Шестая ночь.
В комнате царит полумрак и тихонько потрескивает камин, горят две свечи.
Эрик лежит в постели, укрывшись одним с Кристиной одеялом. Оба не спят, но и подниматься не собираются. Мужчине казалось, что в любой момент она прогонит его и больше никогда не подпустит к себе, но этого не происходило, девушка крепко держит его за руку и просто смотрит на него, немного расфокусированным со сна взглядом.
Сегодня Эрик проснулся первым.
Засыпать под её дыхание совсем рядом с собой — таков оказался рецепт его снов без кошмаров, что также влияло на его настроение и внутреннее состояние.
Вдруг мужчина нарушил тишину своим осторожным вопросом:
— Кристина… можно опустить голову вам… на колени?
Он так часто представлял себе что-то такое, отвлечённое и милое, но не смел просить о таком Кристину. Да и разве может он…
Девушка улыбнулась. Он никогда ничего от неё не требовал (уроки и тот его приступ, когда она сорвала с него маску — не в счёт). Хотя его желания не были чем-то трудновыполнимым, Эрик постоянно боится её отказа, боится зайти слишком далеко. Он всегда спрашивает, так робко и нерешительно.
Кристина разжала свою ладонь, легла на спину и, опираясь спиной о подушки, села в постели, поманив его к себе ладонью.
Какое-то время мужчина недоверчиво смотрел на её действия, после чего лёг ближе, уложив свою голову ей на колени, к ней спиной. Впрочем, девушка не возражала, даже если ему до последнего казалось, что она передумает.
Эрик вздрогнул, почувствовав, как её пальчики нежно поглаживают его волосы.
— Вы хотите о чём-нибудь поговорить, или ещё немного подремлете, Маэстро? — спросила Кристина.
— Я бы хотел ещё немного поспать, Кристина.
И несколько минут прошли в полной тишине. Эрику не удалось заснуть снова — слишком остро ощущалось, как Кристина гладит его по голове, плечу и спине. Хотелось просто раствориться в этих прикосновениях, забыть, что через несколько дней она уйдёт, оставив его в аду одиночества. Хотелось запомнить хотя бы эти крупицы счастья.
Ночью Эрик хотел попросить прощения за слабость, которую он позволил себе утром, ложась в кровать.
Кристина перебила его.
— Подождите. Я тоже хотела бы вас спросить… Могу я тоже опустить голову вам на колени?
Девушка неловко улыбнулась. Когда-то она могла только мечтать о том, чтобы увидеть Голос, который оказался просто мужчиной. Сейчас их не разделяет зеркало, и даже если Эрик думает, что противен ей, она сама так не считает. Особенно когда он столь трепетно относится к ней.
Эрик растерялся и запаниковал. Кристина ожидала услышать в ответ что-то ядовитое или ворчливое, но он молчал, не в силах даже ответить.
— Не волнуйтесь. Я не шучу и не издеваюсь над вами. Я бы хотела…
После её последней фразы его паника сменилась удивлением.
— Вы хотите? Это…
Кристина кивнула, улыбнувшись, опустила голову ему на колени, лицом к нему. Мужчина не двигался и не дышал несколько секунд.
— Кристина… — прошептал он.
— Вы же знаете, что можете меня коснуться, — мягко молвила она.
— Д-да… Но столько лет для меня это было запретным, мой Ангел. Даже в перчатках и маске мне не позволялось, а вы…
— Я не вижу в вас ничего дьявольского, — ответила девушка и решила отвлечь его от волнения шуткой. — Кроме вашей дьявольской худобы.
Эрик никак не отреагировал на шутку, фраза «я не вижу в вас ничего дьявольского» прочно засела в голове, заставляя его растеряться.
Он впервые, после инцидента с маской, не мрачно или печально, улыбнулся ей, его глаза сияли, во что девушка долго не могла поверить, каким-то образом догадавшись, что улыбался он не шутке.
Его рука, что до этого безвольно лежала на покрывале, медленно поднялась, чтобы после опуститься, нежно поглаживая её мягкие локоны. Лазурные глаза Кристины, что внимательно смотрели на него, желая запомнить его улыбку, постепенно стали закрываться.
Эрик подавил в себе восторженное восклицание. Ему казалось, что если он и может убаюкать Кристину, то только с помощью своего красивого голоса, но сейчас её убаюкали прикосновения его костлявых пальцев к её волосам.
«Ничего дьявольского» всё ещё звучит в такт с его ускорившимся от счастья сердцебиением, и Эрик не может перестать влюблённо улыбаться.
Мужчина даже вдруг подумал, что возможно, он мог познакомиться с Кристиной, как знакомятся все, просто предложить ей обучение, без обмана, зеркала и Ангела Музыки. И она бы согласилась, даже если бы он был без маски.
Его рука поглаживает Кристину по щеке и плечу. Пару раз большой палец скользит по её губе. Девушка вздохнула, опалив его палец своим горячим дыханием, после чего немного поёрзала, так и не проснувшись, удобнее устроив голову на его коленях.
Эрик не хочет признавать, но его клонит в сон. Ему бы хотелось гладить её всю ночь, наблюдать, как она спит, но он засыпает.
Очень осторожно и бережно он перекладывает её с колен на подушки, укрывает плотнее одеялом и только после этого позволяет и себе, наконец, провалиться в сон.
Седьмой день.
Эрик снова проснулся первым, зажёг пять свечей и подкинул дров в камин — в комнате стало теплее. Он снова вернулся в постель, любуясь Кристиной. Он помнит, что о нём вчера сказала Кристина, потому он чувствует себя не просто выспавшимся, но и бодрым, как не было уже очень давно, а может даже и никогда.
Реснички девушки затрепетали — она проснулась.
Вместо «Доброго утра» она услышала от Эрика взволнованное:
— Эрик… готов обняться…
Лишь когда фраза целиком сорвалась с его уст, он пожалел о сказанном, решив, что девушка ему это не позволит, ожидая насмешки, он подался назад в оборонительном жесте.
Девушка легла ближе и, слабо улыбнувшись, развела руки в стороны, раскрывая ему свои объятия и предчувствуя неладное, хотя и не могла понять — что именно неладное произойдёт.
Эрик очень медленно, с каждой секундой всё явственней и явственней ощущая тепло её тела, оказался в её руках, пока девушка терпеливо ждала. Также медленно и поначалу очень осторожно он обнял её в ответ. После чего отчаянно сжал в своей хватке, пряча лицо у неё на шее. Такое положение в полной мере даёт ей почувствовать, какой же худой её Маэстро. Кристина поглаживает его по голове и спине, делая вид, что не замечает как по плечу катятся его слёзы.
Через минуту Кристина ощутила на себе все последствия его тактильного голода — Эрика бил озноб, как в лихорадке, и с каждой секундой его трясло всё сильнее и сильнее.
Кристину и саму это напугало, но она постаралась успокоиться, и мягко оттолкнула его от себя.
Эрик, очевидно, предположил, что она собирается его прогнать — его глаза расширились от паники, он попытался снова обнять её, но стоило девушке коснуться ладонью его лба и щёк, как мужчина замер, часто-часто дыша.
— М-маэстро, вам плохо, — с трудом шевеля губами, прошептала она. — Не волнуйтесь, я никуда не ухожу, — девушка выбралась из хватки растерявшегося мужчины и уложила дрожащего Эрика на подушки. — Я сбегаю за водой, и вернусь.
Как только Кристина вышла из комнаты, Эрик лёг в позе эмбриона, обняв себя за острые колени. Вместе со страхом, он чувствовал небывалый стыд перед Кристиной, и думал, что больше она не захочет видеть жалкого бедного Эрика.
Через пару минут девушка вбежала в спальню, держа в руке стакан с водой. Эрика всё ещё колотило, он с трудом повернулся и не сразу поверил, что Кристина здесь. Кристина подошла ближе и протянула стакан Эрику, дождавшись, пока он медленно ляжет на спину.
Девушка сидела рядом, когда Эрик выпил воду, дрожь потихоньку прекратилась — прошло где-то пятнадцать минут, после чего дыхание Эрика, наконец, пришло в норму.
Кристина напомнила ему, что его одежда мокрая от пота, и ему не мешало бы переодеться. Эрик прошёлся рукой по своей белой рубашке, убедившись в словах Кристины, и поспешно ретировался из спальни.
Весь день Эрику было стыдно за столь жалкую реакцию на простое объятие, которое любой другой принимает как должное, и даже во время урока музыки старался не смотреть на Кристину.
Ночью, ложась в постель в свежей чёрной рубашке, он тут же отвернулся от девушки, словно старался абстрагироваться от неё невидимой стеной.
Укрыв его одним одеялом с собой, как делала всю неделю, Кристина легла ближе — Эрик лёг почти на самый край кровати; одной рукой обняв его за талию.
— Кристина… не надо… — воскликнул он, боясь, что его снова будет знобить. Он не хочет быть настолько слабым, почти беспомощным с ней. — Эрику просто противопоказаны объятия…
— Всё в порядке, Эрик. Это тоже объятие, только здесь чуть меньше касаний.
Поняв, что он не дрожит, девушка легла ещё ближе, прижавшись грудью к его спине.
Эрик, успокоившись, сжал запястье девушки, как бы прося её оставить руку на месте, и постепенно заснул.
Кристина поцеловала его лопатки сквозь рубашку и тоже уснула.
Восьмой день
Эрик проснулся, остро ощущая, что к нему прижимается кто-то тёплый. Лишь первые несколько секунд он запаниковал, после чего вспомнил, что ночью Кристина обняла его.
Но даже если сейчас её нос так приятно упирается ему в лопатку, посылая по всему телу мурашки; Эрик догадывался, что рука девушки затекла.
Мужчина ласково провёл по её запястью пальцами, находя истинное блаженство в том, чтобы просто касаться её нежной кожи. Затем, сжав чуть выше запястья, осторожно убрал её руку со своей талии, повернувшись, опустив её ладонь на подушку.
Кристина поморщилась, притянув руку немного к себе — видимо та действительно затекла. Девушка открыла глаза.
— Доброе утро, — Эрик повернулся к ней лицом, устроившись на боку.
Кристине кажется, что её рука окаменела, девушка снова морщится.
— Вы позволите? — спросил Эрик.
И, что удивило девушку — он впервые не стал ждать ответа, взяв её руку в свои ладони, медленно растирая и массируя. Боль и невидимые иголочки, что нещадно пронзали изнутри, постепенно исчезли. Кристина, глядя на своего довольного Ангела очень жалеет, что не сказала о том, что в нём нет ничего дьявольского, в самую первую ночь, проведённую вместе — всё могло быть чуть проще и спокойней. После этой фразы Эрик словно расцвёл, впервые искренно улыбнулся и обрёл уверенность. Встреть он её таким в самый первый день её пребывания в доме на озере…
— Кристина?
Девушка постаралась избавиться от глупой улыбки на лице, и, кажется, она пропустила вопрос.
— Да?
— Я спросил: можно ли вас поцеловать?
Её глаза расширились от ужаса — Кристина помнит, как он целовал кромочку её платья — то отчаянье и боль эхом отозвались в её собственном сердце.
Мужчина, увидев её реакцию, подумал, что мысль о поцелуе с ним пугает её, даже если она считает, что в нём нет ничего дьявольского. Она должно быть решила, что Эрик осмелиться поцеловать её в губы. О, он не отрицает, что хочет этого, но не может так с ней поступить. Как он будет смотреть ей в глаза после того, как очернит её прекрасные губы своим поцелуем! Но отчего-то не отступил.
— Всего один поцелуй! — взмолился он. — Мой Ангел, Эрик больше никогда не сделает так, если вам не понравится…
Слово «если» заставило его мрачно засмеяться в своих мыслях.
Кристина слабо улыбнулась.
— Нет, Маэстро. Вы можете меня поцеловать, — она поняла, что он видел её испуганный взгляд, и объяснила полуправдой. — Это был неожиданный вопрос с вашей стороны.
Она знала, что он не собирается целовать её в губы. Но что же тогда? Её кудрявый локон? Кончик её пальца?
Эрик погладил её по щеке, большой палец нежно проследил линию скулы. Кристина в замешательстве взглянула на него — может ли быть, что он действительно поцелует её в губы?
Мужчина наклонился ближе к ней, что взволновало девушку ещё больше, а в горле в одно мгновенье пересохло. Кристина прикрыла глаза, предвкушая.
Эрик счёл это за некую покорность со стороны возлюбленной, его губы едва-едва прижались к её лбу, после чего он отстранился, приложив все силы на то, чтобы подавить слёзы, что всё равно лились по его впалым щекам.
Кристина была немного разочарована поцелуем, признавшись себе, что хотела бы большего. Но остановилась, вовремя вспомнив, что для Эрика сейчас слишком много непривычных ему ощущений и чувств. Девушка лишь скользнула по его плечу ладонью, озадачив Эрика ещё больше.
***
Вместо уроков снова была прогулка на крыше. Эрик хотел раствориться в тени, но в этот раз Кристина не позволила ему.
— Пожалуйста, не уходите! — чуть ли не взмолилась она, беря его под локоть.
Эрик растерялся, но всё же ответил.
— Я оставлю вас ненадолго, моя дорогая, и вернусь.
Девушка отпустила его, и он исчез.
Через час, пока она бродила по крыше, рассматривая Париж, что был как на ладони и казался таким крошечным, Эрик появился снова. Его голосом вдруг заговорила статуя.
— Кристина…
О его таланте чревовещателя девушка уже знала, но и подумать не могла, что сейчас это — не трюк. Подняв голову выше, Кристина увидела его на лире Аполлона, вскрикнув.
— Боже! Слезайте оттуда немедленно, Эрик! Это очень опасно!
Открытое беспокойство за него в её голосе бесконечно тронуло мужчину, он нежно улыбнулся ей (пусть в маске это и не было видно).
— Всё в порядке, мой Ангел. Эрик очень ловкий и делает это не в первый раз.
— Несколько дней назад вы тоже прятались здесь? — догадалась Кристина.
Эрик спустился чуть ниже, кивнув ей. После чего, перебравшись к постаменту, спрыгнул к возлюбленной.
Кристина не знала, что сказать. Сейчас он ведёт себя ребячливо и безрассудно. Когда же он занимает роль её учителя, то собран и сосредоточен, его выдержке, уверенности и профессионализму можно только позавидовать. Но когда роли пропадают, и остаются просто Эрик и просто Кристина — он нехотя обнажает перед ней робкую и ранимую натуру, некую беспомощность. Девушку не перестаёт удивлять этот контраст в нём.
Она чуть отступила назад, чтобы в прыжке он случайно не задел её.
— И… всё же… не нужно больше лезть туда.
Кристина запыхалась от волнения больше, чем Эрик в прыжке с порядочной высоты.
— Уверяю вас, для Эрика это не опасно, но если вы настаиваете, что ж… я больше не полезу туда.
Девушка хихикнула.
— Вы говорите так, словно это — большая потеря.
Маска хмыкнула, из-за чего Кристина засмеялась, прикрыв рот ладошкой.
— Кристина, скажите, а если бы я пришёл к вам без маски и предложил бы обучать вас вокалу… Вы бы приняли меня?
— Думаю, да. — улыбнулась она, представив себе это. — И жаль, что вы так не сделали.
— Я и подумать не мог, что впервые моё лицо не является преградой для люб… для общения с вами, мой Ангел.
Соглашение «не говорить о любви» с треском разбивается с каждым днём.
http://tl.rulate.ru/book/108997/4047220
Использование:
