"Это действительно правильная эмоциональная реакция?" – прошептал один из наблюдающих, с легким шоком глядя на сидящего рядом Чжоу Ляна.
По сценарию, Муронг Фу должен был сломать оборону в этой сцене. В ответ на упрек племянницы, он должен был взорваться гневом. Но этого не произошло.
Лишь один взгляд выплеснул на сцену целую бурю эмоций. В его глазах, обращенных к залу, читалось страстное желание возродить свою страну, его амбиции были ясны всем.
Никто прежде не видел Муронг Фу таким.
"Это… нормально?" – растерянно произнес Чжан Даборода.
Неужели актеры сами добавляют драматизм в сценарий? Нет, это неправда. Никто не добавлял ничего лишнего, все говорили текст просто, без лишних жестов.
Но несколько простых слов, несколько обычных движений, едва заметные изменения в мимике – и сценарий словно шагнул в новую реальность. Сам персонаж, казалось, переродился.
Это было поистине удивительно.
Одним было очевидно: он недооценил актерский талант Ли Юня, способного так тонко передавать все нюансы эмоций. Понять персонажа – одно, воплотить его на сцене – совсем другое.
Ли Юнь не просто понял персонажа, он проник в его душу, выплеснув на сцену всю глубину своей интерпретации.
Даже Цзинь Юн, автор романа, замер, с непониманием снял очки, пристально уставившись на актера.
"Господин Цзинь, что вы думаете?" – обратился к нему Чжан Даборода.
Автор оригинального произведения, “Тянь Лонг Ба Бу”, имел право голоса в этом вопросе, его мнение было решающим. Если бы сценарий был адаптацией какого-нибудь другого автора, может быть, к этому отношению были бы меньше требований.
Но Цзинь Юн был особенным.
К тому же, Муронг Фу – персонаж, который ему никогда не нравился.
"Что вы скажете?" – снова спросил Цзинь Юна Чжан Даборода. – "Как вам кажется, он подходит для роли?"
"Я? Мне кажется, он неплох", – рассуждал Чжан Даборода.
В его глазах, этот Муронг Фу был, безусловно, харизматичным. Не таким, как представляли его другие, но вполне убедительным.
Цзинь Юн, молча, продолжал наблюдать, не отрывая взгляд от сцены.
В это время на площадке работала Лю Цянь Цянь. Ее персонаж, Ван Юй Янь, была племянницей Муронг Фу. В сценарии, Ван Юй Янь была влюблена в него без памяти, хотя он был ей не нужен.
Лю Цянь Цянь не могла понять Ван Юй Янь, она не видела никакой привлекательности в ее кузене. "Заслуживает ли она такой безумной любви?" – думала актриса. Он думал только о своей мечте стать императором, о власти, о гегемонии, о том, как построить свою империю. Лю Цянь Цянь не могла понять его.
Но сейчас, в этом новом образе Муронг Фу, она начала чувствовать его, его цели.
Долг перед родиной, мечта о стране - это было то, что двигало им.
И в тот момент, Лю Цянь Цянь поняла Ван Юй Янь. Она начала чувствовать силу ее любви.
Это ощущение длилось недолго, и Лю Цянь Цянь быстро произнесла: "Режиссер, можно переснять эту сцену?"
Режиссер все еще был в шоке.
В сознании Чжоу Ляна все еще витало изображение Ли Юня, Муронг Фу.
"Хорошо", – кивнул Чжоу Лян.
Они снова сняли сцену с приходом Ван Юй Янь.
"Кузен, ты не был дома целый месяц", – сказала Ван Юй Янь.
Она играла с большей глубиной, с более сильными эмоциями, чем раньше.
Теперь она была настоящей Ван Юй Янь, которая ждала Муронг Фу в Ласточкином гнезде целый месяц.
И она поняла его мотивы. Ее любовь уже не казалась бессмысленной, пустой, не имеющей корней. Она стала более осознанной. Ван Юй Янь старалась понять, что за человек ее кузен.
И все это имело смысл.
В этой пересъемке, в глазах Ван Юй Янь было немного восхищения и волнения. Это было неподдельным. Лю Цянь Цянь полностью погрузилась в роль.
Чжан Даборода дышал глубоко: "Лю Цянь Цянь тоже в образе".
Даже самые талантливые актеры играют лучше, когда они полностью погружены в роль. Лю Цянь Цянь не просто изображала Ван Юй Янь, она стала ей.
Чжан Даборода не мог поверить своим глазам.
Конечно, он понимал, кому следует отдать заслугу за "пробуждение" Лю Цянь Цянь - это Муронг Фу.
"Честно говоря", - Цзинь Юн взглянул на Муронг Фу с неразрешимым чувством в глазах, - "мне не нравится этот персонаж".
"Я вижу", – согласился Чжан Даборода.
Кузен... В мире боевых искусств Цзинь Юня у него было не очень значимое положение, а удача удавалась неоднократно. Все, кто носил этот титул в романах Цзинь Юня, обречен быть несчастным.
Цзинь Юн улыбнулся и сказал: "Все знают, что в детстве у меня были некоторые негативные представления о племянниках, в результате чего я проецировал свой негативный опыт на этого персонажа".
"Этот Муронг Фу не такой, как я представлял его. Он очень далек от того образа "кузена", с которым я вырос. Он слишком отличается от того кузена, которого я знал раньше".
"Ну, это нормально", – считает Чжан Даборода. Вполне нормально, что творческий человек может либо любить, либо не любить какого-либо персонажа.
Но Цзинь Юн продолжал размышлять вслух.
С возрастом он начал по-другому смотреть на многие вещи. Например, в пересмотренных версиях "Сказания о Кондоре" и "Легенды о Небесном Мече" он изменил судьбы некоторых персонажей. Те крайности, которые были в предыдущих версиях, ушли. Он по-другому смотрел на мир, он по-другому понимал персонажей.
"И я задумался над одной вещью, и я думаю об этом очень давно", – сказал Цзинь Юн. – "Не является ли мое отношение к этому персонажу, мои личная неприязнь и любовь к нему, не является ли это неуважением к собственному творчеству?"
"Не является ли это неуважением к этому персонажу?"
Цзинь Юн посмотрел на актера на сцене. Он был молод и красив, он держал голову высоко поднятой, у него была прямая походка и особая форма бровей, которая делала его еще более героическим. Может быть, его судьба и в правду обречена на неудачи...
"Он не такой, как я представлял его в своих фантазиях, не такой, как тот ненавистный образ, которого я помню из своей юности", – сказал Цзинь Юн, делая свой окончательный вывод.
"Но он может быть Муронг Фу из "Тянь Лонг Ба Бу".
"Муронг Фу из Ласточкиного гнезда".
http://tl.rulate.ru/book/110489/4157145
Готово:
Использование:
