Это действительно так? – спросила Джейна Пул. – Я думала, это произошло, когда лорд Робб сражался с принцессой Джоан.
– Да, – кивнула Бет Кассель, – отец хвалил ее мастерство владения копьем, говорил, что с каждым днем она становится все лучше.
Эта новость удивила Кейтилин и заставила ее внимательнее присмотреться к племяннице.
– Когда это случилось? – с любопытством спросила она.
Кэт вспоминала, как Джоан впервые прибыла в Винтерфелл с мужем со Стены. Она пыталась отвлечь девушку от копья и лука, опасаясь, что влияние одичалых разрушит ее шансы на счастливое замужество. Кэт продолжала бы свои попытки, но понимала, что не может игнорировать явные изменения в Джоан. Когда она настаивала на том, чтобы девушка оставила занятия, Джоан подчинялась лишь до тех пор, пока это не было необходимо, и, безусловно, только под влиянием Неда. Ее поведение становилось все более замкнутым и подавленным. Нед сказал ей оставить все как есть. Несмотря на свои сомнения, она согласилась и позволила девушке заниматься тем, что ей нравилось.
Джоан опустила глаза.
– Прошло всего несколько дней, леди Старк, – сказала она.
Встав с кресла, она отложила рубашку.
– Прошу прощения, – добавила она и быстро вышла из комнаты.
Кейтилин смотрела, как принцесса покидает помещение. Это происходило не в первый раз. Несмотря на любовь Джоан к Старкам, от старшего до младшего, она старалась избегать Кейтилин, когда могла. Если же необходимости избежать не было, она всегда вела себя вежливо и соблюдала манеры, но ни разу не осмелилась взглянуть ей в глаза.
Кейтилин подошла к креслу и подняла рубашку. Она оказалась слишком мала для Джоан, но подходила маленькому мальчику.
– Это рубашка Рикона? – спросила она у Сансы.
Дочь кивнула.
– Он порвал ее, и Джоан обещала починить для него.
Санса вздохнула.
– Джоан так хорошо разбирается в ремонте. Она помогла мне с одним платьем, и когда закончила, я даже не заметила, где было порвано. Не понимаю, почему она не вышивает так же хорошо.
Бет Кассель тоже вздохнула.
– Хотела бы я уметь играть музыку так, как она. Все, что я пытаюсь сыграть, звучит просто ужасно.
Кейтилин знала, что слова обеих девушек были правдой. Джоан действительно умела зашивать одежду – это искусство пришло к ней из жизни среди одичалых, которые заставляли ее самостоятельно изготавливать вещи. Как она освоила музыку, оставалось загадкой, которую Кейтилин пока не решалась разгадать. Джоан часто исполняла добрые северные мелодии, заставлявшие людей танцевать, но иногда прибегала и к более мрачным, гармоничным произведениям, подходившим для южного двора.
Кейтилин еще немного поговорила с Сансой и её фрейлинами, осматривая их рукоделия. Работы Сансы, как всегда, были почти идеальны: на черном полотне серебряной нитью были выложены эскизы великолепной мозаики из гербов домов семи королевств. Выбор Джейна Пул и Бет Кассель был менее амбициозным, но тоже очень искусным.
Оставив Сансу и её подруг, Кейтилин вновь подумала о Джоан. Она не была слепой и не была глупой. Каждое её движение в сторону Джоан говорило о тонком страхе, о боязни порицания и осуждения, особенно когда Кейтилин видела её рядом со своими детьми. Ответ был очевиден... Джоан могла много рассказывать об одичалых и о жизни за Стеной даже несмотря на все трудности, но о Королевской Гавани она никогда не осмеливалась говорить.
Санса умоляла её рассказать о столице, но Джоан всегда уклонялась от вопросов или давала короткие ответы. Джейна спрашивала о храбрых рыцарях Королевской гвардии, и тогда Джоан говорила немного больше, упоминая лишь некоторых – сэра Джейме Ланнистера, сэра Барристана. Но в её голосе, в её глазах всегда читался страх, который она носила только для Кейтилин в Винтерфелле.
Долго молчала Кейтилин на эту тему, пока однажды её любопытство, а, если быть откровенной, и беспокойство о том, что член королевской семьи воспринимает её как плохое воспоминание, не заставили её обратиться к единственному человеку, с которым она могла обсудить это: Неду.
Несколько месяцев назад, войдя в его солярий, она увидела, что он хмурится над бумагами на столе. Он выглядел встревоженным.
– Новости из Эссоса и Королевской Гавани, – сказал он, указывая на два письма. – Роберт снова поднялся в рядах Золотой роты.
Это имя почти вытеснило из её головы мысли о Джоан. К её ужасу, Нед всё ещё считал Роберта Баратеона своим другом. Общение с этим другом могло обернуться смертью для неё и её семьи. Для Кейтилин Роберт Баратеон был трагическим глупцом. На Трезубце, когда Рейегар с мирным знаменем умолял всех объединиться, чтобы свергнуть Безумного короля, лорд Штормового Предела был единственным, кто отказался. Он сбежал в Эссос, а лорды Семи Королевств уже были слишком обеспокоены Эйерисом и стабилизацией королевства, которое, казалось, всё ещё находилось на грани открытой войны.
Но Нед получил записки о том, что Роберт сделал в Эссосе. Сначала она не знала, кто отправляет ему эти записки, но когда спросила, он ответил, что это Варис, Мастер шепота, и они были посланы "из вежливости".
http://tl.rulate.ru/book/120759/5024861
Готово:
Использование:
