В тот день Эрин ждала перед комнатой Люси, готовая, как обычно, с рассвета.
Если Люси просыпалась, а Эрин там не было, она несколько дней искала в ней виноватую.
С тех пор как в тот день ее сильно отругали за то, что она заставила Люси прождать около минуты, Эрин всегда выходила пораньше и ждала перед комнатой Люси.
Час или два.
Если она ждала так, то слышала звонок внутри и входила в комнату в это время, но в тот день все было иначе.
Пока Эрин ждала снаружи, Люси внезапно открыла дверь и вышла.
Как только она увидела лицо Люси, Эрин подумала следующее.
Она не слышала, как Люси звонила в колокольчик.
Вот почему она разозлилась.
Прежде чем Люси успела что-то сказать, Эрин склонила голову.
Она извинилась.
Она надеялась, что ее гнев хоть немного утихнет.
Но Люси не стала ее ругать.
Она просто смотрела на Эрин с недоуменным выражением лица.
Это было необычное для Люси поведение, но на этом ее эксцентричность не закончилась.
В тот день Люси сделала много вещей, которые в обычной жизни никогда бы не сделала.
Она съела все, не найдя ни в чем недостатка.
Она легонько ругала служанок, когда они совершали ошибку, и оставляла все как есть.
Она слушала уроки учителя, запиралась в библиотеке и читала книги.
Когда такое поведение продолжалось, горничные даже заговорили о том, не было ли у мисс Люси серьезной травмы головы.
Однако никто не считал, что Люси изменилась.
Не может быть, чтобы госпожа, что вела себя как негодяйка более десяти лет, изменилась за день или два.
Поначалу так думала и Эрин.
Однако, когда изменения Люси продолжались день, потом два дня, потом три дня, Эрин начала склонять голову.
Другие служанки, которые старались по возможности не пересекаться с Люси, говорили, что Люси осталась прежней.
Она меньше, чем обычно, находила в них недостатки, но ее характерное высокомерное отношение и тон оставались прежними.
А вот Эрин, которая всегда была рядом с Люси, считала, что Люси изменилась.
В отличие от прежних лет, когда она была нетерпелива, потому что не могла терпеть все вокруг, Люси научилась быть спокойной.
Она меньше ругала ее.
Она меньше сердилась.
Она позволяла Эрин делать то, что она делала.
Она начала говорить вещи, которые были близки к комплиментам.
«Неплохо, для непутёвой горничной».
Эрин не могла забыть тот момент, когда Люси, которая всегда говорила, что здесь что-то не так, а там ей что-то не нравится, улыбнулась, после причесывания волос.
Из-за того, что Люси навалила на себя столько работы, люди не верили ей, сколько бы Эрин ни говорила, что Люси изменилась.
А если и верили, то были уверены, что перемены не продлятся долго.
Однако Эрин так не считала.
Сложно было объяснить причину, но Эрин все равно верила, что изменения Люси не закончатся через день или два.
«Неаккуратная горничная».
Эрин вздрогнула, услышав голос молодой девушки, о которой она думала всего минуту назад.
«Я хочу пить, принеси мне воды и полотенце».
Миса Эрин протянула Люси воду и полотенце, которые она охладила с помощью своей единственной магии - магии льда.
Люси на мгновение нахмурилась от внезапного холода, но вскоре слабо улыбнулась и вытерла лицо холодным полотенцем.
Эрин понравился этот момент.
Люси, у которой обычно было только надутое или брезгливое выражение лица, медленно улыбнулась, как будто была счастлива.
Она была очень красивой, когда так улыбалась.
«Ты, глупая, почему ты так отвратительно улыбаешься? Меня это раздражает».
«Простите!»
Но если вы собираетесь измениться, почему бы вам не изменить и свой тон?
Через шесть дней после того, как я начала бегать, Бенедикт неожиданно пришел ко мне.
Для отца не было ничего необычного в том, чтобы навестить свою дочь.
Бенедикт, который был заботливым отцом, уже несколько раз приходил ко мне неожиданно.
«Дочь моя! Это правда, что ты выпила все три эликсира из хранилища?»
Однако слова, которые Бенедикт произнес, как только увидел мое лицо, были весьма сомнительными.
Неужели она действительно съела все эликсиры в семье?
Даже если семья Аллен была большой графской семьей, эликсир был ценной вещью.
Но что я могу поделать?!
Я уже вылила их все в рот.
Теперь я не могу выплюнуть то, что уже просочилось в мое тело.
Поэтому я бесстыдно кивнула, а Бенедикт широко раскрыл глаза.
«Правда?»
«Да».
«Но что?»
Когда я снова кивнула, Бенедикт наклонился и внимательно осмотрел мое тело.
«Нигде не болит? Должно быть, было очень больно, когда ты принимала эликсир, но как ты это перенесла? И...»
Сначала я подумала, что он будет меня ругать, но ошиблась: Бенедикт говорил только то, что его волновало.
Что?
'Ты не собираешься меня ругать?'
«Дурак отец, разве ты пришел не для того, чтобы отругать меня?»
«За что мне тебя ругать?»
«Потому что я выпила весь эликсир».
«Что такого в том, что ты выпила немного эликсира! Наоборот, я горжусь тобой, что ты выпила его весь! Должно быть, это было очень больно, но ты выдержала».
«Тогда зачем ты здесь?»
«Я пришел проверить свою дочь, вдруг с ней что-то не так».
Он был глупцом, потерявшим рассудок из-за любви к своей дочери.
Кто бы мог подумать, что я монополизировала все эликсиры поместья и все, что он мог сказать, - это похвала и забота?
Наверное, Бенедикт решил, что я приняла зелья, потому что меня тяготил экзамен в Академии, поэтому он схватил меня и ласково погладил.
Как бы ты ни волновалась из-за экзамена в Академии, не стоит переусердствовать.
Ничего страшного, если ты провалишь экзамен.
Твое тело важнее.
Ворчание продолжалось больше десяти минут, тридцати, а вскоре перевалило за час.
В этот момент я должна была принять решение.
Если я продолжу в том же духе, то, кажется, застряну с этим троллем на весь день.
Я понимаю, может, уже хватит?
http://tl.rulate.ru/book/118755/4772625
Готово:
Использование:
