Академия Дворца Тан привлекала гениев со всех Девятнадцати Провинций не только благодаря исключительному уровню преподавания, но и благодаря этой несравненной технике.
Это также было сокровищем Академии Дворца Тан, которое нелегко было передать другим, но те, кто мог стать лучшим учеником Белого Зала Дворца Тан, безусловно, имели право изучить ее.
«Если я смогу случайно изучить эту технику владения мечом, это было бы действительно хорошо», - с улыбкой сказал Ли Хао, признавая этот факт.
Он действительно пришел за этой несравненной техникой, но не так, как думала другая сторона, это не было его главной целью.
Ведь, если бы он действительно срочно нуждался в ней, он мог бы полностью доверить Фэну тайком украсть копию, сделав отпечаток.
Услышав, как Ли Хао говорит это, губы Хуан Лицао изогнулись в улыбке, на его лице появилось выражение «как и ожидалось», он подумал про себя, что этот парень действительно хорошо играл свою роль, он чуть не обманул его.
Сун Юйфэн и остальные переглянулись, на их лицах тоже появились понимающие улыбки.
После того, как Ли Хао покинул Дворец Тан, Сун Юйфэн посмотрел на остальных и сказал: «Раз он пришел за мечом Тайцзи Цянькунь, у кого-нибудь есть какие-нибудь мысли?»
«Семья Ли действительно сдержала свое обещание».
Шэнь Юньцин погладил свою бороду и улыбнулся: «Тогда третий сын семьи Ли взял у нас отпечаток меча Тайцзи Цянькунь. Он заверил нас, что никогда не передаст его другому человеку, и, подумать только, он действительно сдержал свое слово».
«Действительно, неудивительно, что этот молодой человек пришел к нам», - кивнул старший старейшина, он явно был хорошего мнения о поступке третьего сына семьи Ли.
Хотя тогда третий сын семьи Ли своим поведением разозлил всю Академию Дворца Тан, но времена изменились, и теперь третий сын семьи Ли давно погиб в битве за пределами границ, и они решили забыть старые обиды.
Более того, говорили, что перед смертью третий сын семьи Ли использовал меч Тайцзи Цянькунь, чтобы пронзить семнадцать Королей Демонов, сдержав множество демонов; это позволило несравненной технике засиять ярким светом в мире, что, в большей или меньшей степени, принесло славу их Академии Дворца Тан.
«Он только что поступил, так что мы не можем просто так легко отдать ему ее, не так ли?» - сказал кто-то, глядя на Сун Юйфэна.
Сердце Сун Юйфэна затрепетало, но он промолчал.
«Что же делать? Мальчик в Царстве Пятнадцати Ли, и, если мы поместим его в Белый Зал, он будет похож на руку, которая давит на группу элит, он займет первое место, если захочет. Мы, старики, ведь не можем спуститься вниз и сразиться с ним, не так ли?» - раздраженно сказал Чжао Цзунъюань.
«Ты забыл наше правило? Чтобы получить право на обучение, нужно три года посещать Академию Дворца Тан. В противном случае, если сюда придут настоящие драконы из особняка Божественного Генерала, разве они не заберут ее, когда захотят?» - сказал старейшина.
«Это правда, но заставлять его оставаться здесь три года - значит тратить время гения, не так ли?»
Шэнь Юньцин слегка нахмурился, сказав это. В конце концов, он играл с Ли Хао в шахматы, выпивал с ним и даже пробовал барбекю молодого человека, которое было действительно необычным, поэтому он был немного предвзят к нему.
«Таковы правила академии, мы ведь не можем сейчас сделать исключение для семьи Ли, не так ли?» - сказал длиннолицый старший старейшина, его лицо было суровым.
Хуан Лицао сказал: «Мы уже нарушили правила в этот раз. Не забывайте, что мы, в Академии Дворца Тан, учим гениев, а гении созданы для того, чтобы нарушать условности. Если мы будем связывать их жесткими правилами, вот тогда и возникнут настоящие проблемы».
«Но, если мы создадим этот прецедент, разве это не снизит ценность техники, если гении из других особняков Божественных Генералов придут, чтобы потребовать ее?»
Наблюдая за бесконечными спорами между людьми, Сун Юйфэн задумался, а затем сказал: «Как насчет того, чтобы дать ему два варианта? Он может либо преподавать в Дворце Тан в течение одного года, либо занять номинальную должность преподавателя в нашем Зале Чёрного и Белого. Таким образом, руководство по мечу не будет считаться легко переданным».
Услышав слова Мастера Дворца, все замолчали, многозначительно переглядываясь.
Когда дело доходит до хитрости, ты действительно мастер, Мастер Дворца...
Рядом с Утесом Тысячи Людей у Дворца Тан, на краю глубокого пруда.
Ли Хао проходил мимо этого места, спускаясь с горы, и, пораженный очарованием глубоких и чистых вод, почувствовал в своем сердце порыв. Он тут же вернулся в студенческие общежития в Дворце Тан, чтобы взять бумагу и чернила, а затем вернулся к краю пруда.
Он установил свой мольберт и начал рисовать у пруда.
Система опыта для Искусства Живописи была довольно удобной для пользователя, количество получаемого опыта живописи зависело от художественной концепции или Уровня Культивации объекта, изображенного на картине.
Например, рисование Великого Демона давало больше опыта.
То же самое касалось и портретов людей с высоким царством.
Однако после того, как одно и то же изображение было воспроизведено определенное количество раз, получаемый опыт постепенно уменьшался. Поэтому ему нужно было постоянно рисовать разные объекты.
Но Ли Хао догадался, что, если он хочет достичь Духовного Пробуждения в Искусстве Живописи, ему, вероятно, нужно будет отбросить идею об опыте и довести определенный объект до трансцендентного уровня.
Только многократно рисуя одно и то же сто раз, тысячу раз или десять тысяч раз, он, возможно, сможет уловить его дух.
Однако его Опыт Живописи в настоящее время был на Пятой Стадии, еще не на пике Шестой Стадии, поэтому он сначала сосредоточится на максимизации своего опыта.
Пейзажная живопись смелыми, свободными мазками, вскоре на доске под рукой Ли Хао появился величественный и обрывистый утес. Затем одним взмахом кисти появились очертания глубокого пруда, и возникла картина, которая, казалось, стояла на бумаге.
Ли Хао создал три картины подряд, его Опыт Живописи увеличивался с каждой.
+183, +145, +92...
На дне пруда на камнях лежала свернувшаяся кольцами огромная тень.
Внезапно она открыла глаза, потревоженная ощущением, что за ней шпионят, это ощущение было для нее довольно неприятным, оно мешало ее медитации.
С визгом ее Духовная Мысль вырвалась наружу, она обнаружила на берегу молодого человека.
Чей это маленький призрак... - тихо проворчала она, резко поднявшись с камней, она быстро поплыла к устью пруда и выпрыгнула.
Всплеск. Раздался звук плещущейся воды, падающей на берег.
Ли Хао, который рисовал в четвертый раз, готовясь в полной мере использовать пейзаж глубокого пруда и отвесной скалы, увидел, как вода в пруду внезапно вздыбилась и разорвалась, и появился полностью промокший синий цилинь. Он был ошеломлен.
Водяной Цилинь?
Он с изумлением посмотрел на существо, они смотрели друг на друга, большие глаза смотрели на маленькие.
«Кто позволил тебе здесь находиться? Немедленно убирайся!»
Водяной Цилинь стряхнул капли с головы и отругал его красивым голосом, который, как ни странно, был похож на звон весенней воды от женщины.
Ли Хао слышал, что основатель Академии Дворца Тан когда-то подчинил Великого Демона Цилиня, чтобы тот охранял и защищал Дворец Тан. Он не ожидал, что тот окажется прямо перед его глазами.
Говорили, что он был Великим Королем Демонов Царства Четырех Стоек!
Глаза Ли Хао тут же загорелись, заискрившись яркими звездочками.
«Старший!»
Ли Хао тут же сложил руки вместе, его поведение было чрезвычайно почтительным: «Могу я получить честь нарисовать твой портрет?»
Если бы он смог нарисовать этого Водяного Цилиня, его Опыт Живописи определенно взлетел бы вверх.
Ли Хао уже обобрал до нитки Второго Старейшину и Фэна, а также Пятого Старейшину; они предоставили ему значительное количество Опыта Живописи.
Водяной Ци Линь был ошеломлен, он наклонил голову, в его голове появился большой вопросительный знак.
Неужели этот ученик из академии был настолько одержим боевыми искусствами, что сошел с ума?
«Что за чушь ты несешь?» - в глазах Водяного Цилиня мелькнул гнев, он фыркнул, и окружающая вода в пруду, казалось, вот-вот замерзнет, она начала излучать сильный холод: «Убирайся, иначе я съем тебя!»
Ли Хао знал, что он блефует, так как Водяной Цилинь не мог причинить вред ученику Дворца Тан, конечно, если только какой-нибудь ученик не перегнет палку и не разозлит его по-настоящему.
Однако, видя мощь, которую он демонстрировал в данный момент, Ли Хао почувствовал некоторое опасение; ведь ни Второй Старейшина, ни остальные никогда не показывали перед ним такую божественную мощь.
Он взял себя в руки и сказал: «Этот младший из семьи Ли, что у подножия горы. Старший, если ты съешь меня, боюсь, тебе будет не очень вкусно».
«Семья Ли?»
Холод в глазах Водяного Ци Линя слегка померк. Вкус мог быть более чем «не очень хорошим»; он мог даже сбросить слой кожи.
«Хмф, даже если я не съем тебя, то небольшого телесного наказания будет достаточно, и твоя семья Ли не посмеет ничего мне сделать», - холодно фыркнул Водяной Цилинь. Несмотря на свои слова, он не собирался причинять вред Ли Хао, так как он был бы в какой-то степени неправ, если бы эти старые «юноши» из семьи Ли пришли допрашивать его.
Он ведь не мог просто сказать: «Твой ребенок нарушил мой мирный сон, поэтому я избил его», не так ли?
В конце концов, он был их старшим.
По меркам Человеческой Расы он должен был проявить некоторое великодушие.
Думая об этом, он почувствовал некоторое раздражение и взболтнул воду в пруду, собираясь подхватить Ли Хао и отправить его в полет. Неожиданно в этот момент Ли Хао внезапно закричал:
«Не двигайся!»
«Старший, пожалуйста, не двигайся!»
Ли Хао встревоженно сказал: «Минутку, Старший, пожалуйста, сохраняй свою нынешнюю позу, я могу закончить очень быстро».
В больших чистых голубых глазах Водяного Цилиня появилось легкое недоумение.
К этому времени Ли Хао уже взял кисть и усердно рисовал на холсте.
Сцена перед ним была слишком прекрасна.
Водяной Цилинь стоял на Изумрудном Пруду, окруженный бурлящей водой, рядом с ним был Утес Тысячи Людей - эту картину можно было считать непревзойденной.
«Ты...»
«Старший, умоляю тебя, пожалуйста, не шевелись!»
Смущенный, но любопытный, Водяной Цилинь подчинился, за тысячу лет он не встречал такого странного маленького человека. Что он задумал?
Видя, что Водяной Цилинь действительно не шевелится, взгляд Ли Хао стал острым, он пристально смотрел на бумагу, он был полностью поглощен процессом. Он был немного потерян в процессе, его мазки были быстрыми.
Чернила грациозно текли, его движения были плавными и текучими, легкими и тяжелыми прикосновениями он создавал четкие слои глубины.
Через полчаса, когда Ли Хао почти закончил, Водяной Цилинь потерял терпение, он заставил воду в пруду упасть и сказал: «Эй, что за фокус ты показываешь?»
К счастью, к этому времени Ли Хао как раз закончил рисовать бурлящие волны пруда. Он был глубоко сосредоточен, его кисть быстро танцевала по холсту. Наконец, когда он закончил рисовать кистью последнюю травинку у пруда, вся картина была готова.
[Опыт Живописи +1986]
Удивленный таким большим количеством опыта, Ли Хао был вне себя от радости. Эта одна картина стоила сотен его обычных картин.
«Спасибо, Старший!»
Придя в себя, Ли Хао посмотрел в гневные глаза Водяного Цилиня и поспешно глубоко поклонился в знак благодарности.
Он благодарил его не только за опыт, но и за сотрудничество объекта, которое позволило ему закончить такую картину.
Погруженный в Искусство Живописи, его любовь к самой картине стала такой же сильной, как и радость, которую он испытывал от получения опыта.
«Ты закончил?»
Водяной Цилинь поднял бровь, немного понимая поведение людей, он равнодушно приказал: «Дай мне посмотреть».
Ли Хао кивнул, поворачивая холст.
В тот же миг перед Водяным Цилинем появилась картина захватывающей дух красоты.
Острые края утеса, похожие на мечи, одинокий и глубокий Изумрудный Пруд и величественный синий Цилинь, стоящий на его вершине, с бушующими волнами вокруг него, как повелитель вод.
Его глаза постепенно заблестели.
Был ли этот Цилинь на картине мной?
Неужели он на самом деле выглядел... таким красивым?!
Тело Водяного Цилиня быстро замерцало, и он вышел из Изумрудного Пруда. Как только его передние лапы коснулись воздуха, его тело быстро уменьшилось, и в мгновение ока он превратился в женщину, одетую в лазурные одежды.
Ее волосы были цвета воды, у уголка глаза была отметина в форме слезы, ее лицо могло перевернуть государства, а ее бледные, босые ноги мягко ступили вперед, она парила перед холстом.
http://tl.rulate.ru/book/119372/4930769
Готово:
Использование:
