«Смотри, - тихо сказала Акила, доставая из кармана потрепанную фотографию.
Единственным человеком, с которым она говорила об этой фотографии, была миссис Смит. Но теперь она доверяла Гарри настолько, что могла поговорить с ним о единственной вещи, которая была у нее с тех пор, как она попала в приют. Если подумать, с Гарри она чувствовала себя более комфортно, чем с некоторыми другими воспитателями в приюте. Гарри, как ни странно, мог понять ее так, как не могла понять даже миссис Смит.
«Это я», - сказала она, указывая на черноволосого, пухленького карапуза на фотографии.
«Ты была милой», - сказал Гарри, ухмыляясь.
«А... это, должно быть, мой отец», - тихо прошептала она, указывая на мужчину, державшего на руках ее ребенка. «Мы похожи, или, по крайней мере, мне так кажется...»
«Ты действительно на него похожа!» заверил ее Гарри. «У тебя такие же глаза, как у него... и даже лицо...»
Он перевел взгляд с мужчины на фотографии на Акилу, отмечая их одинаковые глаза, похожие носы, схожее строение лиц.
Акила кивнула, слегка улыбнувшись.
«А это, должно быть, моя мать», - продолжила она, проведя пальцем по женщине, сидящей рядом с темноволосым мужчиной.
Гарри уставился на приветливую женщину. Он не мог понять, что общего у нее с Акилой. Но что-то в том, как ее рука бережно поддерживала крошечную головку Акилы, лежавшую в локте мужчины... в том, как она смотрела на Акилу, а не на камеру, с любящим блеском в глазах, подсказывало ему, что эта женщина - мать Акилы.
Его взгляд переместился на трех других людей на фотографии.
«Кто они?» с любопытством спросил он, разглядывая черноволосого мужчину и женщину с младенцем на руках.
«Может быть, это мои родственники, - неопределенно ответила она. «Или друзья моих родителей, может быть...»
«Знаешь, - тихо добавила она. «Когда я увидела тебя в тот день... в первый день в школе... первое, что я подумала, что ты очень похож на того мужчину...»
«Он похож на тебя... даже его волосы в беспорядке, как у тебя», - сказала она, нежно улыбаясь, инстинктивно проводя пальцами по его беспорядочным волосам. Он счастливо улыбнулся, испытывая неистовую радость от этого ласкового жеста, - это было совсем не так, как единственное человеческое общение, которое он обычно получал в виде пощёчин от дяди Вернона и тёти Петунии и ударов от Дадли.
«Хм», - согласился он, разглядывая беспорядочные волосы фотографа, торчащие вверх на затылке, как у Гарри, его круглые очки, форму челюсти...
«Я бы хотел...» - начал он, но так ничего и не сказал.
Но Акила медленно взяла ее руку в свою, необъяснимо зная, что он собирается сказать.
«Может быть, ты попросишь у своей тети еще раз... фотографию своей матери», - медленно произнесла она. «Я уверена, что у нее есть одна... Они ведь были сестрами...»
Гарри покачал головой. «Она сказала, что у нее нет фотографии... а если бы и была, она бы мне ее не показала... Я же говорил тебе, она не любила мою маму...»
«Гарри, - сказала Аквила, наверное, уже в десятый раз с тех пор, как они стали друзьями. «Они не должны так с тобой обращаться. Ты должен противостоять им!»
Она нахмурилась, ее глаза горели негодованием. Как тетя Гарри могла так с ним обращаться? И почему Гарри не должен противостоять ей? Она знала, что они - единственная семья, которая есть у Гарри... и она, как никто другой, понимала, как много значат кровные отношения для таких людей, как Гарри и она. Но ей все равно не нравилось, как Гарри безропотно позволял Дурслям плохо обращаться с ним.
«Акила, - вздохнул он с видом человека, который отвечал на одни и те же вопросы десятки раз. «Я пытался противостоять им...»
«Но они злятся и запирают тебя в шкафу», - закончила она за него. «Но это же неправильно! Как они могут заставлять тебя жить в шкафу?»
«Я не против», - честно ответил он. Лучше уж шкаф, чем жить в одной комнате с Дадли и быть избитым во сне...». И шкаф не так уж плох. Я имею в виду, там есть...»
«- Пауки, паутина и пыль», - добавила она, покачав головой.
«Но я не против, правда...», - продолжил он.
«Но я против!» - воскликнула она. «Мне это совсем не нравится! Мне не нравится думать о том, что ты совсем один в этом дурацком шкафу, в то время как Дадли получает две комнаты! И... и я не хочу, чтобы ты был совсем один, одинокий и грустный...»
«Но мне не грустно!» - правдиво сказал он. «И мне тоже не одиноко... теперь, когда... когда у меня есть ты», - застенчиво добавил он.
Акила улыбнулась и обняла его, радуясь, что он не вздрогнул и не напрягся, как раньше.
«Но мне все равно хотелось бы, чтобы ты что-нибудь предпринял... или хотя бы позволил мне рассказать об этом миссис Смит... Я уверена, что она сообщит властям, и они найдут тебе лучший дом...»
«Но тогда я не смогу приходить в школу», - тихо сказал он. «И мы не сможем встречаться каждый день, как сейчас...» - он замялся, понимая, что больше ничего не должен говорить.
Она улыбнулась горько-сладкой улыбкой, радуясь, что Гарри заботится о ней настолько, чтобы продолжать жить в нищете со своими родственниками, но расстраиваясь, что это означает, что Гарри будет продолжать жить с этими жалкими Дурслями.
После этого они сидели в уютном молчании, Гарри медленно обнял Аквилу за плечи, пока она играла с бутоном цветка, который дружки Дадли сорвали с куста раньше, и рассеянно вертела его в пальцах, думая о Гарри и его родственниках.
Она положила бутон на ладонь и осторожно сомкнула вокруг него кулак, думая о том, как иронично складывается жизнь.
Она давно мечтала о том, чтобы к ней приехали родственники и забрали её из приюта, ждала, что кто-то, имеющий хоть какую-то связь с её родителями, подарит ей семью. Но Гарри, несмотря на то что жил со своими кровными родственниками, казалось, вел жизнь, полностью лишенную любви и привязанности.
http://tl.rulate.ru/book/118728/4766383
Готово:
Использование:
