## Глава 481: Что было потеряно
АРТУР ЛЕЙВИН
— Привет, Артур.
Голос пробился ко мне сквозь туман — отдалённый, эфемерный, но знакомый. Я дремал, уютно устроившись в коконе бездумной усталости. В этом знакомом голосе было что-то волнующее, но одного этого было недостаточно, чтобы вытащить меня из моего метафорического гнезда. Эта мысль, прорвавшаяся сквозь туман моего сна, разожгла искру, и горящая идея пронеслась через затуманенное сознание.
Эта усталость казалась неправильной. Даже неестественной. Как будто сон вцепился в меня когтями и не отпускал.
Эфир вспыхнул из моей сути в ответ на внезапный дискомфорт, и туман развеялся. Я резко сел и огляделся, наполовину в панике, не помня, как оказался в этом месте. Я был окружён ярким белым камнем, плавно перетекающим в арки и кривые.
— Спокойствие, Артур, спокойствие.
Отвернувшись от необычной архитектуры здания вокруг меня, я сосредоточился на пожилой женщине, сидящей у моей кровати. Её морщины углубились, когда она улыбнулась мне тёплой улыбкой, и на мгновение я снова почувствовал себя пятнадцатилетним. Паника улетучилась так же быстро, как и пришла. Я был в кровати. Реджис, в своей щенячьей форме, лежал на одеяле у моих ног, глубоко спал. Я был в безопасности.
— Леди Майр. Давно не виделись...
— Для меня прошло совсем немного времени, — просто ответила она.
Я задумался о различии в наших восприятиях времени и задумался о том, насколько точна моя собственная оценка времени. В конце концов, сколько времени прошло в ключевом камне? Сколько жизней я прожил с тех пор, как последний раз виделся с Майр? По одной интерпретации, прошла целая вечность. По другой же, всего несколько коротких лет. Впервые я по-настоящему понял инопланетное восприятие времени, присущее таким асурам, как Кеззес и Агрона, и почувствовал, что начинаю немного понимать, как они видят течение времени.
— Где я?
— Эфеотус, — сказала она. Её глаза скользнули к одному из арочных окон, и я последовал её взгляду. — Точнее, ты в городе Эверберн.
Через арочное окно я мог видеть здания по ту сторону улицы. Стены были чистые, гладкие, из белого или кремового камня, поднимались к крышам, покрытым бирюзовой и циановой черепицей. Арочные окна, подобные тому, через которое я смотрел, украшали фасады, но я не мог разглядеть, что находится за ними. Пока я разглядывал здания, мимо прошёл асура с мохнато-зелёными волосами, нахмурив брови и шевеля губами, будто разговаривая сам с собой.
За зданиями возвышалась тень огромной далёкой горы, едва различимая синяя фигура на фоне синего неба. Гора имела характерную разветвлённую форму.
— Один из нескольких драконьих городов в тени горы Геолус, — продолжила Майр. — Я подумала, что здесь будет более... комфортно для твоей семьи. Чем в замке, я имею в виду.
— Где Элли и моя мать?
Хотя бабушкина улыбка не сходила с её лица, взгляд Майр был интенсивным и внимательным. Я не мог избавиться от ощущения, что она читает меня как открытую книгу.
— Я почувствовала, что ты просыпаешься, и отправила их на короткое поручение. Прости, Артур, но я хотела поговорить с тобой наедине.
Нахмурившись, я сел и свесил ноги с кровати. Я был одет в шёлковую ночную одежду, которую не узнал, её глянцевый белый контрастировал с тёмно-зелёными простынями.
— Поговорить со мной? Как с гостем или как с пленником?
— Не забывай, что ты сам попросил Виндсома привезти твою семью в Эфеотус, — ответила она, но её тон остался мягким. — Ты, как и раньше, мой очень желанный гость, Артур.
Я обдумал это, пока осколки моих воспоминаний продолжали возвращаться на свои места.
— Агрона?
Майр кивнула, её серебристо-седые волосы колыхнулись вокруг лица.
— Он заключён в замке Индрат. Он и его родственник, Олудари Вритра. Но...
Её нерешительность и нервное выражение лица заставили мой желудок скрутиться.
— В чём дело, Майр?
Глядя в окно на гору Геолус, она слегка наклонилась вперёд.
— Агрона нем. Даже Кеззесу не удалось заставить его заговорить. Даже его мысли покрыты завесой, если они вообще есть. Но он кажется... неправильным. Пустым. Артур, мне нужно знать, что произошло в той пещере.
Я быстро обдумал, что Кеззес мог уже знать. "Могли ли они что-то взять из моего разума без моего ведома?" — мрачно подумал я. Несмотря на то, что я хотел доверять Майр, я не мог доверять Кеззесу, и она была его женой. Они появились вместе в пещере, прямо перед тем, как я потерял сознание, и она могла действовать в его интересах в этот самый момент.
Аккуратно активируя "Гамбит Короля", я разделил свой разум на несколько ветвей, каждая из которых сосредоточилась на различном уровне правды, возможной правды и явной лжи. Громко я сказал:
— Используя силу, которую древние джинны называли Судьбой, аспект эфира, я смог уничтожить потенциал Наследия, отделив его от как перерождённой версии Сесилии, моей старой подруги с Земли, так и от самого Агроны, сделав невозможным для него когда-либо использовать её силу. Была какая-то... ударная волна от этого действия. Возможно, она что-то сделала с его разумом.
Снова этот пронзительный взгляд.
— Значит, ты научился контролировать эту... Судьбу?
— Нет, — сказал я, опустив глаза и наполнив голос сожалением. Разные ветви моих мыслей наслаивались друг на друга, все думая об одном и том же. — Это было не то, что я мог использовать, только... влиять. И даже тогда, только в моменты после того, как я решил ключевой камень. Эта сила не поддаётся контролю.
Я не знал, говорю ли я правду или нет, но я держал эту мысль под несколькими другими. С присутствием и помощью аспекта Судьбы я мог напрямую изменять эти нити так, как я не до конца понимал, но времени на изучение моего соглашения с Судьбой или последствий от ключевого камня не было. Я ещё не знал, что эти события могли открыть во мне. Моя единственная забота сейчас заключалась в том, чтобы Кеззес не узнал всего, что я знаю — ни о Судьбе, ни о многократных геноцидах драконов.
— Ах, возможно, так даже лучше, — сказала Майр, не показывая внешне, что сомневается в моих словах или может читать несколько переплетённых ветвей моих мыслей.
— Такие вещи лучше не трогать. — Слегка покачав головой, она снова сосредоточилась на мне, и её улыбка вернулась.
— Ты, конечно, захочешь узнать больше о том, что произошло. Все драконы были отозваны в Эфеотус, и разлом снова закрыт. Что бы Агрона ни надеялся достичь, захватив его, он провалился.
Я нахмурился, сосредоточившись на одной мелочи.
— Насколько я понимаю, Эфеотус умрёт, если разлом будет закрыт.
— Связь остаётся, — терпеливо объяснила Майр, — но портал закрыт. Понадобятся эфирные знания, превосходящие все существующие ныне, даже твои, Артур, чтобы разорвать нить, связывающую Эфеотус с твоим миром.
Это то, что мятежные джинны надеялись использовать Судьбу для достижения. Я видел эту возможность в своих поисках, с Судьбой на моей стороне, через потенциальные будущие. Но это было бы актом геноцида столь же ужасным, как и те, что сами драконы совершали. Возможно, я бы пошёл на это, если бы не было другого способа предотвратить повторение истории Кеззесом, но даже тогда я не знал, смогу ли я осудить весь асурский род на медленное вымирание, пока Эфеотус растворялся вокруг них.
— Понимаю, — сказал я после паузы, отпустив "Гамбит Короля". — Я не задержусь надолго. Не хочу быть грубым, леди Майр, но я бы хотел поговорить с семьёй.
Она отмахнулась от моих слов игриво.
— В этом нет грубости, Артур. — Её тон быстро стал серьёзным. — Ты пережил невероятно трудный опыт. Я всё ещё чувствую разбитые эхо стольких ложных воспоминаний, бушующих внутри твоего разума. Отдохни и поговори с близкими. Ты здесь столько, сколько нужно. Ты оказал нашим мирам неоценимую услугу, положив конец долгому восстанию Агроны.
Она встала, как раз в тот момент, когда я услышал голоса Элли и мамы снаружи.
— Я оставлю тебя с семьёй. Уверена, вам есть о чём поговорить.
— Постой, — сказал я, когда ещё одно воспоминание наконец-то встало на своё место. — А что с Тессией?
Майр улыбнулась мне понимающей улыбкой.
— Не беспокойся, она здесь. Скоро проснётся, думаю. Вам обоим нужно было восстановиться.
Когда она повернулась, словно завеса поднялась с моих глаз. Мой разум прикоснулся к сознанию Реджиса и Сильви, мои мысли переплелись с их.
"Артур, ты проснулся!" — подумала Сильви, удивление разлилось через нити нашего ментального соединения. — "Я не чувствовала, что ты начал пробуждаться."
Голова Реджиса поднялась с одеяла, и он сонно посмотрел на меня.
"Давненько, Спящая Красавица," — сказал он, его мысли были полны усталости. Он истратил весь свой эфир, отдавая его мне, после того как я сжёг его, исследуя будущее с помощью Судьбы, "Гамбит Короля" и силы последнего ключевого камня...
Снаружи моей комнаты Майр направляла мою сестру и мать ко мне. Штора, только что отодвинувшаяся, чтобы пропустить Майр, снова широко распахнулась, когда в комнату вбежала Элли, её глаза были широко раскрыты, а рот приоткрыт. Увидев, что я уже сижу, она двинулась вперёд, как будто собиралась броситься на меня, но затем замешкалась. Её улыбка затрепетала, омрачённая беспокойством. Наконец, она подошла и нежно обняла меня.
Я принял объятия с благодарностью, рад, что вижу её невредимой после тех испытаний, которые она, должно быть, перенесла в моё отсутствие. Невредимой, но не не затронутой. За её спиной мама задержалась в дверном проёме, одной рукой придерживая занавеску.
— Значит, Виндсом сдержал своё обещание? И вас хорошо принимали?
Элли отстранилась, скрестив руки и выглядя строго.
— Вообще-то, мы...
— С нами здесь обращались очень хорошо, — быстро перебила её мама. Сестра бросила на неё взгляд, который мама встретила. Я не мог понять, какой невербальный сигнал они обменялись, но было ясно, что они что-то скрывают. — Это удивительно, Артур. Как целый новый мир.
Я выпрямился, внезапно почувствовав себя неуклюже в своих шёлковых ночных одеждах в этой странной спальне.
— Я видел некоторые атаки алакрийцев внутри ключевого камня. Я... — Всплеск запутанных воспоминаний украл слова с моих губ, обрушившись на меня волнами. Я вспомнил Варай, лежащую неподвижно в центре разрушенного поля битвы. Я вспомнил алакрийцев, падающих в своих тюремных камерах. Но были и другие воспоминания, запутанные временем, расстоянием и какой-то нереальностью. В них я видел последствия того, что ещё не произошло, или могло бы не произойти.
Присутствие Сильви сжало меня, словно две сильные руки по бокам моего лица, заставляя сосредоточиться.
— Дыши, Артур. Мы здесь, чтобы поддержать тебя. Тебе не нужно нести весь груз в одиночку.
Опираясь на её присутствие в моём разуме, я перенёс часть тяжести на неё. Реджис встал на дрожащие ноги, нахмурившись. Мои два спутника вместе выдерживали это, но внезапное подавляющее присутствие волн только усиливалось. Как тонущий человек, я тянул их за собой.
— Артур? — Мама сделала шаг вперёд, но её лицо было размытым, её выражение — лишь тёмное пятно.
Без сознательного намерения эфир высвободился из моего ядра и наполнил конечности, пытаясь поддержать меня против ментальной тяжести стольких жизней, разворачивающихся в моём сознании одновременно. Реджис споткнулся вперёд, дематериализовался и втянулся в моё тело, закрепляясь внутри меня. Вдали я почувствовал, как Сильви ахнула под натиском стольких сырых воспоминаний.
Поняв, что "Гамбит Короля" помогал мне сдерживать прилив, я полностью его активировал. Я увидел своё отражение в блестящих глазах матери, корону света, сияющую над моими пшенично-блондинистыми волосами. Моё сознание раздвоилось, затем снова раздвоилось, раскалываясь так, чтобы каждая конкурирующая мысль и воспоминание поддерживались своей собственной ветвью сфокусированного внимания.
Передо мной мама и Элли обменялись взглядами.
— Ты в порядке? — спросила Элли, её голос был полон тревоги и нотки разочарования. Её прищуренные глаза многократно метались к светящейся короне.
Я использовал "Гамбит Короля" широко перед попыткой активировать четвёртый ключевой камень. Хотя я научился частично активировать божественную руну, что приводило к усилению моих способностей без полного проявления золотой светящейся короны на моём лбу, я не мог не заметить изменение в её поведении, когда я думал с помощью этой руны.
Существовало много возможных причин для антипатии Элли к "Гамбиту Короля", но самая вероятная заключалась в том, что ей не нравилось изменение, которое я претерпевал, используя божественную руну. Хотя это позволяло мне разделить разум и думать несколькими перекрывающимися мыслями одновременно, резко увеличивая скорость моих мыслительных процессов, это также требовало более чисто логического взгляда на события, освобождаясь от эмоциональных реакций. Было естественно, что моя сестра, человек, с которым у меня в основном были эмоциональные отношения, находила это неприемлемым.
Пока эта мысль пролетала по одной ветви, моя мать фокусировалась на другой. Вместо того чтобы быть обеспокоенной или колеблющейся, как Элли, тени вокруг её глаз, углубление морщин, желтизна кожи и осунувшаяся поза говорили о ничем ином, как об истощении, граничащем с изнеможением. События, предшествующие и происходящие во время моего отсутствия, полностью истощили её. Она смягчилась всего на мгновение, расслабившись впервые за, вероятно, недели, но это быстро превратилось в новый слой усталости, когда меня накрыла внезапная волна воспоминаний, рожденных ключевым камнем.
Моя мать больше всего на свете хотела, чтобы я был рядом, был сильным и снял с неё часть бремени забот.
Эти мысли шли параллельно с ветвями внимания, которые обрабатывали и упорядочивали все воспоминания о моих многочисленных жизнях, прожитых внутри ключевого камня. Но эти жизни составляли лишь малую часть воспоминаний, и мои последние усилия были направлены на то, чтобы убедить сознательный аспект Судьбы в том, что есть другой путь вперед, кроме как полностью разорвать эфирное царство и позволить концентрированному эфиру там соединиться с физическим миром в взрыве, который уничтожит Дикатен, Алакрию и Эфеотус.
Таймлайнов будущих событий, которые я видел, было почти без счёта. Способность ключевого камня моделировать альтернативные реальности, в сочетании с "Гамбитом Короля" и присутствием Судьбы, действовала как почти бесконечный калейдоскоп, каждая фрактальная модель которого представляла целую реальность и последовательность событий, через которые я одновременно искал решение как для своей проблемы, так и для Судьбы. Оказалось, что вторую решить было проще, тогда как даже мои в тот момент почти бесконечные ресурсы показали лишь начало пути, который мне нужно было пройти, а не то решение, которое я искал.
Энтропия. На заднем плане я все ещё разбирал эту идею. Неестественное давление накапливалось за завесой нашего известного измерения, как вода за плотиной.
Оказалось, что Судьба не была ни строителем плотины, желающим преградить поток, ни самой водой, текущей по своим границам. Нет, это было скорее сознательное воплощение естественных наук и их ожиданий. Арбитр законов магии и науки. Вода не может испытывать желание двигаться за пределы плотины и не заботится о берегах реки, в то время как Судьба, и, следовательно, весь эфир, чувствовала стремление течь. Точнее, эфир был рассеивающимся туманом, частицы влаги которого, образующие туман, распространялись, пока вы их больше не видели. Он...
— Артур? — повторила мама.
Я улыбнулся, полностью осознавая механический вид своего выражения.
— Со мной всё в порядке. Рад, что вы обе невредимы. Когда увижу Виндсома, у меня будет для него парочка словечек. — Сосредоточившись на Элли, я добавил: — И не переживай за эту старую джиннскую реликвию. Я уверен, что её можно починить.
Они снова обменялись этим взглядом. Я ослабил "Гамбит Короля", пока не почувствовал, что корона исчезает. С обработанными воспоминаниями мне больше не требовался полный эффект божественной руны. Однако я не полностью прекратил поток маны в неё, признавая, что это было ошибкой в первый раз. Вместо этого я позволил постоянной струйке эфира поддерживать руну активированной и помогать моему усталому разуму обрабатывать всё происходящее.
Мама сделала шаг вперёд и легко положила руку на мою щёку.
— Я так горжусь тобой, Артур. Ты сделал это. Ты спас мир.
В своём мысленном взоре я видел, как драконы уничтожали цивилизацию за цивилизацией, перезагружая мир снова и снова.
— Не уверен, что это правда. Пока нет. Я ещё не закончил сражаться.
Элли внезапно заулыбалась, подпрыгивая на носочках.
— И ты спас Тесс! Я всегда знала, что ты вернёшься, но не могла поверить, когда драконы принесли тебя, Сильви и Тессию сюда!
Ветвь моих мыслей, размышлявшая о Тессии и том, что с ней произошло, вышла на передний план моего сознания.
— Где она?
Элли замялась от серьёзности моего тона, но указала назад, за занавес, закрывающий эту комнату.
— Я бы хотел её увидеть. — Не дождавшись ответа, я встал и прошёл мимо мамы и Элли, отодвигая занавес и выходя за дверь одним движением.
Большая гостиная за пределами была просторной и наполненной светом. Высокие, изогнутые потолки и арочные двери и окна отличались от любого архитектурного стиля, который я видел в Дикатене или Алакрии. Стены были из гладкого белого камня, без следов инструментов. Синие, зелёные и жёлтые цвета выделялись на белом фоне в виде ковров, настенных украшений, ярких кристаллов, освещающих тёмные углы, и цветущих цветов, наполняющих пространство не только цветом, но и сладким ароматом.
Чувствуя ману Тессии, сияющую от её теперь уже белого ядра, я обошёл небольшой стол, который был выращен из цельного куска дерева, и направился в другую комнату, также отделённую от остальной части дома занавесом. Задержав дыхание на мгновение перед тем, как отодвинуть занавес, я задумался о том, с чем Тессии придётся столкнуться, когда она наконец проснётся.
Она была пленницей в своём собственном теле ещё до разрушения Эленуара. Она наблюдала, как Сесилия стала оружием для Агроны, бессильная вмешаться. Она узнала правду обо мне и моей прошлой жизни, но наверняка подверглась всем видам лжи. Настолько, насколько я всё ещё был в смятении по поводу того, как могут выглядеть любые отношения, что почувствует Тессия?
Воспоминание о нашем разговоре у стены постоянно повторялось в моей голове.
«Я люблю тебя». Даже сейчас я почти не верил, что сказал ей это. Всё было так сложно — воспоминания о прошлой жизни оставались тайной, и я боялся, что она отреагирует, как мои родители, или даже хуже.
«Я тоже люблю тебя, дурак. Но мы на войне. У нас обоих есть обязательства и люди, которым мы нужны». Её голос был торжественным шёпотом, глаза полны слёз, но губы дрожали в неуверенной улыбке, когда мы подшучивали друг над другом, чтобы снять напряжение.
— Я знаю. И у меня есть то, что я хочу тебе сказать, так что давай дадим обещание?
— Какое обещание?
— Обещание остаться в живых, чтобы у нас было будущее вместе, отношения... семья.
— Обещаю.
Сейчас мне казалось невероятным, что я был достаточно смел и надеялся на такое обещание. Я пережил так много с тех пор, был на грани смерти, видел истину силы в этом мире...
Теперь это казалось обещанием дурака. Отчаянным, слепым и безумным от надежды.
Моя рука прижалась к блестящей ткани занавеса, отодвигая его.
В небольшой комнате, почти идентичной той, где я проснулся, Тессия лежала на такой же постели с теми же толстыми изумрудно-зелёными одеялами, хотя её одеяло было наполовину сброшено. Она была одета так же, в шелковистую ночную одежду из белой ткани, вышитую зелёными лозами, идеально подходящую ей, и я внезапно задумался, не заказала ли Майра это специально для Тессии.
Когда я сделал шаг в комнату, она слегка пошевелилась. Её серебристые волосы рассыпались по подушке, и на мгновение её образ наложился на другое изображение — из другой жизни, когда мы только что поженились и лежали в нашей супружеской постели впервые...
— Это не реально, — напомнил я себе, когда кровь окрасила это воспоминание.
Я сделал ещё один шаг, и она открыла глаза. Я утонул в этих стеклянных зелёных глазах, как в сне, подойдя к краю её постели. Мои пальцы коснулись поверхности её одеяла, но не прикоснулись к ней. Мой язык казался огромным во рту. Я понял, что забыл продолжать направлять эфир в «Гамбит Короля».
Элли появилась рядом, склоняясь и обнимая Тессию крепким объятием.
— Тесс! — воскликнула она.
— Э-Элли? — За плечом Элли я увидел, как Тессия оглядывается с удивлением и смятением. — Ч-что случилось? Где я... небеса над нами! — Она отпустила Элли и подняла руки за спину моей сестры, смотря на свои вытянутые пальцы. — Моё тело! Я контролирую своё тело!
Элли сдержала всхлип, отступая, закрыв рот рукой. Мама положила руку ей на плечо, оказывая лёгкое давление.
— Элеонора, им нужно дать немного времени.
Элли открыла рот, но слова не вырвались. Через несколько секунд она просто кивнула и повернулась. Мама бросила на меня взгляд, наполовину мольба, наполовину предупреждение, улыбнулась Тессии и вышла из комнаты следом за сестрой.
— Артур... — выдохнула Тессия, пододвигаясь, чтобы сесть, опершись на изголовье. — Конечно. Прости, я вспомнила. Мы... мы прощались. Я думала... — Она сглотнула и посмотрела на свои сцепленные руки.
— Я никогда не позволил бы этому случиться, — заверил я её. Слова казались пустыми, произнесёнными на фоне моих многочисленных битв с Сесилией и сомнений по поводу того, что делать с Наследием. Казалось, что Тессия должна была понять мою борьбу... и мои неудачи.
Призрак улыбки мелькнул на её лице. Она была бледной, особенно вокруг губ, и меланхолия осела на её лице, чего я не помнил. В остальном, она была именно такой, какой я всё ещё представлял в своих мыслях: сильной, красивой и величественной. Хотя я не хотел этого, я взглянул на её шею, осознавая отсутствие шнурка, на котором должна была быть половина кулона в форме листа. Моя рука поднялась к груди, где должен был быть мой, но я потерял его в Телморе после битвы с Нико и Каделлом.
Она, казалось, поняла.
— Он действительно был прекрасен. Кулон, я имею в виду. Ну, момент. Обещание. Всё было прекрасно. Не так, как я себе представляла тогда, и уж точно не после, но... у нас это было. Это было реально.
— Это было, — заверил я её. Мой взгляд был устремлён на пол. Вдруг я почувствовал её руку, тянущуюся к моей. Её пальцы переплелись с моими. Медленно я повернулся к ней. — Я имел в виду всё, что тогда сказал.
Она смотрела на наши переплетённые пальцы. Её челюсть была напряжена, глаза искали, губы плотно сжаты. Это не был взгляд человека, ищущего утешение или физический комфорт в прикосновении. Нет, казалось, что она держалась за меня, как за якорь.
– По крайней мере, теперь я понимаю, почему ты не мог ответить на мои чувства, когда мы были моложе. – Призрак улыбки вернулся на её лицо. – Для меня ты был... мистическим, прекрасным очарованием. Я была увлечена тобой ещё до того, как мы добрались до Зестира. Жить с тобой в одном доме казалось мне чем-то из сказки. – Её взгляд медленно поднялся вверх по моей руке, шее, губам и, наконец, остановился на моих глазах. – Но для тебя... я была всего лишь ребёнком. Глупой маленькой девочкой.
– Прости, что не мог рассказать тебе, – быстро сказал я, удерживая её взгляд. – Я никогда не хотел лгать тебе, просто не мог...
– Я знаю, – ответила она в тишине, которая наступила после того, как я замолчал, не находя слов. – Ты не сделал ничего такого, чего бы я еще не простила.
Я искал ответ в её глазах, в напряжённых бровях, в каждом её вздохе, в неровном биении её сердца. Что это значит для нашего обещания? Я хотел спросить, но сдержался. Это было бы слишком для неё в этот момент. Требовать ответ, чтобы разобраться в своих собственных чувствах, было бы несправедливо.
Но одно было ясно. Между нами всё изменилось с тех пор, как мы дали друг другу это обещание, и я не знал, сможем ли мы вернуть то, что потеряли.
http://tl.rulate.ru/book/114117/4449118
Готово:
Использование:
