Собрав столько трофеев, Фан Че не мог допустить, чтобы их украли.
— Вот бы сюда пространственное кольцо, какая жалость, что в этой жизни у меня его нет.
Расстроился Фан Че и вдруг вспомнил:
«Вообще-то, у меня и в прошлой жизни его не было».
Когда Рогатый Змей увидел, что Фан Че собирается уходить, он разволновался. Пусть этот человек убил его в прошлой жизни, он первый, с кем Змей смог пообщаться после того, как у него осталось лишь духовное тело. Одиночество было слишком долгим.
— Ты не можешь уйти со мной. Если покажешься в городе, тебя, скорее всего, схватят, потому что духовное тело теперь ересь.
Сказал Фан Че и сразу успокоил:
— Оставайся здесь. Тренируйся, охраняй дом. Кстати, этот пруд идеален для совершенствования. А когда твоё духовное тело станет плотнее, и ты научишься маскироваться, я найду для тебя оружие или ещё что-то, чтобы ты мог ко мне присоединиться, когда придёт время. Ты уже начал уплотнять своё духовное тело, постарайся освоить и невидимость.
При совершенствовании духовного тела сначала оно проявляется в действительности в виде размытого образа, который со временем снова исчезает — это первый шаг на пути с обретению плоти. Духовное тело в таком состоянии очень уязвимо: его легко обнаружить и уничтожить. Лишь благодаря невидимости можно надеяться на относительную безопасность.
Рогатый Змей весело перекувыркнулся в воздухе:
«Ура! У меня снова есть хозяин. И он сильнее предыдущего!»
— Насчёт ядовитых насекомых. Можешь вырастить ещё несколько роёв, чтобы охраняли дом. Чем больше их будет, тем лучше. Никого не подпускай к старому гнезду.
Рогатый Змей деловито кивнул.
Фан Че тащил по склону выпотрошенного оленя.
Охота вышла удачной, юноша возвращался с кучей трофеев: шесть небесных фруктов, полная сумка низкоуровневых духовных кристаллов размером с ноготь, ещё одна сумка набита ядрами слабейших духовных зверей, золото и серебро, — на первое время хватит.
В пещере также были духовные кристаллы среднего и высокого уровня, их он не взял не потому, что не хотел. Во-первых, их было слишком много, во-вторых, до следующего прорыва его меридианы не выдержали бы заключённую в кристаллах духовную энергию. То же самое с духовными ядрами: если бы он попытался их унести, удача обернулась бы бедой.
Фан Че надеялся, что сможет вернуться и в любой момент забрать их. Он всегда был очень осторожен с подобными вещами. Даже если трофеи украдут, это намного лучше, чем навлечь на себя беду.
По пути он постоянно высматривал оставленную лошадь, но её нигде не было видно. Неудивительно.
— Удачи тебе, лошадка. Надеюсь, тебя не съели.
Искренне пожелал Фан Че, а сам отправился на поиски новой.
По его мнению, если цель верна, остальное не имеет значения. Тем не менее он прикрепил к сбруе животного чек на сто таэлей серебром и записку с благодарностью за сдачу лошади в аренду.
В Бибо Фан Че вернулся к полудню и, помахав стражникам, въехал в ворота с притороченной к седлу оленьей тушей.
— Молодой господин Фан возвращается с охоты? С какой горы этот олень? Такой жирный.
Тучный, как шар, стражник у ворот явно знал младшего кузена семьи Фан и с улыбкой приветствовал его.
— Жирный?
Фан Че многозначительно посмотрел на пузо самого стражника. Тот смутился и больше ничего не сказал, лишь мрачно распорядился:
— Пропустить!
Когда молодой господин ушёл, стражник обиженно сплюнул и проворчал:
— Этот парень просто невыносим.
Проходившие мимо зеваки только посмеялись:
— А кто тебя просил говорить слово "жирный"? Не вини других в том, что тебе не по душе.
Во дворе дома семьи Фан Фан Че спешился и направился прямиком к своему павильону.
— Молодой господин подстрелил оленя? Кажется, сегодня вечером нас ждёт превосходный ужин! — радушно воскликнул один из охранников. — Я не видел вас несколько дней. Где вы про...
Он не договорил. Фан Че повернул голову.
— Почему ты так рад моей добыче? Разве я собирался тебя угощать?
Охранник имел в виду всю семью, а Фан Че отреагировал так, словно тот говорил исключительно о себе. Благодаря этому воину Су Юэ мог незамеченным шастать туда-сюда. Видимо, прежний владелец тела был рад, что на воротах есть "его человек", зато у нынешнего Фан Че руки чесались его прирезать.
Охранник хотел спросить, чем молодой господин занимался последние два дня, рассказать ему, как волновались домочадцы и так далее. Всё разузнать, чтобы было что доложить, однако неожиданный выпад Фан Че сбил его с толку. Он покраснел и не нашёлся с ответом.
— Ну... ну...
— Только и думаешь о дармовщинке. Никакой гордости, сколько тебе лет?
Фыркнул Фан Че, поправил оленя и вошёл во внутренний двор своего павильона. Дверь захлопнулась.
Охранник стоял за дверью и задыхался, казалось, его сейчас разорвёт изнутри.
Фан Че вздохнул с облегчением:
«У дурного нрава есть свои преимущества. Не хочешь говорить, просто дай волю гневу».
Внутри он быстренько перенёс добычу к себе.
Золото и серебро положил под тюфяк, духовные камни небрежно бросил на тумбочку для обуви. Небесные фрукты, разложенные по нефритовым шкатулкам с трудом умещались в руках, и Фан Че поставил их под блюдо для фруктов, на котором лежали груши и яблоки. Духовные ядра убрал в шкаф. Их можно было бы доверить семье, охраняющей Большой павильон, однако как потом их доставать?
Пока незачем задаваться такими вопросами. Иначе можно потерять самообладание.
Разобравшись с более ценной добычей, Фан Че переоделся и занялся олениной: повесил тушу во дворе и срезал несколько кусков, чтобы зажарить. В конце концов, это его добыча, необходимо поесть хоть немного.
Покончив с разделкой мяса, он вздохнул:
— Готовить самому поистине... беззаконие!
Естественно, Фан Че, члену семьи Фан, сыну её старшей дочери, полагались слуги. Две женщины прислуживали его матери, но на время её отсутствия обеих отправили домой, потому что Фан Че терпеть не мог их осторожные, неуверенные наставления.
— Приезжайте, когда вернётся моя мать. Если вернётесь раньше, я вам ноги переломаю!
Пригрозил он женщинам, впрочем, выигрывали от этого только служанки: они могли на несколько дней поехать домой. Так что обе сразу подчинились. А пока матери нет, их тоже нет. Фан Че приходилось справляться самому.
Вдруг он услышал насмешливый голос:
— Хочешь помогу?
Фан Че повернулся и...
Белые одежды. Худой. Резкие черты лица. Родинка над верхней губой. Среднего возраста, лет сорока-пятидесяти.
Неужели... тот самый посланник Единого Сердца, о котором говорил Су Юэ?
http://tl.rulate.ru/book/108527/4275519
Готово:
Использование:
