Посмотрев на часы, Цянь Шу Лань начала готовить еду.
Раньше, когда Ван Шоучжи ушел, она специально напомнила ему пригласить Ли Цай Ин на обед.
В то время газовые баллоны еще не появились, поэтому большинство домохозяйств все еще полагались на угольные шарики для приготовления пищи
Но политика «единых продаж и закупок» заставила всех подсуетиться с припасами. В результате большинство семей прибегли к установке самодельных глиняных печей во дворах и использованию веток и щепок. По крайней мере, одноэтажные дома позволяли устроить это достаточно легко, поскольку не было препятствий для дымового прохода.
Цянь Шу Лань заметила, что угольная печь остыла, поэтому она подошла к ней. Ловкими руками она перемешала тертый картофель, зеленый перец и зеленый лук с яичницей.
Картофель, зеленый перец, зеленый лук? Все из ее родного города. Яйца? От кур ее семьи.
Заметив два помидора на кухне, она решила сделать томатный суп с яйцом. Свежий зеленый лук, приправы для аромата…
Наконец, она взялась за блины. Никакой сорговой муки, поэтому ей пришлось обойтись обычной мукой. Блины получились тонкими и мягкими, с приятным запахом, разносящимся по комнате.
С усталым вздохом она начала накрывать на стол для обеда. Дразнящий аромат ее домашних блюд разносился по воздуху, слюнки так и текли, а живот так и урчал.
Как только она поставила последнее блюдо на стол, внезапный порыв ветра возвестил о прибытии кого-то нового. Вошел Ван Шоучжи, ведя за собой молодую женщину. Ли Цай Ин вошла с надутыми губами, источая недовольство.
Вид Ли Цай Ин в апреле, разодетая в пух и прах с завитыми волосами и в модных кожаных туфлях, стучащих при каждом шаге, была далека от простой, деревенской жизни большинства людей в это время. Но, как говорится, красота женщины в том, чтобы радовать других.
Взгляд Цянь Шу Лань задержался на Ван Шоучжи, ища хоть какой-то проблеск признания наряда Ли Цай Ин. Но все, что она увидела, была молчаливая, непроницаемая стена между ними. Ее сердце оборвалось, так как ее опасения оказались правдой — брак между ее младшим сыном и этой молодой женщиной был под угрозой.
Заметив, что пожилая дама обернулась, Ван Шоучжи быстро позвал: «Мама!» Он повернулся к Ли Цай Ин, которая, казалось, находилась в своем собственном мире, не проявляя интереса к окружающему. Слегка потянув ее за руку, он сумел вытянуть из нее слабое «Мама».
Предпочитая не провоцировать конфликт сразу после прибытия, Цянь Шу Лань решила проигнорировать высокомерное поведение Ли Цай Ин и любезно пригласила их сесть, сказав: «Пожалуйста, садитесь и ешьте. Я только что закончила готовить. Все эти блюда из моего родного города — они еще свежие!»
Говоря это, она начала раздавать палочки для еды своему сыну и его жене.
Взгляд Ван Шоучжи скользнул по столу, его завораживала яркая гамма цветов, запахов и вкусов.
На его губах появилась улыбка: «Мама, прошло несколько лет с тех пор, как мы виделись в последний раз, твои кулинарные навыки значительно улучшились».
Цянь Шу Лань сияла гордостью: «Раньше я экономила масло в своей готовке. Я просто беспокоилась, что вы все сочтете блюда слишком пресными, поэтому на этот раз я добавила немного больше».
Как раз когда Ван Шоу Чжи собирался ответить, Ли Цай Ин отложила палочки для еды со строгим взглядом, ее глаза сузились до щелочек, когда она подняла бровь: «Мама, добавляя так много масла, ты пытаешься ввести нас в тенденцию капиталистического потакания своим слабостям?»
Цянь Шу Лань нахмурилась, повернулась, чтобы посмотреть на Ли Цай Ин, только чтобы увидеть, как сыновняя почтительность на ее лбу резко упала до нуля. Когда она вошла в дом, она была твердой 1, теперь она упала до 0. Она облажалась. Она не только приготовила, она в конечном итоге совершила грех.
Цянь Шу Лань отложила палочки для еды, ее глаза сверкнули, когда она нежно улыбнулась: «Цай Ин, ты еще молода и неопытна, и ты выросла без матери. Кажется, никто никогда не учил тебя хорошим манерам. позволь мне дать тебе совет, я же вс-таки старшая и твоя свекровь. Кто сказал тебе, что употребление овощных блюд является признаком капиталистического потакания? При таком количестве семей в городе, которые едят мясо, они все потакают капиталистическим излишествам?»
Ли Цай Ин была ошеломлена ее словами. Она никак не ожидала, что эта старая дама из деревни осмелится противостоять ей. Опустив взгляд на обеденный стол, она заметила, что приготовлены были только овощные блюда.
На самом деле, объективно говоря, Цянь Шу Лань, старая дама, использовала не много масла при готовке по сравнению с Ли Цай Ин.
Лицо Ли Цай Ин покраснело, когда она боролась с желанием запустить горшком в старуху. Она вспомнила дни, когда ей приходилось подавлять свою гордость и угождать каждой прихоти этой старухи, чтобы завоевать Ван Шоу Чжи. От одной этой мысли ей было дурно.
Старая карга, сельская старушка, была ли она вообще достойна её?
Цай Ин пробормотала себе под нос, вставая и выходя из комнаты. Ван Шоучжи проводил ее взглядом, его сердце сжалось. Он хотел последовать за ней, но под пристальным взглядом матери остался на месте.
Когда он снова сел, Ван Шоучжи заметил в своей матери нечто иное. Раньше, если кто-то осмеливался проявить к ней неуважение, она собирала всю семью, чтобы преподать этому человеку урок. Но теперь она просто отпустила Цай Ин без борьбы.
**
Со слезами, текущими по лицу, Ли Цай Ин побежала прямо к дому своего отца, который был всего в двух шагах, менее чем в двух минутах ходьбы. Когда она ворвалась в комнату, ее отец, Ли Го Чэн, был ошеломлен.
"Милая, что случилось?" Ли Го Чэн не мог вынести вида того, как его любимая дочь страдает, поэтому он осторожно поставил бокал с вином и подошел к ней.
Ворвавшись, она захлопнула за собой дверь. «Эта старая карга! Мирно жила в деревне, а теперь смеет приезжать в уездный город, чтобы выставлять напоказ свои пердежи!» Она плюхнулась на диван, тихо ругаясь.
Ли Го Чэн знал о визите от своих родственников. Его рабочие предупредили его, когда он шел на работу тем утром. Старик пожал плечами. В конце концов, гостья была просто сельской старушкой, необразованной и некультурной. Она, вероятно, уйдет, устроив небольшую сцену.
Но он не ожидал, что его дочь так разозлится за время обеда. Он тоже разозлился.
Услышав гневные ругательства дочери, Ли Го Чэн быстро закрыл дверь, опасаясь, что кто-то подслушает.
Хотя повсюду ходили разговоры о том, как освободиться от феодальных традиций и как женщины могут держать половину неба, в этих маленьких общинах все еще преобладало консервативное мышление. Если чья-то репутация была запятнана, им было бы невероятно трудно выйти замуж и попасть в хорошую семью.
http://tl.rulate.ru/book/117753/4964329
Готово:
Использование:
