Готовый перевод In the beginning / Тайчу: Том 1. Глава 21. Никогда не обижай юношу, живущего в бедности

Том 1. Глава 21. Никогда не обижай юношу, живущего в бедности

Цинь Хаосюань хотел было прервать его, но тот, очевидно, предвидел это, ведь для накопления духовной силы требовалось время, и, чтобы не дать приблизиться, в момент активации техники вокруг тела Юань Шаньсяна уже образовалась защитная сила в форме панциря черепахи.

— Тысяча ножей! — воскликнул один из старых пройдох, узнавший технику. — «Тысяча ножей» была одной из самых мощных техник, доступных ученикам-слуги, и требовала от заклинателя высокого уровня мастерства. Эта техника требовала точного контроля над духовной силой, над каждой ее крупицей, чтобы идеально ее применить.

На высшем уровне этой техники можно было создать тысячу кинжалов, и чем сильнее был практикующий, тем больше была их убойная сила! С нынешней силой Юань Шаньсян мог создать только пятьдесят кинжалов, но этого было более чем достаточно, чтобы справиться с Цинь Хаосюанем!

В мерцании тусклого огня кинжалы, сконденсированные из духовной силы, сверкали холодным светом. Даже старые пройдохи не могли не содрогнуться, считая, что Цинь Хаосюаню на этот раз не выжить!

Непреодолимое чувство опасности охватило сердце Цинь Хаосюаня, сердце его бешено колотилось. Пятьдесят кинжалов, неподвижно висящих в воздухе, были подобны пятидесяти смертельным талисманам. Один неверный шаг — и эти кинжалы превратят его в решето.

Юань Шаньсян ухмыльнулся, взмахнул правой рукой, и один кинжал с шипением полетел в Цинь Хаосюаня.

Кинжал двигался с огромной скоростью, но Цинь Хаосюань, сконцентрировавшись, все же смог разглядеть траекторию его полета. Когда кинжал уже должен был вонзиться ему в грудь, он резко наклонился влево, чудом избежав удара.

Юань Шаньсян не дал Цинь Хаосюаню ни секунды на передышку. Как только тот увернулся от первого кинжала, еще три кинжала, сверкая холодным светом, полетели в него слева, справа и по центру. Левый и правый кинжалы, описав широкую дугу, атаковали Цинь Хаосюаня с двух сторон, а центральный кинжал по-прежнему был направлен в сердце.

— Редкая способность к контролю! Он может управлять траекторией кинжалов из духовной силы на такой высокой скорости!

Под восхищенные возгласы старых пройдох улыбка Юань Шаньсяна стала еще шире. Похоже, здесь все же были знающие люди. Он не зря три года упорно тренировался в уединении, и сегодня впервые показал этот свой козырь, сразу же завоевав всеобщее восхищение.

Три луча холодного света устремились к нему с трех сторон. Цинь Хаосюань с трудом мог разглядеть траекторию их движения, но не видел способа увернуться. Он тут же присел на корточки и, перекатившись по земле, снова чудом избежал удара, хоть и вывалялся в пыли.

Три кинжала со свистом вонзились в твердую, как железо, скалу на глубину дюйма.

— А ну-ка, увернись еще раз! — взревел разъяренный Юань Шаньсян, дважды промахнувшись. — Он взмахнул обеими руками, и сорок с лишним кинжалов, неподвижно висевших перед ним, начали быстро вращаться, издавая гул. Они устремились к Цинь Хаосюаню со всех сторон, повергнув старых пройдох в шок.

Одновременно контролировать сорок шесть кинжалов, атакующих противника по разным траекториям, — одни летят по прямой, другие — по дуге, третьи — взмывают вверх и пикируют вниз, — было все равно что раскинуть сеть, из которой не вырваться даже птице.

Эта способность к контролю была просто невероятной! Они посмотрели на Юань Шаньсяна с нескрываемым восхищением. Для такого здоровяка, как он, развить такой тонкий контроль над духовной силой было действительно непросто. Обычно люди могли одновременно контролировать не более двадцати кинжалов, да и то при условии, что атака будет прямой, без каких-либо изысков. Если же, как Юань Шаньсян, запускать каждый кинжал под разным углом и по разной траектории, то сложность управления возрастала вдвое, а количество контролируемых кинжалов сокращалось до пятнадцати.

Глядя на летящие в него кинжалы, Цинь Хаосюань сконцентрировался, как никогда раньше. В этот момент у него была только одна мысль: увернуться от этих кинжалов, избежать этой смертельной ловушки, выжить! Ради себя, ради родителей он должен выжить! Пока он жив, даже будучи самым ничтожным учеником-слугой, его родители смогут получать ежегодное пособие в двести серебряных монет и не беспокоиться о хлебе насущном!

Выжить! Выжить! Я должен выжить!

Под влиянием сильного желания жить Цинь Хаосюань очистил свой разум от всех посторонних мыслей, и в его голове воцарилась ясность. Дворец Нивань в его голове вдруг запульсировал, и золотой свет, который он видел во время боя с Юань Шаньху, снова вспыхнул. В одно мгновение Цинь Хаосюань почувствовал себя бодрым и полным сил, словно пелена спала с его глаз, и мир предстал перед ним во всей своей красе. Он видел каждую пылинку на земле.

Сорок шесть кинжалов, летящих в него с огромной скоростью, в глазах Цинь Хаосюаня двигались медленно, как черепахи. Он мог отчетливо видеть траекторию их полета, но понимал, что, хотя и видит, как они летят, увернуться от них будет непросто. Его тело было еще слишком слабым.

Тогда он перевел взгляд на Юань Шаньсяна.

Когда Цинь Хаосюань сконцентрировался, в его глазах мелькнул незаметный огонек. Он увидел в голове Юань Шаньсяна тонкий, как росток, золотой свет. Этот свет был гораздо сильнее, чем у Юань Шаньху, но все же не шел ни в какое сравнение с его собственным, огромным, как река, золотым светом.

Собравшись с духом, Цинь Хаосюань направил свой золотой свет в голову Юань Шаньсяня, окутав им его собственный.

В тот же миг Юань Шаньсян почувствовал, как у него раскалывается голова от боли, время для него словно остановилось, мысли и сознание опустели, и он застыл в прострации.

В этот критический момент сорок шесть кинжалов, готовых превратить Цинь Хаосюаня в решето, потеряли управление, замерли в воздухе, а затем упали на землю и, не коснувшись ее, растворились в воздухе, превратившись в бесхозную духовную силу.

Еще немного — и Цинь Хаосюань стал бы решетом.

С точки зрения окружающих, под влиянием охватившего Цинь Хаосюаня ужаса Юань Шаньсян вдруг застыл, а потом… а потом они уже ничего не поняли.

Старые пройдохи ломали головы, пытаясь понять, почему Юань Шаньсян вдруг остановился.

Может, у него не хватило сил? Но судя по тому, как легко он управлялся с кинжалами, это исключено!

Может, он побоялся убить Цинь Хаосюаня и быть изгнанным из секты? Бред! Выпущенная стрела не вернется назад. Если он силой остановит кинжалы после того, как запустил их, то непременно пострадает от обратного потока духовной силы. В лучшем случае у него будут повреждены меридианы, а в худшем — он умрет от нарушения циркуляции крови и энергии ци.

Все эти объяснения казались логичными, но ни одно из них не давало ответа на вопрос.

Пока два ученика-стража, тайком наблюдавшие за происходящим из-за железных ворот, и старые пройдохи ломали головы, пытаясь найти объяснение, произошло нечто невероятное.

Цинь Хаосюань, которого только что чуть не превратили в решето, вдруг вскочил на ноги и, словно пущенная из лука стрела, бросился к Юань Шаньсяну. Он изо всех сил ударил его кулаком в переносицу.

У ошарашенного Юань Шаньсяна хлынула кровь из носа, и он рухнул на землю. Его огромное тело подняло облако пыли.

Ситуация в одночасье перевернулась. Цинь Хаосюань набросился на Юань Шаньсяна и принялся избивать его кулаками.

Юань Шаньсян, лишенный сознания и неспособный использовать духовную силу для защиты, был ненамного сильнее обычного человека. Под градом ударов Цинь Хаосюаня его тело покрылось синяками и ссадинами, а лицо распухло так, что стало страшнее, чем у старика Е.

Два ученика-стража, наблюдавшие за двумя схватками Цинь Хаосюаня, изумленно переглянулись. Если бы они не видели этого своими глазами, то решили бы, что это чья-то глупая шутка.

Чтобы практикующий, да еще и на пятом уровне стадии Семени Бессмертного, был избит обычным человеком, да еще и на глазах у всех… Причем он не был лишен возможности сопротивляться, просто по какой-то причине вдруг застыл на месте, потерял сознание и стал живой мишенью…

Нанеся Юань Шаньсяну с десяток ударов, Цинь Хаосюань вспомнил, что тот обладает пятым уровнем стадии Семени Бессмертного и представляет для него серьезную угрозу.

Решив идти до конца, Цинь Хаосюань стал бить еще сильнее, целясь в запястья и лодыжки.

Раздался треск ломающихся костей. Цинь Хаосюань сломал Юань Шаньсяну обе ноги!

«Не делай другим того, чего не желаешь себе» — таким принципом Цинь Хаосюань руководствовался всю свою жизнь. Проявить милосердие к врагу — значит, проявить жестокость к себе, особенно к врагу, который хотел убить тебя!

Цинь Хаосюань вошел во вкус. Сломав Юань Шаньсяну ноги, он сломал ему левую руку и уже собирался разделаться с правой, как вдруг почувствовал, что сознание Юань Шаньсяна возвращается, а по его меридианам начинает течь духовная сила, защищая его тело. Теперь удары Цинь Хаосюаня по нему были подобны ударам о каменную плиту, и его кулаки начинали болеть от отдачи.

Он начал приходить в себя!

В записях, которые Сяо Цзинь приносила ему последние несколько дней, было несколько упоминаний о божественном сознании. Цинь Хаосюань все больше убеждался в том, что его предыдущая атака была атакой божественного сознания. Но из-за того, что он был слишком слаб, по сути, все еще оставаясь новичком в мире совершенствования, и не знал, как правильно использовать божественное сознание, его атака не возымела должного эффекта. В противном случае Юань Шаньсян не пришел бы в себя так быстро. Если бы Цинь Хаосюань знал хоть немного об атаках божественного сознания, он мог бы стереть душу Юань Шаньсяна или превратить его в идиота.

Как только Цинь Хаосюань отскочил, Юань Шаньсян очнулся от ступора. Юань Шаньху понадобилось почти сто вдохов, чтобы прийти в себя, а этому понадобилось всего двадцать. Видимо, чем сильнее душа противника, тем быстрее он восстанавливается. Если он столкнется с кем-то сильнее, то его атака божественным сознанием, лишенная всякой техники, сможет лишь на мгновение ошеломить противника или, в лучшем случае, отвлечь его внимание.

Придя в себя, Юань Шаньсян почувствовал боль во всем теле. Посмотрев на свои синяки и ссадины, а также на распухшее, как у свиньи, лицо, он почувствовал острую боль в левой руке и ногах, которые совсем не слушались. Этот человек сломал ему руки и ноги!

Как такое возможно? У него вдруг сильно заболела голова, он словно провалился в бездонную пропасть, потерял сознание, а когда очнулся, то обнаружил себя в таком состоянии.

Он, практикующий пятого уровня стадии Семени Бессмертного, принадлежащий к среднему классу среди многочисленных учеников-слуг секты Тайчу, был избит новичком, да еще и на глазах у всех! Это было неслыханное унижение! Если об этом узнают, он станет посмешищем, и ему не будет места в секте!

http://tl.rulate.ru/book/108930/4065539