После короткой, но морозной зимы в Арвенском нагорье наступила очередная весна. Снег растаял, и пейзаж резко изменился. Луга окрасились в яркие цвета фиолетовых и желтых полевых цветов, а ветер приносил ароматы цветущих растений. Земля снова ожила.
Как и большинство жителей деревни, семья Аррин первую неделю занималась уборкой двора и ремонтом соломенной крыши своего дома. После этого деревня встречала новую весну неделей праздников. И только когда почва становилась достаточно мягкой, люди возвращались к сельскохозяйственным работам.
В прошлом году Лансий неожиданно помог с составлением годового отчета для деревни, работа, которая обычно поручалась старосте, писцу или чиновникам. Однако его надежды на быстрое продвижение по службе быстро рухнули. В сельской общине, где основным занятием было земледелие, редко требовались люди с такими навыками.
Несмотря на неудачи, жители деревни стали смотреть на Лансия по-другому. Теперь они считали его учеником иностранного купца, которого ограбили и бросили в лесу, что объясняло его странную одежду и неумение говорить на общем языке.
Поскольку Лансий потерял память, слух этот никто не оспаривал. Даже сельский староста написал об этом в своем отчете. Чиновники узнали о появлении иностранного бродяги, но, поскольку знать была занята междоусобицами, они сочли эту информацию несущественной.
Семья Аррин жила своей обычной жизнью. Теплая весна позволила Лансию помогать в поле, и они посадили больше, чем обычно. Все выглядело многообещающе.
После окончания посевной Марк уговорил Лансия каждый день перед заходом солнца совершать с ним прогулки. Они бродили по деревенской площади, где молодежь общалась под присмотром старших. Несмотря на свою нелюдимость, Лансий участвовал в разговорах и постепенно улучшал разговорные навыки.
В этом мире общий язык был грубым и прямолинейным. Слова являлись утилитарным инструментом, а не изящным и хорошо сформулированным. Разговор был способом передачи информации, а не сочинением стихов. Чем вежливее и формальнее был разговор, тем более чопорным он становился.
В один из таких вечеров они бесцельно бродили по деревне и оказались у мясной лавки. Хотя, как обычно, у них не было денег, они все же зашли внутрь, чтобы послушать последние сплетни и, возможно, предложить свою помощь в обмен на несколько ломтиков мяса.
Хозяин лавки, отставной мясник из города, в тот день не нуждался в помощи, но все же остановил их.
— Парень, я слышал, ты умеешь считать?
Лансий широко раскрыл глаза.
— Да, умею.
Коннор, хозяин лавки, был высоким, мускулистым мужчиной с седеющей бородой.
— На следующей неделе я повезу в город новую партию вяленого мяса. Я хочу купить кое-какие припасы. Проблема в том, что я не знаю, хватит ли мне моих сбережений.
«Хм… это не должно быть слишком сложно».
— Можно мне что-нибудь для письма? — спросил Лансий.
Коннор дал ему восковую табличку и деревянную палочку.
— Это подойдет?
— Благодарю. Этого будет достаточно, — сказал он, свободно и формально. — Итак, назовите товары, которые вы хотите приобрести, а также их цены и количество.
Коннор перечислил ему товары.
Лансий подсчитал их стоимость и сравнил сумму с его сбережениями.
— Вам не хватает сорока медяков.
— Примерно трех серебряных, да? — Коннор почесал подбородок.
Почувствовав, что подвернулся удобный случай, Марк ухмыльнулся и сказал:
— Вот это да, ты и правда быстро считаешь. Даже староста не может так быстро считать.
Лансий мог только смущенно улыбаться, но Коннор кивнул.
— Действительно, парень, ты в этом деле мастер.
Марк ухватился за эту фразу.
— Конечно, такая помощь заслуживает некоторой…
— Разумеется, — с готовностью сказал Коннор.
Они вернулись домой с тремя железными монетами и колбасой. Лакомство стало приятным сюрпризом для Тани и мамы Аррин. Перед тем как съесть колбасу, мальчики несколько раз понюхали ее, чтобы насладиться ароматом. Мясо было сочным, в отличие от сухого соленого, которое они ели на праздниках.
Одна маленькая услуга повлекла за собой другую. В последующие недели количество людей, обращавшихся к нему за помощью, хотя и было случайным и непостоянным, неуклонно росло. Лансий был рад, но понимал, что не может рассчитывать на это как на постоянный заработок.
Когда весна подходила к концу, Коннор вернулся из поездки. Он радостно сообщил, что расчеты Лансия избавили его от необходимости брать деньги в долг. Теперь он хотел, чтобы Лансий научил его старшего ребенка считать.
Лансий, стремясь поскорее вырваться из фермерской жизни, тут же согласился. С благословения мамы Аррин он взял к себе в ученики двух детей. Поначалу он думал, что из этого ничего не выйдет, но вскоре понял, что имеет дело с подростками, а не с малышами. Они были послушными и любознательными, поэтому обучение проходило гладко.
За свои труды он получал шесть железных монет или полмедяка в день. Медяк стоил полноценный обед с элем, так что ставка Лансия была ничтожной. Зарабатывать пол-обеда в день недостаточно, чтобы прожить, но он был доволен.
«Путь к финансовой независимости никогда не бывает легким».
Впоследствии дела пошли на лад. Летом у него появилось еще два ученика: сын сельского старосты и ребенок булочника. С увеличением числа учеников его доход вырос, и он стал зарабатывать по медяку в день. Лето прошло спокойно, но с приходом осени занятия внезапно прекратились, поскольку все внимание жителей деревни было приковано к сбору урожая.
Сбор урожая был самым большим праздником в году, и другие торжества, такие как свадьбы и пиры, обычно устраивались именно в это время. И только после окончания празднеств жизнь замедлялась, и люди начинали готовиться к зиме.
Однажды, в ясный, но ветреный день, без предупреждения в Белландию вошли сотни вооруженных людей. Именно тогда жители деревни узнали, что Арвена находится в состоянии войны. Молодой лорд Арте вел в Белландию колонну, состоявшую из солдат, раненых и беженцев. Они разбили лагерь неподалеку от Белландии и стали ждать подкрепления. Марка и других жителей деревни призвали на военные сборы.
Это непредвиденное событие обеспокоило Лансия. У него никогда раньше не было опыта войны или сражений. Хотя он никогда не говорил об этом, его пугало то, что он не знал, что произойдет дальше. Он понимал, что ситуация может ухудшиться в любой момент.
***
Дни проходили более или менее в том же распорядке. Единственным отличием было то, что Лансий теперь часто проводил свободное время с другими мужчинами из деревни. Во время одной из таких встреч зашел разговор о магии. Некоторые считали, что лорд может нанять мага или кандидата в святые в качестве лекаря.
Заинтригованный Лансий все больше увлекался этой темой. Магия была тем, что он всегда мечтал увидеть своими глазами. Поэтому он последовал за толпой в недавно разбитый неподалеку лагерь, чтобы послушать рассказы о мире за пределами его деревни.
Однако вместо того, чтобы узнать о магии, Лансий сам стал объектом любопытства. Люди в лагере были заинтригованы его иностранной внешностью. Никто раньше не видел таких темных волос, как у него. Хотя им были знакомы различные оттенки блонда и светло-каштанового, его почти черные волосы были в новинку. Даже люди, прибывшие из далеких стран, таких как Торговое Королевство на Дальнем Востоке или Навальнийская Империя, не встречали никого с таким цветом волос.
Лансий понял, что выделяется из толпы. Внезапно раздался чей-то голос.
— Ты, с темными волосами, молодой лорд хочет тебя видеть, — властно произнес кто-то.
Лансий огляделся и увидел, что все взгляды обращены на него, и заметил приближающегося внушительного мужчину в белоснежной тунике. Тот жестом приказал Лансию следовать за ним.
Толпа проводила взглядами Лансия и рыцаря, которые направились к особенно большому дереву.
Лансий увидел молодого лорда Арте, величественно восседавшего на небольшом деревянном стуле в окружении дюжих мужчин, по-видимому, его рыцарей.
Сглотнув, Лансий пробормотал:
— Мой лорд. — Эти слова казались ему чужими. Он никогда раньше не обращался к лорду.
— Не нужно так нервничать, — ответил Арте. — Я только что услышал историю об иностранце, которого ограбили, а он потерял память и даже не может говорить на нашем языке.
— Да, это моя история, — подтвердил Лансий, с облегчением обнаружив, что нашел нужные слова.
— Ты что-нибудь помнишь о своем доме?
Лансий покачал головой.
— Не помню.
— Ах, — пробормотал молодой лорд, а затем изменил тон. — Скажи мне, чем ты занимаешься в этой деревне?
— Я учу детей считать, — ответил Лансий, чувствуя ограничения своего скудного словарного запаса.
Молодой лорд рассмеялся, услышав это, словно его что-то позабавило.
— Если ты умеешь считать, почему бы тебе не подсчитать, сколько у нас солдат? Развлеки нас, — сказал один из дюжих мужчин.
— Хорошая идея. Ты сможешь это сделать? — согласился молодой лорд.
Лансий на мгновение заколебался. Однако его разговор с молодым лордом подтвердил то, что о нем говорили другие. Молодой лорд, похоже, говорил серьезно. Поэтому он ответил:
— Думаю, да.
— Отлично, — ответил Арте, явно обрадованный.
Рыцарь, окликнувший Лансия, подал знак своим людям.
— Постройте всех, кто может ходить. Без доспехов, без оружия. И без лишнего шума.
Лагерь медленно ожил от призывов и криков, все, кто мог двигаться, пришли в движение, готовясь к построению. Рыцари наблюдали со стороны, явно считая себя выше этого. Для них это было всего лишь развлечением.
— Мой лорд, люди готовы, — доложил рыцарь Арте.
Молодой лорд встал и спросил:
— Итак, ты можешь сосчитать, сколько людей в строю?
Кивнув, Лансий понял, что из-за его слов в строй выстроились сотни людей, многие из которых были ранены. Ответственность была огромной, и жители деревни с напряжением наблюдали за ним.
Оглядывая строй, он заметил, что люди были построены в пять шеренг. В первой и последующих шеренгах было одинаковое количество людей, только в последней не хватало нескольких человек.
«В первом ряду было 22 человека, а всего рядов 5. Значит, 110. Но им не хватает трех человек, чтобы завершить построение».
— Мой лорд, их 107, — ответил Лансий. Очевидно, Арте ожидал, что он будет считать по одному или воспользуется палочкой и таблицей умножения.
— О, как быстро. Ты уверен? — спросил Арте, и в его молодых глазах блеснул огонек, возможно, побочный эффект этой жестокой эпохи.
— Вполне, мой лорд, — подтвердил Лсиус.
Заинтригованный, Арте приказал:
— Пошлите оруженосцев.
Три подростка поспешно начали пересчитывать людей по одному, каждый со своей стороны. Они разделили строй на три части и побежали считать. Было видно, что им не привыкать к такому методу.
Немного подождав, оруженосцы вернулись и отрапортовали:
— Мой лорд, их 107.
Лансий внутренне обрадовался. Подсчет полностью совпал с его собственным.
Рыцари выглядели довольными, как и молодой лорд, который распустил строй. 107 человек тоже казались довольными недавними событиями. Многие взгляды были обращены на Лансия, к такому вниманию он не привык.
Арте вернулся на свое место и спросил:
— Как тебя зовут?
— Лансий, мой лорд, — ответил он, удивленный, что Арте вообще спросил его имя. Социальная пропасть между ними была настолько велика, что Арте обычно и в голову бы не пришло спрашивать имя такого ничтожного человека, как он.
— Лансий, ты интересный человек. Как насчет того, чтобы присоединиться к моей свите? — Предложение Арте вызвало смешки у его рыцарей.
Лансий онемел, не в силах осознать неожиданное предложение.
***
Прошло две недели с тех пор, как прибыла колонна. Деревья сбросили оранжевые листья, и холодный воздух с западных Таргских гор опустился на Арвенское нагорье, возвещая о приближении зимы.
Несмотря на обычное затишье в это время года, в город и деревни неподалеку от Белландии прибывало все больше вооруженных людей из отдаленных селений. Большинство из них не останавливались, а продолжали свой путь на восток. Многие путешествовало налегке, так как продовольствия имелось в достатке, и его было легко раздобыть сразу после сбора урожая.
Ситуация достигла своего пика, когда лорд Морис Арвенский, отец Арте, прибыл в Белландию со своей личной колонной.
Сегодня был второй день после прибытия лорда. Несмотря на военную суету и рост цен, семья Аррин продолжала жить в своём обычном темпе, за исключением того, что они приютили мать с дочерью — беженок от войны. Аррин с радостью встретила их в своем доме.
Гостьи помогали по хозяйству и давали немного денег на еду. Поскольку зимой на ферме делать было нечего, Аррин, Таня и гостьи отправились в лавку с шерстью. Тем временем мужчины были заняты ремонтом крыши, ставень и забора.
Несмотря на военные сборы, Марк отсутствовал только до полудня. Интересно, что Марк был не единственным, кто освежал в памяти военное дело. На прошлой неделе Лансий стал частью весьма примечательной сцены, в которой так же участвовали солдаты и молодой лорд.
Хотя Лансий не придал этой встрече большого значения, другие утверждали, что он произвел впечатление на молодого лорда, который предложил ему присоединиться к собственной свите. Однако Лансий чувствовал, что молодой лорд просто пошутил, поскольку он не был ни воином, ни грамотным писцом.
Солнце уже встало, а сегодня был день стирки, поэтому Марк и Лансий усердно терли и били свою одежду деревянными колотушками, прежде чем прополоскать ее.
Внезапно снаружи раздался женский голос:
— Лансий. Я ищу Лансия.
Марк и Лансий переглянулись. Лансий вытер руки от золы, которую они использовали в качестве моющего средства, а Марк направился к воротам.
— Ух ты, женщина, да еще и не из Белландии. Никогда бы не подумал, что с тобой такое может случиться, — язвительно заметил Марк.
Лансий плеснул водой в Марка за его глупый комментарий.
— Тьфу! — Марк в ответ попытался хлопнуть Лансия по спине, проходя мимо, но промахнулся. В конце концов, он ухмыльнулся, покачал головой и вернулся к стирке.
Женщина прислонилась к невысокому деревянному забору, ее руки лежали на шершавом дереве. В отличие от большинства женщин в деревне, у нее были коротко остриженные волосы.
— Я Лансий, — сказал он, подходя ближе.
— По волосам вижу, — ответила она.
Лансий невольно нахмурился. В отличие от каштановых волос других людей, его волосы были почти угольно-черными. Ему это не нравилось, так как это выделяло его из толпы.
Женщина не заметила легкой перемены в его настроении.
— Ты и вправду иностранец?
— Думаю, да. Я до сих пор с трудом говорю на вашем языке. — Он не скромничал; несмотря на два года, проведенные в деревне, и ежедневные беседы на площади, он все еще говорил с трудом.
— Я тебя достаточно хорошо понимаю. — Она выпрямилась, и на ней оказался обветренный черный гамбезон. Ее талию украшал изысканный пояс, а на боку висели потертые ножны.
— Я Стефи, оруженосец. Меня послали, чтобы помочь тебе в предстоящем путешествии. — В конце она слегка поклонилась.
Лансий несколько раз моргнул, пытаясь осознать то, что только что услышал.
«Э-э… оруженосец? Сопровождать меня? Девушка…!?»
Нервничая, Лансий догадался, зачем она здесь. Он понял, что предложение молодого лорда было серьезным. Однако никто не ставил его в известность об этом.
— Можно мне называть вас господин Лансий? — спросила она равнодушно.
— Э-э, нет, я не важная персона. Просто Ланс, — пояснил он.
Стефи пристально посмотрела на него. Лансий заметил что-то в ее взгляде. Он был необычайно сильным и проницательным.
Не желая начинать знакомство с конфликта, Лансий решил объяснить свою позицию.
— Прежде всего, ты должна знать, что я еще не принял решения.
Она выглядела удивленной. Приглашение от знатного человека было формальностью. От него не отказывались, либо из-за престижа и возможностей, либо из страха перед наказанием.
— Ты, случайно, не боишься предстоящего сражения?
— Это одна из причин, да, — признался он. Жизнь и так была тяжела без санитарии и антибиотиков. А война делала ее просто самоубийственной.
Стефи натянуто улыбнулась и объяснила:
— Не волнуйся. Скорее всего, ты будешь работать писцом.
— Но я никогда не бывал за пределами деревни и не очень хорошо пишу.
Признание Лансия разрядило обстановку и рассмешило оруженосца.
— Вот для этого я здесь. И, Ланс, больше верь в свои силы. Я же видела, как ты считал солдат.
— Ах… — пробормотал он.
— Солдаты едва успели построиться. Оруженосцы только начали считать, а ты уже закончил. Как ты это сделал? — с большим интересом спросила Стефи.
— Просто умножил, — ответил он, но знал, что устный счет был редкостью в эту эпоху.
— Но ты даже не пользовался таблицей умножения. Это же удивительно!
То, как Стефи это сказала, заставило Лансия немного возгордиться. Однако у него все еще были сомнения.
— Я всего лишь фермер, ставший учителем. Я хочу жить мирной жизнью.
— А, так ты из таких, — сказала она, глядя на раскинувшийся перед ней пейзаж.
— Не понимаю, — ответил Лансий.
— Скромный. Многие люди, получив хоть чуточку умений, становятся напыщенными и высокомерными.
Лансий не мог не улыбнуться ее добрым словам.
— Это твой дом? — Она указала на маленькую лачугу.
— Ага, — ответил он, не пытаясь скрыть, что живет в бедности.
— Выглядит уютно и ухоженно, если не считать прогнившей соломенной крыши и деревянных панелей, — заметила Стефи.
— Да, ему нужен небольшой ремонт, — признался Лансий.
Стефи сочувственно кивнула.
— Дорогое удовольствие…
— Ага. — Лансий понял, к чему клонит разговор, и приготовился к ее уговорам.
— Так почему бы тебе не принять предложение? Быть вассалом лорда — значит стать богатым и уважаемым. Что тебе не нравится?
Лансий заколебался и робко спросил:
— А ты знаешь, сколько платят?
— Нестроевым во время похода обычно платят полсеребряника в день.
Полсеребряника — это шесть медяков; в шесть раз больше, чем он зарабатывал сейчас. Лансий начал понимать выгоду.
— Не знаю, сколько платят учителям, но, думаю, на дом получше вряд ли хватит, — поддразнила его Стефи.
Лансий невольно кивнул в знак согласия.
Стефи заметила легкую перемену в его настроении.
— Я слышала, что вы не родственники, но… разве ты не хочешь им помочь? Думаю, работа на земле очень тяжела.
Лансий глубоко вздохнул. Спина мамы Аррин становилась все хуже, а синяя краска разъедала пальцы Тани. Эта семья позаботилась о нем, совершенно незнакомом человеке. Было бы естественно, если бы он отплатил им тем же.
— Как насчет того, что я вернусь завтра утром за твоим ответом? — Она понимала, что не стоит давить на него слишком сильно.
— Да, пожалуй, это будет лучше всего.
— Надеюсь, ты согласишься, иначе мне придется довольствоваться половинным жалованьем, — заметила Стефи без тени обиды в голосе.
— Э-э, почему?
— Ну, потому что сейчас я не на службе, — спокойно ответила она.
— Но ты же оруженосец?
— Без хозяина. Мой рыцарь, к сожалению, погиб на охоте. Может быть, я расскажу тебе о ней, когда у нас будет время.
— Мне очень жаль… но почему другие рыцари не берут тебя к себе на службу?
Она хихикнула.
— Потому что я женщина, а большинство рыцарей — мужчины. Если я с кем-нибудь пересплю и забеременею, то виноваты будут они.
— Э-это ужасно… — Он смутился от такого прямого ответа.
Она рассмеялась.
— Это просто глупая шутка. Но да, в любом случае, тебе придется иметь дело со мной. Но не волнуйся. Я надежнее, чем кажусь.
Лансий улыбнулся саморекламе Стефи.
— Женщины часто становятся оруженосцами или рыцарями?
Стефи на мгновение нахмурилась.
— О, наверное, ты не в курсе, раз нездешний. Это редкость. Скорее всего, мы с моей госпожой были единственными, поэтому я обычно работаю со слугами. Почему, ты хочешь другого оруженосца?
— Нет, что ты, — покачал он головой. — Просто интересно.
Почувствовав перемену в его настроении, она спросила:
— Ну так что? Ты идешь?
Он задумался.
— Ты уверена, что сражений не будет?
— Конечно! Мы всего лишь защищаемся от небольшого вторжения. Мы будем в тылу, вдали от любых сражений.
Лансий был почти готов согласиться. Он огляделся, чтобы собраться с мыслями, и заметил Марка, развешивающего белье.
— Он тоже получит освобождение, — прошептала она.
Лансий широко раскрыл глаза. Он посмотрел ей прямо в глаза и спросил:
— Ты уверена?
— Всем известно, что лорд может призвать на службу только одного человека из семьи.
Он знал, что большинство мужчин в деревне уже откликнулись на призыв. Хотя закон не позволял лорду призывать одного и того же человека на службу несколько раз, он мог установить квоту для деревни или поселения. В результате многие добровольно отправлялись на службу по нескольку раз вместо своих сыновей или других родственников мужского пола. Молодые люди и новички, такие как Марк, у которых не было защиты со стороны родителей или дядей, наверняка были бы призваны.
Наконец Лансий набрался смелости.
— Когда мы отправляемся?
Стефи широко улыбнулась.
— Завтра после восхода солнца.
— Так скоро? — спросил он, пытаясь взять себя в руки.
— Зима наступит через месяц-другой, так что у нас мало времени, — заметила она. — Не волнуйся, я все тебе объясню и покажу, что к чему.
Лансий продолжал сомневаться. Он не мог отделаться от мысли, что к нему относятся как к экзотическому питомцу со способностями к счету. Если это так, то назначение оруженосца имело смысл — не в качестве помощника, а скорее в качестве дрессировщика.
Несмотря на свой пессимизм, он все же хотел отплатить семье за доброту. Лансий не пытался геройствовать. Для него это был вопрос выживания. Очевидно, что писец в тылу находился в большей безопасности, чем пехотинец на передовой. Протягивая правую руку, он уже обдумывал слова, которыми попрощается с семьей, готовя оправдание для Аррин, Марка и особенно Тани.
Стефи пожала руку Лансия, и таким образом они скрепили договор.
— Клянусь оберегать тебя от вреда и ран, пока мы не доберемся до места назначения.
— Поручаю свою жизнь твоей заботе, — сказал Лансий, доверившись судьбе.
Осень 4422 года по эльфийскому календарю подходила к концу.
http://tl.rulate.ru/book/114436/4422277
Готово:
Использование:
