Под аплодисменты, свист и ликующие крики Антони увидел радостную улыбку Альбуса Дамблдора. Юный ловец, окруженный товарищами по команде и друзьями, сиял, высоко подняв в руке золотой снитч. Крылатый золотистый шарик в его ладони затих. Снейп медленно опустился на землю, с досадой сплевывая на траву.
Дамблдор поднялся со своего места и направился к трибунам. Антони с трудом протиснулся сквозь ликующих гриффиндорцев, проходя мимо хмурых слизеринцев:
— Директор, подождите минутку…
Альбус Дамблдор удивленно обернулся:
— Генри? Что-то случилось?
— Вы не могли бы уделить мне немного времени? Мне нужна ваша помощь, — Антони поспешил за Директором, направляясь вместе с ним к замку. Ему требовалась мудрость пожилого волшебника, чтобы разобраться с переездом Петуха-призрака. — Я отправлял вам письмо, но ответа так и не получил…
— Прошу прощения, должно быть, Фоукс его сжег. Министерство и школьный совет прислали несколько писем, которые пришлись ему не по вкусу, и он решил растопить камин до того, как я их заметил.
— Надеюсь, он не доставил вам особых хлопот, Профессор.
— Нисколько, — ответил Дамблдор, и в его глазах блеснули веселые искорки. — Никто так и не вспомнил об этих письмах, и я до сих пор не имею ни малейшего понятия, о чём в них шла речь. А по-настоящему важные вещи — как, например, ты, Генри — сами меня находят, — он взглянул на небо. — Если, конечно, ты не приглашаешь меня на морской курорт, то предлагаю пройти ко мне в кабинет. У меня в запасе как минимум два свободных часа… Надеюсь, ты не против, если я выпью чаю, пока мы будем беседовать? Не против? Прекрасно.
Спустя четверть часа Антони уже сидел в удобном кресле в кабинете Альбуса Дамблдора.
Он держал в руках чашку несладкого чая и наблюдал, как Дамблдор бросил в свою чашку дольку лимона, добавил семь ложек меда, и чайная ложечка зазвенела о края фарфоровой чашки. Фоукс сидел на жердочке, установленной на шкафу, и неторопливо приводил в порядок свои великолепные перья, от красоты которых у Антони кружилась голова.
— Итак, расскажи мне о письме, которое сжег Фоукс, — произнес Дамблдор, пододвигая к нему тарелку с печеньем. — Чем я могу тебе помочь, Генри?
— Ну… У меня есть питомец, — начал Антони, обмакивая печенье в чай. От него исходил знакомый аромат — наверняка это был рождественский подарок от Профессора Стебль.
— Я заметил, — мягко проговорил Директор. — Она выглядит точь-в-точь как настоящая кошка. Что тебя беспокоит?
Антони покачал головой.
— Это не кошка. Точнее, кошка, да, но у меня два питомца. Помимо кошки, я держу петуха.
— Замечательный выбор, — прокомментировал Альбус Дамблдор. — Если бы не Фоукс, я бы и сам не отказался от петуха.
Фоукс поднял голову и тихо пропел.
— Но это петух-призрак, — сказал Антони. — Он умеет летать, кукарекать и забавно склонять голову набок. Он даже лучше живой курицы: не требует корма и не линяет. Единственная проблема в том, что он не может покинуть место своего призыва, да к тому же он прозрачный.
— Понимаю…, — задумчиво протянул волшебник. — Ты хочешь перевезти его сюда, так?
— Совершенно верно, — подтвердил Антони. — С другой стороны, мне кажется, что маскировка привидения может показаться вам интересной темой для исследований. Помните наше обсуждение о воскрешении? Привидения очень похожи на души, пусть и не являются ими в полной мере. Если кто-то хочет воскреснуть, ему может понадобиться создать для своей души новое тело, и именно это я планирую сделать для курицы.
Антони раскрыл блокнот и протянул его Дамблдору. На левой стороне страницы были записаны мысли о воскрешении, на правой — план маскировки петуха-курицы. Среди разноцветных пометок выделялась фраза “создать новое”, наспех написанная тёмно-синими чернилами и обведенная кружком. От неё к заметкам на обеих сторонах листа вели стрелки.
— Я изучил много материалов. Исследований, посвященных душе, предостаточно, но вот о теле практически ничего не говорится. — Антони водил пальцем по строчкам. — Украсть душу у смерти — это только первый шаг. Для настоящего воскрешения необходимо тело. Создается ощущение, будто все зациклились на первом шаге и совсем не думают о том, что делать с душой, когда она вернется. В библиотеке я не нашел ни одной подходящей книги, так что…
В блокноте были подчеркнуты три слова: “Душа, Тело, Соединить”.
Альбус Дамблдор поставил чашку на стол и пристально посмотрел на Антони поверх своих очков-половинок.
— Ты ведь осознаешь весь смысл своих слов, Генри? Ты предлагаешь не просто вырвать душу из лап смерти, но и бросить вызов самой жизни.
Антони задумался.
— Нет, об этом я не подумал. Я просто хочу сделать так, чтобы мой петух обрел тело… Я не могу использовать тело настоящего петуха — возникнет отторжение и много других проблем. К тому же, привидение — это не совсем душа.
— Привидение — это не настоящая душа? — с любопытством переспросил Альбус Дамблдор.
— Нет, — уверенно ответил Антони. — Это не душа курицы, которая когда-то жила. Это скорее… Как бы сказать… Собирательный образ всех куриц, когда-либо существовавших. Возможно, одна мечтала о красивом красном гребне, другая — о пышном хвосте, третья — о полете. Так или иначе, все они хотели жить полноценной куриной жизнью, и результатом их общего желания стал мой питомец. Так что, по крайней мере в этом случае, я не пытаюсь ничего украсть у смерти. Можно сказать, что у меня живет не петух, а воплощение мечты всех кур на свете, — подытожил он.
Альбус Дамблдор задумчиво кивнул.
— Любопытно, мне уже интересно, какие желания останутся после моей смерти, — он вздохнул. — Но не прогневайся на старика за предостережение, Генри, но, насколько мне известно, тело ничуть не проще души. И жизнь так же скупа, как и смерть.
— Похоже, мне невероятно повезло, — произнес Антони. — Смерть ко мне весьма щедра, — порой даже слишком.
— Это правда, — тихо согласился Дамблдор.
— Будет ли слишком жадностью с моей стороны просить о подобной щедрости у жизни?
Дамблдор слегка приподнял брови.
— Ах, эта жажда жизни… Мало кому удается избежать её проклятия… Особенно когда речь заходит о жизни и смерти. Должен быть честен, Генри, я не уверен, что жизнь будет к тебе благосклонна. Но я всегда рад стать свидетелем чуда.
Несмотря на то, что Антони и сам это чувствовал, уверенность в голосе Дамблдора его поразила. На его лице, должно быть, отразилось явное замешательство, потому что Директор рассмеялся.
Пожилой волшебник указал на прекрасную птицу, восседающую на жердочке.
— Феникс, Генри, это сама жизнь. И я очень, очень рад, что Фоукс тебе так нравится… Хотя ты ему совсем не по душе.
— Могли бы и не говорить так прямо, — печально вздохнул Антони.
Ему действительно нравился Фоукс. Если бы у него не было петуха-призрака, он бы мечтал именно о фениксе.
http://tl.rulate.ru/book/114294/4444371
Использование:
