«Они изолированы! Убейте их всех!» – немедленно прозвучал приказ Суллы.
Ведь коли прикончить рыцарей, пока те оторваны от остальных, сражение точно будет выиграно.
Солдаты Армана среагировали моментально. Их обучали в том числе противодействию кавалерии. Сбившись в плотный строй, плечом к плечу, они с громким криком напали на рыцарей.
Конечно же, то не был безрассудный наскок с грудью нараспашку. Солдаты атаковали копьями в несколько метров длиной. Когда многотысячная толпа собралась в одной точке и ощетинилась копьями, то стала похожа на дикобраза.
Как ни хороши рыцари в защите, разве можно блокировать сотни копий одновременно?
Каким превосходным фехтовальщиком ни будь, а попробуй сладить с толпой, что тычет в тебя копьями на расстоянии!
Но, вопреки ожиданиям рыцарей, копья арманцев метили не в них. Враг понимал, что нападение на тяжелобронированных рыцарей, да ещё со щитами в руках, не принесёт большой выгоды. Потому приоритетной целью стали кони.
Те истошно ржали и поднимались на дыбы. Обезумев от боли и ужаса, кони сбрасывали хозяев и бросались наутёк.
Только арманцы находились повсюду, и бежать было некуда. Так что всех лошадей, в конце концов, до смерти забили копьями.
После чего пришла очередь самих рыцарей.
«Ааа! Ублюдки!»
Сброшенные наземь воины союзников подхватились на ноги и бросились на солдат Армана.
Однако для них нашлись иные противники. Сотники и тысячники Третьего корпуса стремительно заступили им путь.
«Драться с вами будем мы!»
Элита арманцев быстро окружила союзных рыцарей. И принялась уничтожать, нападая со всех сторон.
Подавляющее большинство сотников и тысячников Армана владели аурой. И точно так же закованы были в паноплии и носили щиты. Более того, они были верхом. И превосходили оппонентов количественно.
Союзные рыцари орудовали мечами отчаянно да без толку. Они не видели ситуацию со стороны и дрались чисто на инстинктах. А вот лицо лидера центрального войска союзников, графа Класзона из Фрахама, побелело как мел.
«Д-держать круговую оборону! В-выпустить святую силу!» – заорал он, не помня себя.
Только чем в нынешней ситуации способна помочь святая сила – основное оружие рыцарей Фрахама? Она полезна лишь пока бойцы держатся вместе. А когда разобщены, как сейчас, эффект от неё не слишком велик.
Тут и там слышались истошные вопли. Призывавшие святость рыцари валились один за другим. Тысячники Армана не прощали даже мельчайших ошибок. Они рубили рыцарей с остервенением, словно вымещая злобу за унижение, которое прежде заставил их испытать Широн.
Командор Эвона к этой минуте погиб, маркиз Фишер из Нофола тоже лишился головы. Союзных рыцарей – лидеров центрального отряда – жестоко громили.
Графа же Класзона атаковал сам Сулла. Хоть раны его и были настолько серьёзны, что стоило бы остаться в тылу.
Но Сулла не обращал на те внимания. Он горел стремлением вновь обрести уверенность, пошатнувшуюся от трёх подряд поражений. Вот почему, несмотря на явное преимущество его армии, атаковал Класзона самолично, обнажив чжаньмадао.
Тыгыдым-тыгыдым-тыгыдым!
Лицо Класзона ещё раз сменило оттенок. Яростно скачущий в его сторону крупный мужчина с перебинтованным лицом не мог не устрашить.
«Лу, взываю к силе твоей! Защити…»
Но какой смысл взывать к святой силе, коли лицо перекошено от ужаса? Тем более, что огромный чжаньмадао Суллы, известного молодецким ударом, уже стремился в его сторону!
Вжу-уу!
Первым щеки Класзона коснулся порыв ветра, порождённый оружием противника. Полыхнула ослепительная аура, накрепко связывая рыцарский меч. И лишь тогда долетело само лезвие!
Шасс!
Миг – и чжаньмадао снёс голову Класзона с плеч, отправив в высокий полёт! Обезглавленное тело бессильно упало, извергая фонтаны крови!
Ухмыляясь, Сулла провёл языком по мечу, слизывая кровь.
«Ну вот! Как и должно быть. Подсдал я малость после монструозного ублюдка из форта Ботлер, но… Хех, глядите-ка! Ваш господин Сулла по-прежнему жив и здоров!»
«Ура-ааа!» – завопили в ответ солдаты Армана.
Возрождение Суллы!
Это действительно было возрождение, причём, как его лично, так и всего Третьего корпуса. Чудовищная мощь арманского легиона, придавленная невероятным могуществом Широна, снова обрела свободу.
Знаете ли вы, как страшен дикий зверь, которого держали в цепях, а затем выпустили на волю? Это чистая, незамутнённая ярость!
«К-как!.. Нет, это точно сон! Такое не может быть явью!»
Маркиз Гермюльдер чувствовал себя персонажем ночного кошмара.
Сражение на равнине началось с наступления союзников, и те явно имели численное превосходство. И вдруг центральный отряд сминают за несколько мгновений, а находившихся там рыцарей односторонне истребляют!
Гермюльдер видел, как голосил, надрываясь, граф Класзон, как в воздух взлетела его отсечённая голова, но помочь не мог ничем. Союзные войска уже рассекли надвое, в то время, как арманский корпус остался един.
Броситься в бой, сломя голову, прямо сейчас было слишком безрассудно. Нет, будь дело лишь в том, что описано выше, Гермюльдер бы не колебался. Но присутствовало кое-что ещё. Некая перемена, случившаяся после молниеносного разгрома центрального отряда союзников.
Вероятнее всего, то влияние вновь обретённой уверенности! Враг доказал, что освободился от довлевшей над ним тени Широна!
И теперь стал истинным воинством Армана.
Диким хаосом, что способен разорвать порядок изнутри!
Вот ключ, который всегда делал Арман непобедимым.
Третий арманский корпус обрёл изначальную уверенность. И мощь исторгаемого ими боевого духа заставила союзников затаить дыхание.
Сулла проехал во главу арманской колонны. И ткнул окровавленным чжаньмадао в направлении правого крыла союзных войск.
«Следующие – они! Судя по доспехам, то и есть коломские варвары. Убьём ублюдков!»
Стоило команде отзвучать, как спущенные с цепей дикие звери взревели.
«УО-ООО!»
И тут же ринулись в атаку. Смотрелось это настолько жутко, что даже солдаты Колома, что, как утверждают, предпочитают завтраку хорошую драку, были ошеломлены.
Чёрное цунами Армана обрушивалось на войско Гермюльдера.
«О-остановим их! Если падём, столица окажется в беде!»
Очи Гермюльдера покраснели. В душу проникло отчаяние. Причём, такое, что хоть сердце вырви.
Да он ведь своими же руками уничтожил всё, чего добился Широн! Как ни сбиты были с толку Класзон и остальные, он, Гермюльдер, должен был хранить хладнокровие! Ведь цель его – защита столицы!
Но он не смог. И как же жалел о том теперь!
«Если союзники заплатят за поражение всего лишь жизнями, то ежели погибну я, это будет конец. И не только мой! Что станет с Коломом? Что будет с его величеством, доверившимся мне? Ар-ррх!»
Всё так. Маркиз Гермюльдер даже умереть по велению сердца не мог. Ведь если союзную армию разгромят, столицу захватят в мгновение ока.
Достаточно взглянуть на диких зверей, которых напоминает теперь армия Армана, чтобы представить, что будет, когда они беспрепятственно ворвутся в столицу. Настоящий ужас!
«С-слухи об их силе не лгали. Они действительно очень сильны! Мы облажались. То, что им не удалось взять форт Ботлер, говорило не об их слабости. А лишь о том, что граф Широн – великий человек! И я, кретин, понимаю это только сейчас?!»
По щеке Гермюльдера прокатилась слеза. Слеза сожаления.
Но даже в этот драматический момент наступление армии Армана не замедлилось. Обладая превосходной организацией, они показывали невероятную эффективность против войска Колома.
И вновь солдаты первых рядов закололи друг друга копьями. Затем в просвет, активно работая локтями, вторглась вторая линия арманцев. После чего третий ряд добил остальных.
Произошло это даже быстрее и эффективнее, чем в первый раз. Пусть коломцы превосходили врага числом, зато солдаты Армана были сильнее индивидуально. Да ещё и работали одновременно и слаженно. Они прошлись по строю Колома неудержимой чёрной волной.
Судьба коломских солдат не имела отличий от товарищей из центрального войска союзников. Они уступили точно так же, в одну калитку. Как ни стискивали бойцы зубы, силясь устоять, совладать с арманской волной, захлестнувшей подобно цунами, они не могли.
Рыцари Колома даже не заметили, как оказались в изоляции. Попали в ту же ситуацию, что ранее граф Класзон.
«Убить!» – громыхнул голос Суллы.
Голос Смерти.
Имперцы напирали со всех сторон. Стало трудно выискивать среди них союзников. Вот кто-то тычет копьём, и оказывается солдатом Армана, а вот размахивают окружёнными аурой мечами, и оказываются сотниками и тысячниками врага.
Арманцы яростно кидались в атаку, глаза горели злобой. По равнине пробежали три волны. И ударили в пока ещё держащихся рыцарей с трёх сторон.
Падали пронзённые копьями кони, падали рыцари. Всех их топтали копыта арманской кавалерии. Мелькали бесчисленные копья и мечи.
Треск, хруст! Крак!
Никто из рыцарей не умер славной смертью. Даже тех, кому по-простецки срубили голову, сыскать можно было с трудом. Их топтали лошадьми и пронзали копьями со всех сторон.
Остались лишь маркиз Гермюльдер и граф Любек, яростно и молча орудовавшие мечами. Они скрежетали зубами, чувствуя обязанность убить хотя бы ещё одного противника.
Коней их давно закололи копья. Но оба рыцаря всё ещё стояли в полный рост, принимали удары врагов на щиты, и сами истребляли солдат Армана одного за другим.
Аура Гермюльдера испускала ослепительное сияние, меч Любека то и дело разражался короткими вспышками. Они рубили, рубили и снова рубили.
Но врагам не было конца. Бушующее цунами под названием Арман было не остановить. Стоило срубить голову солдату, вместо него немедленно вставал другой. А когда убивали и его, сотники метали свои сети.
Через какое-то время всё тело Гермюльдера оказалось опутано десятками сетей. Любека также стягивали множество верёвок.
«Тяни!»
Накиньте на человека сети, после чего дёрните лошадьми. Сумеет ли тот устоять, как бы ни был могуч?
Граф Любек утратил равновесие и упал. И как только это случилось, пришёл конец. Дальше его поволокли по земле, не позволяя снова встать.
А тем временем в него врезались десятки копий. Все, кто стояли на пути, куда его влекли, злобно тыкали ими.
Трак! Тум! Кланк!
Любек старался принимать их на щит или парировать мечом, но, когда тебя опутывают сети, это непросто. Движения меча были ограничены, поскольку руку вжимало в корпус сетью.
Тут влекомого по земле Любека нагнали кони сотников, и те тоже стали его колоть и топтать копытами.
Медленно, но Любек выдыхался.
Сам дослужившийся до тысячника в Первом арманском корпусе, Любек даже не подозревал о существовании такой тактики. Она не была широко известна, и являлась разработкой самого Суллы.
Любек понимал одно – опутанный сетью и сбитый с ног уже не увидит солнца. Суровая истина, означающая, что в такой ситуации не выжить.
Призвав последние силы, он поднял голову. От тех, кто пытались его проткнуть, просто отворачивал лицо.
Желал Любек только одного – увидеть солнце! Тёплый солнечный свет, заливающий сейчас широкие равнины его родины!
И тем сильнее становилось желание, сколь осознавал, что сделает это в последний раз. И вот солнце всё-таки отразилось в его глазах. Ослепительный луч пробился через скопление арманских тел, кружащих над графом подобно рою пчёл.
Как же он светел!
Веки Любека медленно опустились. Одинокая слеза скатилась по щеке. Он чувствовал умиротворение, поскольку сумел узреть солнце, сиявшее над Коломом, его страной.
В последний раз он разомкнул губы: «Граф Широн, молю, защити Колом!..»
Слова не достигли Широна. Прежде чем мольба настигла адресата, в рот Любека ворвалось солдатское копьё.
Тяжёлое лезвие с хрустом проломило зубы, порвало дёсны и язык, и пронзило нёбо.
Струёй хлынула кровь, забрызгивая всё вокруг.
Бесчисленные удары копий! Копий! Копий!
Арманцы проделывали отверстия в лице, шее, руках, ногах, не оставляя в теле ни единого целого участка.
«Любек!» – взревел, обернувшись, Гермюльдер.
Он увидел сбитое с ног, пронзаемое копьями тело товарища, и на глаза навернулись слёзы.
Это стало его ошибкой. Стоило обернуться, как на него тут же накинули сеть, грубо сбили с ног и тоже поволокли по земле.
Попытайся он даже разрезать сеть аурным мечом, в том не было смысла. Ведь его продолжали опутывать десятками новых слоев. И не позволяли толком вздохнуть, бесконечно тыча копьями, мечами, топча конскими копытами.
Но всё же Гермюльдер не зря был лучшим рыцарем Колома. И пока его тащили, успел вспороть брюхо проехавшей над ним лошади с тысячником и лишить ног двух-трёх солдат Армана.
Но и только. Руки его тоже теряли силу. А тело – слишком много крови.
А далее на загривок опустился тяжёлый чжаньмадао. То к нему прорвался Сулла, ткнув мечом.
Опутанный сетями Гермюльдер попытался отразить эту атаку, но не сумел. И острый кончик чжаньмадао погрузился в шею.
Нерв рассекло, и ноги тут же свело судорогой, а руки перестали слушаться. И затем в Гермюльдера беспрепятственно вонзились десятки копий.
В один момент его проткнуло множеством наконечников!
Маркиз Гермюльдер, лучший мечник Колома, шурин короля Баньяка!
Конец его настолько жалок, что больно смотреть. Люди отворачивались, не в силах глядеть в глаза умирающего, пронзаемого десятками копий.
Не оттого ли, что глаза те полны были обиды?
Плеск!
«Урод! Ты чё так на меня пялишься?!»
Кто-то из сотников не выдержал и врезал топором по глазам. И во все стороны разлетелись кровь и мозговая жидкость.
Маркиз Гермюльдер погиб!
http://tl.rulate.ru/book/104928/5127731
Готово:
Использование:
