Получив деньги за лекарство, посетитель, казалось, не заметив, что только что прошёл по лезвию ножа, радостно удалился. И Юй убрал кинжал, захлопнул дверь и, повернувшись к Линь Юаньцзинь, спросил:
— Мне найти женщину, чтобы она помогла вам?
— Не нужно! — поспешила отказаться Линь Юаньцзинь. Дыхание её сбилось, хрупкие плечи напряглись, а руки инстинктивно сжались, словно она боялась, что на неё снова нападёт незнакомец. Понимая, что слишком остро реагирует, она попыталась расслабиться, но голос всё ещё дрожал: — Я сама.
И Юй кивнул и уже собирался выйти, как вдруг услышал позади звон бутылочек и пузырьков, словно она не могла удержать их все.
Он замер и медленно обернулся, глядя своими чёрными глазами на Линь Юаньцзинь, которая суетилась всё сильнее.
Линь Юаньцзинь подняла голову, в её глазах ещё не успел отразиться испуг, как юноша спокойно произнёс:
— Если вы не возражаете, можете считать меня неодушевлённым предметом, инструментом, и позволить мне обработать ваши раны. Не считая меня человеком, вы не оскверните свою чистоту... Я буду нем, как рыба, и не доставлю вам никаких хлопот, — ровным голосом произнёс юноша, глядя на Линь Юаньцзинь. — Не нужно стыдиться или нервничать.
Существование Аньвэя — всего лишь инструмент, и достаточно того, что он полезен.
Я привык к такому отношению и могу стереть собственное самосознание. В конце концов, никто не станет задумываться о том, хочет ли нож убивать.
— Прошу тебя, помоги мне, — нервно проговорила Линь Юаньцзинь, сжимая руки перед собой, её взгляд был серьёзным. — Я благодарна тебе за спасение, кто бы ты ни был, ты мой благодетель. Спасение жизни — это акт милосердия и справедливости, он не имеет никакого отношения к чистоте.
Если бы её сердце волновала чистота, она бы так не сказала.
Линь Юаньцзинь знала, что ни И Юй, ни она сама не распоряжались своей судьбой.
Брови И Юя дрогнули, зрачки расширились, кадык опустился, а на его прекрасном лице впервые отразилось искреннее недоумение.
Словно он впервые услышал подобные слова, да ещё и из уст женщины.
Юноша перед Линь Юаньцзинь отличался от тех знатных сыновей и господ в широких халатах с длинными рукавами, которых она привыкла видеть. Для удобства передвижения на нём был тёмно-синий костюм, пояс перехватывал его узкую талию, а на ногах красовались сапоги для верховой езды. Несмотря на простоту одежды, на нём она приобретала какой-то юношеский шарм.
И Юй не был похож на тех слабых и беззащитных людей, которых она встречала раньше. Под его простой одеждой скрывались бесчисленные лезвия.
Он был опасен, от него исходила скрытая сила и жажда убийства, редко встречающиеся у знати. Возможно, из-за того, что его с детства растили как двойника наследного принца, он постоянно подражал его манерам и поведению, и в его движениях сквозила некая утончённость.
В конце концов, всё, что умел наследный принц, должен был уметь и он, а чего не умел, клан Цуй заставлял его учить.
— Я верю тебе, — ещё раз подтвердила Линь Юаньцзинь.
Прохладный ветерок ворвался в комнату, развеивая остатки благовоний.
Сквозь щель в окне пробился луч света, разделив их.
— Хорошо, — И Юй опустил глаза, слегка приподняв подбородок, и почтительно ответил.
Он подозвал трактирщика, попросил его найти кого-нибудь, кто купил бы два платья, заказал еду, одолжил жаровню и чашу для лекарств. Затем он развернул пакет с лекарствами, несколько раз убедился, что с травами всё в порядке, после чего поставил табурет между окном и дверью, сел спиной к Линь Юаньцзинь и, склонившись начал готовить.
После долгого путешествия И Юй, будучи всё же не из железа, был очень голоден.
Угли в жаровне быстро раскалились докрасна, а травы в кипящей воде источали сильный аромат.
Бульканье воды, казалось, заглушало шорох снимаемого платья.
Линь Юаньцзинь смотрела на свои раны, которые были не менее ужасны, чем у И Юя, и молча вздохнула. Она окунула полотенце в таз с горячей водой, принесённой недавно, и, превозмогая боль, начала смывать с себя грязь и песок.
И Юй отложил палочки для еды, прислушиваясь к плеску воды и сдавленным вздохам, доносящимся из-за спины, и проглотил еду. Затем он попросил принести ещё два таза с горячей водой.
Они оба старались двигаться как можно тише.
В комнате воцарилась тишина, которая казалась неестественной.
К тому времени, как Линь Юаньцзинь обтёрлась, холодный пот прошибал её уже трижды.
Но это было только начало.
Сейчас не сказать, что было холодно, но и тепло не было. Несмотря на то, что Линь Юаньцзинь была одета в несколько одежд, падение со скалы не прошло для неё бесследно: рана следовала за раной, синяки чередовались с кровоподтёками, и на теле почти не осталось живого места.
К счастью, вывихнутую лодыжку И Юй вправил, пока она была без сознания, и теперь она могла нормально передвигаться.
К счастью, она защитила жизненно важные органы, а падение смягчила лошадь, поэтому большинство травм были поверхностными, без серьёзных повреждений.
Когда Линь Юаньцзинь закончила обрабатывать всё, что могла достать, И Юй, не дожидаясь, пока она его окликнет, разлил сваренное лекарство по чашкам и, повернувшись, протянул одну из них Линь Юаньцзинь.
Видя, что она прикрыла переднюю часть тела чистым одеялом, оставив открытыми только раны на спине, И Юй взял инструменты и сел позади неё. Его взгляд метнулся в сторону, словно обжигаясь, но ему пришлось снова вернуться к страшным ранам.
Плечи и спина девушки были белы как снег, талия — тонкой, но всё это было покрыто синяками и кровоподтёками от бесчисленных ударов об острые камни, создавая впечатление мучительной пытки. Всё это было ужасно.
И Юй действовал быстро, расправляя её влажные волосы и стараясь не касаться пальцами её спины. Иногда, задевая раны, он чувствовал, как она вздрагивает от боли, и неловко замедлял движения, в его скованности сквозила беспомощность.
Раньше он никогда не имел дела с женщинами, не говоря уже о том, чтобы обрабатывать кому-то раны.
Линь Юаньцзинь было так больно, что она вцепилась пальцами в одеяло, стиснув зубы от невыносимой боли. Слёзы непроизвольно катились из глаз по щекам.
И Юй с трудом наложил лекарство, перевязал спину бинтами и, взяв ещё один, несколько раз обернул его вокруг раны. Наконец он помог ей надеть платье, застегнул пуговицы и, видя, что её руки всё ещё дрожат, взял со стола остывшее лекарство:
— Позвольте, я помогу вам выпить лекарство.
http://tl.rulate.ru/book/110249/4222883
Использование:
