## Молчание смерти
Холодный пот выступил на лбу Ван Ши. Он нервничал. Очень нервничал. Не знал, к каким последствиям приведут его слова. Они могли разрушить его последнюю надежду на жизнь. Но он все же произнес их. Если такой честный человек погибнет по его вине, он будет мучиться угрызениями совести до конца дней.
— Встань, обещаю тебе, ты получишь Тяньшаньскую снежную лотос! — раздался голос, подобный шелесту ветра в листве, успокаивающий Ван Ши.
Тот поднялся. Ван Сюань вынул из-за пазухи лаковую шкатулку и протянул её юноше.
— Запомни, ты обязан мне жизнью!
Ван Ши, сжимая в руке шкатулку, сказал с убежденностью: — Моя жизнь и так принадлежит Вашей Светлости!
Ван Сюань с удовлетворением отметил, что уровень лояльности юноши поднялся с 99% до 100%.
— Отлично! — кивнул он. — Ступай!
— Да! — Ван Ши отступил.
Ван Сюань наблюдал, как тот спешит выполнить поручение, вероятно, неся лекарство Хан Ли. На лице его появилась едва заметная улыбка.
Из мрака вышел дядя Фу и вздохнул:
— Господин, не стоит винить ребенка за мягкосердечие… Наверное, он вспомнил отца…
— Не нужно, я понимаю, — ответил Ван Сюань.
Отец Ван Ши, в далеком двенадцатом году правления Тяньбао, был назначен на должность знаменитого чиновника — префекта уезда Юньпин. Он прославился своей принципиальностью и неподкупностью, не желал идти на компромисс с беззаконием. Обнаружив коррупцию в среди высокопоставленных чиновников, он с опасной смелостью начал расследование. Это немилосердно разгневало могущественных людей. Вся семья Ван Ши была уничтожена, исключение составил только он сам. Спасся благодаря тому, что его отослали жить к родственникам в Лянчжоу.
Возможно, образ Хан Ли простимулировал его чувства, заставило проснуться забытые душевные струны?
На следующее утро Лин Ань с трудом встал с постели и отстранил от себя руки красавицы, что лежала рядом.
— Господин, еще очень рано! — проворчала красавица, потирая сонные глаза. — Полежи со мной еще немного.
Лин Ань подумал, что еще раннее утро, и этот момент ничего не значит. Он чувствовал себя полным сил, поэтому сел на лошадь и с улыбкой сказал:
— Хорошо… Тогда давай поспим еще чуть-чуть.
— Негодник!
— Ах!
… … …
… … …
… … …
***
… … …
… … …
… … …
После нескольких часов бурных удовольствий Лин Ань тяжелым шагом вернулся к Чу Сиянь.
— Лин Лан, ты всю ночь не был дома, где ты был? — спросила Чу Сиянь, даже через вуаль было видно ее недовольство.
Лин Ань неловко улыбнулся: — Вчера вечером я был на пиру с однокурсниками, незаметно напился. Прошла комендантский час, поэтому я ночевал в гостинице.
— Правда?
— Конечно правда!
Чу Сиянь медленно подошла к Лин Ань и понюхала его.
— Янь’эр, что ты делаешь? — Лин Ань быстро отшатнулся.
— Что это за запах румян на тебе? — тон Чу Сиянь определенно дал понять, что она не довольная.
— Должно быть, однокурсники пригласили пару куртизанок, они случайно там оказались!
— Ты! Ты вообще ухитрился получить удовольствие!
— Это все общественные обязанности. Когда я стану редактором в Ханьлиньской Академии, таких случаев будет еще больше. Неужели я не могу пойти?
— Если я не пойду, меня будут считать не общительным и выдвинут из команды, а тогда я не смогу продвигаться по службе. Янь’эр, ты хочешь вечно жить с чиновником шестого ранга?
— Нет! В любом случае, тебе запрещено находить каких-то подозрительных женщин снаружи! — сказала Чу Сиянь гистерично.
Лин Ань сдержал отвращение и обнял ее: — Янь’эр, прекрати шуметь. Те женщины снаружи только для развлечения. Я не люблю их, хорошо? Ты та, кого я люблю больше всего, Янь’эр.
— Правда?
— Правда!
Некоторое время они шептались, и наконец Чу Сиянь успокоилась.
Проводив Чу Сиянь, Лин Ань вошел в комнату, и улыбка на его лице исчезла мгновенно.
— Больше не выдержу!
— Зачем я все это терплю?!
— Проклятье! Все из-за Ван Сюаня!
— Хочу, чтобы он умер!
Глаза Лин Аня покраснели, он прорычал от злости.
Затем он вспомнил слова Ван Ши, и в его голове
постепенно созрел план:
— Да! Я могу сотрудничать с Аджинай. Убьем Ван Сюаня вместе!
— Ха-ха-ха!
— Отправлюсь туда ночью. Днем слишком очевидно, не хочу, чтобы кто-то узнал, что я ищу Аджинай и его людей!
Лин Ань бормотал про себя, смеясь, как безумный…
***
Тем временем, Ван Сюань рано утром прибыл в гостевой дом, где остановились иностранные послы. Он не забыл о своем обещании императрице быть «гидом» Аджинай и его свиты и присматривать за ним.
Как только Аджинай вышел, он увидел Ван Сюаня. Лицо его сразу стало неприветливым, но он все же подлетел к нему поприветствовать.
— Что ты здесь делаешь, Ваше Высочество? — Аджинай вынужденно улыбнулся.
— Жду тебя, — с улыбкой ответил Ван Сюань.
Лицо Аджинай побледнело, затем он засмеялся: — Ваше Высочество, не шутите. Разве между нами все не решилось? Зачем вы ждете меня?
— По указанию Его Величества ты будешь под присмотром этого принца всю оставшуюся часть своего пребывания в Луоду.
— Удивлен ли ты? Удивлен ли ты? — спросил Ван Сюань, улыбаясь.
Не знаю, счастлив он или нет, но удивлен, во всяком случае, действительно.
— Невозможно! Категорически невозможно! — Аджинай был в растерянности, охваченный отчаянием.
Если Ван Сюань останется с ним, разве он будет мочь творить бесчинства? И тот узнает о всех его делах. Как же так можно?
В это время прибыл и Хуан Шаочжун, министр храма Хунлу. Он сказал с заметным неловством:
— Лорд Аджинай, это правда. Вчера император издал указ, но я узнал об этом только позже.
Хуан Шаочжун также был бессилен. Вчера он пошел во дворец, чтобы пожаловаться и сообщить императрице о том, что сделал Ван Сюань в Наньши.
Но императрица сказала только, что она в курсе, и, наконец, сказала ему, что в будущем Ван Сюань будет сопровождать Аджинай.
Как же это возможно?
Поэтому он решительно возражал, но в итоге не смог изменить ее решения, и ему пришлось согласиться. Он не мог понять, почему императрица дала Ван Сюаню право сопровождать Аджинай, ведь она знала, что между ними кровная месть? Разве это не поиски неприятностей?
— Нет! Мне это не нужно! Я могу ходить по магазинам сам! — отказался Аджинай.
Ван Сюань улыбнулся и сказал: — О? Ты не можешь отказаться от этого…
Затем он показал свою ладонь.
Выражение лица Аджинай стало суровым. Он вспомнил о Инду, которого Ван Сюань раздавил вчера, и молча затих.
Ладно, пусть следует!
В худшем случае он может сдерживаться.
— Не беспокойся, лорд Аджинай, я буду с тобой, и он не осмелится ничего сделать! — сказал Хуан Шаочжун, подходя вперед.
Аджинай холодно фыркнул, не обращая на него внимания, отвернулся.
Если бы он был полезен, он бы не оказался в таком стыдном положении вчера.
Хуан Шаочжун последовал за ним с неловкостью, и, оглядываясь назад, бросил на Ван Сюаня злой взгляд.
Он жестикулировал: не шути, я наблюдаю за тобой!
Ван Сюань не обратил на него внимания и пошел за ними в паланкине, то идя, то останавливаясь.
С ним рядом Аджинай и его группа вели себя хорошо всю дорогу. Они больше не издевались и не захватывали рынок.
Даже голоса при покупках стали тише.
Но в борделе они отлично провели время, разобили чашу, выпив. Их подавил авторитет Ван Сюаня, и они потеряли интерес. В итоге им пришлось с разочарованием вернуться домой.
После их возвращения в гостевой дом Ван Сюань также уехал.
Ван Сюань, сопровождая их весь день, очень разозлил Аджинай.
— Проклятье! С этим сыном мясника рядом мы ничего не сможем сделать!
— Это должно быть шпион, посланный императором Дацяня!
Он мог подкупить других людей, но Дворцу Чжэньбэй был очень много должен и не мог быть подкуплен деньгами.
Большой человек с кудрявой бородой в стороне сказал: — Господин, почему вы так боитесь его? Он всего лишь сын мясника, не сам мясник!
— Ты не понимаешь, сын этого мясника тоже необыкновенен, он воин решительного уровня в Центральной Равнине, сравнимый с Джиньду нашей степи!
Бородач был еще больше в растерянности и сказал: — Разве это возможно? В свои молодые годы я следовал за учителем в храме Большой Снежной Горы, и я также видел лучших воинов Центральной Равнины. Они излучают уникальную ауру, словно протыкают окружающее пространство, и она была особенно резкой. У этого сына мясника нет ничего подобного.
Услышав это, Аджинай засомневался.
Потому что бородач, который сказал это, уже имел на своей коже немного золотого блеска. Это была его главная опора в этой поездке. Он почти превратился в воина Бату — Дабалагана Джиньду.
— Но он мог раздавить Эрдуну голову одной рукой. Кто еще мог быть, кроме воина на высшем уровне?
Дабалаган тоже немного растерялся, услышав это: — Я не знаю, возможно это особенное боевое искусство воинских искусств Центральной Равнины, которое может делать это?
Аджинай не хотел думать об этих вещах, думать об этом было бесполезно.
Наблюдение за ним Ван Сюанем весь день сегодня очень разозлило его, поэтому он вызвал двух женщин из Центральной Равнины, чтобы выместить злость.
Эти две женщины не были хрупкими женщинами из борделя. Он специально поручил своим людям найти сильных и крепких женщин на рынке, дал им много денег и предложил свою услугу.
Обычные женщины не могли выдержать такой хлеста от него, и это не было приятным совсем.
Это напомнило ему о женщине, которая была рядом с Ван Сюанем в тот день. Она не только была красива, но у нее также было прекрасное тело. Было бы замечательно, если бы он смог ее поймать и привезти обратно в свой «Укус» (что означает жена на языке Ронгди).
— Какая жаль! Это жена сына мясника!
Подумав об этом, он не мог удержаться от ревности. Как же эта прекрасная вещь могла достаться этому дьяволу?
Но думать об этом было бесполезно. То, что было перед ним, было реально.
Две девушки из деревни сняли с себя одежду и легли на кровать. Хотя им платили, но их лицо все еще выражало страх.
Хотя они не выглядели хорошо, Аджинай не заботился.
Женщины! Они все одинаковы, когда их используют!
Поэтому он развязал пояс, подошел вперед с непристойной улыбкой, протянул руки, одна вершина в каждой руке.
Но когда он собрался сделать финальный рыв к цели, … внезапно!
Быстрый стук в дверь.
Он испугался и отшатнулся!
— Господин! Что-то происходит!
… … …
http://tl.rulate.ru/book/109911/4105406
Готово:
Использование:
