Барти тяжело задышал и, покачиваясь, двинулся в мою сторону со зверским выражением лица.
Ну, всё, теперь моя очередь. Мочить его водой напоследок или так подохнуть? Может в рожу плюнуть? Жаль, но до котла не доплюну, а то может и вышло бы их бурду испортить. Чувствую себя, прямо как на расстреле у фрицев. Такой же беспомощный и вот-вот кони двину.
Барти подошел вплотную ко мне, наклонился, я не удержался, набрал полный рот слюны и с выражением крайней степени презрения харкнул ему в лицо, умудрившись попасть в глаз.
— Паршивец!
Барти, вытер глаза тыльной стороной целой руки.
Из другой руки у колдуна текла кровь, а я радостно ощерился в презрительной насмешке. Хоть так, но напоследок сделал гадость.
— Кровь недруга, взятая насильно, воскреси своего врага!
Этот долбанный колдун со злобным выражением лица стал тянуться ко мне ножом. Но поскольку спелёнат я был капитально, то даже дёргаться было бесполезно. Острый конец проколол кожу на левой кисти, и по пальцам потекла теплая кровь. Хрипло дыша от боли, Барти вынул из кармана стеклянный пузырек и поднес к ране, наполняя пузырек моей кровью.
Только зачем ему моя кровь? Понятно, что им нужен был настоящий Поттер, а мне просто не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Но ведь я недавно пил зелье, которое сделает кровь непригодной или как минимум малопригодной для заклятий, проклятий и ритуалов. Я это зелье пью с тех пор, как с репетитором заниматься начал и он мне объяснил важность этого занятия. Дилетанты! Даже я, ученик четвёртого курса, знаю, что кровь надо перед колдовством проверять на пригодность при помощи ритуала или специального зелья-определителя. Надеюсь, котёл рванёт и превратит этих утырков в фарш.
Хохоча как сумасшедший, Барти вернулся к котлу и плеснул в него кровь. Жидкость мгновенно стала ослепительно белой. Покончив с приготовлением зелья, колдун пошатнулся и обессиленно сел на землю.
Котел кипел, сверкающие искры летели во все стороны, от их слепящего блеска все вокруг погрузилось в непроглядную черноту. Искры погасли, из котла взметнулся столб белого пара, он становился все гуще.
В облаке пара, идущего из котла, начали возникать очертания крупной головы, едва торчащей из котла.
— Крауч, вытащи меня, — донёсся из котла писклявый голос, от которого хотелось заржать.
Из котла появились маленькие ручки, тянущиеся вверх.
Да, самка собаки, познай весь ад детских барьеров! Вот тебе в полный рост все насущные проблемы. Это тебя ещё на барную стойку никогда не сажали, вот где чувствуешь себя так, что Эверест нервно курит в сторонке! Когда барная стойка в высоту полтора метра, а в тебе роста всего метр…
Но он сказал Крауч, а до этого Барти. Неужели это всё же и есть Барти Крауч? И он такой молодой, и мелкий уродец впереди…
Барти собрался с силами, здоровой рукой вынул из котла говорившего и поставил на землю. Это оказался лилипут. Он был низкого роста, худой, как скелет, с большой головой, маленькими ручками и ножками. Он был даже ниже меня сантиметров на тридцать, члена вовсе не было, как и женских половых органов, нос отсутствовал, вместо него были две вертикальные щели, как у змеи, а кожа была серого цвета и словно покрыта чешуёй.
Уродливый лилипут стал рассматривать себя. Он вытянул вперед маленькие ручки и начал сгибать и разгибать маленькие пальчики. Разглядывая себя, лилипут пришёл в ярость, от чего я беззвучно рассмеялся.
А чего он ожидал, беря порченную зельем кровь карлика? Стать двухметровым мускулистым блондином? Тогда не получилось, стал лысым и страшным лилипутом! Хорошо, что я не этой хернёй болен! Ха-ха-ха-ха! В смысле, идиотизмом…
Из-за надгробий вновь приползла змея и подползла к уродцу. Крауч подал лилипуту мантию и волшебную палочку. Серокожий мутант накинул на себя мантию, она на нём смотрелась потешно, словно пятилетний малыш нарядился в мамино чёрное платье. Он принял у Барти волшебную палочку и с нежностью погладил её, после чего со злобой посмотрел на меня своими красными буркалами с вертикально вытянутыми зрачками. Затем последовала знакомая вязь заклинания постоянной трансфигурации, шёпотом сказанные слова и мантия уменьшилась до размеров тела.
— Барти, покажи руку, — писклявым голосом сказал лилипут.
Крауч опустил на уровень лица уродца руку без кисти, которую до этого баюкал целой рукой. С неё на землю закапала кровь. Барти был бледным от кровопотери, но даже не думал возражать или подлечить себя. Лилипут попытался закатать окровавленный рукав мантии, но из-за коротких ручек у него ничего не вышло.
— Барти, закатай рукав! — зло пропищал мелкий уродец.
Крауч, шипя и скуля от боли, закатал рукав мантии, что одной рукой сделать было непросто. Он продемонстрировал Чёрную метку в виде змеи с черепом, которой Воландеморт клеймил своих рабов.
Так это что выходит, вот это вот и есть Воландеморт? Это его крестраж я сжигал? Похоже, что он сделал не один крестраж. Насколько же потекла крыша у этого больного ублюдка, если одной такой ерунды хватает, чтобы стать сумасшедшим?
— Она здесь, — голосом, словно надышался гелия, тихо сказал лилипут, — они все заметят… Посмотрим…
Он встал на цыпочки и с трудом дотянулся до метки, притронувшись к ней указательным пальцем.
— Я сделал это! — радостно пропищал Воландеморт. — Теперь посмотрим, сколько последователей явится сюда… И сколько побоятся…
Он повернулся и просверлил меня яростным взглядом.
— Гарри Поттер, ты стоишь на могиле моего отца, магла и идиота, как твоя мамочка, — ухмыляясь, пропищал Воландеморт. — Твоя мать погибла, защищая тебя… а я сам убил своего отца, и посмотри, как он мне помог, будучи трупом…
В ответ на эти слова я расплылся в ехидной улыбке.
Я бы лучше постоял на твоей могиле или даже сплясал мазурку. И вообще, ты зачем это мне говоришь? Почему не Гарри Поттеру? Автомат, миленький, как же тебя сейчас не хватает в моих развязанных руках.
— Лыбишься? — зло пропищал лилипут. — Ничего, скалься, пока можешь, недолго тебе осталось! Там, на холме, жила моя мама. Она была ведьмой, и поэтому отец бросил её. Поттер, она умерла, родив меня, и я вырос в магловском приюте… Но я поклялся найти его… Я отомстил ему, этому дураку, который дал мне свое имя… Том Реддл…
И зачем мне эта информация? Мне плевать на твое имя, долбанный псих. Стоять вечером на кладбище и рассказывать связанному пацану свою историю жизни — до такого даже фрицы не додумались.
Я оскалился ещё сильней и стал пытаться невербально активировать заклинание парализации. Все попытки были неудачными, но я продолжал пытаться направить заклинание из перстня в Воландеморта.
— Послушать только, как я тут рассказываю историю моей семьи… — тихо пропищал Воландеморт. — Похоже, я становлюсь сентиментальным… Смотри, Гарри! Вот возвращается моя настоящая семья…
Лучше бы они ещё немного задержались, а то до конца действия Оборотного зелья ещё Будда знает сколько ждать.
Среди могил, под огромным тисом, везде, где была тень, из аппарации появлялись фигуры волшебников. Все они были в масках, на головах у них были капюшоны. Один за другим они двигались к нам… медленно, осторожно, как будто не веря своим глазам. Они смотрели на страшного лилипута сверху вниз, а он молча стоял посреди кладбища и глядел на них снизу вверх. Наконец один из Пожирателей смерти упал на колени, подполз к Воландеморту и поцеловал подол его черной мантии.
— Хозяин… хозяин… — пробормотал он.
Меня пробрало на дикий смех. Когда здоровый мужчина падает на колени перед несуразным лилипутом, и пресмыкается перед ним — это пипец, как смешно выглядит со стороны. И я не один оценил комичность ситуации, многие из волшебников затряслись, сдерживая рвущийся наружу смех.
— Членом по лбу ему проведи, пусть почувствует все прелести бытия лилипутом! — крикнул я Пожирателю.
Моя фраза вызвала замешательство среди волшебников, а у нескольких из них вырвались тихие смешки.
Тут до меня дошло, что чары спали, и я снова могу говорить.
— Щимт, — активирую перед собой магический щит. — Тимми, — шёпотом, чтобы противники не услышали имени моего домовика и через него на меня не вышли, позвал я, мысленно дублируя сигнал по магической связи.
Неподалёку от меня появился мой домовик, причём он трансгрессировал без своего обычного хлопка.
Одновременно с этим Пожиратели начали выхватывать волшебные палочки, но тут же сбоку с вершины холма раздалась автоматная очередь на три патрона, затем ещё одна и ещё. Раздался резкий болезненный крик со стороны пожирателей, за которым последовал пронзительный визг другого подранка.
Среди Пожирателей началась паника, кто-то падал на землю, кто-то возводил магическую защиту или пытался выискать противника.
— Перенеси нас домой, — обращаюсь к домовику.
Домовик резво бросился ко мне, ухватил за руку.
— Остановите его! — громко завизжал Воландеморт.
В мой щит прилетело несколько Ступефаев, а с холма продолжали звучать короткие автоматные очереди.
— Авада Кедав…
Это было последним, что я услышал перед тем, как магия домовика перенесла нас в коттедж.
— Что Тимми может сделать для Хозяина Адамса? — участливо спросил домовик.
— Развяжи меня.
Тимми щёлкнул пальцами, и верёвки, сковывающие меня наподобие кокона, тут же растаяли.
http://tl.rulate.ru/book/109762/4367906
Готово:
Использование:
