«Тогда ты меня покорми» — она протянула ему серебряную ложку.
«……»
Казалось, что в их динамике одного из них нужно было накормить, иначе она не сдастся.
Лу Цзинчжао мгновение смотрел на серебряную ложку, затем взял ее и накормил ее.
Она снова не смогла удержаться от смеха.
Ее красные губы приоткрылись, принимая ложку, смакуя мороженое.
Ее глаза и брови, казалось, были тронуты намеком весны, излучая радость.
Лу Цзинчжао не мог понять.
Что такого приятного в том, чтобы тебя кормили? Она не ребенок…
Однако этот опыт был для него новым, особенно наблюдение за тем, как ее губы открываются и закрываются, а крем на ее губах что-то пробуждает в нем.
Лу Цзинчжао положил ложку обратно в миску: «Этого достаточно? Для еды еще рано, я пойду в кабинет».
Чу Инь не настаивала на том, чтобы он остался, так как она только что прислала ему новую цветочную композицию и надеялась, что он ее увидит.
« Хорошо, иди».
Лу Цзинчжао направился прямо в кабинет.
На столе с отделкой из черного дерева стояла новая сливовая ваза с большим белым пионом, белым, как снег и нефрит, источающим небесный аромат.
Без сомнения, это должен быть подарок Чу Инь.
Сегодня она пыталась накормить его мороженым и прислала цветы, делая все возможное, чтобы показать близость. Похоже, сегодня вечером ему придется приложить некоторые усилия.
Но справится ли она в такую жаркую погоду?
***
Вечером двое детей пришли засвидетельствовать свое почтение.
Чу Инь отвела их в кабинет.
«Отец читает», — сказала она. «Сюцзи, Чжэнь, когда ты подрастешь, отец сможет и тебя научить».
Лу Чжэнь спросила детским тоном: «Какую книгу читает папа?»
«Записки великого историка».
Изучая историю, чтобы понять взлет и падение династий, Лу Цзинчжао всегда любил читать исторические тексты.
Лу Чжэнь, ничего не понимая, спросила: «Разве папа не читал «Классическую книгу из тысячи символов»?»
«Классику тысячи символов»? Лу Цзинчжао повернулся к Чу Инь. «Ты их этому учишь?»
«Не совсем учу; они еще не могут этому научиться. Я просто знакомлю их».
«Это хорошо, позже они научатся быстрее». Лу Цзинчжао поднял обоих детей к себе на колени и отодвинул «Записки великого историка» подальше, опасаясь, что их маленькие ручки скомкают страницы.
Чу Инь улыбнулась, увидев это; он уже накопил некоторый опыт.
Сидя на коленях у отца, дети начали болтать.
Лу Сюцзи говорил со своим отцом о верховой езде, полагая, что он достаточно вырос, чтобы начать учиться.
Лу Чжэнь упомянула, что ел мороженое днем, насколько оно сладкое, и спросила Лу Цзинчжао, пробовал ли он его.
Чу Инь зациклилась на цветочной композиции на столе, ожидая, пока Лу Цзинчжао упомянет об этом, но он так и не сделал этого.
Это ее немного разозлило.
Как он мог не сказать ни слова благодарности, получив что-то?
После того, как Сяо Доу и Ци Нянь унесли детей, она не могла не спросить: «Ваше Высочество, вам не нравится цветочная композиция?»
Как она это распознала? Он просто думал, что она слишком зациклена на том, чтобы иметь больше детей.
«Нет, дело не в этом».
Итак, дело было не в этом. Чу Инь сказала: «Если вам понравилось, вы должны были сказать мне».
Отсутствие неприязни не обязательно означало симпатию; это также может быть безразличие. Лу Цзинчжао не захотел объяснять столь тривиальный вопрос: «Пора ужинать, пойдем».
Заставить его сказать «Мне нравится» казалось таким же трудным, как взобраться на гору, и Чу Инь несколько разочаровалась.
Но это не значит, что Лу Цзинчжао вообще не изменился. Недавние объятия во дворце КуньНин были чем-то невообразимым в ее предыдущей жизни.
http://tl.rulate.ru/book/105346/4460602
Использование:
