Ледяной шар раскололся, и бесчисленные осколки льда окутали Цинь Хаосюаня. Температура вокруг резко упала, и менее чем через пять вдохов Цинь Хаосюань оказался замороженным в огромной глыбе льда.
«Посмотрим, как ты будешь теперь важничать!» – глаза Янь Дуна сверкнули злобой. – «Если бы мастер не приказал сохранить тебе никчемную жизнь, и этот Чжан Куан не угрожал мне, я бы уже убил тебя и отнес твою голову Ли Цзину в качестве щедрого подарка».
Янь Дун тяжело дышал, восстанавливая дыхание. Предыдущая техника потребовала от него слишком много духовной энергии! Он чувствовал себя так, будто сражался не с жалким новичком, а с равным себе практиком двенадцатого листа! Какая утомительная обуза!
Наблюдавший за поединком Ли Цзин с сожалением покачал головой. Он думал, что у Цинь Хаосюаня есть какие-то удивительные способности или козыри в рукаве, но тот оказался таким слабаком. Всего несколько столкновений – и он заморожен. Какое разочарование!
Чжан Куан холодно смотрел на Цинь Хаосюаня, застывшего на арене, словно кроме него, ничто больше не имело значения.
Сюй Юй сделала шаг, желая броситься на арену, но старшая сестра крепко удержала ее. Правила Учения Тайчу были непреклонны! Даже Пурпурные Семена не могли вмешиваться в поединок! Арена есть арена!
Внезапно огромная глыба льда, сковывавшая Цинь Хаосюаня, издала тихий треск, и на ее поверхности появились тонкие трещины. Трещины быстро разрастались, и всего через два вдоха лед разлетелся на куски!
Из ледяных осколков, разлетевшихся в разные стороны, появился Цинь Хаосюань. Он сделал глубокий вдох, стряхнул с себя остатки льда, поднял правую руку, и окружающая духовная энергия быстро сформировала острый, как бритва, клинок "Рубящей Ладони". Он бросился на Янь Дуна со скоростью гепарда, преследующего добычу.
Янь Дун, немного расслабившийся после использования последней техники, вздрогнул и поспешно начал концентрировать духовную энергию для следующего заклинания. Что происходит? Неужели глава Зала Природы дал ему несколько спасительных талисманов? Иначе как он мог выбраться из ледяной тюрьмы?
Пройдя через бесчисленные побои, совершенствуя технику "Сердце Дао – Посев Демона" и тренируясь под руководством Гу Юньцзы, Цинь Хаосюань сам поражался выносливости своего тела!
Пока Янь Дун был в ступоре, Цинь Хаосюань уже достиг его. Янь Дун поднял голову и увидел лицо Цинь Хаосюаня, искаженное гневом и жаждой убийства. Клинок "Рубящей Ладони", сверкающий смертоносной аурой, летел прямо ему в живот.
Если удар достигнет цели, то, даже если он выживет, то будет серьезно ранен. В панике Янь Дун отшатнулся назад и активировал талисман "Небесный Купол". Желтый защитный барьер возник перед ним, и клинок "Рубящей Ладони" Цинь Хаосюаня с грохотом разбился о него.
В этот момент разница в уровне совершенствования стала очевидной!
Судьба поединка висела на волоске!
Цинь Хаосюань понимал, что у него есть только один шанс! Он провернул левую лодыжку, согнул колено, а затем мощно оттолкнулся правой ногой от земли. Его тело, словно волчок, закрутилось вокруг защитного барьера.
Идеальный "Небесный Купол" окутывал человека, как перевернутая чаша, но "Небесный Купол" Янь Дуна был больше похож на стену, преграждающую путь. Цинь Хаосюань, вращаясь, как юла, обошел барьер и снова оказался перед ним.
Сломанная левая рука уже поднялась, и локоть со всей силы врезался в лицо Янь Дуна!
Бам!
Янь Дун услышал звук удара, и его лицо словно обожгло раскаленной сковородой. От жгучей боли потемнело в глазах, а нос неестественно вмялся внутрь.
Хрусть! Вслед за болью раздался хруст ломающихся костей.
Боль во всем лице была такой сильной, что он хотел закричать, но окровавленная правая рука Цинь Хаосюаня обвилась вокруг его шеи, а локоть сломанной левой руки ударил по подбородку.
Хрусть! Янь Дун услышал, как сломалась его челюсть…
Несмотря на то, что он был практиком, его тело оставалось телом смертного. Янь Дун не мог выдержать ударов Цинь Хаосюаня, которые могли пробить даже железную плиту. Несмотря на всю свою духовную энергию, от головокружения и боли он потерял способность сопротивляться.
Это же обычная уличная драка! Прижатый к земле Цинь Хаосюанем, Янь Дун вспомнил свое детство, когда он дрался с другими детьми. Все было точно так же, как сейчас!
Боль! Непрекращающиеся удары кулаками не давали Янь Дуну времени на воспоминания. Он отчаянно пытался вырваться, но обнаружил, что в грубой силе он уступает противнику!
Как такое возможно? Физическая сила не была сильной стороной практиков, но чем больше духовной энергии проходило через их тела, тем крепче они становились! Шестилистный практик перед двенадцатилистным был подобен цыпленку перед тигром.
Но сейчас все видели, как цыпленок жестоко избивает тигра…
Избив Янь Дуна до полусмерти, Цинь Хаосюань перестал бить его по вискам и переключился на лицо. Всего несколько ударов – и у Янь Дуна выпали все зубы, а лицо распухло, как пышный пирог.
Янь Дун хотел сдаться, но с разбитым ртом, полным крови и выбитых зубов, он не мог произнести ни слова. Цинь Хаосюань не обращал внимания на мольбы в его глазах и двумя ударами превратил его глаза в опухшие щелочки.
Цинь Хаосюань бил безжалостно. Кровь лилась рекой, на полу арены появились трещины от силы его ударов.
Бам… Бам… Бам… Бам…
Как только Янь Дун пытался поднять голову, кулак Цинь Хаосюаня обрушивался на его лицо, вбивая голову обратно в пол. От ударов головы о твердую поверхность раздавался звук, похожий на бой барабанов.
На арене воцарилась мертвая тишина, резко контрастирующая с криками и аплодисментами на соседних аренах.
Никто не мог поверить, что практик двенадцатого листа ступени Сяньмяо так жестоко избит новичком, который еще не достиг ступени Сяньмяо, но эта сцена разыгрывалась прямо у них на глазах.
Янь Дун, корчась от боли, понимал, что если так пойдет и дальше, то, когда он потеряет сознание, Цинь Хаосюань убьет его. Он с трудом поднял левую руку, пытаясь достать талисман, который дал ему Гу Юньцзы, но Цинь Хаосюань краем глаза заметил это движение. Он резко поднялся, взмахнул правой ногой и со всей силы опустил ее на левую руку Янь Дуна. Раздался ужасный хруст ломающихся костей.
«Это за старшего брата Пу!», – холодно произнес Цинь Хаосюань, словно топтал не человека, а скотину. Он вспомнил Пу Ханьчжуна, истекающего кровью от бесчисленных ран, и гнев вспыхнул в его груди с новой силой. – «А это тебе!»
Сказав это, Цинь Хаосюань пнул Янь Дуна ногой в живот. Раздался глухой хлопок, словно лопнул какой-то внутренний орган.
Янь Дун отлетел, как мяч, желая закричать, но не смог выдавить из себя ни звука – слишком распухло лицо, а рот был набит осколками зубов. Из горла вырвался лишь хриплый сдавленный стон.
Однако этот удар дал Янь Дуну шанс. Правой рукой он нащупал в кармане нефритовый талисман, который дал ему Гу Юньцзы, собрал остатки духовной энергии в даньтяне и направил ее в талисман.
Когда Цинь Хаосюань бросился на него, талисман в руке Янь Дуна вспыхнул. Мощный взрыв духовной энергии отбросил Цинь Хаосюаня в воздух на высоту более тридцати метров.
Ситуация в одночасье переменилась. Янь Дун снова оказался в выигрыше. Он с трудом поднялся с земли, все его тело пронзала острая боль, но он чувствовал, будто заново родился.
Нефритовый талисман, который Гу Юньцзы дал Янь Дуну специально для борьбы с Цинь Хаосюанем, был сделан им лично. Он взял мощное боевое заклинание и изменил его, убрав атакующий эффект, но оставив способность отбрасывать противника на десятки метров. Гу Юньцзы предполагал, что Янь Дун использует этот талисман, чтобы вытолкнуть Цинь Хаосюаня за пределы арены. Даже если тот ударится, падение с небольшой высоты не должно было причинить серьезного вреда. Он не ожидал, что Цинь Хаосюаня подбросит на тридцать с лишним метров.
Даже если бы практик десятого листа ступени Сяньмяо упал с такой высоты на твердую, как железо, арену, он бы получил серьезные травмы, если бы вообще выжил. Что уж говорить о Цинь Хаосюане, который еще не достиг ступени Сяньмяо.
Тело Цинь Хаосюаня взмыло на высоту более тридцати метров, на мгновение зависло в воздухе, а затем начало стремительно падать. Если он упадет, то его ждет либо смерть, либо инвалидность. Глаза Янь Дуна, превратившиеся в узкие щелки, сверкнули злобным торжеством. Забыв о наставлениях Гу Юньцзы, он страстно желал смерти Цинь Хаосюаня.
«Сестра Ло, сделай же что-нибудь!», – в отчаянии взмолилась Сюй Юй, хватая Ло Цзиньхуа за руку. Ло Цзиньхуа тоже нервничала. Если Цинь Хаосюань разобьется насмерть, это нанесет Сюй Юй огромную психологическую травму и может даже повлиять на ее дальнейшее совершенствование. Но она ничего не могла поделать! Если она вмешается в поединок, то неизвестно, сможет ли она пройти мимо стражей арены. К тому же, арена была защищена формацией, которая активировалась, если в поединок вмешивался кто-то третий, чтобы предотвратить мошенничество. Даже если бы у Ло Цзиньхуа было десять жизней, их бы не хватило.
«Бам!»
Цинь Хаосюань рухнул на землю, подняв облако пыли. Кровь не брызнула во все стороны, но он лежал неподвижно.
«Эх!» Несколько учеников Четырех Залов, пришедших поддержать Цинь Хаосюаня, разочарованно вздохнули. Как ни крути, Янь Дун был практиком двенадцатого листа ступени Сяньмяо, его не так-то просто победить. Похоже, им придется и дальше самим собирать духовные травы и злаки в своих духовных землях.
Глухой удар от падения Цинь Хаосюаня прозвучал в ушах Сюй Юй как гром среди ясного неба. Ее лицо мгновенно побледнело, и она застыла на месте, словно парализованная. Слезы градом катились по ее щекам, словно жемчужины на разорванной нитке.
Ло Цзиньхуа, видя ее состояние, мрачно подумала: «Плохи дела…»
Стоявший позади Сюй Юй Мужун Чао испытал смешанные чувства. С одной стороны, он надеялся, что Цинь Хаосюань, который не раз помогал ему, встанет. С другой стороны, часть его желала, чтобы тот больше никогда не поднялся. Тогда никто не смог бы соперничать с ним за сердце Сюй Юй, и она, наконец, ответит ему взаимностью. Но Цинь Хаосюань всегда был так добр к нему…
Глаза Чжан Куана пылали убийственным огнем, когда он смотрел на Янь Дуна. Он ясно дал понять, что жизнь Цинь Хаосюаня принадлежит ему, а этот мерзавец осмелился... Непростительно!
В глазах Чжан Яна сверкнула радость. Цинь Хаосюань, который так долго был на коне, наконец-то повержен! Падение с такой высоты… Скорее всего, он мертв.
Ли Цзин лицемерно вздохнул и подошел к Сюй Юй, собираясь сказать несколько утешительных слов и заодно переманить ее на свою сторону.
Но пока все предавались своим мыслям, Цинь Хаосюань, которого они считали мертвым, пошевелился…
http://tl.rulate.ru/book/108930/4163581
Использование:
