Итак, Стоунхейвен? Что ж, это город, и мы сейчас прогуливаемся по его улицам.
Средневековый облик, кипящий жизнью. Булыжные мостовые, истертые бесчисленными ногами, ведут нас мимо домов с деревянными каркасами и рыночных прилавков. Торговцы выкрикивают свои зазывалки, и я ощущаю запах их товаров: свежая выпечка и жирное мясо неизвестно какого животного. Я даже слышу удары кузнечного молота.
Всё это кажется таким нереальным.
Но разнообразная толпа поражает меня: закованные в доспехи рыцари, маги в мантиях и простолюдины.
Я вижу классы, такие как фермер, торговец, и многие другие. Наконец-то я могу видеть их уровни — у многих простолюдинов они ниже десятого. Класс и уровень каждого человека отображаются над его головой, словно парящие эмблемы их уникальных профессий.
Некоторые высокоуровневые личности собираются в группы, и самый высокий уровень, который я могу определить, — 46. Значит, скорее всего, я могу видеть уровни людей не более чем на 20 уровней выше, а всё, что выше, отображается как вопросительный знак.
Но кто, чёрт возьми, знает? Они могут быть и тысячного уровня, и система посмеется надо мной, когда я попытаюсь прощупать их ману.
Честно говоря, в этом богом забытом обучении серьёзные проблемы с интерфейсом.
К тому же, что ты творишь, Бисквит? Хочешь, чтобы тебя убили? У нас нет денег, так что даже не думай стащить еду у торговцев!
Чёрт возьми! Я видел это щупальце, немедленно спрячь его!
И когда ты успел научиться делать его таким прозрачным? Я почти не вижу его при дневном свете!
В который раз убеждаюсь, что лучший маг выйдет из зоопарка, а мы, люди, все погибнем.
Наконец, войдя в старинное каменное здание, мы проходим по коридору, украшенному истертым ковром и коллекцией довольно уродливых картин на стенах. Это в основном портреты мужчин в военной форме, все они выглядят очень серьезными. Продолжая путь, мы в конце концов достигаем того, что, вероятно, когда-то было садом, а теперь превратилось в импровизированную тренировочную площадку.
Там мы находим мужчину примерно возраста Хэдвина, сопровождаемого более молодым, аристократичного вида парнем.
Наблюдая за их интенсивным спаррингом, я с трудом успеваю следить за скоростью их движений.
Они сражаются внутри большого круга, окруженного светящимися камнями, которые, кажется, обозначают периметр их импровизированной арены. Я уверен, что они делают не только это, но после недавнего опыта не решаюсь прощупать это своей маной.
Навыки старшего мужчины внушают благоговение; он без усилий играет со своим оппонентом, несмотря на то, что движется намеренно медленнее. Молодой дворянин быстр, но заметно нетерпелив и импульсивен. Их мечи движутся с такой скоростью и точностью, что кажутся размытыми линиями, а их ноги танцуют по земле.
Я совершенно уверен, что если бы я попытался двигаться так быстро, мои лодыжки сломались бы под напряжением, и даже не пытаясь специально это почувствовать, я ощущаю мощную ману, исходящую от обоих бойцов.
К сожалению, они останавливаются, и я чувствую разочарование. Разочарование от того, что не могу наблюдать за ними дольше и перенять что-нибудь из их фехтования.
Молодой человек кланяется и благодарит старшего, и вместе они выходят из круга, и камни перестают светиться.
Что это делает?
Что это такое?
Я хочу знать!
Снова я раздражен своей неспособностью ощутить это маной и попытаться выяснить. Это раздражает меня даже больше, чем отсутствие моей левой руки; настолько я к этому привык.
— Финнеган, — коротко говорит старший мужчина, и наш страж просто кланяется.
Я повторяю то же самое и кланяюсь так же, как видел, как он это делал.
Моим вознаграждением становится смешок молодого человека, и я быстро поднимаю на него взгляд.
[Мастер ветрового клинка — ур. ?]
— Сэр Эмерик, они скитальцы; очевидно, они не знают наших обычаев. Похвально, что он попытался научиться.
Блондин медленно извиняется перед старшим, но я не верю ни единому слову его извинений.
На мгновение наши взгляды встречаются, и затем он отворачивается.
Старший мужчина смотрит на меня.
[Рыцарь бури — ур. ?]
— Похвально пытаться учиться, но не стоит быть таким небрежным. Поклон, который ты только что сделал, подходит для лидера и его подчинённого. В твоём случае, как человека с гораздо более низким уровнем, положением и без покровителя, ты должен кланяться глубже, держа руку на груди.
— Прошу прощения, я быстро научусь, — кратко отвечаю я.
Итак, старший любит людей, которые стремятся учиться; нужно запомнить это! Раздражает пытаться войти в милость могущественных людей, но, эй, я не против, если это означает, что смогу чему-то научиться в обмен.
Я даже готов целовать ваши ноги!
Достоинство?
Что это такое? Оно научит меня магии? Оно сохранит мне жизнь среди людей, во много раз сильнее меня?
Да, так я и думал.
К тому же, откуда он знает, что мы скитальцы? Получил ли он информацию заранее? Уже просканировал нас? Я ничего не почувствовал.
Рыцарь бури отвечает лишь коротким кивком, затем начинает говорить с Финнеганом, и я внимательно слушаю каждое их слово.
— Отведи их к Генри для проверки, а он позаботится об остальном.
Что за чертовщина? Это знаменитый стиль «не моя проблема» в обращении с надоедливыми делами? Это потому, что мы скитальцы или потому, что мы слабы и бесполезны?
— Я помогу, — улыбается молодой аристократичный парень по имени сэр Эмерик, и его лицо я бы назвал достойным удара.
Конечно, девушки могут считать его красавцем, но я вижу выражение в его глазах. Этот парень гнилой до мозга костей.
Не желая больше иметь с нами дело, Рыцарь бури лишь машет ему рукой, и вот мы снова покидаем тренировочную площадку и выходим на улицы.
Финнеган идёт первым, и спустя некоторое время сэр Эмерик замедляется и оказывается рядом со мной.
— Эй, калека, каков был вкус? — его улыбка сияет, когда он смотрит на меня; он чуть выше меня ростом.
— Сэр? — спрашиваю я, озадаченный его вопросом.
— Старикова задница. Давно не видел такого подхалима, — его улыбка становится жестокой, и он приближается ко мне, теперь шепча так, чтобы слышал только я.
— Я искренне презираю таких, как ты. Бесхребетные, отвратительные паразиты, считающие себя такими умными. Ведёшь себя смиренно, всегда подчиняешься, вежлив, показываешь только те эмоции, которые хочешь — постоянно неискренний и манипулятивный. Но всё это время ты просто выжидаешь. — Он похлопывает меня по плечу с притворной дружелюбностью, всё ещё улыбаясь. — И ждёшь. А потом, когда представится возможность, ты не задумываясь переступишь через любого на своём пути.
Он сжимает мое плечо над моей отсутствующей левой рукой, и я чувствую, как трещит кость.
Но я не издаю ни звука, даже когда он сжимает всё сильнее. Я просто смотрю вниз, на землю.
— Прошу прощения, сэр. Просто я боюсь, — пытаюсь добавить немного эмоций, чтобы это выглядело правдоподобно.
Но он лишь смеется и отпускает моё плечо, похлопывая меня по спине несколько раз по-дружески.
— Нет необходимости притворяться. Мы с тобой одинаковы. Я понял это в тот момент, когда взглянул на тебя, — он делает паузу, затем снова шепчет тихим голосом, без каких-либо эмоций, в отличие от его улыбающегося лица: — Вот почему я тебя прикончу. — Он добавляет и затем уходит, снова улыбаясь, как ни в чём не бывало, направляясь к Финнегану.
Он высок и имеет светлые волосы, почти золотистые. Его глаза карие, но такой оттенок, что хочется смотреть на них в восхищении прекрасным цветом. Телосложение мускулистое, и он носит одежду, которая кажется дорогой даже мне. Дорогая, но удобная, ясно показывающая его богатство или положение.
Молодой человек игриво говорит что-то Финнегану.
Значит, вот как всё будет.
Он ярко улыбается, разговаривая с окружающими, даже приветствуя нескольких торговцев и крестьян.
Люди везде одинаковы, будь то на Земле или на втором этаже.
Он оборачивается и дарит мне ещё одну улыбку. Я едва ощущаю какую-либо враждебность в ней; она выглядит такой искренней и доброй.
Раздражающее чувство, которое преследовало меня до сих пор, медленно исчезает, и я ощущаю, как немного успокаиваюсь. До этого момента второй этаж казался таким прекрасным и почти безопасным, поскольку мы едва сталкивались с враждебностью; лишь немногие наказывали нас за ошибки легким шлепком по рукам.
Это вызывало у меня глубокое беспокойство. Ощущение было сродни тому, как если бы кто-то предлагал дружескую улыбку, при этом сжимая скрытый кинжал, готовый застать меня врасплох.
Так гораздо лучше.
В конце концов, это всё ещё Адская сложность, даже если она скрыта под притягательным фасадом прекрасного второго этажа.
http://tl.rulate.ru/book/116353/5081502
Готово:
Использование:
