Готовый перевод The Dichotomy of Naruto / Дихотомия Наруто: Глава 17

«Наруто...»

Глаза Наруто слегка приоткрылись при звуке его имени, и он начал соображать, что происходит и где он находится.

«Наруто... ну же, Наруто... черт возьми... что я всегда делал, когда Хината падала в обморок...»

Воспоминания о предыдущем разговоре вернулись к нему в мгновение ока... его отец, причина печати... его мать...

«Наруто! Проснись, бака!»

Его мать!

Наруто тут же проснулся, заметив, что его подпирает Ирука с огромным облегчением, а на него смотрят слегка обеспокоенные Хокаге и джонин-сенсей, выражение лиц которых тоже быстро стало облегченным. Сам Наруто сделал успокаивающий жест правой рукой, после чего Ирука помог ему вернуться в кресло.

Наруто не был до конца уверен, что ему делать. В его голове крутилось столько вопросов и столько других вещей, которые нужно было прояснить, что на их полное решение ушла бы большая часть оставшегося дня. Он вздохнул. Он был уверен, что за всем этим стоит какая-то история, и на большинство его вопросов, вероятно, будут получены ответы, если он просто попросит старика передать ее. Кроме того, если Сарутоби и умел что-то делать, так это плести хорошие истории, даже если они были не вымышленными.

«Одзи-сан... расскажи мне все. Я хочу знать о себе, я хочу знать о своих родителях, и я хочу знать, что осталось. В последнее время от меня скрывали много секретов, и я бы хотел, чтобы это прекратилось. Просто расскажи мне все. Всё.» По правде говоря, Наруто был просто немного раздражен... За каких-то два дня он прошел путь от того, чтобы не знать о себе абсолютно ничего, до того, чтобы вся его жизнь изменилась, и он предпочел бы, чтобы все это стало известно сейчас, а не пришлось узнавать по частям из разных источников.

Сарутоби на мгновение показался задумчивым. Его трубка попеременно то тлела, то ярко горела через короткие промежутки времени, и по прошлому опыту Наруто знал, что это признак того, что старый Хокаге крепко задумался. Наконец, похоже, он пришел к какому-то решению.

«Я уже рассказал тебе довольно много... Полагаю, мне следует просто выложить все это. Хотя... ты уверен, что хочешь, чтобы Ирука и Какаши услышали это?» Все взгляды в комнате обратились к Наруто, и он, казалось, на мгновение нахмурил брови, прежде чем его обычный решительный взгляд снова появился на его юном лице.

«Хай. Ирука - человек, которому я безгранично доверяю, а Какаши... ну, я полагаю, что если кто-то, кроме меня и Ируки, и заслуживает услышать это, то это он. Так что да, я хочу, чтобы они участвовали в этом». Выражение лица Ируки заметно потеплело, а циклопический взгляд Какаши, казалось, чередовался между благодарностью и теплотой, а затем превратился в бесстрастность. Оба сели, и после нескольких минут размышлений Хокаге приступил к рассказу.

«Все началось примерно за полтора года до нападения Девятихвостого. Твой отец, получив ранение при попытке отточить одно из своих дзютсу, был доставлен в больницу, где за ним ухаживала одна из лучших медиков-нин нашего времени, твоя мать. Судя по всему, твой отец, как только увидел ее, сразу же влюбился в нее и пригласил на свидание. Твоя мать, будучи того же мнения о нем, так же быстро согласилась. Конечно, вероятно, помогло то, что твой отец был немного сердцеедом среди женского населения деревни». Сарутоби на мгновение захихикал, прежде чем продолжить.

«У них были довольно хорошие отношения в течение почти месяца, прежде чем совет Учиха узнал об этом. Они, конечно же, были возмущены тем, что один из них состоит в отношениях, выходящих за рамки того, что должен иметь «правильный» Учиха. Они считали, что Учиха должен жениться на дворянках или даже внутри клана, чтобы сохранить свою родословную «незагрязненной», или что-то в этом роде. Они категорически запретили твоей матери встречаться с Четвертым». Сарутоби сделал затяжку своей трубки, и в его глазах появилось выражение почти гнева, но затем он снова придал своему лицу правильное выражение и начал рассказывать остальную часть истории.

«Твою мать не очень-то любили в окружении Учихи. По их мнению, Учиха должны были быть страшными воинами, а не медиками. Не пойми меня превратно... Твоя мать была очень компетентным ниндзя, легко выполнив требования, необходимые для того, чтобы стать чуунином, однако ее основной ролью во всех делах, связанных с ниндзя, было быть полевым медиком, и благодаря этому она спасла бесчисленное количество жизней. Честно говоря, как медик-нин она уступала только Цунаде и даже не уступала соратнику Какаши по команде, девушке по имени Рин... но это уже другая история».

«Конечно, твои мать и отец не собирались подчиняться зазнавшемуся совету Учиха, и поэтому они продолжали свой роман, хотя и в гораздо более тайных условиях. Они встречались очень тайно, либо в поместье твоего отца, либо в некоторых укромных заведениях, и часто их можно было застать просто смотрящими на звезды под Хенге. Они любили друг друга больше, чем любая другая пара, которую я видел за долгое время, и прошло всего около четырех месяцев, прежде чем они попросили меня провести для них брачную церемонию». Сарутоби к этому времени улыбался очень теплой и вспоминающей улыбкой, и можно было заметить, как его глаза слегка запотевают от непролитых слез.

«Церемония, если ее можно так назвать, была очень маленькой. Она была проведена в этом самом кабинете, а Джирайя был единственным свидетелем. В то время я был еще в отставке, но, поскольку когда-то я был Хокаге, у меня все еще была власть женить людей». Все было коротко и лаконично, и они оба сказали друг другу, что, когда почувствуют, что могут, устроят более грандиозную церемонию. Всего через несколько месяцев после этого ты был зачат». Сарутоби и Какаши извращенно захихикали, а Ирука и Наруто потупились. Наруто пришлось сдерживать себя, чтобы не дать им обоим заслуженную шишку по голове. Видя раздражение Наруто, Сарутоби прочистил горло и продолжил.

«Следующие восемь месяцев жизнь продолжалась в том же духе, и твоей матери каким-то образом удавалось держать свою растущую беременность в секрете от всех. Именно на восьмом месяце мы получили известие о том, что Девятихвостый вновь пробудился и вышел на тропу войны в Коноху. Как ты можешь себе представить, Минато практически в одночасье стал невероятно занят, отчаянно пытаясь разработать способ убить надвигающегося на нас демона. Он очень мало спал и еще меньше времени проводил с женой и скоро родившимся сыном. Это изматывало его нервы, но по мере того как из отдаленных поселений поступали сообщения о жертвах, у него не оставалось другого выбора, кроме как полностью посвятить себя победе над демоном». В этот момент Сарутоби позволил себе одинокую слезу, и Какаши с Ирукой разделили чувства старого мудреца. Прошла почти целая минута, прежде чем Хокаге позволил себе продолжить.

«За несколько дней до того, как Девятихвостый должен был прибыть в Коноху, твоему отцу наконец пришла в голову идея создания Шики Фуудзина. Это было дзюцу-печати, которое вызывало самого бога смерти, Шинигами, чтобы насильно извлечь саму душу Девятихвостого и навсегда запечатать ее в желудке бога смерти. Однако цена была очень высока. Пользователь должен был отдать свою жизнь, чтобы вечно сражаться в желудке бога смерти с душой, которую он запечатал. Поначалу все, кто был посвящен в эту информацию, включая самого Минато, очень не хотели ее использовать, однако чем ближе Девятихвостый подбирался к Конохе, тем яснее становилось, что это единственный выход.»

«Однако была одна проблема. Вернее, несколько. Первая заключалась в том, что Минато не был точно уверен, что желудок бога смерти сможет вместить чрезвычайно мощную душу Девятихвостого, ведь Девятихвостый был одним из сильнейших Биджу, а его сила соперничала с силой самого божества ада. Вторая проблема заключалась в том, что если бог смерти не мог удержать душу Девятихвостого, то что же могло? Это была почти безнадежная ситуация, и только за день до того, как Девятихвостый должен был напасть, он смог придумать ответ». Сарутоби смерил его взглядом и положил руки на стол, готовясь к последней части истории, которая до сих пор завораживала слушателей.

«Он придумал идею Джинчуурики... тебя. Если шинигами не могли активно удерживать Девятихвостого, то человеческая емкость с соответствующими печатями могла. Сначала мы не поверили... в конце концов, люди не были столь же могущественны, как шинигами, и идея о том, что человек может удерживать биджу, которое не под силу богу смерти, была почти абсурдной. Однако Минато объяснил это очень лаконично. Желудок бога смерти был бы вынужден вмещать всего Девятихвостого, в то время как человеческая емкость просто содержала бы душу и силу Девятихвостого, а тело было бы отдано. По сути, это означало, что, хотя сила оставалась, средств, с помощью которых ее можно было эффективно направить, не было. Сила сама по себе велика, но без средств, с помощью которых ее можно использовать, она становится бесполезной. Идея Джинчуурики заключалась в том, чтобы передать человеку душу и силу Биджу и позволить ему, и только ему, управлять этой силой. Биджу, конечно, останутся живы и будут обладать той силой, которой они когда-то обладали, но единственный способ, которым они смогут направить эту силу, - это либо к тебе, либо с твоего разрешения. Когда Джинчуурики умирал, сила человеческой души и духа, которые обладают гораздо большей силой, чем им приписывают, использовалась для того, чтобы убить душу Биджу, полностью стерев ее из существования».

http://tl.rulate.ru/book/108209/3992397