Золотистые локоны, голубые глаза, и, конечно же, череп правильной формы…
Смотря в зеркало я не мог отделаться от мысли, что выгляжу как мечта Адольфа Гитлера.
Меня, кстати, в этой жизни зовут Ричард Беккенбауэр.
Папаша мой, видимо, имел немецкие корни, а имя мне почему-то дали типично английское.
В принципе, меня все устраивает, но моя внешность сильно выделяется, особенно в Нью-Йорке.
В этом городе множество людей из разных частей планеты, здесь много азиатов и чернокожих.
Но у нас в приюте все белые, что как по мне, несколько подозрительно…
Неужели я попал в приют, которым управляют сектакты расисты?
Расизм — отстой, хотя какое мне дело, я то сам белее снега…
С того дня, как я впервые посмотрел телевизор и узнал о существовании реальных супергероев, прошло пять лет.
Развал СССР произошел год назад, холодная война окончена, и капитализм победил.
Жизнь в сектантском приюте была не особо веселой, многое было запрещено, и нас заставляли слушать скучные проповеди.
Единственное, что меня радовало, здесь вкусно и сытно кормили.
К шести годам я вымахал знатно, был выше своих сверстников на голову.
Но дело тут не в еде, а в том, что я избранный богом, чтобы сражаться на его стороне против бесовских сил…
Или в переводе с сектантского — местный сверхчеловек, здесь таких, нормальные люди, кличут суперами.
Именно поэтому я выше, сильнее, и умнее других детей, обычных, не суперов.
Обычно избранные дети пробуждают свои способности в подростковом возрасте, но некоторые делают это раньше.
В этом плане я вообще шустрый, основную способность — языкознание, так я ее назвал, получил еще когда мне не было и года.
Хотя в бумажках у меня стоит, что способности проснулись в возрасте шести лет.
Это началось постепенно, но именно к нынешнему времени я стал называться супером по-настоящему.
Мне с пеленок легко давались любые языки, я щелкал их феноменально быстро.
Стоило мне только услышать пару фраз или прочитать несколько строк, как знания незаметно появлялись в моей голове словно по волшебству.
Само собой я об этом не кричал на каждом шагу, но даже так воспитатели в приюте стали замечать, что уровень моего интеллекта аномально высокий.
Но окончательно все убедились, что я супер, когда мое телосложение многократно улучшилось, я стал сильным, быстрым, и прочным.
Это было всестороннее улучшение, сбалансированный стандартный набор супера, у кого-то он сильнее, а у кого-то совсем наоборот.
Самый сильный сбалансированный стандартный набор был у Солдатика, у большинства суперов телосложение гораздо хуже, но даже самый захудалый из нашего вида имеет тело лучше, чем у профессионального спортсмена.
Из-за того, что я супер, мне больше нельзя оставаться в приюте, и меня должны перевести в другой, специально предназначенный для избранных.
В принципе, меня в любом случае бы перевели, так как я достиг школьного возраста.
Тогда бы я оказался в приюте для подростков, но под юрисдикцией все тех же сектантов.
Как по мне, лучше отправиться в детдом, организованный корпорацией Воут, по крайней мере в деньги я верю больше, чем в ту чушь, что написана в сектантской библии.
Может я бы и поверил, что мои способности были дарованы богом, но, увы, я помню как дядьки в белых халатах накачивали мое новорожденное тело синей жидкостью.
Наверное, это был какой-то мутаген на стероидах, который и превратил меня в супера.
Остальные должны были получить свои способности схожим способом, и, честно говоря, это звучит, весьма, логично и даже, в какой степени, реалистично.
Если суперы и не созданы богом, то по крайней мере, человек, придумавший синюю жидкость — абсолютный гений.
— Ричард, ты собрался? — спросил у меня директор приюта, сорокалетний непримечательный мужчина, которого я видел за свою жизнь, наверное, раза два.
В отличие от воспитателей, он не был религиозным фанатиком, а скорее прагматичным чиновником, выполнял свои обязанности и старался особо не пересекаться с верующими секты «Объятия самаритянина».
— Да, директор, я уже все необходимое собрал, — сказал я, отвлекшись от зеркала.
Собирать особо было нечего, немного одежды, пара нормальных, не религиозных, книг.
Сектантскую библию я тоже решил забрать, все-таки подарок, если в новом приюте зимой будет холодно, будет что подкинуть в печь.
— Мисс Стиллвелл приехала забрать тебя, она ждет внизу, — сообщил директор приюта.
— Хорошо, пойдемте, — я кивнул, взял свои пожитки и направился в сторону лестницы, следом за директором.
Внизу нас ждала красивая молодая женщина.
Сексуальная блондинка, одетая так, чтобы выглядеть официально, и при этом сразить наповал любого мужчину, который увидит ее.
Такого, например, как директор приюта.
Он старался не показывать своего буквально вожделения, но у него это плохо получалось.
Ну, а что вы хотели, девяностые на дворе, если женщина хочет продвинуться по карьерной лестнице, то одного профессионализма может быть не достаточно…
Но директору тут явно ловить нечего, птица не его полета, да и по социальной иерархии эта дамочка должна быть заметно выше его самого.
— Ты должно быть Ричард, — наклонившись ко мне, произнесла блондинка, при этом дружелюбно улыбаясь. — Меня зовут Мэдлин Стиллвелл, я директор Института Ред-Ривер, можешь обращаться ко мне просто Мэдлин…
— Хорошо, Мэдлин, и ты можешь называть меня так как тебе хочется, — разглядывая девушку, ответил я. — Лучше всего Ричи или как-то так, Ричард звучит слишком солидно для пиздюка.
После моих слов, что она, что директор, малость зависли.
— Хм, прости, Ричард, что ты сказал? — первой отошла Мэдлин и решила уточнить, правильно ли она расслышала мои слова.
— Зови меня Ричи, а не Ричард, — ответил я, делая вид, что все в полном порядке.
— Хорошо, Ричи, но погоди, ты матом выразился или мне показалось? — продолжила настаивать Мэдлин.
— Прости, я не специально, побочный эффект моей способности…
— Правда? — удивилась блондинка.
— Да, — кивнул я, пускай это и было правдой лишь отчасти. — Это не поддается контролю.
В приюте мало развлечений, поэтому, чтобы хоть как-то повеселиться, я решил, что буду специально выражаться матом.
Набожные фанатики, воспитатели, очень остро реагируют на любые ругательства, и поначалу они даже пытались меня наказывать за использование матерной лексики.
Поэтому я и придумал такую отмазку.
Если ты это не контролируешь, то ты и не виноват.
Фишка в том, что они не знают, контролирую я это или нет.
Если я так сказал — значит это факт, проверить ведь невозможно.
Так себе развлечение, конечно, но это уже хоть что-то в моей ситуации.
— Ладно, но ты постарайся научиться контролировать свою речь, — произнесла Мэдлин, взяв меня за руку. — Не хотелось бы, чтобы другие дети научились от тебя ругательствам. Пойдем, водитель должно быть уже заждался нас.
— Хорошо, я постараюсь, Мэдлин… — сказал я, при этом лукаво улыбаясь, в тот момент мое настроение было радостным и веселым.
Вскоре можно было наблюдать отдаляющееся здание приюта из окна автомобиля.
Нельзя сказать, что я ненавидел это место, со мной нормально обращались, и никакой священник меня не домогался.
Мне просто не нравились ограничения, мне хотелось той самой свободы, о которой я слышал каждый раз, когда мне выпадала возможность посмотреть телевизор.
Местные каналы говорили только о ней и о супергероях…
Все мои надежды были на то, что в Ред-Ривер свободы будет хотя бы чуточку больше.
http://tl.rulate.ru/book/114122/4335250
Использование:
Отсылка автора