«Итак, как мне здесь стрелять лазерами из глаз?»
Я держал у своего лица руку и смотрел, как она дрожит. Из-за этого у меня никак не получалось побриться и теперь моя рожа была покрыта светлым пухом, как у новорожденного цыплёнка. В сочетании с потом, который ручьями стекал по моей коже, я чувствовал себя грязным, как внутри, так и снаружи. Изначально надеялся смыть его душем, но спустя час откисания в горячей воде, у меня так и не получилось окончательно высохнуть.
Я больше не мог отрицать правду.
Синдром алкогольной отмены – это не шутки. Понятия не имею, как много я на самом деле пил до того, как всё это началось. Психотерапевт говорила мне, что я совершенно не понимаю, как нужно бросать пить. Мой алкоголизм дошёл до такой степени, что упиться до полной потери чувств воспринималось моим организмом, как «неплохо проведённый вечер». Пережиток студенческих гулянок и влияние того, что все мои друзья были фактическими алкоголиками.
Подобное случается в армии.
Мне просто не повезло подсесть.
Плевать. У Жона непременно получится завязать.
Как обычно, я встал намного раньше будильника, в такой час просыпаются только люди с клинической депрессией. Команда BASS ещё спала.
Когда я вытирал пар с зеркала, в отражении за моей спиной появилась блондинка из Мемфиса, на её красивых губах играла победная ухмылка.
— Когда я протрезвею, не говори об этом Симоне, — сказала она мне.
Мгновенно разворачиваюсь и взмахиваю кулаком, чтобы вмазать этой коварной сучке в харю.
Но руки рассекли лишь пустой воздух. От столь резкого движения я рухнул на пол и вдобавок порвал свои швы, которые мне оставил ирландский беовульф Гриммблз. Словно потешаясь надо мной, рана начала протестующе кровоточить. Пот продолжать течь; плюнув на безрезультатные попытки обсохнуть, перематываю грудь повязкой. И вот в таком виде: мокрый, хромой, с трудом держащийся на ногах, я добрался до кухни общежития.
Руки тряслись так сильно, что приборы падали из моих рук, а попытки успокоить дрожь вызывали тошноту. Не то чтобы мне было чем блевать на пустой желудок, разве что кофе. С момента, когда я протрезвел, у меня не получилось взять в рот и крошки.
— Ого, даже не брокколи, — раздался писклявый голос. — А я-то думала, что придётся сжечь микроволновку.
Прикрыв половину лица ладонью, я поднял взгляд. Передо мной, сцепив руки за спиной и наклонившись, чтобы внимательно меня рассмотреть, стояла Руби Роуз. Как я умудрился не заметить её появления?
— Чё как, мелочь карманная? — попытался выдавить из себя я, но на выходе получился хрип.
Она резко отпрянула.
— Фу. Ты ведь не болен, верно?
Издаю стон.
— Протянешь мне руку помощи?
— Ну, уж нет, я не хочу тебя касаться.
Позволяю себе улыбнуться.
— Тоже подходит. Дай мне, пожалуйста, стакан воды.
Её серебряные глаза скептически меня оглядели. Я был вполне готов к отказу, но, к некоторому удивлению, через минуту она вернулась с бумажным стаканчиком воды.
— Пасиб, — сказал я, надеясь, что у меня получится выпить воду.
— Пжалста, — на автомате ответила она.
— Даже не полноценное «пожалуйста»?
Она замотала головой.
— Для полного слова сначала мне нужно полноценное «спасибо».
У меня не получилось сдержать улыбку.
— Нахалка.
Маленькая девочка нахмурилась.
— У тебя кровь.
Инстинктивно подношу руку к носу и нащупываю влагу, но это оказался просто пот. Забавно, но в последнее время меня постоянно преследует ощущение, что у меня вот-вот пойдёт кровь из носа. Подобное было лишь вопросом времени. В пустынях Аризоны, где тренировали спецназ перед отправкой в Афганистан, кровь из носа была неотъемлемой частью жизни. В какой-то момент, я по-настоящему уверовал, что мой нос был больше не способен выделять слизь.
И нет, я не был в спецназе, даже не записывался в воздушно-десантную школу. У управления не было потребности в таких людях, по крайней мере, насколько я мог судить со своей колокольни.
Хотя, может и был. У нас все говорили: если у тебя получилось выжить в военной разведке, то ты, считай, почти спецназовец.
Руби покачала головой и постучала себя по груди.
— Да, я вижу. Плоская, как равнина. Очень впечатляюще.
Она нахмурилась.
— А ещё ты голый.
— Трусы и нагрудные бинты по закону считаются полноценной одеждой, — тяжело выдохнув, сказал я.
— А кровь?
— Это значит, что ты становишься женщиной. Спроси лучше Янг.
Она поджала губы.
— Хватит дурачиться, Жон. И тебя идёт кровь, и ты это знаешь.
Издав нечто среднее между вздохом и стоном, опускаю взгляд вниз. От резкой смены перспективы меня снова затошнило, поэтому пришлось закрыть глаза.
Сделав из увиденного свои выводы, Руби приняла озабоченный вид.
— Пирра говорит, что у тебя проблемы с аурой. Тебе нужен врач?
— Ох, ну конечно. Давай, Пирра, ходи и рассказывай всем подряд, что я калека. Молодчина, блин.
— Это не ответ на мой вопрос.
— А когда я вообще давал прямые ответы? — пробурчал я.
Полторашка хмуро посмотрела на меня.
— Вставай.
— Зачем?
— Затем, что ты намного больше, и я не могу протащить тебя на себе через весь кампус, — она поколебалась, но затем шагнула ближе и протянула мне руку. — Давай я тебе помогу. Тебя нужно показать специалисту.
— Какое тебе вообще дело? — почувствовав внезапную злость, отвечаю ей. — Мне казалось, мы терпеть друг друга не можем.
У меня глюки, или в её глазах действительно появилась жалость? Да пошла ты на хуй, мелочь карманная. От кого, от кого, но от тебя мне это нужно в последнюю очередь.
— Жон! — взорвалась она.
— Да ты до сих пор в своей пижаме!
Она схватила меня за руку – ту самую, которую я повредил после ограбления. Сдерживаю рвущийся наружу вскрик, когда она потянула меня на себя. Я практически подпрыгнул на ноги и уронил свой стаканчик.
Колени начали дрожать, причём настолько сильно, что Руби пришлось на короткое время задействовать свою ауру, чтобы не дать мне упасть. Мелкая перекинула мою руку через своё плечо, из-за чего я почувствовал себя ещё больше униженным.
— Давай лучше вернёмся к ссорам из-за брокколи и микроволновки? У меня… я не… тут долго идти.
— Ты, конечно, тот ещё придурок, но мы ведь должны хоть иногда помогать друг другу, верно?
На мгновение, вместо Руби я увидел перед собой совершенно другую девушку. Ту, кому я неоднократно помогал, но при этом столь же часто бросал на произвол судьбы. Дину. Девушку, в существовании которой я даже не был до конца уверен.
Моргаю, заставляя навеянный образ развеяться.
— Уж больно часто тебя пыряют в грудь, не находишь? — с южноамериканским акцентом прошептал мне на ухо призрак, проведя тонкими пальчиками по моим плечам. — Мда. Я бы могла тебе её зашить, но ты помнишь, как это обернулось в прошлый раз.
Заткнись, Симона.
— Раковина, — быстро сказал я с отчаянием в голосе. — К раковине, быстрее!
Стоит отдать ей должное, она не стала задавать вопросов. Помогая меня тащить и всё ещё светясь красным, она подвела меня к раковине, где я целую минуту опорожнял своё нутро. Сплёвываю в раковину, она включила кран, и я смог смыть с себя жёлтые кусочки желчи и вспенившуюся слюну. Вода была гораздо вкуснее, когда я её пил, а не выблёвывал.
— Спасибо, — прохрипел я. — Я… я серьёзно, Руби. Тебя никто не заставлял мне помогать, но ты… я в долгу перед тобой. Прости. За всё. Боже, я такой урод, и ты все равно… Я этого не заслуживаю…
В её глазах промелькнуло выражение, которое я не смог прочитать.
— Ты в порядке? — спросила она, а затем покачала головой. — Сможешь постоять минутку без моей помощи?
Издаю неразборчивый звук, после чего резко вздыхаю, когда девушка рассыпается лепестками роз. Я на мгновение замер, не в силах осознать увиденное. Умом я понимал, что она так умеет, но увидев это воочию, буквально словил синий экран. Попытка воспроизвести в памяти вид её рассыпающейся на красные лепестки плоти заставил меня снова тяжело задышать.
Мгновение спустя поток лепестков ворвался в комнату и превратился в маленькую девочку с серебряными глазами и медицинской маской на лице.
— Чёрт. У вас тут тоже есть Ковид? — спросил я.
— Чем бы ты там не болел, я не хочу от тебя этим заразиться.
Непонятно как, но мне удалось не отпустить шутку про презервативы, прогресс.
— По моему, для того, чтобы это сработало, мне тоже нужна такая.
Она задумалась, а затем сняла свою маску и надела её на меня. Как и следовало ожидать, пахло розами и клубникой. От запаха еды меня снова начало мутить.
— Как объяснял мне мой папа: это все равно, что помочится на себя, — глубокомысленно начала она, глядя на моё лицо. — Если ты голый, и к тебе подойдёт другой голый человек и помочится, то в итоге вы оба станете грязными. Но если он будет при этом в штанах – то испачкается лишь он сам, а ты сможешь над ним посмеяться. Ты останешься сухим, а он – нет. Вот так работают микробы.
— В таком случае постараюсь мочиться не слишком сильно, — ответил я.
Она с умным видом кивнула, будто именно это и хотела от меня услышать.
— Пошли, Жон. Давай отведём тебя к врачу.
http://tl.rulate.ru/book/110495/4262936
Готово:
Использование:
