Готовый перевод In the beginning / Тайчу: Том 1. Глава 276: Зал Естественной Гармонии на пути к процветанию

Том 1. Глава 276. Зал Естественной Гармонии на пути к процветанию

— Говори, — кивнул Сюаньцзи.

— У меня вопрос по одной фразе из «Сутра Сердца Свечи», — произнес ученик. — «Закон, истинный Закон, изначальный Закон. Закон, лишенный формы, зовется Высшим Законом». Что означает эта фраза? Почему Закон, лишенный формы, считается Высшим Законом?

Закончив, ученик отвесил поклон и сел на место. Сюаньцзи обвел взглядом учеников.

— Кто-нибудь может ответить?

Ученики переглянулись, перешептываясь между собой, но никто не решался ответить. Судя по их разговору, Цинь Хаосюань понял, что они и сами не до конца понимают смысл этой фразы.

«Сутра Сердца Свечи» была глубоким философским трактатом. Хотя в ней и не содержалось методов совершенствования, она была написана тысячи лет назад могущественным бессмертным, изложившим в ней свое понимание Дао.

Для совершенствующихся подобные труды были не менее ценны, чем секретные техники. Если техники имели цену, то мудрость, накопленная за долгие годы совершенствования, была бесценна.

Основатель секты Тайчу, случайно обнаружив «Сутру Сердца Свечи», решил сделать ее достоянием всех учеников. Во-первых, он считал, что она поможет им в совершенствовании. Во-вторых, он и сам не до конца понимал ее смысл, несмотря на свой высокий уровень, и надеялся, что кто-то из учеников сможет постичь ее тайны.

На протяжении веков многие ученики Тайчу пытались постичь мудрость «Сутры Сердца Свечи», но даже нынешний глава секты, Хуанлун Чжэньжэнь, не мог похвастаться глубоким ее пониманием. Поэтому неудивительно, что ученики Зала Естественной Гармонии не смогли ответить на вопрос.

Видя, что никто не решается высказаться, Цинь Хаосюань поднял руку.

— Учитель, позвольте мне попробовать, — произнес он.

— Говори, — улыбнулся Сюаньцзи.

Цинь Хаосюань вспомнил объяснения Сина, добавил к ним собственное понимание и начал говорить:

— На мой взгляд, эта фраза означает, что существует множество законов — законы совершенствования, законы мироздания, законы природы, законы Небес. Они могут иметь форму, а могут быть и бесформенными. Законы, имеющие форму, подобны мощным техникам. Но истинная сила заключена в законах, не имеющих формы — в Высшем Законе.

Он сделал паузу и продолжил:

— Эта фраза — ключ ко всей «Сутре Сердца Свечи». Она — ее суть, а все остальное — лишь дополнение и пояснение. Например, фразы «Внешнее сливается с костями и плотью, внутреннее — с единством мысли. Забывая о себе, ты сливаешься с пустотой», «Питай свою Ци честностью, а силу — хитростью. Сохраняй спокойствие разума и тела, храни свой дух внутри и демонстрируй безмятежность. Будь переменчив, словно Инь и Ян» — все это лишь вариации на тему «Закона, лишенного формы». Я считаю, что суть «Сутры Сердца Свечи» можно выразить в восьми словах: «Закон, лишенный формы, зовется Высшим Законом». Но эти слова настолько глубоки, что я и сам постиг лишь малую их часть.

Объяснение Цинь Хаосюаня поразило всех присутствующих, включая Сюаньцзи. Никто из них даже не предполагал, что смысл этой фразы можно толковать подобным образом.

Тысячи совершенствующихся изучали «Сутру Сердца Свечи». Многие считали фразу «Закон, лишенный формы, зовется Высшим Законом» главной мыслью трактата, но никто не считал ее самой важной частью. Слова Цинь Хаосюаня заставили их по-новому взглянуть на эту фразу. Возможно, он был прав, и именно в ней скрывался ключ ко всей «Сутре».

Цинь Хаосюань не просто дал ученикам Зала Естественной Гармонии пищу для размышлений, но и помог самому Сюаньцзи по-новому взглянуть на «Сутру Сердца Свечи». Учитель, более ста лет изучавший этот трактат, был поражен словами своего ученика. Многие противоречия, которые он не мог объяснить, вдруг стали ясны, словно день.

«Закон, лишенный формы, зовется Высшим Законом, — повторил про себя Сюаньцзи, глядя на Цинь Хаосюаня. — Будь я моложе, я бы ему позавидовал. С такой проницательностью и стойкостью духа он приведет Зал Естественной Гармонии к процветанию!»

Волнение учителя не укрылось от внимания учеников. Однако Сюаньцзи быстро взял себя в руки и спокойным голосом произнес:

— У кого-нибудь еще есть вопросы?

В зале воцарилась тишина. Через некоторое время еще один ученик поднялся и задал вопрос, касающийся совершенствования.

На этот раз, еще до того, как Сюаньцзи успел что-либо сказать, все присутствующие невольно посмотрели на Цинь Хаосюаня. Все ждали ответа именно от него. Даже Сюаньцзи невольно повернулся в его сторону.

Цинь Хаосюань почувствовал себя не в своей тарелке. Этот вопрос он тоже задавал Син, и тот дал ему несколько туманных объяснений.

Если бы не сосредоточенные на нем взгляды трехсот пар глаз, он бы не стал отвечать. Но под наполненными надеждой взглядами братьев и учителя он не мог промолчать. Набравшись смелости, он поднялся и, смешав объяснения Сина со своими догадками, ответил на вопрос.

Выслушав его, Сюаньцзи улыбнулся и сказал:

— Хаосюань, ты двигаешься в правильном направлении, но есть несколько нюансов...

Он подробно объяснил все, что Цинь Хаосюань упустил. Его объяснения оказались полезны не только для Цинь Хаосюаня, но и для всех присутствующих. Некоторые ученики, не теряя времени, принимали позу лотоса и пытались применить услышанное на практике.

Другие ученики тоже начали задавать свои вопросы. Изначально проповедь должна была проходить в формате лекции, но благодаря Цинь Хаосюаню она превратилась в увлекательную дискуссию. Ученики, которые раньше стеснялись высказаться, теперь активно делились своими мыслями. Даже Сюаньцзи, задавая вопрос, сначала обращался к Цинь Хаосюаню, а уже потом к остальным.

Сюаньцзи с удовольствием наблюдал за тем, как его ученики, вдохновленные Цинь Хаосюанем, увлеченно обсуждают тонкости совершенствования. Он понимал, что такой формат гораздо эффективнее обычных лекций. Раньше, когда он сам отвечал на все вопросы, ученики просто пассивно впитывали информацию. Теперь же они сами участвовали в процессе познания, и это не могло не радовать учителя.

Дискуссия продолжалась до самого вечера. Когда на небосводе зажглись первые звезды, Сюаньцзи с явным сожалением объявил о конце проповеди.

— Хаосюань, — обратился он к своему ученику, — раз уж вы все сегодня в сборе, проведите время вместе, обсудите все, что вас волнует. Если у тебя останутся вопросы, приходи ко мне.

— Хорошо, учитель, — почтительно ответил Цинь Хаосюань.

Ученики Зала Естественной Гармонии тоже не спешили расходиться. Они с восхищением смотрели на Цинь Хаосюаня. Было очевидно, что сегодняшняя проповедь произвела на них глубокое впечатление. Судя по тому, с каким уважением Сюаньцзи смотрел на Цинь Хаосюаня, тот был главным кандидатом на пост главы Зала. И пусть у него был низкий потенциал, он доказал, что ничем не уступает обладателям серых Семян Бессмертия.

— Похоже, учитель уже решил, что следующим главой Зала будет Цинь Хаосюань, — тихо произнес один из учеников.

— Еще бы! Учитель не ошибся в своем выборе. Цинь Хаосюань намного перспективнее, чем Е Имин. Даже сам Е Имин признает его талант.

— Говорят, он еще давно сказал, что только Цинь Хаосюань сможет привести Зал Естественной Гармонии к процветанию.

— Интересно, что бы сказал брат Пу, узнай он о том, каких успехов добился Цинь Хаосюань? Ведь это он привел его в секту и перед смертью просил нас заботиться о нем.

— Да, он и меня об этом просил. Уверен, он был бы рад за своего ученика.

— Наконец-то в нашем Зале появился такой талантливый ученик! Надеюсь, я доживу до того дня, когда Зал Естественной Гармонии станет самым могущественным в секте.

Слушая разговоры братьев, Цинь Хаосюань чувствовал, как его сердце наполняется теплотой. В других залах борьба за власть часто приводила к серьезным конфликтам, иногда даже к смертям. Но ученики Зала Естественной Гармонии искренне радовались его успехам. В их словах не было ни капли зависти.

Однако сегодня обрели новые знания не только ученики Зала Естественной Гармонии, но и сам Цинь Хаосюань.

Он начал совершенствоваться всего два года назад, и своим пониманием Дао был обязан Сину. Именно он, уступая уговорам и угрозам Цинь Хаосюаня, стал его наставником в мире совершенствования. Однако Син был демоном и практиковал не Дао, а магию. Он объяснял Цинь Хаосюаню основы совершенствования, опираясь на свой собственный опыт и знания. Но пути Дао и магии, хоть и вели к одной цели, все же отличались друг от друга. Поэтому объяснения Сина не всегда были до конца верны.

Любая техника совершенствования — это плод многовековых изысканий многих поколений совершенствующихся. Даже такой гениальный демон, как Син, не мог знать всех тонкостей и нюансов Дао.

Поэтому сегодня Цинь Хаосюань не только блеснул своими знаниями, но и сам многому научился. Он смог задать братьям и учителю все вопросы, которые у него накопились, и получить на них исчерпывающие ответы.

Когда Сюаньцзи ушел, ученики обступили Цинь Хаосюаня.

— Брат Хаосюань, ты же должен быть на испытаниях в мире смертных! Почему вернулся один? Что-то случилось?

— Брат Хаосюань, расскажи, что случилось! Мы тебе поможем!

— Мы же теперь братья! Не стесняйся просить о помощи!

Цинь Хаосюань был тронут заботой братьев, но не мог рассказать им о том, что произошло на самом деле. Он лишь отмахнулся, отшутившись.

Его обостренный слух, результат занятий магией, улавливал разговоры учеников, стоявших поодаль.

http://tl.rulate.ru/book/108930/4322607