Кристина прошла пробы и официально будет петь в Опере. По этому поводу Густав, её отец, устроил банкет, где присутствовали также друзья Кристины и её учитель, которого она украла из гостиной, взяв того за руку, где уединилась с ним в патио в белой беседке-ротонде.
Густав не удивлён, что его дочь так тянет к сцене. Он сам — сценарист известных кинофильмов, а Фрея, его почившая несколько лет назад супруга, была композитором. Сама же Кристина была балериной, но потом решила, что оставшуюся жизнь посвятит пению. Впрочем, с её голосом, она будет одной из лучших певиц.
Густав нашёл лучшего учителя по вокалу. Но их первая встреча желала лучшего.
Кристина сидела в музыкальной комнате белого особняка, ожидая знакомства со своим учителем. Заслышав шаги за дверью, встала со своего места, застыв в центре комнаты. Внутрь вошёл высокий мужчина в белой маске, что закрывала всё лицо, и в чёрных одеждах. Кристина собиралась познакомиться с ним, но мужчина, с несомненно красивым голосом, перебил её, подняв руку, с просьбой помолчать.
— Наша первая встреча не займёт много времени, мисс Дае. Я объясню, что скрыто за маской, и если вы захотите, чтобы я ушёл, то я больше не потревожу вас.
Кристина напряглась и побледнела.
— А если я попрошу вас снять маску?
— Сниму, — выдохнул он, и девушке показалось, будто его голос дрогнул.
Он рассказал. Кристина, сглотнув, попросила его снять маску, и он повиновался.
Девушка вздрогнула и вскрикнула, закрыв рот ладонью.
— Боже! Что с вами произошло?
— Произошло то, что я родился, — бесцветно ответил он.
— Простите?
— Я таким родился, — объяснил он, после чего вздохнул и развернулся. — Что ж, я так понимаю, больше я не устраиваю вас, как учитель.
Он собирался открыть дверь и уйти, но Кристина быстро преодолела расстояние от середины комнаты до него и схватила мужчину за худое запястье. Мужчина замер, глядя на её хватку.
— Я не говорила, что вы меня не устраиваете. А моя реакция… Это было неожиданно, только и всего. Слушать и видеть это — совершенно разные вещи. Мы можем приступить к уроку прямо сейчас, — неловко девушка отпустила его запястье. — Я могу узнать ваше имя?
— Эрик. Но… вы уверены? Вам не противно находиться рядом со мной?
Кристина подавила в себе желание закатить глаза. За всё время разговора с этим внушительного роста мужчиной, Крис почувствовала себя старше его в ментальном плане.
— Разве моё удивление было похоже на отвращение?
— Нет, но…
— Обещаю вам, это только удивление.
***
Эрик не всегда уверен в себе, но что касалось музыки… Крис не могла бы представить себе кого-то более умелого, собранного, более виртуоза и профи этого дела. Он поражал её каждый раз, а когда он запел… В тот момент Кристина совершенно точно выпала из реальности и пребывала в мире, где есть только звуки, его голос. Она уверена, ни у кого, кроме Эрика, нет настолько чарующего, пленительного голоса. Его музыка и его голос практически стали для Кристины наркотиком. Или воздухом, без которого ей не прожить. Или всё это вместе.
Эрик строгий, но справедливый учитель. Внимательный и очень чуткий. Можно было подумать, что Эрик доподлинно знал, в каком месте у неё проблемы, слабые места и недостатки, с какого именно места им нужно двигаться, чтобы «отшлифовать» её голос, словно бриллиант.
Иногда Эрик снимал маску во время уроков, словно чтобы убедиться, что Крис не собирается от него бежать, что не чувствует к нему отвращения.
На занятия вокалом отводилось определённое время, и им никто не смел мешать. Но иногда были разговоры, совершенно не касающиеся музыки. Например, предпочтения, вроде «любимый фильм, книга, цвет», мнение о чём-либо, а иногда Эрик смешил её. Но, неважно о чём они говорили. После таких бесед, Крис, закрывая за ним дверь музыкальной комнаты, сжимала дверную ручку и улыбалась, хотя почему, совсем не понимала.
Однажды они исполняли мелодию в четыре руки, и Крис пела. Случайно пальцы Эрика столкнулись с её ладонью, и девушка замерла, почувствовав, как по телу пробежал ток.
— Мисс Даэ, вы в порядке? — обеспокоенно спросил Эрик, думая, что ей неприятно от его касания.
— Н-не беспокойтесь. Я п-просто… сбилась. — она с трудом отыскала свой голос, как бывало всякий раз, после того, как Эрик пел.
Эрик скептически посмотрел на неё, но они всё же продолжили.
Стоило учителю покинуть музыкальную комнату, Кристина закрыла за ним дверь и сползла по той вниз, где долго и бесцельно смотрела на ножку пианино. Кристина поняла, что влюбилась. И теперь ей нужно узнать, а любит ли он?
***
На одном из уроков Кристина протянула Эрику бумажку с названием музыки, что он должен исполнить. Эрик удивился, что это была минусовка песни в стиле джаз. А Кристина убежала, пообещав, что очень быстро вернётся.
И она вернулась действительно очень быстро. В образе легкомысленной девицы из кабаре. На ней короткое чёрное платье без рукавов, с открытыми плечами, придающее ей, её фигуре более чёткие очертания. Платье переливается в свете дневного солнца. Также на Крис парик чёрных коротких волос, из-за которых её личико ещё более округлое и милое, и чёрные туфли на высоком каблуке.
Девушка элегантно прошагала к учителю, что сидел за пианино и очень жалел, что снял маску — в данный момент он боролся с желанием уронить челюсть на пол от ослепительной красоты рядом. Крис очаровательна, и он это знает, но в этом она ещё более… Она восхитительна!
Каблучки Кристины мерно постукивали по керамическому полированному полу, а затем девушка ловко запрыгнула на крышку пианино.
Эрик был рад, что отточенное мастерство музыканта, что позволяло исполнять мелодии вслепую, пригодилось — глядя на девушку перед собой, он едва мог вспомнить собственное имя, её ослепительная красота его околдовала.
Кристина поёт, и голос её звучит, словно бы ангельский, но дерзкий. Она распласталась на крышке, и Эрик жалеет, что в этот момент на ней парик — ему бы очень хотелось видеть, как её длинные локоны цвета пшеницы, окутают инструмент, а солнце, что светит в окно, заставит волосы сиять золотом. Кристина извивается, Кристина дразнит, изображая вселенское счастье и коварных демонов в глазах. Эрик видит все изгибы её тела. Когда же мелодия подходит к концу, и стихает последняя нота, Кристина, тяжело дыша, глядит на мужчину. И во взгляде не вопрос «я справилась, учитель?», она спрашивает «тебе понравилось, любимый?». Его невысказанный ответ в виде потемневших глаз её полностью устраивает.
Кристина не знает, почему, но она подавляет слёзы.
Кристина прижала Эрика к столбику беседки, а точнее, подошла к нему впритык, без спроса сняла с него белую маску, опустив ту на круглый столик за своей спиной. На первом этаже особняка нет ни единого окна, что открывало бы обзор в патио, только на втором, так что, их никто не видит.
— Почему вы…
— Я люблю вас, Эрик!
Настолько же быстро, как перебила, также быстро Кристина встала на цыпочки и обвила его шею руками, притянув к себе, захватив в поцелуе его верхнюю губу. Слёзы хлынули у неё из глаз. И у мужчины тоже. Он был так ошарашен её признанием и поцелуем, это выбило из него весь воздух, словно удар под дых, и, одновременно с этим, эта фраза, одна фраза, окрылила его. Медленно, заторможено, он ответил, захватив её нижнюю губу, обняв возлюбленную одной рукой за талию, второй поглаживая по спине. Кристина застонала ему в рот, а после вскрикнула — Эрик поднял её над полом беседки и усадил на край стола.
— Вы плачете, — сказал он после того, как они оторвались друг от друга. — Так противно любить меня?
Крис стёрла слёзы.
— Нет, вовсе нет. И ты можешь называть меня просто Кристиной, без официоза, — она выдохнула. — Я плакала, потому что считаю себя неумёхой и думаю, что не умею соблазнять. Но в тот раз, ты смотрел на меня так, когда я… — она сдавленно рыкнула. — Я чувствовала себя глупо, вертелась, словно уж на сковородке, а потом… взглянула на тебя, ты смотрел на меня так, будто я богиня… и столько эмоций меня истощили, хотелось плакать тогда, но плачу сейчас. А спросить у тебя… любишь ли ты меня… я побоялась.
Сказать, что Эрика удивили её слова, значило бы не сказать ничего.
— Ты не неумёха, мисс Дае… Кристина. Заявляю это, как твой учитель. Ты была божественна и сексуальна в тот день, и в остальные тоже, ты всегда словно ангел, словно лучик солнца. И я тоже люблю тебя.
Девушка смутилась, чуть склонив голову набок, пряча взгляд, а после спросила.
— Когда ты влюбился в меня?
— Наверно, как только увидел. А осознал, впервые увидев, как ты поёшь. А ты?
— Мы вдвоём сидели за пианино, ты случайно коснулся меня, а по телу будто ток прошёл, — она протянула ладонь к его впалой, но не разорванной щеке, стерев слезу. — Ты тоже плачешь.
— Ты мой первый поцелуй, от девушки, которую люблю, которая внезапно потащила меня в патио и призналась мне в любви, — с лёгкой усмешкой ответил он. — Как ты сама, я немного истощён эмоционально, оттого и слёзы. — Эрик погладил Крис по щеке своей прохладной большой ладонью, словив небывалый кайф, когда девушка на его жест прикрыла глаза, прижавшись к его руке.
— Первый? А до этого?
— Ни разу. И, хотел бы поцеловать, ещё раз.
Крис кивнула, приоткрыв губы. Эрик наклонился ближе, накрыв её пухлые сладкие губы своими тонкими, и девушка ответила. Пара запустила руку друг другу в волосы и прижалась телами ближе. Эрик рискнул погладить возлюбленную по бедру и провести кончиком языка по её губам, думая, что сейчас его оттолкнут и убегут. Но эти нехитрые действия привели к тому, что Кристина снова застонала.
Он — чёрное пятно, и она — светлый ангел.
Поцелуй был коротким, но пара очень медленно разорвала его, оставив руки на месте.
— Уверен, что твой отец обрадуется новости, что ты встречаешься с учителем, — нервно усмехнулся Эрик.
— Предлагаешь быть моим бойфрендом? — с усмешкой вторит Кристина, методично пропуская пальцы через его чёрные пряди, что лишь немного короче, чем у неё.
— Если ты позволишь, — улыбнулся он. — И твой отец.
— Да не беспокойся ты так! — фыркнула Крис. — Папа никогда не идёт против моего выбора, мы очень дружная семья, и единственный запрет только на том, что мне нельзя выбрать другое место для жилья, кроме этого особняка, потому что папа хочет, чтобы я и последующие потомки нашей семьи, если они будут, жили здесь. Ведь папа был рождён в бедной семье, но вот пришли слава и богатство, на которые он и купил этот особняк. И я не возражаю, чтобы остаться тут. Но больше запретов нет.
— А твои друзья?
— Ну… если честно, их реакцию я действительно предугадать не могу. Не всегда. Но даже если они против, — какая разница? Я буду с тобой встречаться, а не они. И… Эрик, ты ведь придёшь на мой дебют? Мне было бы не по себе, если бы тебя, кто помог мне, кто подарил мне голос, не было в такой час.
— Разумеется, я приду. Это же наш с тобой триумф.
В третий раз поцелуй получился полноценным, длинным и глубоким.
***
Они оба решили не рассказывать о том, что теперь состоят в отношениях, отличных от учителя и ученицы, на празднике — им обоим не хочется, чтобы все узнали об этом одновременно. Кристина хочет, чтобы самым первым узнал отец, а уже потом остальные.
Пара вернулась ко всем и разбрелась по разные стороны. Кристина схватила со столика бокал шампанского — ей срочно нужно выпить. Кто бы мог подумать, какой фейерверк из эмоций испытываешь, когда признаёшься в любви и целуешься в первый раз — и всё это одновременно. Кристина чувствует себя окрылённой, пьяной и полностью вымотанной, не знает, куда себя деть и что делать. Тянет улыбаться, тянет петь, но тут её кто-то схватил за руку и поволок в угол комнаты.
— Рауль! Привет! — она сделала всего глоток, но уже пьяна, и не алкоголем.
— Я видел вас, — просто сказал он.
— Что?
— Я пошёл к тебе в комнату, на второй этаж, когда ты внезапно пропала, и увидел вас в окне.
— Ты видел… как мы целовались?
— Да.
— Боже! Ты видел его лицо? Я знаю, он деформирован, но… он с таким трудом открылся мне, он гений и очень добрый, хотя порой странный и рассеянный. Мы с ним любим друг друга. И… никому не говори ни о его лице, иначе ему будет больно, ни о том, что видел, что мы с ним целовались, — в мольбе затараторила Кристина, после чего залпом осушила бокал, чтобы промочить горло.
— Я никому не скажу, — пообещал Рауль и тут же стал предельно серьёзен. — Ты уверена, что он тебе не изменяет?
Всего одна фраза пошатнула и без того хрупкий мир Кристины, пол ушёл из-под ног, девушка вмиг протрезвела. Эта фраза сама по себе магическая. Даже если ты на сто пятьдесят процентов уверен в своём партнёре, так же, как Крис, этот вопрос заставляет твою уверенность пошатнуться, а тебя — сомневаться.
— Ч… то?! Он… Эрик… с другой девуш… С чего ты это взял?
— Разумеется, он этого не скажет. Никто и никогда в таком не сознается до тех пор, пока не прижмут к стенке. Но ты никогда не задумывалась, как простому учителю музыки удаётся жить довольно богато? Много ли учителей могут себе такое позволить?
Крис побледнела и нервно рассмеялась. Рауль прав. Эрик всегда одет с иголочки, в самые дорогие бренды, и авто у него не из дешёвых. Как много учителей могут себе такое позволить? До того, как Рауль заговорил об этом, она как-то не думала о таком.
— Эрик — альфонс? Знаешь, я с трудом могу представить его брачным аферистом.
— А вот я запросто, особенно если брать то, что о нём известно. Девушки ведутся на всё романтичное, и музыка — одно из самых романтических средств воздействия, а тут ещё и таинственность маски, и не важно, знаешь ты, что под ней или нет. Сам факт того, что кто-то носит маску, уже притягивает. А как только ты видишь его лицо, он начинает рассказ о своём несчастье — и всё, девушка покорена. Скажи, он ещё не вешал тебе лапшу на уши о том, что ты у него первая?
«Перестань, Рауль!» — ей хотелось осадить друга, но конец фразы заставил её замереть.
— Это же превосходная схема, так что, для твоего Эрика ты просто золотая жила, не больше, — заметив растерянное и подавленное состояние подруги, он убавил пыл. — Я не имел в виду ничего плохого, просто беспокоюсь за тебя.
— Верно, это лишь твоё предположение, — кивнула самой себе Крис. — У Эрика нет другой девушки, кроме меня. Но… на всякий случай… как это проверить?
— Не знаю. Может, следы другой девушки, фото или ещё что, есть у него дома?
***
Уже на следующей неделе, спустя несколько дней после ошеломительного дебюта Крис, Эрик привёз её в свой загородный дом, и пока готовил обед на двоих, Крис прокралась в его комнату и попробовала отыскать что-то, что намекнёт на измену (но лучше, чтобы ничего не нашлось!) и чтобы Эрик не заметил. На столике лежит планшет, что к сожаленью, на пароле. Крис осторожно роется в шкафу, под подушками, в смежной с его спальней ванной комнатой. Ничего. В комоде она увидела толстую книгу в коричневой, неприметной обложке. Это оказался ежедневник, который Крис открыла.
«Боже! Сегодня она впервые рассмеялась над моей дурацкой шуткой! И её смех — один из самых прекрасных разновидностей музыки. Лёгкий и звонкий. Даже сидя в такси по дороге домой я всё ещё не мог поверить, что она, зная о моём лице, рассмеялась шутке, будто у меня нет дефектов…» — бегло прочитала Кристина, смутившись. Он подмечал даже такие мелочи.
Забыв, что собиралась делать, Крис целенаправленно отыскала запись к этому дню.
«Сначала я не понял, что происходит. Но когда она вернулась, у меня закружилась голова от неё в таком костюме, и я думал, что познал истинное счастье. Оказывается, нет. Моё сердце забилось в несколько раз быстрей, когда она ловко запрыгнула на крышку пианино и пела, лёжа на нём. Но и это не было пиком счастья. Эта дьяволица извивалась столь соблазнительно, а уж когда она перевернулась ко мне и дразнила, то теребя за шейный платок, то погладив по подбородку… Стоило осознать, что это не имеет к уроку никакого отношения, что это всё она делает для меня, как в штанах возник стояк. Кто бы знал, каких трудов мне стоило унять страсть…»
— Что ты делаешь, маленькая пандора?! — недовольно и почти зло спросил Эрик, что был у неё за спиной. Крис мигом захлопнула его ежедневник и положила тот на комод. Эрик огляделся. То, что Крис считала осторожным, было провалом — комната выглядела так, будто Крис собиралась его обокрасть. — Для чего ты рылась в моих вещах?!
— Это… только если ты позволишь мне всё объяснить, — он кивнул, сдерживая свой гнев и разочарование. — Прости, я не должна была так поступать, но мой друг…
Крис рассказала ему всё, и на последних минутах её рассказа, им обоим было неловко. Чтобы хоть как-то избавиться от этой неловкости, Эрик налетел на неё, обняв, спрятав лицо у неё на шее. Крис застыла от неожиданности, подумав, что он сам чувствовал себя также, когда она столь пылко поцеловала его в беседке. Заторможено, она обняла его в ответ.
— Рад, что хоть у тебя есть друзья, которые о тебе заботятся, — сказал он. — Тот парень прав, для некоторых это схема аферы.
Но от этого неловкость только возросла. Когда он отстранился, Крис пробормотала.
— …и поэтому я… я только хотела убедиться. Ты сказал, что я у тебя первая и… ну…
— Мой первый поцелуй, но не первые отношения, — поправил он уже спокойно.
— Что?
— У меня было много девушек, они велись на мой красивый голос и богатство, но стоило мне показать им себя без маски… все те, кто клялись мне в любви, убегали. Потому, на банкете в твою честь, был мой первый поцелуй.
— Но у меня ещё остались вопросы. Как простой учитель музыки может быть настолько богат?
Эрик рассмеялся.
— Я тот, про кого говорят «шило в ж… в причинном месте». Не могу чисто физически сидеть без дела. С восемнадцати до тридцати лет я работал архитектором. И довольно успешно. А после, да и во время (свободное, разумеется) я… — Эрик открыл второй ящик комода. — Если бы ты не увлеклась чтением ежедневника, то нашла бы вот это, — он протянул ей связанные лентами нотные листы — то партитуры. — Я пишу музыку и продаю её издательству.
— Но все партитуры подписаны «Призрак Оперы».
— Мой псевдоним, в особенности, от пронырливых журналюг.
— Минутку? Призрак Оперы? Его произведение попало и к нам в театр, и уже в следующем месяце мы будем ставить… то есть, твоё, верно?
— Да. Только, Крис, ты должна сохранить в секрете, что тебе известна личность Призрака.
— Я понимаю.
— Надеюсь, также, ты поняла, что мне не нужны твои деньги, и откуда деньги у меня?
Крис кивнула.
— А ты… исполнишь что-нибудь из своих творений, для меня?
Когда он согласился, то и подумать не мог, что она выберет.
— «Торжествующий Дон Жуан», — ответила она, мельком пробежавшись по всем произведениям возлюбленного.
— Уверена?
— Да. А что? Или… это написал не ты?
— Я. Именно поэтому и пытаюсь тебя отговорить. «Дон Жуан» очень… сильное произведение… очень воздействующее, разрушающее. Порой мне кажется, что музыку к нему мне помогали писать демоны…
Чем больше он говорил, тем больше росло желание Крис услышать это. В конце-концов Эрик сдался, и пара вошла в музыкальную комнату. Кристине сразу бросился в глаза величественный орган, замурованный прямо в стене — высокие потолки это вполне позволяли.
— Вау! А как…
Эрик пожал плечами.
— Говорю же, я архитектор. Разумеется, я не в одиночку «вжал» сюда орган, но это не так уж сложно.
Сев за орган вместе, Эрик исполнил обещанное. Красота и мрачность — вот как можно было описать это произведение.
Эрик всё ждал, когда девушка скажет ему остановится, когда мелодия станет нестерпимой, но этого не происходило.
Когда же последняя нота отразилась величественным эхом от стен, он обернулся к девушке. Её лицо было бледным, почти отстранённым. Вдох, выдох. Затем Кристина зааплодировала.
— Это… было действительно великолепно, — она с трудом отыскала свой голос. — Мне понравилось… — цвет вернулся на её щёки, девушка заговорила более бодро. — Эта музыка сравнима с экстримом! Как прыжок с парашютом! Настолько захватывающе и непередаваемо… Она смела всё на своём пути! Не знаю, демоны ли помогали тебе, но то, что в этом замешана магия, я поверю легко.
Когда же её восклицания восхищения стихли, Эрик усмехнулся себе и обнял возлюбленную за талию.
— А каким по счёту поцелуем для тебя был я?
— Тоже первым.
— Как это возможно?
— Когда я была подростком, мои подружки уже вовсю интересовались парнями, а я — нет. Меня не влекло к свиданиям, к мыслям, что мне вообще хочется с кем-нибудь встречаться. Повзрослев, я поняла, что являюсь интровертом и домоседкой, что мне просто комфортно в одиночестве.
Ладонь Эрика дрогнула, он собирался убрать руку с талии Крис, а вид у него был виноватый. Словно он собирался извиниться за то, что любит её.
— Нет, — девушка оставила его руку на месте. — Я не договорила. Мне действительно очень комфортно в одиночестве. Но это вовсе не значит, что мне не нужно общение. Каждому необходимо общение. Интроверт сам выбирает с кем ему общаться, свою «стаю».
— И я… вхожу в твою «стаю»? — робко спросил он.
Крис улыбнулась.
— Конечно, входишь. Как и папа, Рауль, Карлотта, Мэг, Сорелли и Жамм. «Стаи» обычно небольшие, как и моя — всего семеро. И запомни ещё кое-что. Никто не заставит меня общаться с кем-то, с кем я не хочу. Я буду пытаться свернуть разговор, как можно быстрее, даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Понимаешь? Иными словами, если мне нравится с тобой общаться, встречаться и всё остальное — то я сама этого хочу.
— Альфонс и воровка… — вдруг задумчиво произнёс Эрик.
— Что?
— Альфонс и воровка. Альфонс и воровка! Крис, я к сожалению, сейчас буду занят. Наше ошибочное мнение породило отличный сюжет. И теперь я должен написать музыку! Разумеется, на правах вдохновительницы, ты услышишь это первой, но… Я не хочу, чтобы ты уходила, и не выгоняю, но…
Девушка сначала не поняла, что он имеет в виду, но потом…
— Не беспокойся, я понимаю. Что ж, тогда я пойду, — она встала с места и вдруг поцеловала его столь же рьяно, как несколько дней назад в беседке. Затем, отстранившись, надела на плечо сумочку и уже у двери сказала. — Жду тебя завтра, папа должен познакомиться с моим бойфрендом.
http://tl.rulate.ru/book/114321/4383909
Использование:
