Акэно Химэдзима не могла сдержать своего восторга. Её сердце пело, и каждая клеточка её тела наполнялась радостью. Наконец-то, после долгих уговоров и нескольких ультиматумов, Хотаро согласился прийти к ней в гости. Он посетит её в храме — месте, которое для неё было не просто домом, а настоящим укрытием от внешнего мира, где она могла быть именно тем, кто она есть.
Прошло чуть больше шести месяцев с тех пор, как она впервые встретила этого странного мальчика. На первый взгляд, Хотаро не выделялся из толпы других детей, однако, познакомившись с ним поближе, сразу становилось ясно, что его поведение было столь же необычным, как и происхождение самой Акэно.
Первое знакомство с Хотаро оставило у Акэно смешанные чувства. С одной стороны, она была возмущена его словами о том, что она очередная маленькая девочка, а с другой — не могла не признать, что именно это её и зацепило...
Когда они впервые столкнулись, Хотаро, в отличие от других детей, не хотел играть с ней не потому, что она была слишком быстрая или сильная, как это обычно бывало. Нет, он назвал её надоедливым ребёнком, и это настолько разозлило Акэно, что она не могла найти слов. Её мама долго дразнила её по этому поводу, и даже спустя время Акэно всё ещё ощущала негодование, когда вспоминала те слова.
Однако, как это часто бывает, именно его грубоватое отношение стало причиной их дальнейших отношений, если так можно было назвать одностороннюю войну Акэно за его внимание. В следующий раз Акэно вцепилась в мальчика так крепко, что тому пришлось сдаться и согласиться на все её условия: играть, катать её на качелях, снова играть и снова катать на качелях. Иногда, вспоминая те моменты, Акэно приходила к выводу, что, возможно, Хотаро был прав, но, как настоящая цундэрэ, она никогда бы не призналась в этом вслух.
В её душе было столько противоречий. С одной стороны, Хотаро часто раздражал её своей излишней зрелостью, не свойственной ребёнку, и странными, замысловатыми высказываниями на темы, о которых она даже не слышала. С другой стороны, именно эти беседы вызывали у неё интерес. Как молодой падший ангел, живущий в человеческом обществе, ей пришлось довольно рано повзрослеть, и потому, когда перед ней появился ребёнок, который в душе кажется даже старше, чем она сама, это не могло не привлечь её внимания. И пусть ей постоянно приходилось прерывать его, спрашивая обо всём, чего она не знала, и пусть каждый раз она чувствовала неловкость от того, что она, наполовину падший ангел, не понимает какого-то мальчишку, именно это и делало его таким интересным, куда интереснее, чем любого другого ребёнка. Если так об этом подумать, то Хотаро смело можно было назвать её другом… Единственным другом.
Сегодня Акэно с нетерпением ожидала их встречи. Храм, в котором она жила, был для неё тихим и спокойным пристанищем, расположенным на вершине самого высокого холма в Куо. Это место всегда наполняло её умиротворением, но сейчас всё, что она чувствовала, было волнение. Акэно очень хотелось показать это место Хотаро, открыть перед ним свой мир. Она с нетерпением думала о том, что же он скажет, увидев это место.
— Интересно, что он подумает о нашем храме? — задумчиво произнесла она, готовясь к встрече.
— Ара-ара, кто-то очень взволнован? — с мягким, чувственным голосом, словно шелковая ткань, позади Акэно раздался голос её матери.
— Мама! — воскликнула Акэно, обернувшись. Её лицо тут же запылало от смущения.
— Боже, боже, — зрелая мико, положив ладонь на щёку, хихикнула, наблюдая за дочерью, чьи щёки пылали алым цветом. — Ты даже попросила устроить чайную церемонию вместе с Хотаро… Что бы сказал твой отец?
В стороне, на крыльце дома, сидел тучный мужчина. Услышав слова жены, его лицо помрачнело. Он нахмурил брови, и из его уст вырвалось приглушённое ворчание:
— Я отправлю его в ад, если понадобится, — его голос был настолько тихим, что для обычного человека это прозвучало бы как едва различимое бормотание. Но он явно забыл, кто его жена на самом деле.
— Ты что-то сказал, милый? — с доброй, но в то же время тревожно спокойной улыбкой зрелая мико повернулась к мужу.
— …Разве? — для Баракиэля улыбка его жены выглядела совсем не доброй, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы сглотнуть вязкую слюну и ответить.
— Мой милый Баракиэль, ты стал таким храбрым, что начал лгать собственной жене, — её улыбка стала чуть шире, а в глазах появился загадочный блеск. — Мне это так нравится. Жду не дождусь, когда сегодня вечером проверю твою смелость на прочность.
— Шури, дорогая... — Баракиэль хотел было возразить, но, заметив порочный взгляд в глазах жены, благоразумно замолчал, прекрасно осознавая, что вечер ему сулит немало страданий. Хотя, если честно, против этого он, кажется, не возражал.
Шури, видя, как её муж смирился со своей судьбой, ещё шире улыбнулась. Затем её взгляд смягчился, когда она обратилась к дочери. Контраст между её отношением к мужу и дочери был поразителен, как небо и земля. В глазах Шури светилась настоящая доброта и материнская любовь. Каждое её движение, каждая улыбка выражали ту радость, которую она испытывала, видя свою дочь такой счастливой.
— Я рада, что ты нашла того, с кем тебе так хорошо, Акэно, — тихо сказала Шури, подходя ближе и нежно поглаживая её по голове. — Ты становишься взрослой... Ты ведь помнишь, о чём мы с тобой говорили?
Акэно, всё ещё смущённая, лишь кивнула, ощущая тепло материнской заботы.
— Я ни за что не упущу этот шанс! — уверенно произнесла Акэно, её глаза горели решимостью.
— Не беспокойся, мама всегда рядом, — с нежностью ответила Шури, погладив дочь по голове.
— Мам! — Акэно недовольно нахмурилась, пытаясь руками поправить растрепавшиеся волосы. — Ты портишь прическу!
Шури лишь шире улыбнулась, глядя на смущённую дочь. В следующий миг она вдруг повернула голову в сторону ворот храма, словно почувствовав что-то.
— Твой друг уже поднимается, — сказала Шури, мягко похлопав Акэно по спине. — Иди встречай его.
Акэно радостно кивнула и, позабыв о своей прическе, бросилась ко входу в храм.
— Они так быстро растут, — Шури покачала головой, наблюдая за уносящейся дочерью, на лице её светилась тёплая улыбка.
— Этот Хотаро… — начал было Баракиэль, но тут же замолчал, заметив предостерегающий взгляд жены. — Что? Я ничего ему не сделаю… если он сам не напросится.
— Мой милый ангел, — Шури снова мило улыбнулась, наблюдая, как напряжён её муж. — Тебе не нужно беспокоиться о том, что этот мальчик может что-то сделать с нашей дочерью. Поверь, прежде чем ты об этом подумаешь, я уже буду рядом с Акэно.
— Я в этом не сомневаюсь, — Баракиэль наконец улыбнулся, его напряжение слегка отступило. — Но я хочу сказать, что этот ребёнок не обычный человек.
— Ты говорил мне об этом уже не раз, — Шури покачала головой, вспоминая, как её муж использовал разведывательную сеть Григори, чтобы выяснить всё о Хотаро. Единственное, что удалось узнать, — это то, что каждая женщина в его семье была исключительной. Однако, уловив серьёзность в голосе мужа, Шури обратила внимание на его слова. — Что-то изменилось?
— Ну, я лично следил за ним несколько раз, — неловко кашлянув в кулак, признался Баракиэль. — И я почувствовал, что этот ребёнок соприкоснулся с нашим миром.
— О чём ты? — Шури слегка нахмурила свои элегантные брови.
— В нём есть магическая энергия, и не просто есть — её количество увеличивается каждый раз, когда я его встречал, — ответил Баракиэль.
— Он пользователь святого механизма? — выпалила Шури первую мысль, пришедшую ей в голову.
— Не знаю, я ещё никому об этом не говорил, чтобы проверить его, — покачал головой Баракиэль. — Ты ведь понимаешь, что будет, если Азазель узнает…
— И правильно, — с одобрением кивнула Шури. — Хотаро, кем бы он ни был, всё ещё друг нашей дочери. Так что не позволяй никому, даже Азазелю, их разлучить.
— Я лишь беспокоюсь о нашей дочери, — Баракиэль устремил взгляд на маленькую фигурку Акэно, стоящую вдалеке.
— Я уверена, что когда придёт время, ты будешь рядом, — с любовью произнесла Шури, её глаза тепло блестели, когда она смотрела на своего мужа. — А вот и он.
Едва Шури произнесла эти слова, как у ворот храма показалась фигура мальчика, медленно поднимающегося по ступеням. Его чёрные, слегка растрёпанные волосы раскачивались на лёгком ветерке, а зелёные глаза вспыхнули теплотой, когда он заметил встречавшую его фигуру.
— Хотаро, — радостно улыбнулась Акэно, приветствуя мальчика, в её голосе звучало неподдельное счастье.
Хотаро заметил её с первыми шагами, поднявшимися по лестнице храма. Акэно стояла у ворот, её чёрные волосы, как шелковые нити, ласково касались плеч, а глаза, яркие и сияющие, словно солнечные лучи, встретили его, наполненные радостью. На мгновение мальчик замедлил шаг, но затем ускорился, подходя ближе с лёгкой улыбкой на лице.
— Привет, — мягко произнёс он. В его ровном, спокойном голосе ощущалась тихая радость, а в зелёных глазах мелькнула искра, которую Акэно тут же заметила.
— Я так рада, что ты пришёл! — Акэно едва сдерживала свои эмоции, её голос дрожал от волнения, а глаза светились энтузиазмом. — Пойдём, я покажу тебе храм.
Как и подобает детям, они не стали долго церемониться, обмениваясь излишними приветствиями или делая сложные подводки к основному действию. Хотаро лишь кивнул, и его улыбка стала чуть шире, теплее. Он окинул взглядом храм, возвышающийся на вершине холма, окружённый зеленью и тишиной, словно отделённый от всего остального мира, что в каком-то смысле было недалеко от правды.
— Конечно, — спокойно ответил он, в его голосе прозвучала искренняя заинтересованность. — Я бы с удовольствием посмотрел, где ты живёшь.
http://tl.rulate.ru/book/114079/4681019
Готово:
Использование:
Без хейта , я даже не смотрел дхд, но думаю со мной многие согласятся