«Что?» воскликнула Лили, выпрямившись и опустив палочку в шоке. «Этого не может быть». Она перевела неверящий взгляд на своего ошеломленного мужа, блуждая глазами по его залитому слезами лицу.
«Посмотри сам, но я должна предупредить тебя, что это травмирует. Лили, это воспоминание о той ночи, когда мы умерли. Это не подделка, я могу сказать. Нет, он говорит правду», - сказал ее муж, не желая, чтобы его жена увидела это, но если это был единственный способ заставить ее поверить, он не стал ее останавливать.
«Откуда ты знаешь, что это не подделка?» спросила Лили, не желая верить во все это. А как же временные линии и парадоксы? Разве то, что этот человек здесь, не разрушит вселенную? Если он говорит правду, то весь мир должен был взорваться, когда он посмотрел на Гарри и увидел себя. Как такое возможно? Эти мысли проносились в её голове, пока она смотрела на невинно выглядящую чашу на столе.
«Нет никаких размытых краев; все воспоминания кристально чистые. Нет, поверь мне, это реальность», - сказал Джеймс, взяв ее за руку. «Отец научил меня, как увидеть, что воспоминание фальшивое. Лили, я не хочу, чтобы ты это увидела, но если это единственный способ, то готовься». Его слезы высохли, а на лице появилось выражение решимости. «Кроме того, его клятва заставляет его рассказывать только то, что точно».
Лили сидела и обдумывала сказанное незнакомцем, а потом посмотрела на мужа, которому доверяла свою жизнь. «Нет, - вздохнула она, прислонившись к любимому мужчине, - я поверю тебе на слово. Я верю тебе, Джеймс». Она села, сжала его руку и поцеловала в щеку. Затем оба Поттера повернулись к тому, кто, как они теперь считали, был их взрослым сыном.
«Хорошо», - сказал Гидрус, довольный тем, что эта версия его мамы не стала свидетелем ее смерти, хотя ему было жаль, что это сделал его отец, и он подумал, не стоило ли начать с чего-то менее мрачного, но не смог придумать ничего, что произвело бы такой же эффект. «Мы можем сделать это одним из двух способов: я могу просто рассказать вам свою историю или вы можете просмотреть больше воспоминаний».
«Думаю, нам понадобится чай», - сказала Лили, вставая с дивана и направляясь на кухню.
«Думаю, нам понадобится что-нибудь покрепче», - поправил Джеймс и направился к винным шкафам в столовой.
Гидрус просто сидел и позволял им делать все, что угодно, чтобы успокоиться, хотя и не отказался бы от хорошей чашки. Через некоторое время Лили вернулась с подносом, уставленным чайным сервизом и пирожными. Джеймс уже расположился на диване и прихлебывал огненное виски.
Гидрус опасался, что мужчина слишком опьянеет, чтобы слушать. «Джеймс, - мягко сказал он, заставив пьяницу поднять глаза, - мне очень нужно, чтобы ты протрезвел».
«Хорошо», - сказал грязноволосый мужчина, сделав еще один глоток и стукнув стаканом по столу. «Давайте сначала выслушаем ваш рассказ, а если это не поможет, то посмотрим несколько воспоминаний». Лили кивнула в знак согласия и подала чай, передав чашку Гидрусу и забрав бутылку у мужа. Все уселись за долгую беседу.
«Отлично, - сказал Гидрус, усаживаясь и потягивая чай. «Моя история начинается с того момента, свидетелем которого ты только что стал, Джеймс, и который должен был произойти на Хэллоуин в этом году. Все началось с пророчества...» Он продолжил рассказывать о своей жизни в качестве Гарри Поттера, вплоть до того момента, когда Рита попыталась выдать его за Темного волшебника, после войны. Он рассказал им о том, как Дамблдор оставил его у Дурслей. О том, как он подвергался издевательствам с их стороны. Он продолжал рассказывать о своей жизни в Хогвартсе, о хороших и плохих временах. Его рассказ об охоте за крестражами и финальной битве был монотонным. В его голосе звучала ярость по поводу трудностей, выпавших на долю маглорождённых, и того, что для них мало что делается. В конце он заявил, что ему есть что рассказать, но позже.
Поттеры испытали множество эмоций: гнев, печаль, страх, смех, а затем ярость. Они были в ярости от того, что их ребенку пришлось прожить такую ужасную жизнь. Если бы этот человек не вернулся вовремя, их Гарри постигла бы та же участь. Поэтому они были благодарны путешественнику во времени, хотя Лили по-прежнему не понимала, почему мир не взорвался.
Каждый раз, когда они пытались прервать беседу, Гидрус задерживал их, заявляя, что ответит на их вопросы, когда закончит. Однако они просмотрели несколько воспоминаний и были потрясены тем, как Гидрусу пришлось страдать в детстве, но в то же время гордились тем, как он боролся и побеждал все препятствия.
Через час, рассказав первую часть своей жизни, Гидрус махнул рукой, показывая, что на этом он закончил и можно задавать вопросы.
«Позвольте уточнить, Гарри должен был воспитываться Петунией?» Лили чуть ли не рычала, наклонившись вперед на своем сиденье, как будто ответ будет тем лучше, чем ближе она будет к источнику.
«Да, но в защиту Дамблдора скажу, что он действительно считает, что защита крови поможет ему», - сказал Гидрус, не желая, чтобы они ненавидели старика, просто опасаясь его.
«Ты сказал, что он знал, что Дурсли будут плохо с тобой обращаться», - не унималась Лили. Она сделала бы все возможное, чтобы ее Гарри не пришлось жить такой же ужасной жизнью.
«Да, но он также знал о Крестраже и считал, что охранные системы не позволят завладеть им. Это было меньшее из двух зол», - сказал бессмертный, подняв руки перед разгневанной женщиной. Сейчас он это понимает, но в то время он действительно ненавидел старика за то, что тот заставлял его страдать. Потребовались годы терапии, чтобы утихомирить эти бурные эмоции.
«Твоя жизнь была в опасности каждый год, когда ты учился в Хогвартсе», - заявила она в качестве опровержения, сложив руки и с грустью глядя на мальчика, который когда-то был сыном другой Лили.
http://tl.rulate.ru/book/119329/4863436
Готово:
Использование:
