о превосходстве их крови?
— В какой-то степени. Думаю, сейчас это уже стало второстепенным, их главный аргумент в том, что открытие наших дверей для магглорожденных — это риск для нашего общества. Поскольку они живут в обоих мирах, они могут очень легко раскрыть наше существование остальному маггловскому миру. Или взять то, чему мы их научим, и уйти. Некоторые считают, что мы не должны тратить время и ресурсы на обучение тех, кто, в конце концов, покинет наш мир.
— Это глупо.
— Хотя и не совсем безосновательно. Многие магглорожденные решили вернуться к прежней жизни.
Муди пожал плечами.
— Это полностью вина мира волшебников. Если они обращаются с ними как с дерьмом, то чего они ожидают? Я имею в виду, что ограничение на работу магглорожденных в Министерстве — это просто дерьмо гиппогрифа.
Дамблдор коротко улыбнулся, позабавленный комментариями старого аврора.
— Я вполне согласен. К сожалению, большинство в Визенгамоте считает, что магглорожденные ещё не готовы занимать высокие должности, которые так важны для нашего правительства, нашей безопасности и нашей экономики.
— А еще есть болваны, которые говорят, что магглорожденные крадут наши рабочие места, — ухмыльнулся Муди. — Эта самая большая куча идиотов, которую я вообще видел. Сегодня многих из них арестовали.
— Я слышал об инциденте возле Лютного Переулка. Кто-нибудь пострадал?
— Несколько человек, — ответил Муди, ничуть не обеспокоенный этим фактом. — Ничего страшного, по крайней мере, ничего такого, что потребовало бы лечения в Святом Мунго. Дюжина людей решила поджечь лавку старого Белби. По совпадению, у Белби была своя собственная банда головорезов, чтобы дать отпор. Я думаю, что он мог планировать что-то подобное, просто они успели нанести ему удар раньше, чем он.
— И что с ними будет?
— Скорее всего, им пригрозят пальцем и оштрафуют. В основном это дети богачей, хотя если они так богаты, то я не могу понять, почему они не могут просто купить себе одежду, которая действительно подходит их сословию. — Муди сморщил нос. — Не говоря уже о том, чтобы время от времени принимать ванну. Я уверен, что завтра ты услышишь визг Белби и его друзей.
Дамблдор кивнул, обрабатывая эту информацию.
— Вообще, я думаю, что это чистокровные дети, чьи семьи приходят в упадок. Многие старые семьи постепенно исчезают. Кромвеллы почти исчезли, думаю, за исключением их дочери Лисбон. Большинство из них уже доживают свои дни.
— Вот что они получают за то, что растрачивают свои семейные состояния, не потрудившись найти средства для заработка, — нейтрально прокомментировал Муди.
Директор Хогвартса кивнул в знак согласия. Это был прискорбный факт жизни, что те, у кого есть деньги, чаще всего предпочитают легкомысленно тратить их, не задумываясь о завтрашнем дне. Это редко заканчивалось хорошо, и большинство оказывалось почти ни с чем. К сожалению, в наши дни имя ничего не давало. А вот деньги — да. Они стали причиной гибели многих семей, особенно за последние сто лет. Многие выдающиеся старые семьи исчезли в веках таким образом, что среди оставшихся семей всё больше рос страх, что то же самое может случиться и с ними.
— Всё как обычно: дети обвиняют магглорожденных во всех своих бедах и срывают злость на тех, кто поддерживает интеграцию магглорожденных в наш мир, — пожал плечами Муди и откусил кусочек хлеба. — Хуже отговорки я не слышал, но они продолжают её использовать.
Откинувшись в кресле, Дамблдор устало закрыл глаза.
— Я знаю. Мне грустно видеть, что они делают такой выбор так скоро после окончания школы. Я надеялся, что Хогвартс хотя бы чему-то их научил. — За последние несколько лет такое случалось достаточно часто, чтобы они начали называть эти инциденты «обычными», хотя Дамблдор не гордился этим. Молодые ведьмы и волшебники, особенно из семей, сильно пострадавших от спада в последнее десятилетие, имели склонность обвинять всех, кто попадался им под руку. Это ошибка в их воспитании, предположил директор, возможно, врожденное высокомерие их прежнего положения — поскольку этот недуг казался слишком частым явлением среди чистокровных, — и высокомерие, порожденное их силой.
— Ты пытаешься выучить их. Они предпочитают не слушать. Это не твоя проблема.
— Хотел бы я, чтобы всё было так просто, старый друг. — Последнее десятилетие было особенно тяжелым для мира волшебников. По сути, это началось ещё до возвышения Гриндевальда. Вторая мировая война нанесла волшебникам гораздо больший урон, чем кто-либо мог предположить. Несмотря на всю их многовековую скрытность, всё их магические щиты и заклинания, позволявшие им прятать город волшебников в самом центре Лондона, их относительная изоляция стала их гибелью. Они были в неведении относительно событий в маггловском мире, их не волновало, что они разработали, каких успехов добились, лишь бы их оставили в покое.
А потом нацистская Германия объявила войну и начала бомбить Англию. Лондон сильно пострадал, но и вся остальная сельская местность тоже. И, несмотря на все магические средства защиты, ничто не могло спасти их от сотен бомб, которые сыпались с неба. Хотя они были невидимы для маггловских глаз, волшебные города и деревни подвергались ударам и разрушениям, и у них не было никакой защиты от них. Больше всего бомбардировок досталось Лондону, и, соответственно, Косому Переулку, Министерству и правительственному комплексу. Почти всё правительство и инфраструктура волшебников рухнули в течение нескольких дней. И волшебный мир оказался совершенно не готов к такому происшествию.
Маггловское оружие не волновало, кто находится под ним, не волновало, что существуют чары и барьеры. Их бомбы падали и взрывались, это всё. Пули, выпущенные в кажущийся пустым воздух, проходили сквозь чары и поражали волшебников, скрывающихся за чарами невидимости. И когда война, наконец, подошла к концу, русские танки прокатились по сельской местности, уничтожая целые деревни, так и не увидев их.
Среди этой паники и хаоса темный волшебник Гриндевальд сделал свою заявку на власть, сплотив вокруг себя сторонников из числа магглорожденных и чистокровных, пообещав восстановить лучший волшебный мир, более терпимый к магглорожденным, сквибам и магическим существам, которых в то время жестоко подавляли. И эта война унесла еще больше жизней. После неё, когда население было уничтожено, волшебному миру было гораздо труднее восстанавливать свою экономику и общество. Преимущество маггловского мира заключалось в технологии. Война продвинула технологии, что позволило их экономике достичь новых высот после войны, но у мира волшебников этого не было. Напротив, экономика мира волшебников была довольно слабой.
И это проявилось в последствиях войны. Даже сейчас, тридцать лет спустя, их экономика всё ещё не полностью восстановилась, в то время как большинство маггловских стран продвинулись вперед по сравнению с довоенным состоянием. Поскольку большая часть экономики волшебного мира основывалась на золотых запасах старых семей и на том, что магглы назвали бы «сферой услуг», мало что могло улучшить текущее положение дел. Война и десятилетия расходов оставили свои следы даже в самой глубокой и набитой казне, и теперь целое поколение столкнулось с осознанием того, что их семьи когда-то пользовались высочайшим уважением, были самыми богатыми из богатых… а у них самих не было ничего.
И это была только часть проблемы. До войны чистокровных было много. Большинство сельских поселений даже полностью состояли из чистокровных семей. Война уничтожила их, сократив население волшебного мира почти наполовину. Они отчаянно нуждались в новых людях, чтобы восполнить тех, кого они потеряли, что привело к большому внезапному притоку магглорожденных в их общество. Многие старые семьи обиделись на это, другие же утверждали, что нужно либо принять их, либо вымереть. Несмотря на это, было принято множество законов, ограничивающих свободу магглорожденных ведьм и волшебников. Некоторые из них были приняты из страха, некоторые — из презрения. Какова бы ни была причина, ущерб был одинаковым. Многие магглорожденные решили оставить оковы, наложенные на них волшебным миром, и вернуться в свой собственный.
Этот внезапный отток привел к тому, что волшебный мир снова оказался вдвойне искалеченным. Тщательный баланс между приходом и уходом был в лучшем случае шатким, и многие из старых семей восприняли это как знак того, что магглорожденные ненадежны и им нельзя доверять, чтобы они стали стабильной частью их общества, что они и передали своим детям. После окончания войны эти настроения только усилились.
— Однако, есть кое-что интересное, — прокомментировал Муди, отрывая Дамблдора от его мыслей.
— Действительно?
— Да, — Муди кашлянул и глотнул эля. — Битву остановил незнакомец, прежде чем она успела нанести непоправимый ущерб.
Альбус Дамблдор не был человеком, который верил в совпадения, и рискнул сделать смутное предположение.
— Полагаю, это был некий молодой человек с фамилией Эшворт?
Муди в любопытстве приподнял бровь.
— Да. Я разговаривал с ним на месте преступления.
— И что?
Аврор хмыкнул со смесью подозрительности и юмора.
— Он кажется мне слишком невинным и непринужденным.
— Что ты имеешь в виду?
Закатив глаза, Муди отломил кусок от буханки хлеба на своей тарелке.
— Все, кто остался наблюдать за боем, согласились, что Эшворт продемонстрировал замечательное мастерство, справившись не с одной, а с обеими группами, а затем, в конце концов, прекратив бой. Когда я говорил с Эшвортом, он назвал это пустяком.
— И у тебя с этим проблемы? — Дамблдор коротко улыбнулся раздражению своего друга.
— Мне всё равно, кто эти придурки, но любой, кто может сразиться с двумя дюжинами волшебников и выйти живым и без единой царапины, — это тот, кто обладает чем-то большим, чем просто умение и удача.
Дамблдор погладил свою бороду в раздумье.
— Итак, что ты думаешь о нем?
— Если он тот, за кого себя выдает, то он наивный идиот. Если нет, то тот, кто его учил, хорош… чертовски хорош, — Муди настороженно посмотрел на директора. — Так откуда ты его знаешь?
— Я встретил его несколько дней назад, — туманно ответил Дамблдор. — Я видел его в компании мисс Блэк. Она собиралась вступить в драку с молодым мистером Поттером, когда мистер Эшворт — довольно умело — обезоружил их обоих. Он рассказал несколько очень интересных вещей о факультетах Хогвартса, но я думаю, это для другого разговора.
http://tl.rulate.ru/book/120777/5021022
Готово:
Использование:
