Как только до Седжона дошли новости о вспышке оспы в Кымчхоне, рядом с Ханяном, правительство начало действовать.
"Закрыть все переправы через реку Ханган, – приказал Седжон, – кроме паромных переправ Мапхо и Норянчжин".
"Слушаюсь, Ваше Величество", – ответили министры.
"Используйте столичный гарнизон, чтобы перекрыть все дороги, ведущие в Кымчхон, – продолжал Седжон. – Единственный путь в Кымчхон должен пролегать через Ханян".
"Слушаюсь, Ваше Величество".
Солдаты перекрыли все дороги, ведущие в Кымчхон. Но не только дороги. Были перекрыты и реки, и порты.
Пропускали только тех, кто был привит от оспы – солдат и чиновников.
"Из-за карантина в Ханяне и Кымчхоне может начаться голод, – сказал Седжон. – Поэтому я приказываю вам организовать поставки зерна из государственных хранилищ в Пупхёне".
"Слушаюсь, Ваше Величество".
Хранилища в Пупхёне были построены недавно. Седжон, по совету Хяна, закупил в Китае большое количество зерна.
"Прошлой осенью в южных провинциях Китая был богатый урожай, – объяснил министр финансов, – поэтому цены на зерно упали, и мы смогли купить больше, чем планировали".
"Даже не знаю, радоваться этому или завидовать, – Седжон покачал головой.
"У меня тоже смешанные чувства, Ваше Величество", – согласился министр финансов.
"Но, в любом случае, – сказал Седжон, – у нас достаточно зерна, чтобы пережить голодную весну. И это хорошо".
"Это все благодаря вашей мудрости, Ваше Величество", – министр финансов поклонился.
"Не преувеличивайте, – Седжон смущенно улыбнулся. – Это все Хян-и".
"Я ничего особенного не сделал, – Хян, который сидел рядом с отцом, скромно возразил. – Как говорится, "необработанный алмаз – это просто камень". Без вашего решения, отец, ничего бы не получилось".
"Наследный принц прав, Ваше Величество!" – министры из шести министерств закивали в знак согласия.
Пока министры рассыпались в похвалах, премьер-министр Ю Чжон Хён, главный цензор Сон Ом и первый заместитель премьер-министра Ли Вон молчали, потупив взоры.
После того, как Седжон публично отчитал Ю Чжон Хёна, позиции консерваторов сильно ослабли. Многие министры, которые раньше поддерживали Ю Чжон Хёна, перешли на сторону Хяна.
"Хватит, – Седжон жестом остановил министров. – Итак, мы перекрыли все дороги, ведущие в Кымчхон и Ханян, – сказал он. – Мы обеспечили поставки зерна. Теперь нужно позаботиться о больных. Господин министр, – Седжон посмотрел на министра кадров, – как обстоят дела с врачами?"
"Мы готовимся отправить в Кымчхон врачей и лекарей из королевского госпиталя, – ответил министр кадров, – а также из больниц Хэмин*, Чесэн** и Тэбивон***".
____________
Хэмин* (혜민서, букв. "Бюро, приносящее пользу народу")
Чесэн** (제생원, букв. "Бюро, спасающее жизнь")
Тэбивон*** (대비원, букв. "Бюро великого сострадания")
____________
"Отправьте их как можно скорее, – приказал Седжон. – И сделайте прививки всем, кто еще не болел оспой".
"Мудрое решение, Ваше Величество, – министр кадров поклонился. – Я все организую".
"Хорошо", – Седжон кивнул.
Он посмотрел на Хяна.
"У тебя есть что-нибудь добавить?" – спросил он.
"Может быть, стоит нанять людей в Ханяне, – предложил Хян, – чтобы они помогали врачам в Кымчхоне? Семьи больных будут заняты уходом за своими близкими. К тому же, их нужно изолировать, чтобы не допустить распространения болезни. А врачи и лекари будут заняты лечением. Если мы привлечем к работе местных жителей, то рискуем распространить заразу. Поэтому я предлагаю нанять людей в Ханяне и отправить их в Кымчхон. Они будут помогать врачам и ухаживать за больными".
"Но ведь они могут заразиться!" – второй заместитель премьер-министра Чон Так, который до этого молчал, не удержался от возражения.
Хян усмехнулся.
"Вы забыли, – сказал он, – что все жители Ханяна привиты?"
"Но эффективность вакцинации..." – начал было Чон Так, но тут же осекся.
"Я понимаю, что вы хотите сказать, – перебил его Хян, – но я уверен, что вакцинация поможет".
Хян, заставив Чон Така замолчать, повернулся к Седжону.
"Отец, – сказал он, – я, как ваш подданный, прошу вас: если люди в Ханяне будут бояться ехать в Кымчхон, то отправьте меня! Я готов помогать больным!"
'И снова он за свое...' – летописец, который сидел рядом, покачал головой.
Не только летописец, но и министры, и даже Седжон, были удивлены.
"Хян-и..." – Седжон строго посмотрел на сына.
"Объявите в Ханяне, – наконец сказал он, – что мы набираем добровольцев для работы в Кымчхоне".
"Слушаюсь, Ваше Величество", – министры поклонились.
"Сколько им платить?" – спросил Седжон.
"Мы проводили исследование, – ответил министр финансов, – и выяснили, что средняя семья в Ханяне состоит из пяти человек. Думаю, что пять хопов риса в день будет достаточно".
"Пять хопов? – Седжон, поглаживая бороду, быстро подсчитал в уме. – Да, это нормально. Начинайте набор".
"Слушаюсь, Ваше Величество".
* * *
Королевский двор действовал быстро. Власть была в руках Седжона, а оспа – страшная болезнь.
Солдаты перекрыли все дороги, ведущие в Кымчхон и Ханян. Люди, которые пытались проехать, возмущались, но, услышав о вспышке оспы, разворачивались и уезжали.
"Там оспа!" – кричали им вслед солдаты.
"Боже мой!" – люди в ужасе бежали прочь.
Были перекрыты не только дороги, но и реки.
В Кымчхоне началась борьба с оспой.
В деревню Ёндынпо, где началась эпидемия, приехало много людей.
"Это здесь?" – чиновник из Министерства кадров, который возглавлял группу врачей, обратился к старосте деревни.
"Да, господин", – ответил староста.
"Поставьте палатки для врачей и лекарей рядом с колодцем, – приказал чиновник солдатам. – А для больных – на том пустыре. И как можно скорее перенесите туда больных!"
"Слушаемся!"
Солдаты начали ставить палатки. Потом они разгрузили телеги, на которых привезли кровати, и перенесли их в палатки. Вскоре все было готово.
Пока солдаты работали, врачи и лекари готовились к приему больных.
"Обойдите все дома, – приказал чиновник помощнику старосты, – и соберите всех больных!"
"Слушаюсь, господин".
"И начинайте варить лекарства! – продолжал чиновник. – В первую очередь – "Сосихотхан" – он снижает жар".
"Слушаюсь, господин".
Каждый день из Кымчхона в Ханян отправляли донесения. Седжон и министры с тревогой следили за развитием событий.
Через две недели из Кымчхона начали приходить хорошие новости.
"Количество заболевших не увеличивается уже три дня!" – доложил министр кадров.
"Отлично!" – Седжон сжал кулаки.
"Это просто чудо!" – воскликнули министры.
"Десять дней назад мы закончили вакцинацию, – продолжал министр кадров, – и с тех пор только пять человек заболели оспой. Но оказалось, что они заразились еще до прививки".
"А что с теми, кого мы отправили из Ханяна?" – спросил Седжон.
"Никто из них не заболел, Ваше Величество!"
"Фу-у-ух..." – Седжон облегченно откинулся на спинку трона.
Он сиял от счастья. А Ю Чжон Хён, наоборот, мрачнел с каждой минутой.
"Когда можно будет снять карантин?" – спросил Седжон.
"Последний случай заболевания был три дня назад, – ответил министр кадров, – так что, думаю, что через две недели можно будет..."
"И врачи все это время будут сидеть в Кымчхоне?" – перебил его Седжон.
"Нет, Ваше Величество, – ответил министр кадров. – Мы планируем отозвать половину врачей через пять дней".
"Хорошо", – Седжон кивнул.
"Прикажите врачам и лекарям, – сказал он, – как только они вернутся, отдохнуть пять дней. А потом – начать подготовку к вакцинации по всей стране".
"Слушаюсь, Ваше Величество".
"И наградите всех, кто работал в Кымчхоне, – продолжал Седжон. – Дайте им от одного до трех мешков риса, в зависимости от ранга. Они рисковали своей жизнью ради страны, и мы должны их отблагодарить".
"Что? – министры были ошеломлены щедростью короля.
"Это правильное решение, отец! – Хян, не удержавшись, вмешался в разговор. – Нельзя, чтобы люди думали, что служить стране – это их обязанность! Если дело – неординарное, то нужно награждать тех, кто им занимался!"
"Верность и сыновняя почтительность* – это не товар!" – Ю Чжон Хён, который до этого молчал, не выдержал.
____________
Сыновняя почтительность (кит. 孝 xiào, яп. こう, кор. 효 хё) — одно из центральных понятий в конфуцианской этике и философии, важный компонент традиционной восточно-азиатской ментальности. В базовом значении относилось к уважению родителей; в более широком смысле распространялось на всех предков. Поскольку в конфуцианстве государю отводилось место «народного родителя», она затрагивала подавляющую часть социально-политической сферы. Напрямую описывало подчинение детей родителям и косвенно — подчинение народа государю. Вне этой модели оставался только принцип подчинения жены мужу. Нарушение норм сыновней почтительности считалось тягчайшим преступлением.
____________
"Чтобы люди были верны и почтительны, – парировал Хян, – нужно, чтобы они верили в справедливость! Чтобы они знали, что, если они умрут или станут калеками, то страна позаботится об их семьях! Чтобы они были уверены, что родители их не бросят! А у нас – что?! Люди бросают своих детей, когда наступает голод! Солдаты калечат себя, чтобы не идти в армию! И вы хотите, чтобы люди были верны и почтительны?! Вспомните историю Китая! Вспомните историю Кореи!"
В тронном зале воцарилась тишина.
"Я повторяю: – Хян повысил голос, – нужно, чтобы люди верили в справедливость! Если мы будем считать, что все это – само собой разумеющееся, то страна погибнет! Вспомните историю Китая! Вспомните историю Кореи!"
Министры молчали. Они не могли возразить. В истории Чосона было несколько голодных лет, и каждый раз тысячи детей становились сиротами. С армией тоже были проблемы – люди калечили себя, чтобы избежать службы, или дезертировали.
"Верность и сыновняя почтительность – это, конечно, важные качества, – сказал Седжон. – Но государство и родители тоже должны быть справедливыми. Я считаю, что мы должны наградить тех, кто работал в Кымчхоне. Кто-нибудь против?"
Министры поклонились.
"Слушаемся, Ваше Величество", – ответили они.
Летописец записал все, что произошло, а потом добавил:
[Справедливость важнее верности и сыновней почтительности. Слова наследного принца могут показаться ересью. Но, если посмотреть на то, что происходит в стране, то, возможно, он прав.]
Седжон, утвердив награды, посмотрел на Ю Чжон Хёна.
'Как же он жалок', – подумал Седжон, глядя на старика, который стоял перед ним, потупив взор.
"Ю Чжон Хён, – сказал он, – кажется, нам нужно кое-что обсудить".
Ю Чжон Хён, услышав эти слова, закрыл глаза.
'Пришло время расплаты!' – подумал он.
"Я, Ю Чжон Хён, премьер-министр Чосона, – он упал на колени, – действовал только из лучших побуждений..."
"Хватит", – Седжон перебил его.
http://tl.rulate.ru/book/114223/4458915
Готово:
Использование:
