## На острие тигрового седла
Снова прижав палец к сканеру, Си Тянь впервые ощутила всю тяжесть того, что значит "ездить на тигре". Она взглянула на Цзи Цзянчжоу, надеясь, что он скажет что-нибудь. Ведь он прекрасно понимал, какие отношения их связывают. Какая же это любовь, если они спят в разных комнатах?
Но Цзи Цзянчжоу тоже ждал её ответа, встретив её взгляд и даже слегка изогнув уголок нижней губы, словно побуждая её к ответу. Си Тянь чувствовала себя безнадёжной. Яйцо в её руке вдруг превратилось в раскаленный уголь. Она сжала его крепко, и края коробки оставили на её руке неглубокие следы.
Очистив горло, Си Тянь встретилась с блестящими глазами детей и с вымученной улыбкой ответила: "Да."
Нельзя же перед детьми говорить, что у родителей на самом деле нет никаких чувств.
- Значит, теперь Зиле всё понял? - радостно воскликнул Цзи Нинъи, обращаясь к младшему брату.
- Да, - повторил Зиле, - брат прав, мама очень любит папу.
От слова "любит" сердце Си Тянь сжалось. А потом Зиле добавил:
- Значит, я не буду меняться с ним вкусными и интересными яйцами!
Услышав эти слова, сказанные незрелым, молочным голосом, Си Тянь почувствовала, как её щёки покрываются краской. Ей хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать эту неловкую правду.
Рядом сидел Цзи Цзянчжоу, наблюдая за происходящим с явным наслаждением. Си Тянь не решалась смотреть ему в глаза, опасаясь увидеть насмешку в его взгляде.
Подождите, неужели Цзи Цзянчжоу думает, что она действительно его любит? Они же признались в любви друг другу прямо перед детьми!
Ей не хотелось, чтобы он так думал. Уходить с работы сейчас не было никакого смысла. Ей нужно было подзаработать, чтобы обеспечить своим детям беззаботную жизнь. Тогда, возможно, она и смогла бы развестись.
Окинув взглядом детей, Си Тянь спросила:
- Нинъи и Зиле сегодня сделали домашнее задание?
Как ни прискорбно, но она мало интересовалась учёбой своих детей. Нинъи всегда был молодцом, а Зиле, как правило, не задавали домашнюю работу.
- Я всё сделал в школе, - ответил Нинъи.
- Учитель нам ничего не задал, - задумчиво произнёс Зиле.
- Тогда идите в свою комнату и поиграйте с новыми подарками, - подтолкнула их Си Тянь.
Зиле всё ещё колебался, он жаждал поделиться с Си Тянь своим сегодняшним "подвигом". "Большая история" о зарабатывании денег требовала быть рассказанной всему миру.
Но Нинъи понял, что мать хочет остаться с отцом наедине. Он взял Зиле за руку и сказал:
- Зиле, давай пойдём рисовать вместе, мы можем попробовать новые кисти.
Зиле быстро поддался уговорам и, ухватив кисточку, побежал в детскую.
- Мама, мы идём, - сказал Нинъи, заметив, что мать явно хочет побыть с отцом без посторонних. Он знал, что другие дети в классе говорили, как мама с папой любят играть и шептаться вместе.
Нинъи решил, что родителям нужно время и пространство для "игры".
Когда дети ушли, Си Тянь вздохнула с облегчением. Наконец, ей не нужно было лгать, опасаясь быть неправильно понятой.
В тишине она смело подняла голову и посмотрела прямо на Цзи Цзянчжоу. У него были красивые, длинные глаза с глубоко посаженными, чётко очерченными глазницами. Тёмные зрачки, по-своему тихие, словно глубокое море, пленяли взгляд.
- Что случилось? - спросил он спокойным, приятным голосом.
Начало было лучше, чем Си Тянь ожидала. Сделав глубокий вдох, она выпалила всё, что было у неё на душе:
- Не пойми меня неправильно, я сказала это только из-за Нинъи и Зиле. Я прекрасно знаю своё место, не беспокойся.
Си Тянь чётко и громко обозначила свою позицию.
Но Цзи Цзянчжоу слегка нахмурился, пристально глядя на Си Тянь:
- Какое место ты знаешь?
Си Тянь растерялась, думая, что Цзи Цзянчжоу совсем не хочет ей "спасать лицо", и ответила:
- Мы всего лишь номинальная пара. Я понимаю.
Брови Цзи Цзянчжоу нахмурились ещё сильнее:
- Что значит "номинальная пара"?
Видя, что он задаёт всё новые вопросы, Си Тянь просто пожала плечами и выпалила:
- У нас нет никаких чувств друг к другу. Мы спим в разных комнатах. Я всё это прекрасно понимаю. Тебе не нужно напоминать мне об этом снова и снова.
- Нет... - возразил Цзи Цзянчжоу, но кроме этих двух слов, он не смог подобрать ничего другого.
Хотя слова Си Тянь звучали правдиво, Цзи Цзянчжоу чувствовал, что они ранят его.
Си Тянь моргнула, с недоумением смотря на него:
- Неужели у нас есть чувства?
Цзи Цзянчжоу почувствовал, что его снова ударили прямо в сердце. Он медленно заговорил, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы доказать обратное:
- Мы встречались больше года, прежде чем пожениться. Мои родители очень тебя любят, и ты согласилась выйти за меня. Это тоже можно считать чувствами.
- Я знаю, - быстро ответила Си Тянь, - но у тебя нет чувств ко мне. Я признаю свою позицию.
- Нет... - Цзи Цзянчжоу нахмурился, но не знал, как продолжить фразу, что ему сказать.
Изначально он не любил Си Тянь, когда женился на ней. Он просто думал, что никогда не полюбит никого. Он признался ей, а Си Тянь проанализировала, какие преимущества он получит, женившись на ней.
Цзи Цзянчжоу тоже знал, что Си Тянь не любит его, что их отношения больше похожи на договор. Просто раньше он был честен с самим собой, а сейчас не хотел признавать правду.
Си Тянь спешила закрыть тему:
- Не переживай. Я понимаю, что ты под большим давлением. Я не буду добавлять тебе проблем.
Она снова поспешила обозначить свою позицию, а затем тактично предоставила Цзи Цзянчжоу личное пространство:
- Тогда я пойду наверх. Тебе нужно отдохнуть. Ты сегодня так устал, забирая детей. Я уверена, что Нинъи и Зиле сегодня больше полюбили тебя как отца.
Оставаясь один внизу, Цзи Цзянчжоу нахмурился, о чём-то размышляя. Он оказался в безвыходном положении, которого раньше не знал.
Си Тянь поднялась наверх, удовлетворённая своим ответом. Она старалась смотреть на ситуацию с точки зрения Цзи Цзянчжоу.
Если бы она была такой же богатой, как он, вышла бы замуж повторно и вырастила бы двоих детей. Даже если бы у неё не было никакой связи с мужем, но он был бы образованным, молодым и красивым, и она была бы готова за него выйти, получая по миллиону долларов в месяц, ведь деньги ей легко даются.
Си Тянь решила, что её поведение было в точности таким, как от образованной и интересной жены и ожидалось. Значит, всё в порядке. Она могла продолжать эту "работу".
В прошлой жизни она умела ловко лавировать, предугадывая мысли своего начальника. Сейчас у Си Тянь тоже была важная задача.
Она направилась в детскую, чтобы присмотреть за детьми, но едва открыв дверь, ахнула от удивления.
Пол был усеян бумагой, на которой было всего несколько каракулей. Зиле лежал на столе, кусая щёку и рисуя, а Нинъи сидел рядом и направлял его:
- Зиле, не бросай бумагу. Перекрась волосы в чёрный цвет.
Тогда Си Тянь поняла, что весь этот "мусор" - это творение Зиле.
- Нет, так маме будет красивее! - возражал Зиле нежным голосом.
Си Тянь догадалась, что рисует Зиле. Её сердце наполнилось материнской нежностью. К сожалению, эту нежность очень быстро сменила тревога.
Она подошла ближе, чтобы рассмотреть портрет, который Зиле создал.
Она была готова ко всему. В конце концов, для трёх с половиной летнего ребёнка такой "мотив" - уже большая радость. Рисовать он мог плохо, и "палки-палочки" были ей вполне приемлемы.
- Дай маме бантик - Зиле, рисуя фиолетовой краской на листе, нежно попросил.
Си Тянь улыбнулась, вспомнив тот самый бантик, который Зиле когда-то нарисовал ей. Он был немного "кривоват", но был сделан с детской любовью. Си Тянь бережно хранила его, никогда не открывая, чтобы полюбоваться. Сегодня вечером, решила она, можно будет пересмотреть и "сокровище", и "шедевр".
Дети её не заметили. Зиле был полностью погружен в рисование, а Нинъи ему помогал. Они работали в полной гармонии.
Сердце Си Тянь снова затрепетало от материнской любви. Но этот душевный порыв исчез, как только она взглянула на лист бумаги.
- Мама, ты пришла! - воскликнул Зиле, увидев её. - Смотри, что мы с братом тебе нарисовали!
Зиле с гордостью показал ей свой шедевр. Си Тянь внимательно рассмотрела изображенную на нём фигуру, не зная, как её назвать...
Конечно, она понимала, что Зиле всего три с половиной года и рисовать он ещё учится. Но и так - слишком "оригинально"...
У неё лицо такое большое? И рост так не высок?
Деформированное лицо ещё куда ни шло, но чего стоят эти розовые волосы? Что это за чёрная штука на лице, почему бантик больше головы? Почему голова толще туловища?
Си Тянь подозревала, что Зиле ничего не сказал, потому что все считали, что он творит какие-то чудеса .
- Мама, красиво? - спросил Зиле, заглядывая ей в глаза.
Си Тянь: “...эээ”.
Зиле зажмурил свои огромные глаза и застенчиво спросил:
- Мама, похоже на тебя?
Си Тянь: ...
Она точно не могла ответить по совести.
- Мы с братом вместе рисовали. Брат тоже хорошо рисует! - с гордостью сказал Зиле. Он показал на свою руку и сказал: - Это брат нарисовал.
Рука была единственной «нормальной» частью портрета. Она была тонкой и держала в руке цветок. Но на фоне всего остального "нормальная" рука выглядела ещё более ужасно.
Нинъи умел видеть хорошо и плохо, но убедить Зиле он не смог. У Зиле был свой собственный вкус. Но видимо, понимая, что Си Тянь не в восторге, Нинъи добавил:
- Я только чуть-чуть нарисовал. Остальное Зиле рисовал, и это не имеет ко мне отношения.
Зиле с удовольствием подтвердил отделение от брата, но он был справедливым ребенком и не хотел отбирать у брата лавровые венки:
- Брат тоже мне помогал перекрашивать, и тоже много рисовал!
Нинъи сказал:
- Нет. Я только немного.
Си Тянь погладила Нинъи по волосам и сказала:
- Не важно.
Она знала, что это далеко не то, что мог нарисовать её старший сын.
Зиле с радостью подарил Си Тянь свой шедевр и спросил:
- Маме нравится? Мы использовали новые кисти!
- Да, нравится... - материнской любви у Си Тянь осталось не много. Эта ложь была полностью оправдана желанием защитить самооценку ребёнка.
- Мама, давай повесим картину в комнату, - предложил Зиле.
Си Тянь: - А?
- У Сони в комнате тоже такие фотографии висят! - Зиле с удовольствием описал свои наблюдения за другом. У их друга в комнате висела фотография родителей.
Но в комнате матери не было фотографий. Поэтому Зиле решил, что картина, нарисованная им и братом, заслуживает почётного места.
Си Тянь: - Не надо.
Она подумала, что этой картине она будет видеть в кошмарах.
Решив оставить душу молодого Зиле нетронутой, она сказала:
- Это картину рисовали Зиле и Нинъи. Она очень дорога маме. Поэтому мама решила положить её в коробочку, чтобы она не повредилась. А вешать её не будем.
- Нинъи, как ты думаешь? - Си Тянь спросила Нинъи, у которого был нормальный взгляд на красивое и некрасивое.
Нинъи, естественно, кивнул:
- Да!
Си Тянь больше не спрашивала мнения Зиле:
- Всё!
Зиле сказал в ступоре: - Хорошо!
Хотя ему было бы приятнее повесить картину.
Си Тянь вздохнула с облегчением и решила положить этот "шедевр" вместе с бантиком и прятать его до тех пор, пока Зиле не повзрослеет.
Когда Зиле подрастёт, она покажет ему его "творения" детства и спросит, считает ли он их ещё красивыми.
Подождите, а что, если Зиле откажется признавать свои шедевры? Ведь он ещё в детстве был мастером обмана.
- Зиле, ты же сам нарисовал эту картину? Давай напишешь свое имя в книге, чтобы не ошибиться - предложила Си Тянь.
Зиле кивнул и сделал как сказано. Он написал свое имя на картине и довольно улыбнулся.
Писать свое имя он уже умел, но делал это не очень аккуратно. Си Тянь посмотрела на его почерк и сказала:
- А давай ещё сделаем отпечаток пальца. Так будет ещё надёжнее!
Глаза Зиле засияли:
- Хорошо, хорошо!
http://tl.rulate.ru/book/110371/4178547
Готово:
Использование:
