Когда полуденное солнце озарило своим светом весь город, четвёртый образец, наконец, пришёл в себя после химеризации. Очнувшись, мужчина обрадовался тому, что он еще жив. Это было весьма эгоистично с его стороны, и труп третьего образца, что лежал в углу, казалось, укоризненно смотрел на него своими остекленевшими глазами, полными зависти, но мужчине это было уже безразлично. Он смог сегодня выжить - и это главное. Его больше не волновало ничего, кроме этого простого факта. Одевшись, мужчина направился прочь из лаборатории, наверх, дабы вернуться к себе домой и подготовиться к очередному рабочему дню. Однако, прямо перед выходом его поджидал Фарра, на теле которого местами всё еще оставались видны побои. Заметив своего товарища, первый образец кротко улыбнулся и заговорил:
- О, Гриша, ты таки пришёл в себя. Господин просил меня передать, чтобы ты не забывал о своей миссии и не разочаровывал его. Хотя, что странно, в этот раз дьявол даже ничем не пригрозил... Может у тебя получится отделаться лишь избиением в случае провала, как и у меня? Но я бы всё же не советовал пренебрегать своей работой - наш господин не из тех, кто оставляет в живых бесполезных людей...
Григорий самодовольно усмехнулся от вида Фарры, что, как всегда, выражает лишь страх и почтение перед тем дьяволом. В отличие от первого, который так часто занимался поручениями их господина, что его даже уволили с работы, четвёртый смог благополучно устроиться грузчиком при помощи той силы, которой он обзавёлся. Разумеется, бедняк, чья жизнь начала налаживаться, чувствует теперь своё превосходство над представителем среднего класса, чья жизнь пошла под откос из-за постоянного служения дьяволу. Ему так и не терпелось похвастаться этим, выставить напоказ своё нынешнее благополучие в сравнении с тем жалким существом, что еще несколько месяцев назад могло бы смотреть на него свысока.
- Да-да-да, я тебя понял, так что заткнись уже. Мне просто нужно будет выполнить то поручение раньше, чем этот дьявол дёрнет меня, верно? В отличие от тебя, безработного, мне сегодня еще на смену идти, так что я не собираюсь быть рабом на побегушках нашего господина во вред себе, в отличие от некоторых. Иди и вылизывай пятки тому дьяволу, надеясь непонятно на что, а я лучше продолжу собственными силами строить своё счастливое будущее. Бывай.
Фарра ничего не ответил, проводив Григория лишь грустным, полным печали взглядом. Было ли ему жалко терять одного из немногих людей, с кем он мог вместе посетовать на господина, или же у первого искренне болит душа при виде самонадеянного слепца, что смело идёт к своей гибели? Наверное, даже сам Фарра не может точно объяснить, почему же он отпустил сегодня своего товарища с таким сочувствием в сердце, молча помолившись за его благополучие. А тем временем Григорий, как бы ни хвастался перед первым своей успешностью, быстрым шагом направился туда, где ему велено господином сегодня быть. Ведь, что бы четвёртый ни говорил, не в его силах ослушаться приказов дьявола. Все эти слова о том, что он волен отложить поручения ради собственного благополучия - лишь пустословие, полное бессмысленного хвастовства.
По дороге мужчина увидел, сколь много бездомных бродяг, исхудавших и грязно одетых, обустроилось на обочине. Он и сам мог бы остаться таким же человеком, как они, если бы не его господин. Были, конечно, среди его знакомых бедняков и такие, что наслаждались своим положением, чувствовали в отсутствии пристанища не нищету, но богатство свободы, недоступное другим, зацикленным лишь на том, сколько им еще нужно заработать, чтобы прокормить себя. Сам же Григорий таких взглядов не разделял, да и у заполонивших город бродяг он не видел особого счастья на лицах от их положения. Как и он когда-то, эти, похоже, хотели бы изменить свою жизнь к лучшему. С какой-то странной досадой мужчина подумал о том, что все эти бездомные станут для его господина отличными слугами и материалом, благодаря которым дьявол еще быстрее сможет достичь своих никому не известных целей. А затем четвёртый с сомнением спросил себя, уместно ли слуге испытывать досаду по поводу того, что принесёт благо его хозяину.
Внезапно, оторвав его от своих мыслей, Григория схватили за плечо патрульные. Мужчина всеми силами пытался вести себя естественно, как ни в чем не бывало, дабы благополучно выполнить данное дьяволом задание без лишних проблем по пути, однако защитники правопорядка не выглядели так, будто хотели просто уточнить какой-то факт у прохожего. Патрульные смотрели на четвёртого с опаской, некоторой настороженностью, но без особого страха. Они были готовы в любой момент броситься на него с оружием, уверенные, что смогут одолеть его. Заметив это, мужчина, не успев поразиться своей наблюдательности, сразу же уточнил у стражей порядка, по какому поводу они обратились к нему.
- Не могли бы вы объяснить, что с вашим телом? Почему вы целиком покрыты этими странными чёрными узорами? Почему ваши руки время от времени меняют свои размер и форму, а из позвоночника иногда появляются отростки? Да и остальное тело... Что вообще с вами происходит? Вы точно человек? Или вы разыгрываете нас при помощи иллюзий?
Поначалу Григорий не мог понять, откуда у патрульных возникли такие вопросы, но затем он окинул взглядом своё тело - тело чудовища, что лишь напоминает собою человека. Четвёртый образец на миг усомнился в здравости своего рассудка, ведь до этого самого момента он не находил ничего странного в своём теле. Оно будто бы всегда таким было. Но мужчина сразу же вспомнил, как выглядел труп третьего, и быстро сообразил, что случилось. Ему ни было как объясниться перед патрульными. Он больше не человек, лишь химера, созданная руками дьявола. Не проронив и слова в ответ, Григорий бросился со всех ног прочь отсюда, преодолевая квартал за кварталом с нечеловеческой скоростью. Стража бросилась вслед за ним, но не в их силах было угнаться за этим чудовищем.
И всё же, поднявшийся шум встревожил все патрули. Одна за другой, группы хранителей правопорядка, что вовсю присматривали за беженцами, бросились в сторону чудища, что неслось по улицам города, расталкивая своей тушей прохожих. А Григорий всё продолжал бежать и бежать, сам не зная куда, и спрашивать себя кое о чём. Четвёртый образец всё никак не мог взять в толк один простой факт - почему он убегает от них? Разве ему не было бы проще банально перебить всю стражу? Да и плоть ему надо же как-то наращивать перед... Но что-то мужчине всё не давало покоя. Он постоянно одёргивал себя, и каждый раз, когда его взгляд прилипал к сочному прохожему, застывшему на месте, Григорий отказывался убивать его, хоть и не мог объяснить, почему. Он верит, что это неправильно, а вера не требует причин.
Но всякий миг, когда его одолевали сомнения, а странные голоса появлялись в голове, нашёптывая руководства к действию, тело мужчины менялось. Всё меньше в нём оставалось человеческих черт, и всё больше возникало острых отростков, которые так и чешутся от надоедливого желания вонзиться в чужую плоть. Его лицо съехало, словно рисунок под дождём, глаза расползлись по щекам, возникли на спине и ногах, а длинный зубастый рот покрыл собою всё брюхо. Ноги и руки стали лапами, при помощи которых он еще быстрее понёсся вперед, а из спины возникли тонкие костяные отростки, покрытые сухожилиями, что готовы в любой момент вонзиться в прохожего.
И всё больше, словно смертельный яд, Григория одолевали настойчивые голоса, что велели ему действовать. Он пытался не слушать их, игнорировать что есть мочи, но это было глупо и тщетно. Его тело уже подчинялось им. Он бежал туда, куда они его направляли. Он убил столько людей, сколько они велели. И почему он только сейчас заметил эти трупы, что застряли у него во рту? Почему он только сейчас почувствовал, как кровь стекает из пасти по его меху? Ужас овладел четвёртым образцом. Он понимал, что уже не является самим собой. Что он? Он еще имеет свою волю? Впрочем, как бы химера ни пыталась отвернуться от очень банального и очевидного факта, с самого начало было ясно, что она из себя представляет. Всего-лишь слуга дьявола, очередное его творение.
Оказавшись перед стенами рыцарского корпуса, существо ненадолго застыло. Его шерсть встала дыбом, костяные отростки вытянулись, а когти впились в камни, растрескав их. Григорий о чем-то смутно подумал, а затем из его огромной пасти раздался нечленораздельный звук, смысл которого понимал лишь он сам:
- Ах, я понял. Я пришёл сюда, чтобы они, наконец, убили меня.
Чудище запрыгнуло на каменную стену, и перед его взглядом возникли стройные ряды рыцарей. В полных доспехах, с мечами и копьями они были готовы встретить химеру, что убила столько народу по пути сюда. Они - молот справедливости, и они не позволят этому чудовищу столь злостно бесчинствовать в стенах их города. Когда четвёртый образец бездумно бросился к ним навстречу, все рыцари, как один, без страха взмахнули орудиями, чтобы лишить жизни эту тварь. Химера смогла убить этим выпадом лишь двоих, разодрав их доспехи своими мощными передними лапами, а остальные воины успешно выжили, серьёзно ранив врага. Залп заклинаний другого отряда рыцарей издалека еще сильнее навредил четвёртому образцу, разорвав и обуглив его плоть, отчего воины были уверены, что битва скоро подойдёт к концу.
Не оправдав ожиданий молота правосудия, чудище вновь стало меняться, приобретать еще более странную, искажённую форму, полную клыков, когтей, тонких и толстых конечностей, глаз, а также голых, выпирающих костей. Неописуемо чуждое природе существо неестественной формы стояло перед ними, новорождённое, готовое вновь принять бой. За миг, словно ребёнок, уплетающий вкусную кашу, оно махом проглотило тела двух ранее убитых рыцарей, еще и слизав с доспехов их кровь, словно последние зёрнышка с тарелки. Пасти этого существа слегка довольно изогнулись, а сквозь клыки потекла вязкая слюна. Прежде, чем волшебный отряд рыцарей успел дать второй залп, химера с чудовищной скоростью бросилась в ряды воинов, прикрывшись ими от заклинаний, и принялась вскрывать доспехи врагов, как консервные банки, чтобы полакомиться их содержимым.
- Голову! Снесите этому отродью голову! Оно не должно выжить без головы!
Кто-то смекалистый быстро прокричал это, в надежде на то, что бой быстро закончится одним точным ударом. Другой рыцарь, что был хорош во владении мечом, воспользовался задатком и облачил свой клинок сине-белой аурой, а затем за мгновение оказался прямо возле того выпирающего отростка химеры, что ранее был головой. Одним точным ударом меча воин смог отделить этот кусок плоти от тела, и в этот миг все подумали, что враг, наконец, испустит дух. Но не стало лишь Григория. Химера, еще безумнее оскалившись, продолжила биться без страха за свою жизнь, чтобы пожрать как можно больше мяса перед собой. Что за чудесный шведский стол был накрыт перед ней, настоящий предсмертный пир.
Чудище было усмирено ценой жизней более половины всего рыцарского состава. Новость об этой трагедии разлетелась по городу быстрее ветра, и в миг, словно что-то само собой разумеющееся, с ней возник один слух. Говорилось, что тем монстром был член одной группировки, который немного переборщил с использованием клейма. Но вот если использовать метку разумно...
http://tl.rulate.ru/book/107834/5080062
Готово:
Использование:
