Но теперь, чтобы заработать деньги, большая часть недавно собранного в этом году проса была продана. Сейчас в баке осталось всего полбанки риса, а в погребе – два мешка пшена. Один неверный шаг, и семья умрет с голоду…
Она наклонилась и зачерпнула горсть риса, но немного подумав решила взять лишь половину от этого. Промыв рис, она положила его в кастрюлю, добавила полстакана воды и приготовилась варить рисовый суп.
Разведя огонь в печи, она пошла на задний двор, чтобы сорвать тыкву. Вымыв ее и нарезав длинными кусочками, Ли Цинлю положила кусочки в кастрюлю на бамбуковую подставку и приготовила тыкву на пару. А для отца она приготовила специальную булочку на пару из белой муки.
На мгновение уставившись на огонь в печи, она не заметила, как дверь соседней комнаты со скрипом отворилась, и на пороге появилась ее мать Чжоу.
Чжоу была младшей дочерью в семье. Несмотря на то, что семья ее матери была бедной, старшие братья и сестры всегда любили и заботились о ней. Ее муж хорошо к ней относился, а после рождения троих детей, он стал даже более воспитанным и благоразумным. На жизнь они не жаловались.
У тридцатипятилетней женщины было круглое лицо, мягкий и податливый характер, ей чужды превратности судьбы и тяготы обычных деревенских женщин.
Но произошедшее с мужем стало для нее сильным ударом. За эти тяжелые дни, она выплакала почти все слезы…
Вчерашние слова госпожи Ванг, приводили в ужас. Ребенок – родная кровиночка. Как она вообще могла допустить даже мысли об этом?
Ли Шань впервые отругал ее… но проплакав всю ночь, она наконец почувствовала облегчение.
Нынешняя ситуация в семье действительно не внушает радости: глава семейства прикован к кровати, а денег на лечение не хватает. Старшей дочери, Цинлю, семнадцать лет. С тех пор как она год назад развелась, ни одна сваха не приходила к ней. Второй дочери четырнадцать лет. Как раз возраст для вступления в брак, но при такой ситуации дома кто осмелится прийти? Младшему сыну было одиннадцать лет, – возраст, когда почти взрослый мужчина живет в нищете…
Как же теперь жить семье, оставшись без сильной опоры отца?
Чжоу посмотрела на старшую дочь, неохотно улыбнулась и сказала:
– Почему бы тебе не поспать еще немного? Я видела, что вчера в твоей комнате допоздна горел свет.
Встав Цинлю отряхнула свои вещи от пыли, делая вид, что не видит красных и опухших глаз своей матери:
– Если проснусь, то больше не усну. Отец проснулся?
Чжоу покачала головой. Прошлой ночью Ли Шань долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок. Может быть из-за раны, а может быть из-за расстройства…
– Завтрак готов и еще горячий, поешьте. А я пойду постираю одежду.
Чжоу кивнула, а затем тихо сказала:
– В этом году, я думала обменять шелк на ткань и сшить вам новую одежду. Ладно, забудь… когда пойдешь в гости к своему дяде, спроси, когда вернется твой двоюродный брат. Может быть, ему удастся продать шелк…
Увидев, в глазах матери слезы, Цинлю поспешно сказала:
– Одежда, которую я сшила в прошлом году, все еще новая, так что мне не нужна новая. Когда папины ноги заживут, мы сможем столько всего сшить.
Чжоу лишь небрежно, зная, что эти словами они просто успокаивают себя…
Цинлю подошла к реке с деревянным тазом в руках.
Было еще раннее утро, солнце еще не взошло за горой Даяо. Но для деревенских жителей это не проблема, поэтому в столь раннее время в деревне уже во всю кипит жизнь.
По дороге к реке девушка здоровалась с людьми, а близким знакомым рассказывала о здоровье отца.
Добравшись до реки, она нашла гладкую каменную плиту и присела на корточки.
Ранним октябрьским утром вода в ручье была холодная, но она давно привыкла к этой температуре, поэтому ничего не чувствовала.
Солнце постепенно взошло, и на берегу реки стало шумно. Кто-то стирал, кто-то носил воду и мыл рис, – по обе стороны реки кипела жизнь.
Рядом с Цинлю были еще две женщины. Они оживленно разговаривали, и она невольно прислушалась к их разговору.
– Это абсолютная правда. Вчера я видела, как свекровь Хуайхуа выходила из того дома, и расспросила ее обо всем. Господин Линь был готов потратить двадцать таэлей, чтобы устроить призрачный брак для своего погибшего старшего сына.
– Двадцать таэлей?!
– Именно. Их огромный семейный бизнес не сравнится с нашим. Его сын мертв уже более десяти лет… Я слышала, что его тело до сих пор не было найдено.
– Прошло десять лет. Я тогда только вышла замуж и хорошо все помню. Узнав о смерти своего сына миссис Линь очень часто теряла сознание.
– Увы, посмотри на их семью. Ни одно поместье и семейный бизнес не заменит жизнь ребенка… У каждого поколения своя родословная. У этой семьи было два сына, и один умер. Я считаю, это все судьба…
Обменявшись еще несколькими фразами, они заговорили о двадцати таэлях.
Цинлю узнала эту женщину Хуайхуа. Она тоже была из их деревушки и являлась известной местной свахой покойных.
Если чья-то семья хочет выдать замуж ребенка, который рано умер, то они должны были попросить ее найти другого неженатого ребенка, который также рано умер, а затем выполнить гадание. Если гадание позволяло двум душам пожениться, они шили для них одежду призраков, проводили полуночную свадебную церемонию и хоронили мужские и женские кости вместе, означающее, что они нашли себе супруга в подземном мире, – это был брак эпохи Мин.
http://tl.rulate.ru/book/105785/5113319
Использование:
