В конце концов Юдзуру написал экзамены с небольшим запасом времени. Естественно, Игараши провёл остаток дня, подшучивая над ним по этому поводу. А когда Юдзуру упомянул девушку, которую встретил на станции, его друг начал дразнить его ещё больше.
— Ты действительно начинаешь сходить с ума, Отонаси, — подшучивал Игараши, глубоко затягиваясь из своего ланчбокса. Юдзуру иногда задавался вопросом, успевает ли он хотя бы прожевать еду.
— Вдобавок к этим странным кошмарам, о которых ты мне всегда рассказываешь, теперь ты останавливаешь незнакомцев на улице, чтобы спросить их о музыкальных предпочтениях, — продолжил Игараши.
Юдзуру презрительно закатил глаза. Он уже объяснял, почему он чувствовал себя обязанным остановить девушку. И затем он полчаса рассказывал о том, как поразительно она была похожа на девушку из его снов. Конечно, он также описал различия, и Игараши быстро ухватился за них и сказал, что это просто совпадение.
— В конце концов... — большой кусок рисового шарика был оторван и исчез из существования со слюнявым глотком. — Сколько в этом городе людей, подходящих под это описание?
Юдзуру вынужден был признать, что это был довольно убедительный аргумент. Но это мало помогло подавить смесь эмоций, которые говорили ему обратное.
— А потом завалить экзамены, потому что ты не можешь выбросить ее из головы… — На него агрессивно тыкали палочками для еды, чтобы подчеркнуть суть: — Ты проиграл дело, приятель.
— Я не уверен, что в самом деле потерпел неудачу, — стиснул зубы Юдзуру. — Просто говорю, что это всё так отвлекает...
— Неважно. Ты ни за что не сдашь экзамен, идиот.
С раздражённым вздохом Юдзуру рухнул в своё кресло: — Спасибо за этот вотум доверия...
Его друг только усмехнулся, ставя пустую коробку из-под ланча на стол и доставая салфетку, чтобы вытереть лицо: — Итак. Готов к остальным экзаменам?
Юдзуру покачал головой: — Готов, насколько это вообще возможно. Я вернусь сюда не раньше среды, так что завтра у меня свободный учебный день. Но у меня в голове уже столько ерунды, что я думаю, мне лучше успокоиться.
— Ты случайно не перестарался? — поддразнил Игараши.
Юдзуру запротестовал, нахмурившись: — Эй, отстань. Ты же знаешь, мы не все можем быть первыми.
Игараши не смог подавить громкую усмешку: — Неа. Некоторые из нас действительно работают ради этого».
— Хорошо, хорошо, — Юдзуру поднял обе руки в притворной капитуляции, счастливый уступить в этот момент. — Боже, ты начинаешь говорить как Хацунэ.
— Младшая сестрёнка всё ещё тобой помыкает? — Игараши наклонился вперёд, поставив локти на стол и положив подбородок на тыльную сторону ладоней. — Приятно знать, что я не единственный, кто призывает тебя вытащить палец.
— Да. Как скажешь, чувак, — Юдзуру закатил глаза, поднимаясь на ноги. — Я не обязан оставаться здесь, чтобы терпеть издевательства. Мне есть, где побывать.
Игараши наблюдал, как его друг надел рюкзак на плечо, задвинул стул под стол и убрал его с дороги. Он приподнял бровь: — Ищешь ещё девушек мечты?
Юдзуру подмигнул и с чрезмерным энтузиазмом поднял вверх большой палец: — Ты это знаешь!
Игараши весело усмехнулся: — Передай Хацунэ мои наилучшие пожелания.
— Ни за что.
Игараши в ответ поднял вверх большой палец и подмигнул. Юдзуру только покачал головой, повернулся и пошёл прочь, с ухмылкой выходя из ресторанного дворика.
Ему всё ещё было о чём подумать в поезде по дороге домой.
Вторник прошёл в скуке и унынии, которые часто сопровождают свободные будни. Погода была отвратительной, и Юдзуру пришлось заниматься дома. В такие моменты всё, что ему оставалось, — это ещё немного учиться. О прогулках в парке, походах в игровые автоматы или хотя бы о выходе на улицу, чтобы вдохнуть свежего воздуха, не могло быть и речи. Разве что он был готов ради этого искупаться, но это явно того не стоило.
Однако утро среды началось с неожиданного тепла и красоты дня летнего солнцестояния. Судьба словно сговорилась против него, и всё его свободное время в последнее время было заполнено плохой погодой, посланной, чтобы помешать ему наслаждаться жизнью. Дни экзаменов были бескомпромиссно яркими и солнечными, как будто это был их способ добавить оскорблений к травме.
К счастью, утренние поездки на работу оказались гораздо более спокойными, чем в начале недели. По какой-то причине вокруг было меньше людей, или, может быть, люди просто не так сильно спешили? В любом случае, Юдзуру успел встать вовремя и мог позволить себе не торопиться на станцию.
Он пытался сосредоточиться на предстоящих испытаниях дня, но чем ближе он подходил к станции, тем больше его мысли отвлекались на другие вещи. Сон пришёл к нему прошлой ночью, такой же яркий и навязчивый, как всегда. Должно быть, судьба действительно ненавидит его, если они не дали ему даже одной ночи хорошего крепкого сна.
Но когда он проснулся — по освящённой веками традиции — в холодном поту, ему в голову пришёл другой образ: поразительно знакомая девушка из начала недели, небрежно прислонившаяся к стене и напевающая эту безошибочно знакомую мелодию, не заботясь ни о чём на свете. А затем момент, когда она обернулась, чтобы посмотреть на него, её золотистые глаза встретились с его и расширились от удивления и вопроса, заставив его задержать дыхание. Каждая клеточка его существа говорила ему, что она и девушка из его снов были каким-то образом связаны. И всё же, тот крошечный голосок рациональности, спрятанный глубоко в тайниках его разума, который не переставал пытаться списать это на совпадение.
Чем ближе он подходил к железнодорожной станции, тем сильнее начинал волноваться. Он знал, что это совершенно нелепо, но не мог не надеяться, что она снова будет там.
Однако, когда он завернул за последний поворот, там никого не было. Место, где он встретил её в понедельник, было совершенно пустым.
Вздохнув, Юдзуру продолжил свой путь.
Даже в поезде, который обычно полон шума и суеты, в этот раз было необычно тихо. Юдзуру без труда нашёл свободное место, не пришлось соревноваться с другими пассажирами. Хотя поезд и не был пустым, но всё же оставались свободные места, когда он наконец отошёл от станции.
Юдзуру удалось занять место за столиком. Ему даже удалось занять стул рядом с собой, чтобы иметь возможность опираться на спинку и не чувствовать дискомфорт. Количество книг, которые он смог разместить в ограниченном пространстве, было поистине впечатляющим. Каждая книга была здесь для того, чтобы он мог продолжить своё обучение и попытаться втиснуть ещё больше непонятных фактов в свой и без того перегруженный разум.
Со вздохом он расстегнул молнию на сумке и достал сильно помятую книгу, испещрённую от корки до корки маленькими выступающими маркерами страниц. От страниц исходил отчётливый аромат фломастера. Это было всего лишь короткое путешествие к месту назначения, но любая дополнительная информация, которую он мог получить из текста, вполне могла оказаться бесценной на экзаменах — при условии, что он сможет удержать её в голове достаточно долго, чтобы она пригодилась.
Он смутно осознавал, что его окружает, когда уткнулся в учебник. Лёгкий шум разговоров на мгновение смолк, когда поезд начал движение. Вскоре разговоры возобновились, когда поезд набрал скорость и шум стих: от громкого рёва мотора до медленно нарастающего стука колёс по рельсам.
Юдзуру не обращал внимания на происходящее вокруг, поскольку был всё больше поглощён своей книгой. Настолько сильно, что даже когда на него опустилась тень, он не обратил на это внимания, пока не дошёл до конца текущего абзаца.
Он поднял голову, солнечный свет, льющийся через окна на дальней стороне вагона, частично вырисовывал силуэт фигуры, стоящей над ним. Его первой мыслью было, что кондуктор остановился, чтобы проверить его билет. Но когда он заметил свет, пробивающийся сквозь эти безошибочно узнаваемые серебристые волосы, его глаза начали привыкать к контрасту, и он смог разглядеть черты её лица.
Эти глаза… Эти поразительные золотые глаза…
«Можно я присяду?» — спросила она так тихо, что ему показалось, будто он ослышался. Но лёгкий румянец смущения, заливший её щёки, сказал ему, что он не ошибся.
— Эм... Конечно, — ответил он и указал на место напротив.
Она тихо села, сняла ремень с плеча и поставила сумку на стул рядом с собой. Всё это время он внимательно наблюдал за ней. Когда она устроилась, то снова посмотрела на него. Он воспользовался моментом, чтобы закрыть книгу и аккуратно убрать её в сумку.
Когда он закончил, она снова заговорила: «Я пыталась догнать тебя на днях».
Юдзуру не был уверен, как реагировать на это. Это был очень странный способ начать разговор. Поэтому он сказал первое, что пришло ему в голову: — Правда?
Она медленно кивнула, опустила взгляд на свои колени и нервно сжала пальцы. Она вела себя удивительно застенчиво: — Но поезд отошёл от станции прежде, чем я успела сесть.
— Оу, — ответил он, и наступила ещё одна короткая пауза, которая заполнила тишину. — Почему ты пыталась следовать за мной?
На мгновение она выглядела неуверенной, но он видел непреклонную решимость в её глазах. Она потянулась к стулу рядом с собой, открыла свою сумку и, казалось, глубоко в ней зарылась. Он слышал, как содержимое сумки перекладывалось одно о другое, пока она искала что-то.
Однако меньше чем через минуту она вытащила руки. В руках она держала скомканный листок бумаги. Развернув его с осторожностью, которая обычно присуща людям, имеющим дело с хрупким антиквариатом, она перегнулась через стол и протянула бумагу ему, чтобы он рассмотрел.
Юдзуру поднял бровь от любопытства, наклонился вперёд, чтобы взять бумагу у неё. Он расправил складки с той же степенью осторожности, которую продемонстрировала она, отметив изящный почерк на бумаге и повернул её так, чтобы можно было прочесть.
Пусть одинок и плачешь пусть,
Ты – человек, и ты живешь
Ведь слезы - символ, что сердце ещё бьётся!
Увидев блеск в моих глазах,
Ты смело иди вперёд,
В себя поверив.
А миру я скажу «спасибо» за надежду в моем сердце.
Юдзуру с трудом мог поверить в то, что читал: — Это... Но...
Даже перечитывая её, он слышал, как мелодия напевается у него в голове. Слова, мелодия; они идеально подходили, именно такими, какими он их запомнил. И тут он понял, что мелодия на самом деле не у него в голове — девушка снова тихонько напевала её.
Юдзуру поднял голову и внимательно наблюдал за ней, пока мелодия танцевала на её губах. Её взгляд был направлен в окно, в пространство, ни на что конкретно не глядя. Она была погружена в свои мысли.
— Моя песня... — прошептал Юдзуру, ещё раз проверяя записку на случай, если слова каким-то образом изменились сами собой.
Она пару раз моргнула, возвращаясь из того далёкого мира, в котором была, через минуту или две. Её взгляд снова упал на него, полный любопытства: — У меня есть вопросы.
«О чём?» — спросил он, снова сложил листок бумаги и положил его на стол между ними.
Сначала она казалась немного неуверенной, но в конце концов ей удалось выразить словами свои мысли: — Откуда ты узнал эту песню?
В тот момент в голове Юдзуру промелькнули самые разные мысли — правда, ложь или отрицание. Сказать, что он слышал это во сне, казалось безумием даже для него самого. Он не мог представить, как такое заявление прозвучит для неё. Но тогда это была правда — единственная правда, и неважно, насколько безумной она казалась или насколько неуверенным он был в её реакции, поделиться этой правдой было единственным способом докопаться до сути.
— О, ну, это прозвучит странно... — начал он.
Но она перебила его: — И почему ты кажешься таким знакомым...
Это определённо застало Юдзуру врасплох: — Ты... Узнаёшь меня?
Она медленно кивнула и сказала: — Да. Ты напоминаешь мне кое-кого, кого я видела во сне.
«Во сне...» Возможно, эта идея не показалась бы ей такой уж безумной, если бы не их общее безумие: — Ты можешь описать этот сон для меня?
Когда она начала говорить, в памяти Юдзуру начали всплывать знакомые видения, возвращая его в яркую «реальность» того странного повторяющегося сна.
— Я стою у красивой лестницы с водопадом, как раз перед закатом, крепко обнимая мальчика, которого я люблю.
***
— Канадэ. — Он обнял её так крепко, как только мог. Она обняла его в ответ. — Я люблю тебя. Давай останемся вместе навсегда.
— Я счастлива, — В её тоне была бездонная грусть. — Но ему очень грустно. Он знает, что я собираюсь уйти...
— Давай останемся вместе навсегда, хорошо? — Он тихо умолял, едва осмеливаясь надеяться на то, что это возможно.
— Пожалуйста, не проходи мимо, Канадэ, — Юдзуру отчаянно умолял её, не желая отпускать.
— Я ненавижу уходить, но у меня нет выбора, — В её голове промелькнули полузабытые сожаления. — Я должна поблагодарить его за все, что он когда-либо для меня делал. За все, чем я ему обязана.
— Спасибо тебе за любовь ко мне, — она продолжала, как будто это был величайший подарок в мире. Как будто ничто во всём мире не могло сделать её счастливее в тот единственный момент.
— Он отдал мне своё сердце, чтобы я могла прожить свою жизнь. Он подарил мне свою любовь, чтобы я знала: моя жизнь ценна и достойна того, чтобы её прожить, — С этими словами она тихо вздохнула, и на её лице появилось задумчивое выражение. — Он был всем, что мне было нужно.
— Искренне и глубоко, — Прошептала она с абсолютной уверенностью.
— В каком-то смысле мы оба знаем, что я прощаюсь. Это причиняет боль нам обоим, — Последовала пауза, во время которой она погрузилась в размышления, позволив себе на мгновение погрузиться в ощущения, которые она так ярко помнила. — Но, в конце концов, я так счастлива. В этот момент я действительно в мире с самой собой.
— Спасибо тебе, — Она в последний раз закрыла глаза, не осталось ничего, кроме самой искренней благодарности за исполнение глубочайшего желания. — За то, что подарил мне мою жизнь.
***
— А потом мы расстаёмся.
Финал был осязаемым, безошибочным.
Тишина накрыла их, словно тёплое одеяло. Юдзуру потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после сна. Он старался подавить свои эмоции, чтобы его разум оставался ясным.
Он смотрел на девушку. Она сидела с закрытыми глазами, её дыхание было глубоким и спокойным. Он заметил влагу вокруг её глаз и одинокую слезинку, скатившуюся по её щеке. Она чувствовала то же, что и он.
«Я люблю тебя, Канадэ», — вспомнил он свой голос, полный печали.
Со всеми противоречивыми эмоциями, которые бурлили внутри него, он понял, что даже не знает имени этой девушки. Она всё ещё боролась с тем, что чувствовала. Когда она снова открыла глаза, он был уверен, что на краткий миг увидел самые сокровенные глубины её души в этих блестящих золотистых глазах.
— Тебя зовут… — Ему удалось выговорить это с трудом, уверенный, что ответ в его сердце был правдой, но ему всё равно нужно было услышать это. — Как тебя зовут?
Она молча смотрела на него самое долгое мгновение, которое показалось вечностью. Но эта вечность прошла, и за ней последовал момент прозрения. Он был уверен, хоть и не мог до конца понять, каким образом, что он точно знал, что она собирается сказать. В нём начала просыпаться надежда.
— Тачибана Канадэ… А ты…
«Канадэ…» — повторил он её имя ещё до того, как она закончила произносить его. Его глаза едва не затуманились, а сердце бешено заколотилось в груди, на грани того, чтобы поставить его под угрозу.
— Юдзуру.
Вся эта ситуация казалась невероятно нереальной. Он даже подумал, что это был всего лишь сон, и он оказался в какой-то новой, невозможной реальности. — Как ты узнала? — Спросил он вслух.
Канадэ коснулась рукой своего сердца, слегка сжав пальцы, словно пытаясь сдержать свои эмоции. — Это просто чувство, которое я…
Но тут их разговор прервал громкий визг тормозов поезда, который резко остановился. Звук открывающихся дверей вагона остался незамеченным ими обоими. Они замерли, и ни один из них не поднялся.
— Кажется, мне пора, — неохотно признался Юдзуру. Он потянулся за своей сумкой и встал. Канадэ тоже поднялась, хотя он заметил, что она была гораздо ниже его. — Я увижу тебя снова?
Канадэ надела сумку на плечо и вышла в главный проход. Юдзуру шёл за ней, когда они направлялись к выходу. — Возможно, — ответила она, не поворачиваясь к нему лицом. — Есть о чём подумать.
Когда пара вышла из поезда, Канадэ на мгновение заколебалась, оглядывая более широкую станцию перед ними. Юдзуру воспользовался возможностью обойти её, чтобы посмотреть ей прямо в лицо.
— Я иду туда, — сказал он, указывая на главный вход на дальней стороне вестибюля. У него был почти целый день экзаменов, которых он с нетерпением ждал. О, как это волновало его!
— Мне нужно успеть на другой поезд, — робко призналась Канадэ.
Юдзуру нервно потёр затылок: — Ну, тогда… Думаю, увидимся позже?
— Да, — Кивнула Канадэ с едва заметной улыбкой, — Увидимся.
Изобразив улыбку, Юдзуру повернулся и направился к выходу. Ему пришлось протискиваться сквозь поток людей, входящих на станцию. Но, не доходя до дверей, он остановился и обернулся, чтобы посмотреть, рядом ли ещё Канадэ. Он увидел, как она приближается к поезду — тому самому поезду, как он заметил с любопытством, — и забралась на борт, даже не оглянувшись.
На мгновение он растерялся. Единственный путь, по которому поезд мог отправиться после этой станции, был туда, откуда он пришёл. Означало ли это...?
— Подождите, — произнёс он. «Она села на этот поезд только для того, чтобы поговорить со мной?»
Нетерпеливый гудок поезда возвестил, что он готов к отправлению. Но мысли Юдзуру унесли его в другое место, проявившись в едва заметной улыбке на его губах, полной тепла и оптимизма. В тот момент он каким-то образом понял, что снова увидит Канадэ. Он не знал, как и почему, но внутри он знал, что это произойдёт. Очень скоро.
— Канадэ… — Её имя почти беззвучно слетело с его губ, — Ангел.
Его улыбка стала ещё шире, когда он покидал станцию.
http://tl.rulate.ru/book/117653/4683145
Готово:
Использование:
