Благодаря тихому щелчку и слабому порыву ветра, я смутно почувствовала, что дверь в спальню Руди-сама, где я спала, открылась.
Почти одновременно Лилирия, которая, кажется, сидела на стуле рядом с моей кроватью, поднялась.
- Господин маркграф, до вас в спальню никто не заходил.
Кажется, это явился Руди-сама, если судить по словам Лилирии.
- Понятно. Дворецкий сообщил, что, судя по следам, нападавший был профессионалом. Скорее всего, в окружении матери не было никого, кто способен был выполнить подобную работу, значит, она кого-то наняла. Вряд ли стоит ожидать, что еще кто-то явится в приступе гнева на место преступления. Что ж, даже если они не придут, мы обязательно всех поймаем.
Действительно, я слышала, как ко мне приближался голос Руди-сама.
Значит, кто-то «явился на место преступления в приступе гнева»… А следовательно мое проклятие активировалось?
- Да, давайте обязательно поймаем их. Хотя, учитывая проблемы, было бы лучше, если бы они явились сами… Прежде всего потому, что ваш особняк хорошо охраняется, и в него трудно проникнуть, не воспользовавшись тайными ходами… Если они все же не явятся, то я буду избивать эту чертову дуру, пока ее мама родная не узнает.
Даже для Лилирии, которая обычно остра на язык, слова прозвучали слишком грубо, и я была весьма поражена. Однако Руди-сама не высказал ни намека на возражение, лишь твердым шагом приблизился.
Эти двое стояли прямо рядом со мной, продолжив разговор.
- Хм… я и так нанес ей несколько травм, потому что она сопротивлялась, но я не целился ей в лицо.
- Тц. Должно быть, это лицо понравилось Эммануэлле-сама. Ее следовало избить до полусмерти.
- В настоящее время она без сознания, поэтому я оставил ее на попечение рыцарей. Однако, если она очнется и начнет буйствовать, есть вероятность, что ее лицо все же пострадает. Я дам вам знать.
В отличие от Лилирии, которая не потрудилась скрыть свое разочарование, Руди-сама спокойно произнес эти слова… Я не могла не ощутить в словах «Я дам вам знать» странный подтекст.
Все же будет хорошо, да?
Он же имеет в виду, что будет осторожен и не причинит никому вреда, да? По крайней мере, остановит Лилирию, если она вздумает кому-нибудь причинить вред.
В конце концов, она же мать Руди-сама. И у нее такое красивое лицо.
- Хотя она без сознания, она сильно ранена? – спокойно спросила Лилирия.
- Ах, она активно сопротивлялась. У меня не было другого выхода, кроме как ударить ее ножнами по голове. Собственно, именно поэтому она и потеряла сознание. Перед этим она пыталась со мной сражаться, так что, возможно, я сломал ей ногу, вывихнул плечо и поставил несколько синяков на животе. Также могут быть повреждены ее внутренние органы. О, и чтобы помешать ей колдовать, пришлось вывихнуть ей челюсть.
Ох, так много…
Что ж, мне она тоже показалась довольно истеричной, к тому же из тех, кто злоупотребляет магией.
Но трудно поверить, что она пришла в такое неистовство и ее нельзя было нейтрализовать, не прибегая к таким мерам.
Интересно, что произошло? Лилирия спровоцировала ее своим острым язычком?
Руди-сама, должно быть, многое пережил, чтобы остаться невредимым.
Он же невредим, верно? Никто из них даже не упомянул об этом.
Страшно…
Пока я незримо дрожала от напряжения, раздался бодрящий голос Руди-сама:
- Ну, обычно даже преступники проходят лечение перед отправкой в столицу, так что это все не проблема. В рамках самообороны при вторжении.
- Но если, к сожалению, сила священника не сработает, ее сопроводят до самой столицы в таком состоянии. Наверняка это будет болезненно. Вывихи, если их должным образом не залечить, станут хроническими…
- В ваших землях тоже есть священники, но они отличаются от тех, что в столице. Кажется, их лечение далеко не всегда работает.
После этих слов Лилирия и Руди-сама рассмеялись, а у меня почему-то по спине пробежал озноб.
Я слышу только их голоса, поэтому не уверена, насколько искренне они беспокоятся за пострадавшую.
Я слышала, что челюсть болит почти невыносимо…
- Но нельзя об этом рассказывать Эммануэлле-сама. Она добрый человек, поэтому, даже учитывая все прочие слагаемые, она бы волновалась.
- Да, это правда. Мне на нее наплевать, но она все еще моя биологическая мать.
Руди-сама согласился со словами Лилирии.
Извините, вы оба, я вас прекрасно слышу…
Что ж, не ожидала, что даже в этом состоянии псевдосмерти смогу так много услышать.
Мое тело вообще не двигается, и даже мое дыхание и пульс не зависят от моей воли или эмоций, но по какой-то причине я могу слышать и мыслить. Это странное чувство.
Внезапно кто-то нежно коснулся моей щеки твердыми пальцами, но мое сердцебиение так и осталось ровным.
- Лилирия-сан, сэр Гладиолус, не могли бы вы, пожалуйста, оставить нас с Эммануэллой наедине на минутку?
Как только Руди произнес это, я ощутила, как Лилирия покинула свое место.
- Понятно. Пойду и проверю состояние той чертовой женщины. Я ушла, Каллан.
А? Каллан тоже был здесь?!
Я не услышала, как он уходил, но какое-то время в комнате царила полная тишина.
Должно быть, он хорошо умеет скрывать свое присутствие. Возможно, это навык рыцарей.
Пока я размышляла о таких глупостях, количество людей в комнате уменьшилось.
Подождите. Мы и правда остались наедине?
Ни слуг, никого больше. Мы действительно, по-настоящему наедине?
Ах, дверь закрылась! Я точно слышала, что она закрылась! Полностью!
Что ж, это прекрасно, потому что мы супруги, но я впервые нахожусь наедине с кем-то противоположного пола, особенно здесь, в спальне Руди-сама. Жаль, что я чуть больше не подготовилась морально!..
Хотя мое тело никак не отреагировало, внутренне я паниковала.
- Эммануэлла очень красива… Наблюдая за тобой, пока ты так неподвижна, ты кажешься настоящим произведением искусства. Такое чувство, что ты апофеоз красоты всего человечества... – с тяжелым вдохом проговорил Руди-сама, отчего усилились неловкость и напряжение.
О чем он, черт возьми?
Я всего лишь обычный человек и твоя жена. А не какая-то там статуя.
Конечно, в этом мире я считаюсь красивой, но надеюсь, что надоем тебе через три дня.
Что ж, я действительно цепенею каждый раз, когда вижу лицо Руди-сама. Но это не относится к делу.
- Но когда ты бодрствуешь, твое выражение лица такое живое и изменчивое, в такие моменты ты кажешься еще очаровательнее, так что у меня замирает сердце. Если так подумать, возможно, я в какой-то момент просто не выдержу и не смогу вот так спокойно смотреть на тебя, Эммануэлла…
Руди снова произнес какой-то путанный монолог и глубоко вздохнул, а затем скрипнул стул, на который он, по-видимому, присел.
- Сейчас я скажу то, что не смог бы сказать, если бы ты бодрствовала.
Услышав его голос на более близком расстоянии, я внутренне с интересом склонила голову набок.
Да? Хм-м-м?
Нет, я все прекрасно слышу. Но разве мне можно?..
Что он собирается сказать такого, что мне нельзя услышать? Выскажет какую-то претензию?..
- …Я тоже люблю тебя. Пожалуйста, давай станем нормальными супругами.
В тот момент все сомнения, замешательство и нетерпение исчезли, и мое сердце странным образом успокоилось.
Не в силах закричать от переполнявшего меня счастья, я очень хотела хотя бы прикусить губу, и в тот момент до моих ушей донесся голос Руди, который мягко говорил со мной:
- …Я влюбился в тебя. Изначально я думал, что полюбил тебя с первого взгляда, но, возможно, изначально мои чувства были лишь восхищением или чем-то похожим. По крайней мере, это была не любовь.
У меня было похожее предчувствие по этому поводу.
Но то, что Руди говорил, используя прошедшее время, приносило облегчение. Тем временем он продолжил:
- Не знаю, когда мои чувства переросли в любовь. Я осознал их, когда ощутил ревность к тому мужчине, который звал тебя просто «Эмма». Хотя я знаю, что не имею права на ревность к такой красивой женщине как ты, потому что вполне естественно, что ты многим нравишься. Но я все время думал: «И все же она моя жена».
Нет, все в порядке. Так и должно быть. Я на самом деле счастлива.
Однако я не могла его утешить, хотя его голос звучал так, словно он признавал свою вину. Это бесконечно расстраивало меня.
- В тот момент, когда я подумал об этом, понял, насколько я ужасен, и что мне не следовало становиться настолько одержимым тобой. Поэтому я покинул особняк.
Нет, мне все равно! Одержимость более чем приветствуется!
Даже в моем нынешнем состоянии, разве не счастье узнать, что тебя так сильно любят?!
Я хочу закричать об этом, но ничего не могу поделать. Руди-сама продолжил свой неторопливый монолог:
- Однако Лилирия-сан и лорд Гладиолус пришли туда… Хе-хе, Лилирия-сан отругала меня, сказав: «Пожалуйста, не судите о счастье Эммануэллы-сама по себе». Мы говорили о разных вещах… но, увидев их двоих, я подумал, что они выглядели действительно счастливыми.
На мгновение я запаниковала, подумав, что Лилирия опять была груба, но Руди-сама продолжил говорить своим нежным и приятным голосом:
- Честно говоря, я позавидовал. Мне тоже захотелось узнать тебя получше. Прежде всего, потому, что сэр Гладиолус выглядел очень счастливым рядом с Лилирией-сан. Мне стало интересно, улыбалась бы ты так же как они, если бы я поверил в твои чувства… И самое главное – я понял, что твое счастье – самое важное для меня. Даже если это ложь, даже если ты потом оставишь меня, но если это сделает тебя счастливой хотя бы на какое-то время, оно того стоит. Мне хочется, чтобы ты улыбалась также как они. Я действительно так считаю. Я могу подавить свою ревность и одержимость ради твоей улыбки. Я подавлю их. Я решил посвятить тебе свою любовь и вернуться сюда, - твердо и решительно проговорил Руди и нежно погладил меня по щеке.
Это не ложь, я не собираюсь бросать тебя, и это нормально – ревновать и быть одержимым. Я бы хотела, чтобы ты сделал это все для меня…
Я хочу, чтобы ты показывал мне свою любовь, даже те моменты, которые ты сам считаешь эгоистичными.
Однако в отличие от Каллана, который твердо заявил, что ценит силу и усилия, ведущие к ней больше, чем внешность, и предпосылки клана и его характеря, я никому не рассказывала о своей прошлой жизни, которая основана на принципе «лицо и индивидуальность имеют значение, и, честно говоря, цвет и магия не имеют значения». Мне жаль.
Поскольку я должным образом не объяснила, почему ты мне понравился, ты не смог до конца поверить в мою любовь, и поэтому тебе на ум приходит, что я могу уйти куда-то. Прости.
- …И все же, когда я услышал, что ты до моего возвращения впала в бессознательное состояние… Мне показалось, будто мое сердце замерзло. Как будто все краски в мире исчезли… Я понял, что больше не могу даже дышать без тебя, - голос Руди слегка дрожал. Возможно, он плакал.
Я почувствовала себя еще более виноватой. Мне очень захотелось вскочить и извиниться. Но я не могу.
- Я понял, насколько был счастлив до сих пор, и пожалел, что не дорожил этим… Поэтому я решил оставить все страхи позади. Даже если это невозможно, я буду верить, что ты любишь меня, и буду держаться за тебя. Я приложу усилия, чтобы ты продолжала любить меня. Да, я решил.
Похоже, Руди решился перешагнуть через свои предыдущие слова о том, что «даже если это ложь, даже если меня оставят», после того, как обнаружил меня в таком вот полуметрвым состоянии. И не понадобилось раскрывать ему подробности своей прошлой жизни.
Ну, может, он решил проверить нашу любовь поцелуем, который либо пробудит меня, либо нет. Возможно, я осознала всю правду лишь тогда, когда подумала, что все потеряно.
Я почувствовала себя одновременно виноватой и счастливой, потому что настрой Руди поменялся на более позитивный.
Его пальцы, нежно гладившие мою щеку, остановились, и его ладонь мягко коснулась моего лица.
- Я никому тебя не отдам, независимо от того, что это будет за человек. Потому что я люблю тебя больше всех остальных. И сделаю все для тебя. Прежде всего, буду уважать тебя. Я ничего не могу поделать со своей внешностью… но я приложу в других аспектах любые усилия, чтобы удержать тебя рядом.
После этих слов я почувствовала его дыхание на своем лице.
- Итак, я верю, что ты проснешься, потому что мы взаимно любим друг друга. Я поцелую тебя, чтобы доказать это.
Вскоре после этого заявления моих губ коснулось что-то мягкое.
Его рука и губы, касавшиеся моих, были слегка холодными и дрожалии.
Такое чувство, что его напряжение и страх передались мне.
А вдруг я не проснусь.
Я могу просто вот так умереть.
Это означало бы, что я его не люблю.
Это, несомненно, было бы ужасно.
Однако.
Нежное тепло разливалось от моих губ, наполняя все тело.
Ощущение, будто кровь постепенно начинает циркулировать.
Такое чувство, что нечто касалось разных частей моего тела, и ко мне постепенно возвращается контроль над ними.
Мои веки были опущены, но я скорее ощутила окутавший меня вишневый свет. Только потом я смогла открыть глаза.
- Эмма…
- Я тоже люблю тебя, Руди! Давай будем счастливы вместе!
Я крепко прижалась к человеку передо мной, который с радостью повторял мое имя.
На самом деле есть много, очень много всего, что я хочу сказать, но самое важное я уже выкрикнула.
- Эм… Эм?..
Я осторожно отодвинулась от сбитого с толку Руди и, несмотря на легкое головокружение от внезапного движения после долгого сна, заставила себя преодолеть его и села на кровати, выпрямившись.
- Во-первых, приношу извинения. У меня не было возможности дать вам знать, и я сделала это не намеренно… я все слышала. Мне жаль.
- …Все? – Руди склонил голову и напрягся.
- Все. Да, все. Свекровь, ты вызвала настоящий переполох. Я была удивлена. И твоя ревность и одержимость очень приветствуются. Это становится помехой только тогда, когда чувства односторонние, верно? Я также чувствовала невероятную ревность, а поскольку я одержима тобой, это взаимно, взаимная любовь, вообще никаких проблем! Вот что я имею в виду!
Пока я подбирала слова, лицо Руди постепенно краснело.
- В-все? Ты все слышала? О, нет!..
Он закрыл лицо обеими руками и застонал.
Такой милый! Он крутой, но милый! Я люблю его еще больше!
Честно говоря, я хотела сказать это вслух, но подумала, что могу смутить его еще больше, поэтому притворилась немного застенчивой и мягко выразила свои чувства спокойным голосом:
- Я была рада услышать о ваших истинных чувствах, дорогой супруг.
- …Если Эммануэлла счастлива, тогда это все, что имеет значение.
Руди-сама отнял ладони от лица и увидел мою лучезарную улыбку. В его глазах стояли слезы.
Он действительно очарователен. Моя любовь к нему безгранична.
Наслаждаясь радостью от возможности наконец поговорить с ним о любви, которую я к нему испытывала, я собралась с духом.
- Ну, в обмен на то, что я услышала твои потаенные мысли… не то чтобы это одно и то же, но я открою тебе один из своих секретов… Ты слушаешь?
- Секрет, говоришь?..
Руди с любопытством поднял все еще красное лицо, но выражение его стало серьезным, когда он выпрямился.
Похоже, он намерен всерьез выслушать мой секрет.
- Я не совсем удовлетворена понятиями красоты и уродства в этом мире. И это потому, что у меня остались воспоминания о жизни в другом мире, не таком, как этот…
Так я начала свою долгую-предолгую историю.
В это было трудно поверить, но Руди внимательно слушал, периодически задавая мне уточняющие вопросы. А в конце он проговорил:
- Ну, только этим я и могу объяснить, почему ты меня полюбила.
Он пролил слезы о моей прошлой жизни, которая закончилась столь преждевременно. А потом поклялся наполнить эту жизнь счастьем.
За его доброту я снова в него влюбилась.
Итак, в этот день мы стали парой, понимающей истинные мысли друг друга.
http://tl.rulate.ru/book/104314/4025358
Использование:
