«Мама, я просто пошутила над И Бао и Эр Бао. Я не знала, что они отнесутся к этому серьезно». Она говорила небрежно, не желая, чтобы Линь Годун и Нин Шу развелись.
В конце концов, она не думала, что И Бао и Эр Бао смогут убедить Линь Годуна развестись.
«Шу… шутила? В какой семье шутят так, что говорят племянникам попросить родителей развестись? Это семейная традиция в семье Чжан — учить дочерей уговаривать своих младших братьев и сестер развестись?» Г-жа Линь сердито выругалась.
«Мама, это все моя вина. Хочешь ли ты меня отругать или ударить, я приму это. Я не осмелюсь повторить это в будущем. Пожалуйста, прости меня на этот раз». Чжан Циньфан стиснула зубы и опустилась на колени.
В любом случае, стоять на коленях перед свекровью не было стыдно; это было лучше, чем быть выгнанной.
«Мама, моя жена ошиблась. Пожалуйста, прости ее на этот раз. Я буду следить за ней в будущем». Линь Голян был расстроен тем, что Чжан Циньфан говорила такие вещи, но он не хотел менять свою жену.
«Если просто сказать «извини» достаточно, чтобы совершить ошибку, то ошибаться может каждый. Кроме того, она извиняется передо мной? Это перед тобой она должна извиниться, а не передо мной. Прощу я ее или нет, не важно. Все зависит от того, что скажет твоя невестка и простит ли она тебя». Тон госпожи Линь был суровым.
«Я немедленно пойду извиниться перед своей третьей невесткой», — сказала Чжан Циньфан, вставая.
«Забудь об этом, уже поздно. Третья семья, наверное, уже спит. Какой смысл идти сейчас? Сходишь завтра». Госпожа Линь чувствовала, что это дело еще не закончено.
Если бы третью невестку было легко умаслить, их семья не распалась бы, и она бы не жила сейчас в доме поменьше.
Однако все зависело от того, сможет ли третья невестка успокоиться. В противном случае отношения с третьей семьей складывались бы не лучшим образом.
Хотя между братьями не возникло бы разногласий, некоторые проблемы все равно остались бы.
Позже той ночью, лежа в постели, г-жа Линь обсуждала ситуацию Нин Шу с г-ном Линем. «Мне кажется, что третья невестка немного изменилась. Сегодня она даже искупала троих детей и дала им мясо и яйца. Знаешь как И Бао был счастлив».
Г-н Линь ответил: «Может быть, она была напугана тем, что сказала вторая невестка. В любом случае, ей всегда полезно хорошо относиться к детям».
Г-жа Линь согласилась: «Это правда. Как бы мы ни были добры к детям, мы не можем сравниться с их родной матерью. Эх…"
Тем временем Нин Шу смотрела в свой телефон, точнее, на время на своем телефоне. Ей пришлось ждать до полуночи, чтобы тайно продать тыквы.
Хотя Нин Шу после нескольких часов дневного сна чувствовала себя вполне бодрой, ночью она не могла заснуть. К сожалению, здесь не было никаких развлечений, даже игр на ее телефоне. Не в силах дождаться полуночи и заснуть, скучающая Нин Шу достала со дна коробки одежду, которую первоначальная владелица не могла носить.
Вытаскивая одежду, она была удивлена, сколько ее было. У первоначальной владелицы было так много одежды, которую она не могла носить, около двадцати-тридцати штук.
Когда она впервые приехала в деревню, она была худой и слабой. За пять лет, прошедших с момента свадьбы с Линь Годуном, независимо от того, был ли это ее рост или вес, он увеличивался с каждым годом.
Итак, каждый год или каждые несколько месяцев появлялась одежда, в которую она больше не могла влезть. Особенно в первые два года ей приходилось почти каждый месяц переодеваться.
Однако эта одежда, которую предыдущая владелица не могла носить, Нин Шу не могла пригодится. Поэтому ей нужно переделать её, чтобы она соответствовала троим ее детям.
Поскольку предыдущая владелица так часто меняла одежду на протяжении многих лет, эта одежда все еще оставалась как минимум на восемьдесят процентов новой.
Перешей она её по размеру детей, и она могла служить новой одеждой.
Помня об этом, Нин Шу приступила к делу. Хотя здесь не было измерительных инструментов для одежды, Нин Шу, выпускница программы дизайна одежды и работавшая ассистентом дизайнера, знала, что делать.
Она могла оценить примерный размер. Даже размеры своих троих детей, она ведь видела их во время их купания и могла прикинуть.
Нин Шу выбрала из этой одежды пару рабочих штанов, которые ей не подошли. Рабочая ткань той эпохи была похожа на джинсовую ткань более поздних лет, небесно-голубого цвета, но тоньше обычной джинсовой ткани. Перешив эти рабочие штаны, она смогла сшить по паре для каждого из двух своих старших детей. Сегодня она заметила, что штаны у двух ее старших детей были особенно короткими, а у младшего, хоть и старенькие, но не короткие.
Пока она была полностью поглощена изготовлением брюк, время пролетело быстро. К тому времени, когда Нин Шу закончила перешивать две пары штанов, была почти полночь. Она быстро отложила готовые штаны, взяла телефон и схватила керосиновую лампу, чтобы пройти в комнату, где хранились тыквы.
Снаружи в кромешной тьме было пугающе тихо. Нин Шу шла на цыпочках, не издавая ни звука. Добравшись до комнаты, она сразу же достала телефон и начала фотографировать, редактировать и загружать, как только пробило 12 часов.
Тридцать длинных тыкв по шесть юаней каждая означали, что к утру ее доход составит 180 юаней. С этим доходом можно снова послать что-нибудь матери Линь.
В обмен на продажу капусты она давала деревенскую колбасу, так что же она должна была дать в обмен на продажу длинных тыкв?
Ах да, после полуночи приложение обновилось.
Итак, Нин Шу вернулась в свою комнату и немедленно проверила обновления в приложении.
В наличии оставалось еще пять позиций:
Апельсины: 29 юаней за пакет, один пакет весом 6 цзинь содержит 18 апельсинов, осталось 7 пакетов.
Арахис со вкусом кожуры выдержанного мандарина: 12 юаней за пакет, один пакет весом 1 цзинь, осталось 8 пакетов.
Шоколадные рулеты: 12 юаней за коробку, в одной коробке четыре штуки, осталось 2 коробки.
Сэндвич-печенье с кремовой начинкой: 17 юаней за пакет, в одном пакете весом полцзиня содержится 30 печенюшек, осталось 10 пакетов.
Жареный карась с зеленым луком: 10 юаней за порцию, одна порция весом полцзиня содержит 5 рыб, осталось 2 порции.
http://tl.rulate.ru/book/109776/4489512
Готово:
Использование:
