Волнение нарушило тишину в кинотеатре. Один зритель упал в обморок, за ним последовали еще несколько человек, павших жертвами фильма. Шоковый ропот перерос в низкий гул.
Лукас обменялся обеспокоенным взглядом с режиссером Дэнни Бойлом, но Бойл ободряюще кивнул ему. "Мы предвидели это", - прошептал он. "Медики готовы". Лукас кивнул, его взгляд метался между суматохой и экраном.
По мере того, как квалифицированные профессионалы эффективно помогали пострадавшим людям, зрители тоже переключали свое внимание, некоторые сочувственно морщились, другие на мгновение закрывали глаза. Но сила сцены держала их в плену, притягивая обратно так же быстро, как и уводила прочь.
На экране Арон продолжал резать руку, на его лице отражались решимость и боль. Зрители наблюдали, их собственный дискомфорт затмевался грубыми эмоциями от сцены. Они не могли пропустить её, не тогда, когда финал был столь близок.
Наконец, с прерывистым вздохом и приливом облегчения, Арон... освободился. Он умело обработал свежие раны, образ был суровым, но вселял надежду. Коллективный вздох облегчения прокатился по залу, сменившись волной аплодисментов. Они разделяли путешествие Арона, почувствовали его боль и триумф и вышли из него тронутыми и глубоко тронутыми.
Лукас и Арон, актер, изображавший его, едва заметно переглянулись, когда пошли титры. Реакция аудитории, смесь благоговения и облегчения, была очевидна на их лицах. Сцена изменилась, и на экране появился Арон, слабый, но торжествующий. Он был окружен спасателями, его путь к выживанию завершен.
Сцена изменилась. На экране был показан однорукий Арон, без усилий плавающий в бассейне. Текст подтверждал, что фильм основан на реальных событиях. Зрители наблюдали за происходящим с задумчивыми выражениями лиц.
Затем театр наполнила меланхоличная мелодия. Голос Лукаса, изображающего Арона, наполнил воздух словами, которые нашли отклик: "Я пришёл тебя увидеть, сказать прости, ты не представляешь, как ты сейчас мила.". Это было пронзительное отражение путешествия Арона, горько-сладкое признание потери и роста.
Зрители, актеры, критики и любители кино, застыли как вкопанные. Песня, одновременно красивая и меланхоличная, казалось, передала суть нового Арона, человека, навсегда отмеченного своими испытаниями, но полного сил встретить все, что ждет впереди.
Когда зазвучала меланхоличная мелодия "The Scientist", в зале воцарилась тишина. Голос Лукаса, грубый и интроспективный, наполнил зал словами песни: "Расскажи мне свои секреты и задай мне свои вопросы, о, давай вернёмся к началу".
По толпе прокатился одобрительный шепот. "Вау, эта песня мощная", - прошептал кто-то. "Такая успокаивающая", - добавил другой.
Эдриан Броуди наклонился к своему другу, его голос был едва слышен. "Эта песня действительно прекрасна". Его друг кивнул, заинтригованный. "Интересно, кто ее написал?"
Песня завершается пронзительным эхом: "Никто не говорил, что будет легко. Такая досада, что мы расстались! Никто не говорил, что будет легко, никто никогда не говорил, что будет так тяжело.". Пошли титры со сценой, в которой Арон все еще играет, и всеобщий вздох возник, когда на экране мелькнули название "The Scientist" и имя автора - Лукас Найт.
Многие зрители не знали, но инсайдеры индустрии гудели. Молодой актер, которого уже хвалили за его игру, раскрыл скрытый талант, сочинив песню, которая глубоко перекликалась с идеей фильма.
Когда фильм наконец закончился титрами, прокатившимися по черному фону, волна восторженных аплодисментов захлестнула аудиторию "Сандэнс". Одобрительные возгласы и возбужденный ропот наполнили зал. "Так хорошо!" "Вау, настоящие американские горки!", "Эта финальная сцена ..." - восклицали люди, делясь своей реакцией.
Среди зрителей стояли и аплодировали такие известные актеры, как Райан Гослинг, Эдриан Броуди и Дженнифер Лоуренс. Их взгляды устремились вперед, на команду фильма: Лукаса Найта, режиссера, актерский состав и самого Арона Ралстона.
Однако ярче всего внимание было приковано к Лукасу. Его игра намного превзошла ожидания, покорив как зрителей, так и коллег-актеров. Даже критики, известные своей сдержанностью, бросали на него оценивающие взгляды и набрасывали заметки, полные похвалы.
На кинофестивале "Сандэнс" в 2010 году была представлена не одна восходящая звезда, а две. В то время как Дженнифер Лоуренс блистала в "Зимние кости", Лукас Найт, исполнитель главной роли в "127 часах" (хотя и во внеконкурсной части), украл всё внимание.
Несмотря на неконкурентоспособность, его выступление, казалось, было предназначено для больших сцен, возможно, даже для вручения "Оскара".
Джеймс Франко, пристально наблюдавший из зала, испытывал сложную смесь эмоций, когда Лукас Найт оживил Арона на экране. Он, как и все остальные, был потрясен игрой Лукаса, превзошедшей даже его собственные ожидания. Он не понаслышке знал требования к роли, также проходил прослушивание, и у него мелькнуло сомнение. Смог бы он передать ее с такой же глубиной и необузданной интенсивностью?
Логика подсказывала ему не сравнивать, а отпраздновать заслуженный успех Лукаса.
Вместо того, чтобы присоединиться к овациям стоя, Джеймс остался сидеть, его взгляд был прикован к Лукасу, режиссеру и актерскому составу, купающимся в аплодисментах. Он почувствовал, как внутри него разгорается сложный огонь, но не зависти, а вдохновенного соперничества. Когда он тихо поднялся и покинул театр, а громоподобные аплодисменты стихли у него за спиной, с его губ сорвалось единственное слово: "Спасибо, Найт".
Этот опыт возродил страсть Джеймса к актерскому мастерству, став мощным напоминанием о преобразующей силе повествования и постоянном стремлении к совершенству. Выступление молодого актера не ослабило его, а скорее подогрело его собственный творческий огонь, подтолкнув к стремлению к еще большим высотам.
***
Лукас, на лице которого отразились облегчение и благодарность, посмотрел на аудиторию. Хлопки продолжались, устойчивый ритм то нарастал, то затихал, растянувшись на невероятные семь минут. Это было свидетельством мощи фильма и захватывающей игры Лукаса.
Среди зрителей разыгралась смесь эмоций. Опытные актеры и критики, поначалу настроенные скептически, оказались поражены эмоциональной глубиной фильма и необузданным талантом Лукаса. Они признали уникальность фильма, признав, что такие овации стоя были редкостью, тем более для фильма, не участвующего в конкурсе.
Тем не менее, в их умах засел вопрос: был ли это рассвет новой легенды или исключительный момент блеска? Только время покажет, сможет ли Лукас сохранить такие захватывающие качества в своих будущих проектах. Но на данный момент бурные аплодисменты говорили о многом, коллективное признание фильма и актера по-настоящему тронуло их.
http://tl.rulate.ru/book/107171/4085845
Готово:
Использование:
