Первый необходимый шаг к тому, чтобы получить то, что ты хочешь от жизни, — это решить, чего ты хочешь ~ Бен Стайн.
День выпуска приближался, и казалось, что моя жизнь выходит из-под контроля. Что забавно, у меня, вероятно, было больше контроля над тем, что я делала и куда шла, чем в прошлый раз, когда мне было двенадцать. Но тогда от меня не ожидалось принятия решений, которые изменят всю жизнь.
Всё это, вероятно, было вызвано осознанием неизбежности будущих событий, которые я не могла остановить. Будущее — это неудержимая сила, и осознание приближения к нему делает всё только хуже. Война приближается. Мадара приближается.
Что же мне делать?
Я могла бы провалить выпускной экзамен. Это было бы сложно, но возможно. Мои оценки за всё время обучения в Академии были почти идеальными, но я могла бы допустить ошибки, сделать вид, что давление на меня слишком велико. Я могла бы сдать экзамен так, чтобы никто ничего не заподозрил.
Но тогда я бы никогда не стала ниндзя. Никто не хочет ниндзя, который ломается под давлением.
Трудно описать, что это было за чувство. Ниндзя пользовались уважением, в некоторых случаях почти почитанием. Даже самый низший генин имел более высокое положение, чем гражданский. Ниндзя или кланы с уникальными навыками могли стать довольно богатыми, и это тоже привлекало. Но было нечто большее. Это было почти чувство патриотизма. Ниндзя вносили вклад в Коноху. Это была и обязанность, и честь — понятия, которые были мне чужды, но быстро укоренились в моей душе. Я не знала ни одной работы в моём прошлом мире, которая могла бы сравниться с этим. Возможно, сто лет назад быть солдатом означало нечто подобное, но у меня не было ничего подобного.
Было ожидание. Дети должны были стараться, хотеть стать ниндзя. Иметь способности и не использовать их было почти немыслимо.
Именно поэтому Шикамару был готов рассматривать возможность работы. Почему Ино, которая предпочла бы управлять цветочным магазином, и Сакура, которая была так обеспокоена своей внешностью, тренировались, чтобы стать убийцами.
Это, я подумала с усмешкой, было социальным программированием в высшей степени.
Идея провала экзамена была рассмотрена и, в конечном итоге, отвергнута. Независимо от того, почему я так чувствовала, я всё же ощущала это. Коноха, несмотря на все мои воспоминания, была моим домом, и я любила её так же сильно, как любой другой житель — социальное программирование или нет. Я не могла намеренно провалить экзамен.
Однако я могла бы сразу же попроситься в медицинский корпус. Ниндзя в Конохе делились на три основные группы: АНБУ, медицинский корпус и общий состав. АНБУ набирали членов из двух других секторов и подчинялись только Хокаге. Я не знала многого об их внутренней структуре, никто не знал, но предполагалось, что они работают в небольших командах под руководством капитана. Медицинский корпус делился на две «секции»: полевые медики и больничные медики, то есть те, кто ходил на миссии, и те, кто не ходил. Первые обычно набирались из общего состава, так как они должны были обладать полевыми навыками, а вторые могли быть любыми, кто мог использовать целительную чакру — гражданскими, студентами Академии, и даже были кланы, которые сосредоточились исключительно на целительских навыках и никогда не готовили полевых ниндзя. Общий состав был самой большой из трёх секций и включал всех действующих ниндзя. Конечно, ниндзя никогда не уходили на пенсию полностью, но были те, кто переставал брать миссии, как моя мать. Вступление в общий состав происходило двумя способами: через джонинские команды, для которых мы будем проходить тест после выпуска, и через корпус генина. Если ты проваливал джонинский тест, тебя отправляли в корпус генина, и шансы подняться выше этого уровня были очень малы. Джонинские команды набирали перспективных гениев, политически значимых людей, важных учеников и тех, кто обладал чем-то особенным, что заставляло думать, что они могут преуспеть.
Тётя Игаку уже обещала спонсировать меня в медицинский корпус, если я захочу. Она была главным хирургом в больнице, так что её слово имело вес. Да и имя Нара тоже имело значение, так что меня вряд ли бы отвергли.
Но обучение в медицинском корпусе занимало три года, пять — если я хотела стать полевым медиком, и я бы всегда оставалась в поддержке. Полевые медики не сражались, они просто шли рядом и собирали обломки. Если ты была действительно хороша, тебя могли бы взять в АНБУ и переобучить для боя, но только если ты действительно хороша.
Дело не в том, что я хотела сражаться. Но я хотела быть больше, чем просто наблюдателем. Я не хотела быть беспомощной.
Корпус генина был исключён. Как Нара, а тем более как дочь главы клана, я никогда не попаду туда.
Оставалось только сдать выпускной экзамен, пройти джонинский тест и, вероятно, занять место Сакуры в Команде 7.
У меня были смешанные чувства по этому поводу. С одной стороны, это было неправильно. Это было место Сакуры, и мне не нравилось отнимать его у неё. Она заслуживала шанса стать крутой куноичи. И Команда 7 была магнитом для неприятностей. Это была бы чертовски опасная миссия. Мне бы точно пришлось подтянуть свои навыки, чтобы выжить.
Но, с другой стороны, это было немного захватывающе. Чем ближе я буду, тем больше смогу влиять. Тем больше смогу изменить. Независимо от того, в какую команду я попаду, я была уверена, что не буду с Шикамару. Было бы приятно иметь напарников, которых я знала и могла доверять. И, эгоистично, может быть, я смогу остановить Саске. Это был важный момент, в конце концов.
Смогу ли я? Не только умственно, но и физически. Хватит ли у меня навыков?
Я была значительно впереди остальных в классе. Настолько, что были разговоры о том, чтобы выпустить меня раньше, но это было отклонено из-за моей уверенности или, скорее, её недостатка. Это почти напугало меня, заставив задуматься о том, чтобы скрыться, но я не была настолько хороша, чтобы притворяться плохой. Это требовало гораздо больше мастерства, чем у меня было.
Но в конечном итоге сравнение себя с учениками Академии было бесполезно. Мне нужно было быть намного, намного сильнее. Цель, которую я поставила перед собой, казалась иногда недостижимой.
Реалистично, каков был мой уровень навыков?
Я могла выполнять три академических дзюцу, технику Теневого захвата и две незначительные техники земли — земляная стена и земляной шип.
Коноха была уникальна тем, что в ней было такое разнообразие элементарных предрасположенностей. Учиха, изначальный клан Страны Огня, соответствовал своему названию, но Сенджу имели смесь земли и воды (что вместе образовывало древесные техники Первого Хокаге), и кланы, которые они приглашали, отражали это. Молния была редкой, но не необычной, а ветер был ограничен семьёй Сарутоби.
Честно говоря, земля была лучшим элементом для меня. Огонь и молния уничтожили бы тени, необходимые для стиля клана Нара, а ветер и вода были бы полезны, но земля была единственным элементом, который создавал бы тени.
Мама специализировалась на гендзюцу. Вернее, на смешанных техниках. У неё была предрасположенность к земле, и она знала несколько неприятных дзюцу, чтобы устранить врага, отвлечённого её гендзюцу.
Гендзюцу не создают тени. Это один из признаков, по которым можно определить плохо выполненное гендзюцу. Они не меняют свет, проходящий через них. Даже гендзюцу с эффектом на область не существуют в реальности. Они нарушают систему чакры, заставляя тебя видеть, слышать, чувствовать то, чего на самом деле нет.
Мама научила меня нескольким готовым гендзюцу, а также основным принципам их создания. У меня был необходимый контроль над чакрой для этого, но не хватало воображения.
Я видела определённую пользу гендзюцу для скрытия или отвлечения, но сомневалась, что когда-нибудь стану достаточно хороша, чтобы полагаться только на них. Скорее всего, я буду использовать их лишь как прикрытие или отвлекающий манёвр.
Помимо этого, у меня был достаточный контроль над чакрой, чтобы ходить по деревьям, воде, создавать чакровые нити, у меня был очень чувствительная сенсорика чакры, и я была точна в метании оружия. Я была агрессивна в тайдзюцу, но не стала бы ставить на себя против кого-то крупнее или более опытного, если только они не сильно меня недооценивали.
Мои навыки в создании ловушек были на достойном уровне, но это редко бывает полезным в бою. Для создания ловушек нужно время, а времени обычно нет.
Конечно, дзюцу — это не всё в существовании ниндзя. Есть причина, по которой в Академии преподают только три дзюцу, и ни одно из них не является атакующим. Некоторые ниндзя проходят всю карьеру, ни разу не столкнувшись с врагом в бою. Даже самые свежие генины достаточно подготовлены, чтобы справиться с бандитами и наёмниками.
Просто не повезло, что Команда 7, Новая Девятка и Коноха 12 скоро окажутся в боях, значительно превышающих норму.
Независимо от того, сколько я знала, никогда не применяла эти знания в бою. Каковы будут мои реакции? Смогу ли я справиться?
У меня было неприятное предчувствие, что моя текущая сила далека от достаточной. Одна эта мысль вызывала волну паники. Одно дело думать: «В будущем, в будущем», и совсем другое — осознавать, что до этого будущего всего три года. Шесть месяцев до экзаменов на чуунина, три года до временного пропуска — это всё, что у нас было.
Я тяжело сглотнула. Три года? Куда ушло всё это время? Этого недостаточно.
Этого точно не хватит.
Я сдала выпускной экзамен, нервничая до дрожи. Прошла его с блестящими результатами, улыбнувшись Ируке-сенсею, когда он вручил мне новенькую повязку с выгравированным листом Конохи.
«Поздравляю», — тепло сказал он. Думаю, это был самый гордый момент в моей жизни, который на мгновение заглушил все мои сомнения и тревоги.
Наруто... не сдал. Я начала беспокоиться, пока не вспомнила... ведь был ещё один тест, не так ли? Именно тогда он выучил технику Теневого клона. Я прокляла свою слабую память. Это было важно. Эти маленькие крупицы знаний могли изменить всё.
Я пыталась найти его после уроков, но его уже не было, а родители ждали нас с гордостью на лицах, отмечая наше вступление в ряды ниндзя. Неохотно я прекратила поиски и пошла к ним, чтобы показать свой успех. Не думаю, что они когда-либо сомневались в нашем успехе. Не в этом.
«Молодцы, мои маленькие тени», — сказал отец, подставляя лицо солнцу, пока мама нас обнимала. «Молодцы».
Той ночью наш мирный праздник был прерван тревогой в центре Конохи. Отец встал с ужина с мрачным лицом и ушёл, чтобы ответить на вызов как командующий джоунинов. Мы трое снарядились, но не покинули дом. Тревога изменилась бы, если бы потребовались чуунины и геннины. Пока что вызов касался только АНБУ и джоунинов. В Конохе была сложная система тревог: громкие, тихие и даже беззвучные сигналы. Были сигнальные ястребы и личные почтовые голуби. Всегда были посыльные ниндзя, бегущие по деревне. Система тревог охватывала всё: от вторжения до вспышки болезни или побега собак, и я помню, как меня обучали различным кодам, как только я научилась говорить.
Этой ночью код сигнализировал о высокой приоритетности. Джоунины, АНБУ, реагируйте. Башня Хокаге. Политически чувствительная ситуация. Все ниндзя на высокой готовности. Готовьтесь к эвакуации и быстрому развертыванию. Руки мамы сжали край стола до побеления костяшек. Она всё ещё тренировалась. Я знала, что она была чуунином, и, вероятно, довольно хорошим. Хотя помнила, что она никогда не вернулась к службе, возможно, она ещё не приняла это решение и всё ещё планировала вернуться, когда мы с братом станем достаточно взрослыми. Не было причин, по которым она не могла бы это сделать. У нас была широкая поддержка и много людей, которые могли бы о нас позаботиться, если бы её не было. Это была её карьера, и я задавалась вопросом, была ли она несчастна в роли домохозяйки. Она никогда не показывала этого, но она была ниндзя, как и мать, и ни один из них не хотел признаваться в своём несчастье перед детьми. Она хорошо скрывала это, но я думаю, что она была в ужасе от того, что нас могли вызвать в нашу первую ночь как ниндзя. Мы ещё не прошли тест джоунинов, но у нас уже были повязки. Мы были ниндзя, и если бы что-то угрожало деревне, мы были бы обязаны откликнуться.
Мы сидели в тишине несколько часов, пока тревога не стихла до сигнала «Задание выполнено». Все ниндзя вернулись к обычному режиму.
Мама вздохнула. «Ну, слишком много волнений для одной ночи», — сказала она, игнорируя тот факт, что мы ничего не делали, кроме ожидания. «Ваш отец, вероятно, не вернётся домой ещё несколько часов. Вам пора спать».
Мы не возражали, нервы были на пределе. Тревоги деревни звучали и раньше, но осознание того, что мы теперь обязаны реагировать на них, придавало им новый вес. Я не была уверена, что мне это нравится. Во сне я видела Кьюби, и в его огромном и пугающем глазу вращался Шаринган. Вокруг него всё пылало.
Слишком много напряжения, решила я, выполняя утреннюю кату во дворе. Слишком много размышлений о вещах, которые я не могу изменить и с которыми не готова столкнуться. Мне нужно разбить это на части. Маленькие шаги — вот ключ.
У нас была неделя до распределения по командам. Это время для завершения регистрации ниндзя и получения удостоверений личности, с учётом времени на бюрократическую обработку. Кроме этого, у нас не было никаких обязанностей как ниндзя, а мои клановые задачи не занимали много времени.
Поэтому пора было составить план.
Мне нужно было стать сильнее. Опыт придёт со временем, изменить это было невозможно. Но я могла улучшить свои знания. Я могла изучать стиль клана, овладеть Теневым захватом и перейти к более сложным техникам. Их было много. Я могла найти способы увеличить эффективность тех, что уже знала; обычно мы использовали сигнальные ракеты и взрывные печати, чтобы создавать свет, но, вероятно, были и другие методы. Всегда есть другие пути.
Я могла тренировать свои техники земли и попросить маму научить меня ещё нескольким. Иметь больше опций никогда не было плохой идеей, если я могла использовать их надёжно. Скорость, умение быстро выполнять дзюцу, будет полезным навыком.
Я хотела выучить хотя бы базовое целительное дзюцу. Миссии будут опасными, и это сделает ошибки менее фатальными. Я уже решила, что не хочу быть медиком-ниндзя, но часть того, над чем мы работали в клане, включала не только лечение, но и стимуляторы, усилители силы. Это было бы полезно.
И если говорить о медицине и силе, я точно хотела бы попробовать воссоздать технику силы Цунаде. Она казалась быстрым путём к усилению моего относительно слабого тела.
Конечно, я хотела продолжать изучать печати. На данный момент я могла создавать только взрывные печати разных типов и запечатывающие свитки. Это полезно, но моя конечная цель была гораздо более амбициозной. Я хотела создать печать для хранения чакры, чтобы усилить свои скромные резервы.
Ещё я хотела выяснить, является ли окружающая чакра, которую я ощущаю в воздухе, чакрой мудреца или просто остаточной чакрой. Если бы я могла использовать её, это значительно увеличило бы время, на которое я могла бы поддерживать дзюцу. Я не знала, как это сделать. Знала, что Наруто стал мудрецом через контракт с жабами, но были ли они единственными, кто знал, как это сделать? Знали ли об этом другие призывы? Или, может быть, монахи или священники? В библиотеке клана на тех уровнях, к которым у меня был доступ, ничего об этом не было, но, возможно, что-то есть на уровнях генина или чуунина, возможно, даже в ограниченном разделе для джоунинов. Через несколько дней я смогу получить доступ к первому, а к чуунинскому — через год или два. Если это не сработает, я всегда могу получить контракт на призыв и спросить.
Это был план, пусть и не очень устойчивый. Наличие плана всегда приносило мне некоторое облегчение.
Конечно, более краткосрочным планом было бы затащить Шикамару в Башню Хокаге, завершить регистрацию ниндзя, а затем выяснить, был ли Наруто замешан в прошлой ночной суматохе, как я подозревала.
Шикамару был рад покинуть дом, когда мама начала намекать, что он мог бы провести свободное время, работая с оленями — или, как рад мог бы быть Шика, это означало, что он не жаловался, когда я попросила его пойти со мной.
Мы перекусили по дороге в Башню, сделали фото на удостоверения и провели утро, заполняя кучу бумаг.
«Хлопотно», — пробормотал Шикамару, развалившись над последней, наконец-то завершённой формой. Я вытащила её из-под его руки, проверила и аккуратно прикрепила к стопке. «Готово!» — радостно сказала я, вставая от маленького стола в регистрационном офисе, отведённого для заполнения бумаг. Вокруг меня новые генины усердно заполняли свои формы.
«Нара, Шикако», — сказала я ниндзя за регистрационным столом, передавая формы. «Зеро-Один-Два-Шесть-О-О и Нара, Шикамару, Зеро-Один-Два-Шесть-О-Один».
Он взглянул на фото, пролистал страницы и посмотрел на меня, а затем на Шика, который стоял сзади меня, лениво развалившись. «Всё в порядке. Спасибо, что сдали вовремя».
Мы вышли, довольные, что покинули душное помещение. Заполнять формы было не сложно, просто утомительно.
«Обед?» — предложил Шика, зевая.
Я тихо согласилась: "Хммм... Может, пойдём поищем Наруто?" Мне действительно хотелось убедиться, что с ним всё в порядке, хотя обычно это он нас находил. Шикамару просто кивнул, не показывая, что это было что-то необычное. Это мне в нём и нравилось — он никогда не осуждал мои прихоти и не смотрел на меня, как на странную.
Найти Наруто оказалось сложнее, чем я ожидала. Его не было ни дома, ни в Ичираку Рамен, куда мы заглянули в первую очередь.
Я нахмурилась.
Хотя точное количество шиноби в Конохе засекречено, их около тридцати тысяч. В среднем, шиноби выполняет около десяти миссий в год. Даже если некоторые миссии длятся неделями, остаётся много свободного времени. Большую часть этого времени они тратят на тренировки. В Конохе есть много ресурсов, направленных на поддержание навыков шиноби в форме: тренировочные поля разных типов, додзё, полигоны для метания кунаев, полосы препятствий. Также есть библиотека с учебными залами и свитками практически на любую тему, а библиотекари, знающие множество технических искусств, всегда готовы помочь разобраться в нюансах определённой техники или навыка.
Поэтому найти шиноби в Конохе — всё равно что искать иголку в стоге сена. Мой сенсорный диапазон чакры был ограничен: я могла определить только тех, кто находился на расстоянии атаки и не более. Были способы сузить круг поиска: некоторые места были запрещены для генинов, а другие были такими, куда Наруто вряд ли бы пошёл, но всё равно оставалось много территории для поиска.
Было уже далеко за полдень, когда мы нашли его на одном из удалённых тренировочных полей. Это была всего лишь небольшая поляна недалеко от Башни Хокаге, которая редко использовалась.
"Шикако? Шикамару? Что вы здесь делаете?" — удивлённо спросил Наруто, вскакивая на ноги.
"Искали тебя," — ответила я тихо, оглядывая его. Он выглядел счастливым и бодрым, хотя немного грязным. Но да, на его лбу, где обычно были очки, теперь была слегка побитая защитная повязка.
Шикамару тоже заметил это. "Откуда она у тебя? Я думал, ты провалил выпускной экзамен," — лениво протянул он.
"Хехе," — Наруто нервно засмеялся, почесывая затылок. "Ну, Мизуки-сенсей сказал, что есть второй тест, но его на самом деле не было. Потом пришёл Ирука-сенсей, и он был просто потрясающим! А потом я дрался с Мизуки, и Ирука-сенсей дал мне свою повязку!" Его голос становился всё громче и выше по мере того, как он всё больше возбуждался, рассказывая свою историю.
Я обменялась взглядами с Шикамару. Это ничего не прояснило.
"Мизуки-сенсей сказал тебе, что есть второй тест?" — повторила я, пытаясь получить более чёткое объяснение от Наруто. Он всегда был готов говорить, иногда даже слишком, но чтобы получить последовательный рассказ, часто приходилось задавать много наводящих вопросов.
Наруто нахмурился. "Он меня обманул!" — заявил он. "Он сказал, что если я добуду свиток из кабинета старика и выучу дзюцу, то он меня пропустит. Я всё сделал." Он оживился. "Эй! Хочешь увидеть моё новое крутое дзюцу? Оно называется Теневой Клон, и оно гораздо лучше, чем тот скучный клон, которому нас учили в Академии."
Не дождавшись ответа, Наруто сложил крестовую печать (которая даже не была настоящей печатью), и в облаке дыма перед нами появилось три Наруто, вместо одного.
"И они настоящие!" — утверждал он. "Я использовал их, чтобы побить Мизуки после того, как он сказал..." он осёкся. "Он сказал кое-что. Но потом Ирука-сенсей сказал: 'он мой ученик' и получил ранение, так что мне пришлось драться, и я создал около тысячи клонов, и Мизуки не имел шансов."
Я коснулась одного из клонов, убедившись, что они действительно были твёрдыми. Так вот где Наруто выучил это дзюцу. Я осознала, что помню совсем немного конкретных фактов из прошлого, но это было его фирменное дзюцу, и оно имело важное значение в сюжете.
"Круто," — сказал Шикамару, откинувшись назад, чтобы посмотреть на облака. Он выглядел равнодушным, теперь, когда он понял, зачем мы пришли, но я знала, что его мозг всё ещё активно работает.
Признаюсь, тревога высшего уровня для всех джонинов и АНБУ казалась реакцией, несоразмерной ситуации.
"И тебя не наказали?" — осторожно спросила я.
"Нет," — покачал головой Наруто. "Старик сказал, что... я должен доверять своим сенсеям." Он посмотрел вниз и начал теребить землю ногой. "Но ещё он сказал, что мне стоит думать о приказах, которые мне дают, иначе я могу сделать что-то, что мне не понравится."
"Хороший совет," — согласился Шикамару.
Наруто фыркнул. "Хм, ты просто так говоришь, потому что это значит, что тебе не придётся делать то, что тебе говорят, ленивая задница."
Я захихикала, хотя это не было правдой. Шикамару в этом возрасте не был более подозрителен к своим учителям, чем Наруто. Даже узнав о случившемся, он был немного встревожен. Следовать приказам без вопросов было важной частью нашей подготовки, но это не означало, что всегда можно доверять тем, кто их отдаёт. Это была очень тонкая грань.
"Ты готов к распределению по командам?" — спросила я.
Наруто улыбнулся. "О, да! Надеюсь, я попаду в команду с Сакурой-тян. Это было бы круто!" Почётные суффиксы были странными вещами. Мы все их использовали, но я едва замечала их, если они не были подчёркнуты по какой-то причине. Одержимость Наруто Сакурой считалась такой причиной. С другой стороны, увлечение Сакуры Саске не было лучше. Они с Ино чуть не разорвали свою дружбу из-за этого. Меня это не радовало, и я отказалась выбирать между ними.
Я вздохнула. Сейчас уже было слишком поздно пытаться повлиять на распределение по командам, даже если бы я могла принять решение. Оставалось только ждать, как и всем остальным. Это напряжение сопровождало меня всю неделю, пока мы не сели в классе в последний раз.
"Поздравляю, выпускники," — официально сказал Ирука. Он выглядел немного побитым, но явно ничего серьёзного. "С сегодняшнего дня вы все ниндзя Конохи. Но путь, который вас ждёт, только начинается. В качестве генинов вы будете назначены в команды по три человека под руководством джонин-инструктора. Чтобы успешно выполнять миссии, вам нужно следовать указаниям вашего сенсея." Он бросил особенно строгий взгляд в несколько уголков комнаты.
"Команда один будет состоять из Юбирина Судзу, Сакуры Харуно и Джиро Ватанабе," — начал он.
Я бросила виноватый взгляд на Сакуру. Если они не получат сенсея-медика (что маловероятно), их команда обречена на провал, если не произойдёт чудо. Но такое может случиться.
"...Седьмая команда — Саске Учиха, Наруто Узумаки и Шикако Нара," — продолжил Ирука, и моё внимание вернулось к нему. Наруто начал ругаться на Саске, затем обрадовался и выглядел так, словно хотел прыгнуть через стол и обнять меня. Я слабо улыбнулась ему. "Команда восемь — Хината Хьюга..."
Команда восемь была такой, как я ожидала, а команда десять состояла из вновь собранного состава Ино-Шика-Чо.
"Хорошо. Ваши джонин-инструкторы встретят вас здесь после обеда." Он улыбнулся. "Удачи."
http://tl.rulate.ru/book/117693/4695891
Готово:
Использование:
