Часть 1
Зессель прислушался к дыханию коллеги, которую нёс на спине. Кейт дышала слабо и неглубоко.
«Её кровотечение не останавливается».
— Потерпи, осталось совсем чуть-чуть!
Женщина не ответила.
— Держись…
Зессель и Энн проверили заранее: в главном зале в глубине института точно был запасной выход.
Несмотря на навалившиеся из-за усталости головную боль и сонливость, Зессель продолжал бежать по коридорам.
***
— Так тихо…
Скорее всего, эта комната была раздевалкой. Здесь в ряд стояли шкафчики всех сотрудников исследовательского института. Нейт прятался в одном из них.
«Госпожа Кейт…»
Чтобы позволить ему и Аде сбежать, учительница осталась там одна.
— Я…
Нейт чувствовал такую же беспомощность, как и во время состязания. Но нынешняя ситуация значительно отличалась от той. Сейчас он был совсем один.
Здесь не было его постоянного спутника Армы. Не было изготовившей катализатор цвета Ночи Мио. Не было даже наблюдавшей тогда за его песнопением Клюэль.
«Я снова один?..»
Давным-давно, когда Нейт ещё жил в стенах приюта, ему было не с кем поговорить, не на кого положиться. Поэтому каждое утро, чувствуя одиночество, он поглубже зарывался в одеяло. Мальчик мечтал, чтобы навсегда наступила ночь, от которой никогда не просыпаются.
Однако…
Его подобрала ныне покойная мама. И с тех пор всё понемногу начало меняться. Он встретился с Армой, поступил в академию Тремия, где приобрёл много друзей. Он познакомился с ласковой красноволосой девушкой, с певчим, старавшимся исполнить обещание, данное его маме, с множеством других людей.
— Поэтому сейчас всё будет иначе!
«Я знаю, что есть люди, которые будут рядом со мной. Я не смогу встретиться с ними, если так и буду сидеть здесь. Поэтому я не стану прятаться».
— Я должен идти.
Приоткрыв дверь шкафчика, Нейт осмотрелся. Комната была пуста: ни змей, ни ящериц он не увидел.
Выйдя из раздевалки, мальчик направился по коридору туда же, откуда пришёл. Но уже спустя несколько секунд Нейт ощутил какую-то странность. Он дрожал.
«Я боюсь? Нет, это…»
— Это что… землетрясение?
Часть 2
Огонёк феи-светлячка внезапно исчез.
«Снова те серые призванные существа?»
Энн мгновенно приготовилась к бою, но почти сразу облегчённо выдохнула. Это не были проделки врагов, ведь поблизости никого не было видно. Свечение феи-светлячка просто перестало быть заметным по другой причине.
В тёмном коридоре был только один источник света. Свечение, лившиеся из полузакрытых дверей в конце коридора, напоминало блеск солнца сквозь листья деревьев.
— Должно быть, это главный зал.
Энн знала, что Зессель говорит сам с собой, но всё равно согласно кивнула.
«Лампы не работали во всём институте, и только в одном самом глубоко расположенном главном зале осталось освещение. Такое положение вещей трудно назвать совпадением. Судя по всему произошедшему раньше, шансы найти там что-то хорошее близки к нулю. Даже просто войти туда невероятно рискованно. Внутри нас наверняка ждут, но… мы обязаны войти. Там находится запасной выход, а Кейт долго не продержится. Её нужно как можно скорее доставить в больницу».
Энн пинком открыла дверь. Прищурившись от яркого света, она направила взгляд в центр комнаты.
«Так вот в чём здесь дело».
Энн скрежетнула зубами. Сейчас, наконец, стала понятна настоящая суть этого идиотского фарса.
— Так вот в чём причина всего.
В центре просторного зала стоял роскошный украшенный драгоценными камнями декоративный фонарь. А на нём, подобнокоролю, восседающему на сияющем пятью цветами троне, лежало серое «яйцо». Оглядевшись, Энн заметила ещё пять разноцветных «яиц», что лежали в разных углах комнаты.
— Это действительно та лаборатория, где очищали эти катализаторы… — с иронией в голосе пробормотал Зессель.
Насколько было известно Энн, в академию доставили пять «яиц», по одному каждого цвета. А следовательно, не было ничего странного в том, что в лаборатории осталось ещё какое-то количество этих катализаторов.
— То есть, «яйцо» вышло из-под контроля и здесь?
— Пока мы не можем делать окончательных выводов, — покачала головой Энн.
«В академию привезли только пять «яиц» существующих цветов. И если их создали в этой лаборатории, тогда что же такое этот серый «инкубационный кристалл»? Кроме того, нам до сих пор не встречалось других серых «яиц». Даже если предположить, что случившееся — просто вышедший из-под контроля катализатор, то число серых призванных существ слишком велико. На них потребовалось бы два, нет, даже три «яйца». А ещё та колонна с написанными кровью словами… Нет, хватит об этом думать».
— Сейчас нам лучше забыть об этих вопросах.
«Не нужно анализировать произошедшее. Сейчас наша задача выпутаться из этой ситуации и выбраться в безопасное место».
— В любом случае, Зессель, не стоит трогать этот катализатор.
От прикосновения к «яйцу» песнопение запускалось самопроизвольно. Механизм этого явления до сих пор не был ясен, но инцидент во время состязания уже подтвердил его существование.
— Держись, Кейт…
У их коллеги уже не осталось сил самой держаться за Зесселя. Хотя мужчина тоже устал, он удержал её на спине.
На другом конце зала, посреди тёмно-серой стены располагались алые двери. В соответствии с планом исследовательского института, за этими дверями должен был быть внешний мир.
Внезапно…
— Землетрясение?.. — Зессель вопросительно приподнял бровь.
Словно в подтверждение его слов, Энн ощутила, как её ногам передалась слабая вибрация. С потолка шумно осыпалась побелка.
«Странно. Мне кажется, я уже чувствовала такое раньше. Дежавю? Нет, что-то другое. И я, и Зессель, и Миррор, и даже Ксинс — все мы слышали точно такой же шум в тот день... Когда активизировались «яйца»… Это был грохот от рождения того монстра».
— Энн! — Зессель резко сорвался на фальцет.
В его голосе смешались предупреждение и просто крик. По другую сторону двери, в коридоре, по которому они сюда добрались, из теней медленно выползали серые существа.
— Чёрт! Да сколько же здесь наставили ловушек?!
— Зессель, бежим! Мы не справимся со все…
Ноги Энн замерли.
— Не может быть…
Два из пяти овальных катализаторов, разбросанных по углам комнаты, активизировались и начали испускать свечение. И всё бы ничего, но… это были два ближайших к запасному выходу «яйца».
Когда свет песнопения угас, из «яиц» по обе стороны дверей появилось несколько призванных существ.
Позади Энн и Зесселя собиралась серая стая. Спереди в воздухе парил блуждающий огонёк, а на полу рядом с ним, словно чего-то ожидая, свернулось несколько зелёных амфисбен[✱]Двухголовые змеи, родившиеся из крови убитой Медузы Горгоны.
Призванные существа обступили их со всех сторон. Круг медленно сужался.
— Прости… Кейт… Мне больше ничего не остаётся. Возможен наихудший вариант.
Скользя по полу приближались амфисбены, по потолку ползли серые змеи, слева и справа подступали ящерицы и блуждающий огонёк.
«Их слишком много!»
Keinez [Песня Красного]
Целясь в ближайших к нему ящериц, Зессель призвал бушующее пламя. Однако он специально сдержался, чтобы оно не задело его самого вместе с Кейт. Было видно, что серые тени не остановились перед волной красного жара и двинулись дальше.
«Огня такой силы недостаточно, чтобы их сдержать?»
Энн встала в стойку, стараясь отвлечь приближавшихся с другой стороны амфисбен.
Решив на всякий случай проверить состояние дел своего коллеги, она обомлела:. прямо у него за спиной, на расстоянии примерно двух метров висел блуждающий огонёк. Он подобрался к ним так близко и так незаметно, что Энн задрожала.
«Дальность атаки огонька примерно соответствует человеческому росту. А значит, на таком расстоянии… О нет!»
— Зессель, сзади!
Мужчина в спешке обернулся, враг был уже слишком близко. Зессель инстинктивно попытался отскочить, но его колени подкосились. Перед лицом явной опасности, он забыл, что держит на спине Кейт, и эта ноша замедлила его движения.
Сияние блуждающего огонька сменилось с жёлтого на голубое. Изнутри своего шарообразного тела он протянул тончайшие, напоминавшие шёлк, нити.
Зессель интуитивно понял, что не сможет уклониться.
O muas dowa [Ложись!]
«Ложись?..»
Ещё не успев понять смысла слова, Зессель вместе с Кейт у себя на спине упал на пол, будто направляемый звучанием музыкального языка Селафено
Алые двери запасного выхода окрасились ещё более красный цвет и раздулись. А затем они громко взорвались. Фрагмент разрушенных дверей в мгновение ока снёс блуждающего огонька и на огромной скорости врезался в стену на противоположной стороне комнаты.
«Что это было?..»
На пол просторного зала спокойно, даже можно сказать элегантно приземлилась гигантская алая птица.
«Феникс?..»
Энн застыла, полностью позабыв о происходящем вокруг. Перед её глазами стояло известнейшее, но при этом невероятно редкое, успевшее превратиться в мечту даже для певчих, призванное существо.
— Госпожа Энн, скорее сюда!
— Ада?
Увидев лицо сидевшей на гигантской птице девушки, Энн лишилась дара речи.
— Господин Зессель, забирайтесь вместе госпожой Кейт! — прокричала им ещё одна девушка с волосами такого же цвета, как и крылья божественной птицы.
— Клюэль?!
От удивления Зессель распахнул глаза. Перед ним была знакомая ему ученица, у которой он недавно вёл занятие.
— Вы не видели Малыша?! — крикнула Ада, спрыгнув со спины божественной птицы.
«Металлический блеск у неё в руке… копьё?»
— Малыша?
— Я имею в виду Нейта. Я пришла сюда с ним и госпожой Кейт.
— Извини, мы нашли только Кейт.
Но вопреки ожиданиям Энн выражение лица девушки осталось расслабленным.
— Этого достаточно. Мы точно найдём его, если поищем.
Больше ничего не сказав, Ада медленно отошла в сторону от остальных.
«Неужели она всерьёз собралась искать Нейта?»
— Ч-что ты делаешь?! Ада!
До этого замершие призванные существа все разом атаковали девушку, которая направлялась в центр зала, удаляясь от Феникса.
— Ада, сзади! — крикнула сидящая на спине у божественной птицы Клюэль.
Прямо за спиной у девушки находился недавно впечатанный в стену блуждающий огонёк.
Но даже услышав предупреждение, Ада не развернулась.
— Знаю.
Огонёк протянул к ней сияющие нити, и одновременно с этим, девушка не разворачиваясь ткнула копьём себе за спину. Светящаяся нить и копьё промелькнули мимо друг друга…
— Предельная дальность атаки блуждающего огонька одна целая шестьсот семьдесят три тысячных (1,673) метра. А длина моего гила одна целая восемьсот девяносто пять тысячных (1,895) метра.
Нить остановилась на расстоянии толщины пальца от спины девушки.
— А значит, если я ударю взявшись за гил в ноль целых двух десятых (0,2) метра от конца, его атака не достанет до меня ноль целых двадцать две тысячных (0,022) метра.
«Не достанет», — одновременно с её словами, блуждающий огонёк распался на частицы света и был изгнан.
«От смерти её отделяли… всего лишь пара сантиметров. Она так и не повернулась к своему противнику. Более того — даже не смотрела на своё копьё. Что бы случилось, возьмись она за копьё всего на толщину пальца дальше?»
— Я ни за что не ошибусь даже на миллиметр, — тут же пробормотала Ада, словно прочитав мысли остальных. — Потому что я постоянно тренировалась такому с очень далёких времён…
Её голос был полон загадочной грусти.
«Сложность уничтожения: низкая».
Энн наконец-то поняла причину, почему девушка не обернулась посмотреть на противника. Он просто не стоил её внимания.
Взгляд Ады уже переместился к следующему врагу, которого она должна была победить.
— Всего двадцать семь существ. О тринадцати точных данных нет.
Снизу её атаковала амфисбена. Ядовитые клыки коснулись ног девушки — так показалось Энн из-за разделяющего их расстояния. На самом деле зубы змеи пронзили воздух. Подняв обе головы, призванное существо вспыхнуло светом песнопения и исчезло.
— Осталось двадцать шесть. Я справлюсь. После полной зачистки искать Малыша будет гораздо проще.
Ада встала на то место, где только что была змея.
«Она быстрая. Нет… ловкая?»
Все её действия были очень естественными и плавными. Было ощущение, будто повтори она то же самое в воде, на поверхности бы даже ряби не возникло. Вот такое впечатление оставляли текучие движения девушки. Энн даже сейчас не могла понять, когда изгнанная змея получила удар.
— Полной… зачистки?
Ещё вчера эта девушка писала пробный тест у неё на уроке. Вспомнив написанное на сданном листе имя, Энн затаила дыхание.
Ада Юнг Гилшувешер.
Энн слышала, что «Гилшувешер» — самое почётное звание в среде гилшэ. Но неужели эта шестнадцатилетняя девушка уже сумела получить его?
Даже глава всех гилшэ, Клаус, добился этого звания в двадцать с чем-то лет. А вот эта ученица в школе песнопений уже носила его?
Энн было сложно поверить в такое сходу, но зрелище перед ней было абсолютно реальным. Девушка танцевала, оставляя за собой только слабый звук дыхания. Она противостояла призванным существам только своим собственным телом. Танец, который ставил на кон жизнь, внушал ужас всем, кто наблюдал его.
Было ли это из-за того, что он опасен? Нет. Красота самого танца вызывала холод в теле.
Ада отбрасывала нападающих с потолка змей, одновременно уклоняясь от зубов амфисбен и когтей серых ящериц на считанные миллиметры. Словно в унисон с её совершенными движениями, металлическое копьё рассекало воздух подобно кнуту, срезая врагов одного за другим.
Утончённое, но открытое. Быстрое, но спокойное. Великолепное, но жестокое Это было копьё, но острое, как меч, а его форма была красивой, как лук.
Сначала девушка была одна, а врагов почти тридцать. Словно забыв обо всех остальных, они всей стаей набросились только на её. Но даже окружённая со всех сторон, она танцевала ни останавливаясь ни на мгновение. Смертельный танец создавал такое напряжение, что казалось, будто застывает кровь в сердце. Но несмотря на это, он не был наполнен ни яростью, ни нетерпением.
«Нет. Она не та ученица, которую я знаю. Даже больше, она не та певчая, которую я знаю. Эта девушка — та, кто не должна быть певчей».
Взмах копья задел сразу двух противников. Одно за другим призванные существа испускали предсмертный свет песнопения и изгонялись.
Когда врагов осталось тринадцать, Ада впервые остановилась.
В правой руке она держала копьё, а вот левая беспомощно повисла.
— Ада! Твоя рука!
Крик Клюэль привлёк внимание Энн к левой руке девушки… Энн перестала дышать. По сравнению с загорелой кожей остального тела превратившееся в серый камень плечо неестественно выделялось.
— Меня задели?.. — произнесла Ада монотонным голосом.
Перед ней оставалось тринадцать существ. Все они были призваны серыми песнопениями.
— Ада, хватит уже! Отступай!
Она в одиночку разобралась больше чем с половиной призванных существ. Этого было достаточно. Сейчас надо было как можно скорее выбираться из института. Однако…
— Я не могу, — покачала головой девушка, повернувшись к ним спиной.
— Ада!
«Почему? Почему ты так упорствуешь? Что ты сможешь сделать с такой-то рукой?»
— Потому что я… абсолютно бездарная.
«Да, я — бездарная девушка, которая хотела стать певчей, но не смогла», — донеслись до Энн слова Ады. Или ей это только показалось?
Призванные существа приближались со всех сторон.
«С таким числом просто так не справиться. Ада, что ты будешь делать с одной рукой?»
И тогда девушка крикнула:
— Учитель, какой цвет?!
«Обратная песня какого цвета наиболее эффективна против них?» — только Энн смогла понять смысл её вопроса.
«Наверное, это потому, что пусть и недолго, я всё же была «учителем» этой гилшэ»
— Тот, который ты выбрала! — выкрикнула Энн, израсходовав весь воздух из лёгких, чтобы донести эти слова до девушки.
Вместо ответа кончик гила сверкнул белым. В позицию драгоценного камня, использующегося для изгнания, встала жемчужина.
А затем девушка-гилшэ вонзила гил себе в левую руку.
Раздался звук, похожий на бьющееся стекло.
Вместе с этим чистым и ясным звоном проклятие камня мгновенно развеялось. Словно осознав смысл случившегося, серые существа замешкались. Они медлили меньше мгновения. Эту возможность даже нельзя было назвать возможностью. Но для гилшэ этого было достаточно.
Nussis [Возврат]
Оставляя за собой тонкий след, сверкающий белым кончик гила рубил во всех направлениях. Оставшиеся в зале призванные существа испустили белый, похожий на пар дым и исчезли.
Как будто доверив себя этому дыму, девушка с гилом в руках медленно закрыла глаза.
Часть 3
«Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как прекратились толчки?»
Резко поднявшись с пола, Нейт огляделся вокруг.
Длинный коридор понемногу заворачивал вправо. Поскольку Нейт повернул налево когда убегал, при движении по этому пути можно было считать, что он шёл прямо.
«Никого вроде нет…»
Хотя Нейт через каждые несколько секунд оглядывался, чтобы убедиться, он так и не обнаружил признаков погони со стороны загадочных серых существ. Он двигался по коридору с выключенными лампами, полагаясь только на тусклый свет запасного освещения.
— Запасной… выход?
На табличке, прикреплённой к стене коридора, были написаны именно такие слова.
«Если буду двигаться по этому проходу, то доберусь до эвакуационных дверей».
Нейт собрался двигаться дальше, но внезапно… его тело содрогнулось.
— Ч-что?!
Тряслось не только его тело. Пол, стены, потолок — всё это содрогалось так, словно кричало.
«Землетрясение? Но оно намного сильнее, чем прежнее. Что здесь вообще происходит?..»
***
— Ада, ты просто потрясающая! Не знала, что ты так умеешь! — весело прокричала Клюэль своей однокласснице, возвращающейся к остальным с копьём наперевес.
Она знала, что Ада посещала клуб владения копьём, но даже подумать не могла, что у её подруги такие способности, ведь та никогда не показывала такого в классе.
— Ну... это что-то вроде навыка, — уклончиво ответила Ада, почесав голову.
Только что она продемонстрировала божественное владение копьём, но почему-то на её лице была заметна тень одиночества.
— Клюэль, скорее доставь учителей обратно в школу.
Клюэль думала, что троица учителей, вместе с ней самой и Адой будет слишком тяжелым грузом, но божественная птица сказала, что это не станет проблемой.
— Поняла. Ты тоже давай быстрее, забирайся!
Однако её подруга, единственная не севшая на спину птицы, грустно улыбнулась и пожала плечами:
— Я поищу Малыша. Это же я привела его сюда, так что я считаю себя ответственной.
— Но...
— Давай отправляться. Надо поспешить, — решила божественная птица.
«Действительно, если подумать спокойно, то в словах Ады и Феникса есть смысл. Сейчас проблема в госпоже Кейт. Её рана довольно глубокая. Если немедленно не доставить её в больницу...»
— Прости Ада, я скоро вернусь.
— Как жаль, что это говорит королева опозданий, — беззаботно пошутила Ада.
И прямо перед тем, как Клюэль успела ответить...
loar dime, Hir qusi fluse feo nen rawa cley
[Пусть насмехается ветер над бренностью песка, что скребёт землю]
sheza dime, Hir qusi nazarie feo eza da wawir uc corne
[Пусть перья хохочут над глупостью пепла, что опьянён пламенем]
Непонятно откуда по затихшему залу разнёсся голос.
И в тот же миг...
Хрусть!
Раздался звук, как будто раскололось что-то твёрдое. Он был очень тихим, но загадочно ясным. Его эхо прокатилось по всему помещению.
solitie kaon, writh lef eza, lastis os fisa ende hec mofy
[В одинокой тюрьме, посреди пиршества грязи, побеждённый смеётся над вечной трагедией]
arsei glio, ova nezis glia jes reive
[Трон жаждет короля, но на нём восседает лишь пыль]
Хриплый старческий голос нараспев читал странную песню.
«Нет, это не просто песня. Это оратория?»
— Ч-что? Опять?!
Omunis via-c-univa, Yer sis tera peg ezis, eza
[Всё сотворённое преображается, меня сметают пыль и грязь]
zette yupa thes I neckt loern
[А значит, в этом мире нет победителей]
Мелодия, казавшаяся воплощением ненависти погибших, шла из самого крайнего «яйца».
— Ада, немедленно залезай! Это «яйцо» опасно! — крикнула Энн.
Одновременно с её словами лицо Зесселя побледнело.
От лежавшего в центре комнаты серого катализатора откалывался, словно скорлупа, внешний слой. Изнутри яйца сочилось тёмно-серое свечение.
Isa da boema fotom doremren Ser la lemenent, char lef ilmei arsa
[Дети, что были рождены, вы — те, кто служит королю]
jes efflectis qusi fo Lastihyt, ecta peg sterei orza
[В руки даны вам клинки короля, дюжина их — защита его власти]
— Похоже, весь этот институт сам по себе был западнёй.
А там, куда смотрела божественная птица...
Ярко сиял серый свет песнопения. Частицы света образовали спираль, внутри которой возникла серебристая тень.
— А это — последняя и самая опасная из его ловушек.
miqvy O evoia arsei tearl dis elmaei I — sterei efflectis Ezehyt = ende arsa
[Все в этом мире побеждённые в тот день, когда гремят двенадцать серебряных блюд — королевских клинков]
Появилось серебристое нечто.
Длинной оно было примерно два метра. Составленное из длинных и узких металлических игл тело напоминало человеческое. Из частей, которые соответствовали рукам, напрямую росли два серебряных меча. Внешне нечто заметно отличалось от всех призываемых песнопениями вещей, в том числе и от серых существ. Его форма была уж слишком неестественной. В воздухе вокруг него, словно какие-то защитники, парили двенадцать острых оружий, излучающих серебряное свечение. Среди них были мечи, топоры и копья.
«Неужели это и есть истинный дух серых песнопений?..»
Призванное Нечто медленно подняло руки-клинки...
Это и был момент осознания.
«Перед нами стоит истинный дух!»
— А он быстрый... — удивлённо ухнула божественная птица.
Совершенно внезапно, безо всякого предупреждения истинный дух пришёл в движение. Более того, он был до ужасного проворным и точным. У Клюэль тело пошло мурашками от того, насколько его движения напоминали недавние действия Ады.
Вознесённый над головой меч обрушился на божественную птицу.
— Болван!
Серебристая вспышка удара сверху была остановлена такой же серебристой вспышкой, прилетевшей снизу.
— Эй, человек из палок, ты ошибся противником!
На пути истинного духа стояла одинокая девушка с копьём в руке.
— Ада?
— Уходите! Я же говорила, что вернусь, когда найду Малыша.
— Что ты вообще несешь?! Скорее залезай!
По-прежнему смотря на противника прямо перед собой, девушка молча покачала головой. И в тот миг...
Мельчайшая капелька упала на пол.
— А-ада? Ты...
— Прошу... уходите.
Это капля упала из глаза девушки.
— Я совершенно бездарный человек, поэтому у меня нет другого выбора.
Ада медленно обернулась.
Её глаза были подобны озёрам.
— Я же так хотела стать певчей...
Она плакала.
Клюэль впервые видела, чтобы Ада плакала. Крупные слёзы катились по её щекам.
— Сначала я просто не хотела идти по пути, избранном для меня глупым отцом, поэтому решила стать полной ему противоположностью — певчей. Такая вот глупая причина! Я поступила в эту школу, потому что поругалась с отцом и ушла.
Хотя истинный дух медленно приближался, обнимавшая копьё девушка смотрела в их сторону, оставшись совсем без защиты.
— Но ведь я постепенно заинтересовалась. Мне даже казалось, что я правда хочу стать певчей. Такое правда было... У меня появилось много друзей, и, если честно, такое со мной впервые. Я... до сих пор всегда... всегда...
Голос Ады дрожал. Дрожало всё её тело. Дрожали слёзы и дыхание.
Очень слабая и хрупкая девушка всхлипывала.
— Думала именно так, но... сейчас я впервые.... рада тому, что была гилшэ.
Не стараясь спрятать переполнявшие её слёзы, одноклассница Клюэль неуместно улыбнулась.
— И поскольку... я бесталанная дурочка... у меня нет другого пути.
Любой увидевший эту улыбку потерял бы дар речи.
Она была слишком призрачной, слишком чистой.
Все действия девушки, без каких-либо сомнений, были действиями гилшэ.
— Но даже ты не сможешь справиться с этим монстром одна...
— Всё в порядке. Мой упрямый папаша в сто раз хуже этой болванки.
И стены и потолок уже рушились.
«Это из-за предыдущего сотрясения или ещё одна ловушка?»
— Клюэль... давай покинем это место.
Божественная птица медленно взмахнула крыльями.
«Ну разумеется... Даже если я скажу ей убегать, она меня не послушается. Эта девушка всегда была гилшэ в школе песнопений. Но теперь это избранный ей путь».
— Ада, ты вернешься вместе с Нейтом! Обещаешь?!
Всё что оставалось Клюэль — верить в свою одноклассницу.
«Да-да... Я всё поняла, уважаемая староста».
Не переставая улыбаться, Ада проводила взглядом улетевшую в двери запасного выхода божественную птицу.
«Хотя, может быть, и несколько поздно».
Повернувшись к своему противнику, она перехватила гил одной рукой.
Этот гил она получила ещё до того, как начала понимать происходящее вокруг.
Пройдя через годы тренировок, она знала вес гила с точностью до десятых долей грамма, а длину — до десятых долей миллиметра. Знание того, что она может и что не может с гилом в руках, въелось в девушку до самых костей. Лишь когда она достигла такого состояния, отец впервые разрешил ей звать себя гилшэ.
Тринадцать лет. Таков был возраст самой юной гилшэ в истории.
С тех пор прошло три года.
Копьё уже давно стало частью её тела. Между копьём и держащей его рукой не было никакой связи. Потому что и то и другое было единым целым.
— Теперь для нас двоих осталась только наша одинокая битва.
«А кстати... я ведь так давно с тобой не разговаривала»
Ада вытерла стекавшие по щекам слёзы. Истинный дух приближался к ней, круша стены вокруг, словно бумагу. Двенадцать острых серебристых лезвий быстро вращались, защищая истинного духа и рассекая всё, к чему прикасались. Кожа Ады болела, словно обожжённая. Но это было не из-за каких-то ран, а только лишь ощущением излучаемой врагом жажды крови.
Вне всяких сомнений её противник был силён. Она не могла не признать этого. Будь она певчей, она не никак не могла победить.
Но были ли полгода в школе песнопений бесполезными?.. Нет!
За эти полгода она поняла только одно...
Именно потому что она не могла победить, она должна была призвать...
То, что она знала лучше всего и что больше всего ненавидела, — прошлую себя.
O toga Wem millmo, HIr shoul da ora peg ilmeri ende zorm
[С великим почтеньем и честью имя своё высекаю]
«Пой. Вспоминай».
Ей не были нужны ни образы, ни воображение.
Ей нужно было только призвать себя из прошлого.
Ту себя, которую она отсекла и отбросила. Память о том, как она была гилшэ, от которой она отвернулась.
Ту себя, которая безгранично любила гил и жила вместе с ним.
«Сейчас я призову себя. Но только на один раз».
ole shan ilis, peg loar, peg kei, Hir et univa sm hid
[Мечты и желания все далеко позади я оставлю]
Hir be qusi Gillisu xshao ele sm thes, neckt ele
[На путь этот встав, не смогу обернуться назад]
Копьё крутанулось в руках. Затем ещё раз, быстрее. Ещё быстрее, ещё красивее.
Девушка ненавидела то, как отец, да и все вокруг говорят о её врождённом таланте. И поэтому сбежав в то место, где никто не мог её найти, она продолжала невыразимые никакими словами тренировки.
Lor be se Gillisu feo olfey cori ende olte
[С этой вершины начнётся всех изгоняющих путь]
lipps hypne cooka, fifsia-c-ect-c-ele peg Gill, jes qusi giris
[До самой смерти суждено жить мне с копьём, с ним петь и танцевать]
Она поступила в школу песнопений, но отлынивала от учёбы.
Она вступила в клуб владения копьём, но по прихоти сбегала с занятий.
Однако она ни разу не пропустила тренировку с гилом.
leide neckt ele sm Yem hypne, reine zayxuy lostasia Yem nehhe
[На моём погребенье не нужно цветов, а на надгробии — имени]
O la Laspha, Wem shel zo hearsa lipps sm cley
[И только ржавое копьё пусть встанет над моим упавшим телом]
Кровь вырывалась из ран, кожа на руках рвалась, а глаза слезились от острой боли... Но несмотря на всё это она сжимала в руках гил. Бывало, что она теряла сознание от зимнего холода и осенних дождей. Бывало, что её кожа сгорала от сводящего с ума летнего жара. Но она никогда не отпускала гил.
«Мой гил никогда не предаст меня. С каждым моим взмахом он всегда становился острее. Каждый раз, когда я плакала, он становился сильнее. Мы с тобой вместе прошли такой путь, что я могу без сомнений заявить об этом».
Isa O ora, sterei Ies, sterei da cooka doremren
[Теперь же пойте, все цвета и призванные дети]
Копьё рассекало воздух, превратившись в защищавшую девушку броню из лезвий.
Рассекая воздух, оно издавало звуки, напоминавшие какую-то мелодию.
Jes nehhe qusi Ies, arsei spil, Seo la miqwy virgia
[Здесь и сейчас, копьё от всех отказалось имён]
«Если я не буду певчей, а приму звание гилшэ... Если у меня будут те, кого я должна защитить, а передо мной враги, которых я должна одолеть… То как у носительницы абсолютного титула, у меня есть путь, от которого я не могу отказаться».
bekwist Yem nehhe olfey besti Gillshuvesher
[Более нет ничего, что могло бы его удержать]
И ярость, и нетерпение исчезли.
Девушку не трогали ни жар в теле, ни напряжение, ни даже окружающий шум.
— Иди сюда, истинный дух! Я покажу, почему меня зовут гилшувешер!
В этом зале больше не было певчих.
Прошло то время, когда она колебалась между песнями и копьём.
Наступала Ада Юнг Гилшувешер.
***
«Землетрясение ещё не закончилось?..»
Хотя крупное, очень мощное землетрясение уже утихло, слабые толчки, от которых вздрагивали волосы, продолжались.
Внезапно их звук изменился.
Теперь это был не шум от рушащихся стен, а ясный металлический перезвон. Два прочных тела раз за разом сталкивались друг с другом, порождая холодную и острую мелодию. Она звучала с того направления, куда и шёл Нейт.
— Там есть свет?..
Из похожего на дверь проёма лилось серебристое свечение.
«Источник звука там внутри?»
Когда Нейт заглянул за дверь, чтобы осмотреться, у него перехватило дыхание от удивления.
Истинный дух в виде человеческой фигуры, составленной из серебряных палок, вознёс над головой росшие прямо из рук мечи и обрушил их на своего противника.
Его противником была одна единственная девушка с загорелой кожей и копьём в руке.
«Ада?..»
С разницей меньше, чем в десятые доли секунды, два клинка ударили справа и слева. Ада отбила правый меч кончиком копья и, продолжив движение, развернулась к атаке слева, но было уже слишком поздно — серебряная вспышка была уже прямо перед ней.
«Я не успею его отбить…»
Направив копьё к кончику меча, девушка сразу же упала на пол. Там, где только что была её шея, подобно ветру промчались серебряные копьё и топор.
— Ух!
Резко выдохнув, Ада ударила по летающим в воздухе оружиям-защитникам. Копьё и топор исчезли, оставив после себя звук, как от удара по льду.
— Осталось восемь…
Ада отскочила, удерживая между собой и преследующим её истинным духом примерно четыре метра дистанции.
Дальность её атаки была четыре целые сорок две сотые (4,42) метра. А её врага, как она уже успела определить — четыре целые четырнадцать сотых (4,14) метра. Её скорость и длина оружия давали ей небольшое преимущество. Однако беспорядочно вращающееся вокруг истинного духа защитное вооружение порой залетало на расстояние до шести метров.
Поэтому у Ады не оставалось выбора кроме как держаться за радиусом атаки истинного духа. Если бы она рванулась вперёд, то потеряла бы всё преимущество длины гила. Она могла только оставаться на расстоянии не меньше дальности атаки противника и не больше своей. Чуть ближе — и она оказалась бы в радиусе атаки мечей в его руках, чуть дальше — и окружающее духа оружие могло бы атаковать её, а она не имела бы возможности нанести ему удар.
Всего каких-то двадцать восемь сантиметров. Это крошечное пространство было границей, разделяющей жизнь и смерть, победу и поражение. Покинуть его самой, или быть выброшенной из него — означало проиграть. На данный момент изменений не было, тупиковая ситуация продолжалась.
«Думай, думай! Как можно склонить чашу весов в мою пользу?»
Однако истинный дух не дал Аде времени на размышления и резко сократил дистанцию.
«Значит, этого странного противника не понять с помощью здравого смысла?»
Истинный дух размахивал оружием так быстро, что обычный человек не смог бы за ним уследить. Он рубил, колол, резал, обрушивал удар за ударом на такой скорости, что мог бы убить кого угодно в мгновение ока, но затем внезапно отступал. Когда казалось, что он отступает — он вдруг неистово бросался вперёд. Когда казалось, что он вот-вот ударит, он резко сбрасывал скорость и снова отходил назад.
«Я совершенно не могу его прочитать».
Истинный дух атаковал беспорядочно, совершенно игнорируя все стили фехтования. Он не дышал, не принимал какие-то стойки, проводя совершенно абсурдные атаки, словно насмехаясь над созданным людьми мастерством меча. Ада даже не могла определиться, куда ей нужно было смотреть.
«Так не пойдёт… Я только сбиваюсь. Надо следить за своим дыханием»
Изогнувшись, она уклонилась от выпада справа, отклонившись назад в самый последний момент ушла от атаки слева. Серебряная вспышка задела щёку. Ада почувствовала, как из рассечённой кожи потекла горячая кровь.
Однако, хоть и заплатив такую цену, она всё же уклонилась от его атаки.
Ада ударила гилом так быстро, как только могла. Сияющий молочно-белым кончик копья с вставленной в него жемчужиной устремился к телу истинного духа.
Однако копьё поразило не духа, а одно из крутящихся вокруг него оружий.
— Что... опять?! — невольно выдохнула Ада.
Сражаясь с истинным духом, она осознала, что двенадцать летающих лезвий служат ему и оружием, и бронёй. И чтобы это существо поразить, сначала нужно было расправиться со всеми этими «защитниками». Сейчас их осталось семь.
Девушка уже нашла слабое место противника. Составленное из серебряных игл тело держалось на расположенном в его центре тёмно-сером сияющем «яйце». Было очевидно, что именно катализатор стал ядром, удерживающим истинного духа в этом мире.
«Я ещё могу двигаться… Значит всё в порядке».
Аде нужно было изгнать все оружия-защитники, пока её тело не перестанет двигаться, а ум не истощится. Затем ей останется только воткнуть гил в самый центр противника.
— Вперёд, гил! — кивнула Ада копью у себя в руках…
Хру-у-у-у-у-усть.
Какой-то очень-очень холодный треск раздался из её рук. Воля. Сила. Решимость. Уверенность. Казалось, что этот печальный звук высосал их все.
— Мой гил?..
Сначала Ада подумала, что ей это только показалось. Она не хотела верить, но чем больше всматривалась, тем больше убеждалась, что это была не иллюзия.
По наконечнику копья до самой середины протянулась паутина трещин.
«Ада?..»
Даже наблюдавший со стороны Нейт смог понять, что с ней что-то случилось. Что-то вдруг исчезло из неё.И это точно была не сила, а что-то более фундаментальное.
Словно потеряв весь боевой дух, девушка просто уклонялась от атак противник. Да, именно — она только уклонялась. Она не пыталась отразить их копьём или заблокировать. Она только отступала и отступала.
«Но это же абсурд! Даже Ада не может защититься от всех атак таким образом».
Девушку в мгновение ока прижали к стене. Загнав Аду в такую безвыходную ситуацию, истинный дух одним скачком сократил дистанцию. Мечи должны были рассечь плечо и живот, а летающий топор устремился к ногам.
— Ада!
Выскочив из-за двери, Нейт помчался к находящейся внизу девушке.
«Не может быть… Это же неправда?.. Гил не может сломаться! Такого никогда не бывало раньше. Я ни разу не пропускала его осмотр. Я очень аккуратно и внимательно ухаживала за ним. Даже в этой битве он столкнулся с мечами духа всего несколько раз. Если учесть прочность гила, то такое для него… Значит, у случившегося есть другая причина?»
Ада пришла к единственному возможному выводу.
Живые существа, все физические объекты — все имели одно общее свойство — ограничение, называемое «продолжительность жизни». Из-за десяти с лишним лет суровых тренировок гил достиг своего предела раньше других.
«Нет! Нет! Это невозможно! Ты же часть моего тела, мой самый первый друг! Ты что, бросишь меня?! Это по моей вине?!»
Все достигшие своего предела вещи разрушаются с громким шумом.
Истинный дух обрушил на Аду свой меч. Наверно, она могла бы защититься гилом, если бы хотела. Но сделать этого она не могла ни при каких условиях.
— Ах!
Изогнувшись, Ада уклонилась от удара. По плечу пробежала острая боль. Порез был небольшим, но глубоким.
«Но мне всё равно…»
Если бы она приняла удар гилом, это ещё больше сократило бы его жизнь. А этого Ада допустить не могла.
Она убегала от мечей в руках её врага и летающих оружий.
Внезапно её спина ощутила нечто твёрдое.
«Стена?»
И в этот же момент истинный дух резко сократил дистанцию. Ада вновь попыталась отступить от приближающегося меча, но её ноги отказались двигаться.
— Ау!
Летающий топор задел голень. Из-за боли в глазах потемнело. Когда Ада сумела вновь поднять голову, то увидела перед собой истинного духа с вознесённым над головой мечом.
«Я не могу уклониться!.. Мне надо защититься гилом? Но разве нету других вариантов?»
Крутящиеся в голове мысли мешали друг другу. Тело Ады не двигалось.
— Ада!
Устремившийся вниз длинный меч внезапно остановился. Истинный дух обернулся к появившемуся в зале незваному гостю. Им оказался невысокий мальчик с совсем юным лицом.
«Малыш?..»
Издавая металлический скрежет истинный дух побежал. Его целью был…
«Нет… не надо, Малыш… Быстрее убегай, ну же… тебе нельзя здесь находиться».
— Не подходи!
— А?
Ошеломлённый исходящим от истинного духа давлением, мальчик замер на месте.
Если не учитывать людей, способных призвать существо без оратории, певчие очень слабы, когда их сразу атакуют. Именно поэтому перед певчими в качестве щита стоят гилшэ. В зале находилась гилшэ. А прямо перед ней был певчий.
«Нет! Я больше не хочу ни о чём сожалеть. Разве я не чувствовала боль, когда во время состязания на моих глазах ранили подругу? Я не смогу защитить ни одного человека? Тогда зачем вообще нужно это копьё? Его жизнь закончится, а он так ничего и не достигнет». Разве этого хочет мой гил?
А ведь и правда, отец когда-то говорил ей: «Ада, ты действительно думаешь, что этот путь скучен и только? Каждый родившийся в семье гилшэ рано или поздно сталкивался с этим вопросом. Как и я когда-то… Но однажды я осознал».
«Отец... я не понимаю».
«Ты не не понимаешь. Ты просто пока этого не осознала».
Она наконец-то осознала, что пытался донести до неё отец в тот день.
«И поскольку... я бесталанная дурочка... у меня и нет другого пути».
Она долго искала подходящее дело для себя, и в результате выбрала именно это. Она сделала этот выбор по своей собственной воле и больше не могла отказаться от него. Теперь ей оставалось только одно —до самой смерти следовать по этому пути.
«Потому что этот путь обязательно кого-нибудь защитит».
У духа было два меча, а вокруг крутились оружия-защитники. Безжалостные серебряные вспышки устремились к мальчику.
Но все они были отбиты молочно-белым сиянием.
— А-ада?
— Ты в порядке, Малыш?
Нейт молча кивнул, и Ада мягко погладила его по голове.
Затем она резко перевела взгляд на гил. Трещины на кончике копья разрослись.
«Скорее всего, ещё один удар — и нам придётся попрощаться. Будешь ли ты сражаться рядом со мной до самого конца?»
— Малыш, у тебя есть катализатор? — быстро спросила Ада почти не шевеля губами и повернулась к мальчику спиной.
— А? Д-да.
— Тогда у меня есть к тебе просьба. Не мог бы ты исполнить песнопение, которое спел перед нами в первый раз.
Она имела в виду не песнопение с состязания. Она хотела воспользоваться ораторией, которую он исполнил в лаборатории в день поступления.
— Э… Но я ещё не могу справиться ним…
— Не важно, провалишься ты или нет. Просто пой ораторию так громко, чтобы услышал истинный дух.
— Ах!
Лицо Нейта напряглось. Он понял, чего хотела добиться Ада.
— Ада, скорее всего оно исчезнет меньше чем за минуту. Постарайся успеть.
Переглянувшись с мальчиком, девушка прыгнула вперёд к истинному духу.
Из каждой руки духа росло по мечу, а вокруг него кружились оружия-защитники. Ада крутилась, пригибалась, прыгала, уклонялась. Она не могла блокировать удары гилом. Сейчас ей оставалось только уклоняться, чтобы его последний удар поразил цель.
cart lef dimi-l-shadi denca-c-dowa
[Опустись, чёрный занавес]
Из-за спины Ады на весь зал зазвучала исполняемая Нейтом оратория.
YeR be orator Lom nehhe
[Я славлю твоё имя]
Lor besti bluci ende branousi-l-symphoeki
[Тёмный, храбрый и несчастный]
O she saira qersonie Laspha —
[Временный хозяин одного крыла]
У ног мальчика медленно возник канал цвета Ночи.
На волосок уклонившись от длинного клинка, Ада изо всех сил прыгнула вперёд к своему противнику.
Одновременно с этим прозвучала последняя строчка песни:
Ezel [Песня Ночи]
В тот же миг весь зал окутал чёрный дым. Он возник, как и впервый раз, из-за вышедшего из-под контроля песнопения.
Возможности видеть лишились все: и Ада, и Нейт, и истинный дух.
Однако...
Несмотря на болезненный для глаз дым, Ада широко их раскрыла. Она тренировалась сражаться в темноте, но сейчас её цель была другой. Потому что серое яйцо в центре тела её противника ярко сияло даже сквозь черноту.
«Вот ты где!»
Не думая о защите, Ада сделала выпад гилом.
С другой стороны, серый истинный дух тоже увидел свою цель.
На кончике копья девушки молочно-белым светом сияла жемчужина. Именно она выдавала положение противника. Истинный дух направил всё доступное ему оружие: и то которое было в руках, и летающее вокруг — в сторону драгоценного камня.
А затем…
Чёрный дым рассеялся.
Девушка и истинный дух неподвижно стояли с выброшенными вперёд оружиями.
— Это конец…
Ада подняла голову и посмотрела на истинного духа, который стоял так близко, что его можно было коснуться.
Ада хорошо почувствовала, как гил поразил яйцо.
С другой стороны все мечи истинного духа были воткнуты в стену далеко от неё.
— Если бы в нынешнем состоянии мы честно атаковали друг друга, ты скорее всего победил бы.
На пронзённой стене, слабо сиял молочно-белый огонёк.
Это была фальшивая цель, призванная песнопением Ады.
Истинный дух не ответил. Девушка подготовила план с двойным дном. И словно восхищаясь ею, дух молча испустил свет песнопения.
Ада с самого начала рассчитывала, что песнопение Нейта выйдет из-под контроля и призовёт чёрный дым. Когда все потеряют зрение, доступными целями окажутся светящееся яйцо и блестящее жемчужина на кончике гила.
Одновременно с песнопением одноклассника, девушка призывала белый свет, который должен был имитировать блеск драгоценного камня.
Ада специализировалась как раз в белых песнопениях. Катализатором стала та же самая жемчужина. А свою собственную ораторию девушка скрыла за голосом Нейта, которого специально попросила петь громко. А затем, когда истинный дух направил мечи на фальшивый свет копья, она сделала выпад гилом, целясь прямо в яйцо.
Составляющие истинного духа металлические иглы с шорохом обратились в песок и исчезли. Растворилось всё его тело, растаяли и росшие из рук длинные мечи, и семь оставшихся оружий-защитников. Только находившееся в его центре разбитое яйцо покатилось по полу главного зала.
А одновременно с этим…
Драгоценная для Ады вещь у неё в руках разбилась с громким треском.
— Ада!
Девушка с пустым выражением лица стояла абсолютно неподвижно. Нейт в спешке подбежал к ней, опасаясь, что она потеряет сознание и упадёт.
— Как твои раны?
— Я в порядке…
Она никак не могла быть в порядке. Вытекающая из ран на ногах кровь, окрасила её обувь в красный цвет.
И всё же Ада не обращала на это никакого внимания, и просто уставилась вниз.
Она глядела не на промокшие от крови ботинки, а на лежащую в стороне вещь.
«Её гил?..»
Кончик копья, вместе с которым девушка прожила больше десяти лет, разбился. По полу были разбросаны его бесчисленные крошечные осколки.
— Извини, Малыш, не мог бы вернуться в школу сам? — слабым голосом пробормотала девушка.
— Н-но.
— Прошу, пожалуйста оставь нас наедине.
Мальчик убежал наружу через двери запасного выхода.
На зал опустился занавес тишины. Там в одиночестве стоял один единственный человек.
Закрыв глаза, девушка-гилшэ прижала к груди разбитое копьё.
— Прости меня…
«Именно ты до сих пор был мне ближе всех и защищал меня. А я заметила это так поздно… Пожалуйста… Пожалуйста, прости меня».
Часть 4
«Интересно, сколько я уже жду?»
На песчаный пляж накатывались холодные волны. Сейчас Нейт находился на дороге, где-то между филиалом школы и исследовательским институтом. Окрашивающее море в красный цвет, солнце исчезло за горизонтом, и уносящие песок волны приобрели уж совсем мрачный оттенок.
— Уже показались звёзды… — пробормотала стоявшая рядом с ним девушка с алыми волосами.
Как будто привлечённый её словами, Нейт поднял взгляд вверх.
С небес лился тусклый звёздный свет.
Рассыпанные по небу сияющие частички напоминали ему разбитый гил.
— Заставил ты меня поволноваться. Взял и ушёл куда-то совсем один.
Клюэль очень долго ждала его на дороге от исследовательского института в школу.
— Прости меня…
— Но я рада, что ты вернулся целым и невредимым.
— А… как дела у госпожи Кейт?
— Мы сразу же доставили её ко врачу, поэтому она в порядке. Другие учителя тоже проходят осмотр.
На несколько секунд их разговор прервался.
— Прости меня… — первой заговорила Клюэль.
Казалось, что её голос совпал с шумом волн.
— Именно я должна извиняться. Ты ведь сильно разволновался, когда я сказала, что боюсь песнопений, — произнесла смотрящая в небо девушка и развела руки как можно шире. — Но я уже в порядке. Я снова такая же, как и всегда.
«Такая же, как и всегда». Кто угодно понял бы это, по мягкому выражению её лица.
— Я с самого начала верил в тебя, Клюэль.
Но как только Нейт успел договорить...
— Знаешь, Нейт...
Губы девушки сложились в широкую озорную улыбку. А затем она внезапно ухватила его за обе щеки и потянула.
— О-оуй! Ку..эль, бол..но же!
— Ха-ха-ха, просто в таких случаях надо послушно говорить: «хорошо» — понял?
— Ха-а-ашо.
— Вот, так-то лучше.
Удовлетворённо кивнув, Клюэль отпустила его щёки.
— У-у... это было жестоко.
Нейт машинально приложил руки к щекам, однако... затем несколько раз моргнул.
«Э? Совсем не болит. Но только что мне казалось, что это очень больно».
— Клюэль... Ты сдерживалась?
— О чём ты говоришь? Разве это не очевидно?
Прикрыв рот рукой, девушка широко улыбнулась.
«Понятно...»
Им больше не о чем было говорить. Они в тишине наблюдали за тем, как волны накатывались и отступали от берега...
Внезапно по пляжу разнёсся звук чьих-то тихих шагов по песку
— Вы ведь оба простудитесь!..
К ним медленно приближалась высокая черноволосая девушка. Края белой формы академии Тремия раскачивались на ветру.
— Сержес?..
«Если подумать, всё началось именно с того, что она рассказала мне о девушке-гилшэ, тренирующейся с копьём на крыше».
— Э-эм, Сержес?
— Что такое? — спросила стоявшая неподалёку девушка, поправив слипшуюся из-за морского ветра чёлку.
— Ты же знала об Аде?
— О том, что она гилшэ?
«Как я и думал, Сержес знала обо всём с самого начала».
— Я знаю её лучше любого ученика или учителя.
Вдруг выражение лица Сержес расслабилось, и она тоже подняла глаза к небу. Её взгляд проникал сквозь плывущие облака и сияющие звёзды. Он был устремлён в прошлое, куда вернуться было уже нельзя.
— Ада была такой же, как ты, Нейт.
«Как я?»
— Во время церемонии открытия, она ходила совсем одна. Скорее всего, думала, что слишком отличается от всех нас. Когда я заговорила с ней, она сразу же разболтала мне столько всего. Наверное, так волновалась, что просто взорвалась.
«Ада была такой?»
— У неё изначально был очень жизнерадостный характер, хотя сейчас это довольно трудно представить. В тот день она с серьёзнейшим видом прижимала к себе длинное копьё и смотрела на меня с явной тревогой.
Слабо улыбнувшись, Сержес сложила руки за спиной.
А затем необычно тихим голосом продолжила:
— Мне кажется, ей была очень нужна подруга, вместе с которой она могла бы веселиться, точно так же, как кое-кому нужна помощь старшей сестры.
«Э? Кое-кому?»
— До тех пор, пока ты это не поймешь, будешь оставаться «Малышом», не так ли, Клюэль?
— Э, что? Помощь старшей сестры? О ком ты говоришь?
— Я и сама не знаю...
То ли улыбнувшись, то ли вздохнув, Сержес пошла дальше по пляжу.
А там куда она шла...
Словно нагруженная весом звёздного ночного неба, медленно шагала невысокая девушка. На спине она несла копьё с разбившимся наконечником.
— Почему так поздно, дурочка? Мы волновались, — сказала певчая и обняла свою лучшую подругу-гилшэ.
— Угу. Прости. Я уже в порядке.
Ада слабо улыбнулась.
— Это очевидная ложь.
— Э...
Сержес обняла Аду ещё сильнее.
— Я же говорила, что тебе не идут фальшивые улыбки. Давай поживее! Когда всё хорошо, то можешь быть и повеселее, а когда тяжело — положись на друзей.
— ...
— Или я не подхожу?
— О чём ты говоришь?.. Это неправда... Я очень-очень счастлива.
«Я счастлива, что пришла в эту школу».
Её голос смешивался со слезами.
А его тихое эхо сливалось с шумом волн.
http://tl.rulate.ru/book/115581/4542221
Готово:
Использование:
