– Верховный жрец, которого вы рекомендовали, показал себя превосходно. Он кажется ещё более набожным, чем его предшественник, и его мастерство в проведении богослужения действительно достойно похвалы, – сказал император, чувствуя себя вполне удовлетворенным после богослужения, его тон был великодушным, когда он обратился к Беатрис.
– Верно? В настоящее время он самый уважаемый верховный жрец. Я не пожалела усилий, чтобы привести его сюда ради Вашего Величества, – Беатрис ответила с ноткой гордости в голосе.
– Никто другой не заботится о моих нуждах так усердно, как вы.
Таким образом, не возникло возражений против назначения некоторых священников, рекомендованных императрицей, на административные должности во дворце.
Первоначально в их обязанности входило наблюдение за молитвенной комнатой в Императорском дворце и участие в приготовлении императорских трапез – задачи, которые считались более подходящими для священников.
Впоследствии они перешли к надзору за управлением зданиями Императорского дворца или присмотру за прислугой – роли, которые также считались подходящими для священников.
Со временем священники начали выполнять всё более разнообразные роли.
Император был доволен назначениями священников, но дворяне высказывали свои опасения при каждой встрече.
– По этому случаю они назначили Эльбатора Демони, священника Четвертого храма, надзирателем.
– Учитывая его роль надзирателя, разве он не считается высокопоставленным среди таких чиновников? Зачем назначать священника на эту должность?
– Ходят слухи, что он благословляет Его Величество каждое утро и вечер.
– Но что вызвало эту внезапную перемену? До сих пор мы прекрасно обходились без подобных мер.
Присутствие служилых священников в Императорском дворце было редкостью. Нынешняя ситуация, когда храм тесно связан с королевской семьей, выбила из колеи знать. Они опасались, что стиль правления императора может измениться из-за тех, кто его окружает.
– История учит нас, что смешение религии с политикой редко приводит к положительным результатам. Каково обоснование этого у Его Величества?
– Это была рекомендация императрицы. Похоже, она стремится повысить поддержку Матиаса среди последователей через храм.
Они расценили благосклонное отношение императрицы к храму и её усилия по усилению влияния Матиаса среди последователей как значительные. Хотя метод по своей сути не был порочным, знать не принимала священников, которых они воспринимали как угрожающих их положению.
Вот только, несмотря на опасения тех, кому была неприятна ситуация, император проигнорировал их.
– Нет закона, запрещающего священникам управлять королевской семьей. Все они благородные и прямолинейные личности, превосходящие тех, кто стремится к власти менее добродетельными способами.
Однако император был недоволен, когда императрица предложила объявить «День мучеников», главное событие храма Эллахег, национальным праздником.
– «Фестиваль Маккавеев» уже является национальным праздником. Сделать «День мучеников» тоже национальным праздником… это немного чересчур.
«Фестиваль Маккавеев», посвященный дню сошествия богов на землю, считался самым грандиозным событием и почитаемым национальным праздником в храме Эллахег.
В отличие от празднования, посвященного божеству, «День мучеников» был посвящен почитанию человеческих жертвоприношений. Император счёл предложение сделать его национальным праздником несколько чрезмерным.
Однако Габриэль, спокойно говоривший рядом с ним, сумел склонить императора с помощью тонкого, но стимулирующего самолюбие аргумента:
– На самом деле, это предложение сделано ради королевской семьи Эваристо.
– Ради королевской семьи?
– Давайте объявим прошлых императоров, погибших в войне с варварами, мучениками, и пусть последователи почитают их. Ваше Величество запомнится в истории как тот, кто объявил этот день национальным праздником.
Раздражение императора постепенно улеглось. Внимательно слушая, он начал понимать.
«Верно. Нам нужен способ почтить память прошлых императоров, которые сражались против баварского нашествия. Может быть, уже поздно, но стране нужно действовать...!»
С такими мыслями Габриэль слабо улыбнулся, нахмурив брови.
– Если вы не согласны, пожалуйста, отклоните это. В мои намерения не входило нарушать душевный покой Вашего Величества, – затем он тихо прошептал Беатрис, стоявшей рядом с ним: – Нам придётся отменить изготовление фрески...
Вот только это было не так тихо, чтобы император не расслышал сказанного.
– Фреска?
– Ах… Её Величество намеревалась отметить «День мучеников» национальным праздником с помощью фрески. На картине мученики взирали бы сверху вниз на Ваше Величество и подданных империи, в то время как вы объявляете национальный праздник перед собравшимся народом...
Пока Габриэль объяснил, сцена на фреске живо запечатлелась в его сознании. И если бы её нарисовали на величественной стене Первого храма Эллахега, это было бы изображение, которое сохранилось очень надолго.
– ...Ты планируешь нарисовать золотой нимб над моей головой?
– Конечно. Поскольку Ваше Величество будет почитаться как святой храма Эллахег, вполне естественно иметь нимб над Вашим Величеством.
Слова «святой» и «почитаемый» изменили мнение императора.
«Хм! Слова Верховного жреца действительно содержат значительные преимущества...»
Он сказал, что подумает об этом, и всего через три дня сообщил Габриэлю о своём намерении объявить «День мучеников» национальным праздником.
* * *
Благодаря благосклонности императора Габриэль серьезно отнёсся к задаче сделать Матиаса наследным принцем.
– Поскольку мы окружили Его Величество нашими братьями, давайте пока понаблюдаем за ситуацией. Отныне нам нужно трогать сердца последователей.
Священники Братства Золотой ветви, словно наперебой требуя похвалы, один за другим выходили вперед и хвастались своими достижениями.
– Я тонко доказал законность принца Матиаса благородным дамам, ответственным за богослужение, с момента нашей последней встречи.
– Я говорил людям, что принц Карлайл на этот раз сделал очень неправильный выбор. Многие верующие согласились с моим мнением.
– Я подчеркнул для набожных верующих, что императрица Беатрис происходит из семьи Левайн, поскольку всем известно, что в семье Левайн много священников.
Габриэль одобрительно улыбнулся нетерпеливым братьям, кивая головой, как бы одобряя их. Он был из тех, кто знал, как привлечь всеобщее внимание.
– Я считаю, что до сих пор вы все хорошо справлялись с подготовкой сцены. Однако, двигаясь вперёд, мы должны придерживаться более напористого подхода.
– Что вы подразумеваете под напористым...?
– Во-первых, нам нужно больше подчеркнуть присутствие принца Матиаса. Подчеркивание несправедливости принца Карлайла не произведёт неизгладимого впечатления на людей, поскольку влияние принца Матиаса слабо.
Это был недостаток, с которым столкнулся Матиас.
Карлайл был знаменит с рождения. Он был предсказан и благословлен Аквилесом, но потерял мать вскоре после рождения и сразу же подвергся строгому обучению у бывшего графа Голда. У него были высокомерные, но подходящие способности, красивая внешность и красноречие, которое никогда не ослабевало…
Он был идеальным наследным принцем. Как будто кто-то намеренно сделал его таким.
Итак, Матиас не мог не отстать.
– На самом деле, он во многих отношениях находится в невыгодном положении. Принц Матиас – сын императрицы, но принц Карлайл был первым ребёнком в императорской семье, но сразу потерял свою мать. Здесь даже есть сочувствующий элемент.
– Да, и вдобавок ко всему, он не проиграл ни одной битвы, несмотря на то, что столкнулся со столькими людьми на поле боя. Он вообще человек...?
– Оставляя все это в стороне, важно божественное доверие. Нет ничего более привлекательного для верующих, чем это. Если сами боги благословили его, то какая история может превзойти это?
Было проще проклясть Карлайла. Просто было слишком много всего, что касалось его. Однако Габриэль был по-настоящему озадачен тем, как возвысить Матиаса.
Обращаясь к священникам, которые тихо вздыхали в задумчивости, Габриэль произнёс со слабой улыбкой.
– Разве я не говорил этого раньше? Чтобы свергнуть принца Карлайла, нам также нужен «рычаг».
Упоминание «рычага» заставило священников сделать паузу. Несмотря на то, что Карлайл считался приспешником дьявола и его восхождение к титулу наследного принца рассматривалось как нечто важное, что необходимо предотвратить, противоречие учениям Священного Писания представляло значительную проблему.
– Ах, ну что ж… Я, э-э... сочинил несколько историй о принце Карлайле. Это было не совсем ложью, но, возможно, я добавил некоторые детали, которые не соответствуют действительности.
– Я сделал то же самое. Я распространил несколько историй о принце Карлайле, но...
Несмотря на их слова, вина и смущение отразились на их лицах.
Габриэль оглядел членов Братства Золотой ветви и стиснул зубы. Они легко поддавались влиянию, но были одинаково непоколебимы.
«Надоедливые люди. Они все ожидают, что я буду кормить их с ложечки?»
Хотя его и подмывало вздохнуть, он поборол это желание. Их желание подражать его совершенству было просто жадностью.
– Хорошо, всё. С этого момента я лично буду отправлять истории верующим в письмах. Всё, что вам нужно сделать, это передать их такими, какие они есть.
– Какие истории вы будете отправлять?
– Просто истории, которые я слышал о принце Карлайле. И вам не нужно беспокоиться, правдивы они или нет. Даже если они ложные, это не ваша вина.
Как и ожидалось, все приняли предложение Габриэля.
– Поделиться словами Первосвященника должно быть нормально, верно? До тех пор, пока я не лгу.
Их охватило чувство облегчения от осознания того, что им не придётся поступаться своими принципами.
Габриэль отчитал себя за то, что не использовал этот подход раньше.
http://tl.rulate.ru/book/114970/4575102
Использование:
