Том 2. Глава 216. Непокорный от рождения, бунтарь по натуре
— Я не согласен!
Услышав эти слова, старшие дьяконы на местах слушателей остолбенели, не веря своим ушам.
Юаньши Тяньцзунь сказал десяти старейшинам штаб-квартиры «Я не согласен»?
Он действительно бросил вызов штаб-квартире, высшему руководству Альянса Пяти Элементов?
Случалось ли подобное за двадцать с лишним лет существования Альянса?
В их глазах штаб-квартира была средоточием власти, святилищем Странников Духовного Мира, неприкасаемым местом, где решались судьбы людей. Власть штаб-квартиры была бесспорна.
Дьяконы инстинктивно посмотрели на старейшин присяжных и увидели, как их лица, обладающих огромной властью Владык, исказились от гнева и недоумения. Похоже, такого еще не было
— С чего это ты не согласен?! — старейшина Гоу вскочил на стол и рявкнул: — «Ты кто такой, чтобы оспаривать решение суда штаб-квартиры? Схватить его, немедленно схватить!»
Он, казалось, был в ярости, обнажив белые зубы, а в глазах-пуговицах бушевала буря.
Охранники сделали еще несколько шагов вперед. В то же время из коридора за пределами зала суда донесся топот ног и вой сирены. Очевидно, на подходе было подкрепление.
— Юаньши Тяньцзунь! — Хуан Тайцзи заговорил низким и серьезным голосом: — «Хватит, признай свою вину!»
Когда Юаньши Тяньцзунь в гневе убил Вэй Юаньчжоу, десять старейшин штаб-квартиры поняли, что этот гений был дерзким и непокорным. Все правящие круги мира хотели, чтобы их подданные были послушными овцами.
Бунтарь-гений приносил только проблемы, поэтому его нужно было укротить, поставить на место. Послушный подчиненный — вот достойный преемник.
Самостоятельность и своенравие Юаньши Тяньцзуня не позволяли руководству без опасений растить его и доверять ему важные посты.
Хуан Тайцзи, будучи одним из Четырех Благородных мужей, прекрасно понимал позицию десяти старейшин, поэтому сразу догадался о цели старейшины Цая.
Старейшина Цай хотел спровоцировать Юаньши Тяньцзуня на открытое неповиновение, показать остальным старейшинам штаб-квартиры, что этот гений неуправляем.
Чтобы разобраться с гением уровня будущего главы Альянса, нужно было действовать постепенно. Сначала старейшина Цай разрушил его репутацию, а теперь подталкивал к бунту. Он действовал шаг за шагом, как и подобает хитрому и расчетливому старику.
— Юаньши Тяньцзунь, признай свою вину! — мрачно произнес один из старейшин Белого Тигра.
— Юаньши Тяньцзунь, признай свою вину! — поддержал его старейшина из Центрального Двора.
Один за другим старейшины в зале присяжных, те, кто был в хороших отношениях с Чжан Юаньцином или просто хорошо к нему относились, стали призывать его:
— Признай свою вину!
— Юаньши Тяньцзунь, наказание штаб-квартиры всегда справедливо, не делай глупостей
— Да, не стоит горячиться.
Старейшина Цай восседал на месте судьи с суровым видом, словно божество, взирающее на мир свысока.
Казалось, он не обращал внимания на шум в зале.
Все давление обрушилось на Чжан Юаньцина, словно пытаясь сломить его волю, согнуть его спину.
— Лишить меня комплекта, заключить под стражу Вот моя награда за то, что я рисковал жизнью ради организации, совершил столько подвигов? И все потому, что я не захотел быть послушной овечкой? — в шумном зале суда раздался безумный смех.
— Признать вину? С какой стати мне признавать вину?!
Молодой человек на скамье подсудимых ухмыльнулся:
— Ни за что!
Старейшина Цай, сидя на высоком месте судьи, сохранял невозмутимый вид, словно божество, взирающее на мир свысока.
Юаньши Тяньцзунь бесстрашно смотрел на десять старейшин, в его глазах читались дерзость и своенравие. Спина его была идеально прямая, словно какая-то несгибаемая воля и гордость не позволяли ему склонить голову.
На мгновение старейшине Гоу показалось, что перед ним стоит не Юаньши Тяньцзунь, а Король Глаз Демона.
Дьяконы на местах слушателей нахмурились.
Честно говоря, они были разочарованы и в то же время возмущены поведением Юаньши Тяньцзуня.
Будучи старшими дьяконами Альянса Пяти Элементов, они разделяли с ним славу и неудачи, были безгранично преданы организации.
Открытое неповиновение Юаньши Тяньцзуня решению суда штаб-квартиры вызвало у них инстинктивное отвращение и враждебность.
Гневные Волны тут же воспользовался моментом и гневно воскликнул:
— Сговор со злодеями, убийство коллеги — это разве не преступление?
Чжан Юаньцин расхохотался:
— Ты говоришь, что я убил коллегу, но ни словом не обмолвился о том, что Цай Луншэнь натворил в подземелье. Цай Луншэнь был эгоистичным трусом, он, пользуясь наличием предмета телепортации, струсил во время выполнения основного задания, бросил Цзян Цзюй и Хуан Тайцзи на произвол судьбы, когда их окружили злодеи, не пришел на помощь, вынудив Цзян Цзюй пожертвовать собой, а Хуан Тайцзи — унижаться, умоляя его о помощи, но все равно получил отказ!
Чжан Юаньцин окинул острым взглядом старейшин, всех десять старейшин:
— Вы все об этом знаете, но делаете вид, что ничего не было.
Он словно сбросил оковы, открыто бросив вызов десяти старейшинам на глазах у всех присутствующих.
Дьяконы Огненного Кулака, сидящие на местах слушателей, изменились в лице. Эту информацию они слышали впервые.
А Горные Боги из Центрального Двора помрачнели, всем своим видом выражая недовольство.
— Чушь! — рявкнул Гневные Волны. — Господин Цай трезво оценил ситуацию и принял самое разумное решение, решив отступить, чтобы сохранить силы. О каком трусостве может идти речь? Это не оправдывает убийство.
— Юаньши Тяньцзунь, закон есть закон, не думай, что тебе удастся уйти от ответственности с помощью красноречия.
— Это кто тут пытается исказить факты?! — прогремел Чжан Юаньцин. — Цай Луншэнь был трусом, бросил товарищей на произвол судьбы, хотел их смерти. Если у тебя совесть чиста, почему бы не показать всем отчеты Цзян Цзюй и Хуан Тайцзи? Посмотрим, кто из нас лжет, а кто бессовестно увиливает от правды!
Хуан Тайцзи мрачно произнес:
— Юаньши Тяньцзунь говорит правду. Я хотел рассказать об этом раньше, но старейшина Цай не позволил.
В зале суда поднялся шум.
Разъяренные Мастера Огня разразились проклятиями.
Чжан Юаньцин повысил голос:
— Чтобы спасти ситуацию, я рискнул жизнью, поглотил душу босса, что привело к помутнению рассудка. Я спас Хуан Тайцзи, уничтожил злодеев, спас положение, а он, пользуясь тем, что он внук старейшины, начал требовать трофеи, угрожая своим положением. Я отказался, и он попытался отобрать их силой. И не говорите, что я был не в себе. Даже будучи в здравом уме, я бы все равно убил этого подлого мерзавца.
Чжан Юаньцин шагнул вперед, покинув скамью подсудимых, и, остановившись прямо перед местом судьи, уставился на старейшину Цая:
— Скажите, старейшина Цай, в чем моя вина? В том, что я убил коллегу, или в том, что я убил вашего внучка? Этот Альянс Пяти Элементов — ваша собственность, этот мир принадлежит вашей семье?
Он перевел взгляд с Цая на девять старейшин, сидящих на возвышении:
— Когда Глаз Демона сеял хаос в Сунхае, старейшины отделения оказались бессильны. Именно я внедрился в команду злодеев по приказу руководства, заручился помощью Владыки-иллюзиониста, и только тогда нам удалось схватить Глаза Демона.
— Неужели старейшины штаб-квартиры не знают, кто такой Былое Не Оставить Следа? После захвата Глаза Демона вы подняли шумиху, демонстрируя силу и авторитет организации, а теперь, перейдя мост, разрушаете его, обвиняя меня, вашего верного слугу, в сговоре со злодеями.
— Вот оно, ваше руководство, ничтожества, вы хуже злодеев.
Шум в зале стих.
— Я, Юаньши Тяньцзунь, вступил в организацию, прошел подземелье S—класса, разрешил инцидент со Святым Граалем, уничтожил команду злодеев, помог отделению Сунхай убить Бога Похоти.
— В Академии Циньфэн я расследовал убийство, спас коллег. В подземелье «Беспорядки Пяти Элементов» спас положение И все это ценой собственной жизни. И что я получил взамен? Скажите, что я получил взамен?! — он безумно рассмеялся, громко, во весь голос: — «Я стал преступником, обвиняемым в сговоре со злодеями, ха-ха-ха»
В зале суда воцарилась тишина.
Все смотрели на этого несгибаемого юношу, тронутые его словами.
У Гуань Я покраснели глаза.
Се Линси закусила губу, по ее щекам покатились слезы.
Инь Цзи смотрела на него, не отрывая глаз. Его смех, его дерзость, его бунтарский характер он так напоминал ей одного человека.
То же самое чувствовала и Мяо Тэнэр.
Чжан Юаньцин повернулся к старейшине Цаю:
— Этот суд — всего лишь ваша месть за смерть внука. Справедливость, закон — все это чушь собачья. Хотите отомстить — давайте, убейте меня, я приму любую смерть, но я, Юаньши Тяньцзунь, никогда не признаю ложных обвинений!
Он снова посмотрел на девять старейшин, в его глазах читалась непокорность.
Его слова, словно раскаты грома, эхом разносились по залу.
Присутствующие не могли оторвать глаз от его прямой спины, казавшейся самой твердой вещью на свете.
Великий Старейшина Ди Хун, сидящий в центральном кресле, посмотрел на старейшину Цая, затем перевел взгляд на этого дерзкого и своенравного юношу и медленно произнес:
— Юаньши Тяньцзунь, ты понимаешь, что говоришь? Ты понимаешь, что потерял?
Чжан Юаньцин холодно усмехнулся:
— Вы можете убить меня, но не можете заставить меня склонить голову.
В зале суда воцарилась мертвая тишина.
***
За пределами леса, под ясным небом, принцесса Иньяо сидела, скрестив ноги, перед стеллажом с материалами, скучающе перебирая монеты и древности времен династии Цинь. — Материалы уровня Владыки уже были перемещены Юаньши Тяньцзунем в хранилище клана.
В пространстве шляпы день сменялся ночью, и Иньяо прекрасно знала, что ее держат здесь уже три дня.
Ей хотелось уйти из этого карманного измерения.
И дело было не в скуке, ведь она провела в подземном дворце сотни лет.
Иньяо просто беспокоилась за него. Раз уж он не вернулся за три дня, значит, дело было серьезнее, чем она думала.
И действительно, все было очень серьезно. Тот самый Цай Луншэнь во времена ее жизни он был бы принцем, членом императорской семьи. Разве мог императорский двор оставить безнаказанным убийство члена королевской семьи?
Внезапно из сумки неподалеку донесся треск электричества. Иньяо повернула голову и услышала мужской голос, доносившийся словно издалека:
— Они говорят, усмири свой пыл, словно грязь стирая.Они говорят, поднимайся по ступеням, склонив голову.
— Тогда позволь мне, подобно волне, с гордостью нестись вперед, как ты.Кто сказал, что тот, кто противостоит серости,Не герой?
— Люблю, как ты идешь один по темным переулкам, люблю твою непокорность, люблю, как ты смотришь в лицо отчаянию, не проронив ни слезинки
— Убить можно, а заставить склонить голову — нельзя!
Слова Юаньши Тяньцзуня, словно удар молота, поразили сердца всех присутствующих.
Это был гордый гений, сбросивший маску, показавший всем свою гордость и несгибаемый характер.
Даже перед лицом краха и заточения
В этот момент присутствующие старшие дьяконы наконец поняли, чем они отличаются от гениев.
У них не хватило бы смелости бросить вызов штаб-квартире, не хватило бы смелости бросить вызов десяти старейшинам, не хватило бы смелости закричать в зале суда:
— Убить можно, а заставить склонить голову — нельзя!
В тишине, нарушаемой лишь тяжелым дыханием, заговорил председательствующий судья:
— Юаньши Тяньцзунь, уличенный в сговоре со злодеями, не раскаивается в содеянном, открыто бросает вызов штаб-квартире, ведет себя вызывающе. Немедленно взять под стражу, дата повторного слушания будет назначена позднее.
Повторное слушание означало, что дело уже не ограничится штрафом и конфискацией предметов.
Старейшина Цай добился своего. После сегодняшнего дня Юаньши Тяньцзунь уже не сможет вернуть себе доброе имя.
Однако старейшина Цай, будучи человеком скрытным и опытным, не подавал виду, что доволен исходом дела.
Как только прозвучали его слова, старейшина в черном одеянии, дежуривший снаружи, ступил на водяную гладь и ворвался в зал суда.
— Господа, если сегодня Альянс Пяти Элементов не потерпит меня, то это не моя вина! — Чжан Юаньцин холодно усмехнулся, открыл инвентарь, достал приготовленный заранее нефритовый амулет телепортации и зажал его в зубах.
С амулетом в руках его не смог бы остановить даже Владыка.
В крайнем случае, он покинет Альянс Пяти Элементов, станет свободным странником.
— Старейшина Цай, прошу вас, подумайте еще раз.
— Черт, а я считаю, что Юаньши Тяньцзунь прав! Цай Луншэнь виноват в смерти господина Цзяна, так что с него взять за убийство?
— Старейшины, этот суд несправедлив, мы требуем пересмотра дела!
— Организация не может так обращаться со своими героями, это возмутительно!
Со всех сторон послышался лязг отодвигаемых стульев. Большая часть дьяконов на местах слушателей встали, громче всех возмущались Мастера Огня.
Дьяконы Божественного Дворца хранили молчание.
В самый разгар противостояния раздался оглушительный грохот, эхом прокатившийся по залу.
— Какого черта здесь происходит?!
В зале суда возник огненный смерч, бешено вращаясь и извергая волны жара. Огромный зал мгновенно превратился в раскаленную печь, воздух исказился.
Из пламени вышла массивная фигура высотой в два метра.
Он состоял из расплавленной красной лавы, черты его лица были четкими, детали одежды — прорисованными, словно он был легендарным элементалем.
Фу Цинъян, до этого момента сохранявший бесстрастное выражение лица, наконец улыбнулся уголком губ, встал и сказал:
— Приветствую вас, Мастер Клана!
http://tl.rulate.ru/book/108680/4298167
Использование:
