Готовый перевод Long Street / Длинная улица: Глава 17.1: Туман

Полоса синего неонового света простиралась на несколько метров от входа в клуб. Если поднять голову и долго смотреть вверх посреди ночи, то свет начинал выглядеть, словно галактика. Три человека, стоявшие под этим искусственным скоплением звёзд, неловко молчали, не успев оценить их красоты.

Неподалёку протекала искусственная река, и из-за холода над ней поднялся тонкий слой тумана. Однако взгляд Цзинь Фубая был ещё ледянее, когда он спокойно смотрел на Сян Юй.

Она не ожидала встретить его в таком месте. Он же не знал, какие эмоции следует испытывать, поэтому мог лишь угрюмо смотреть на девушку.

Сян Юй поддерживала Тан Юйчи — он был настолько пьян, что потерял сознание.

Когда Цзинь Фубай покинул это хаотичное место, он выглядел опрятно и был один. Сян Юй же, напротив, выглядела как отброс.

Единственным «невинным» в тишине ночи был Тан Юйчи. Его глаза были затуманены, а лицо скривлено от обиды.

Молодой господин Тан, не осознавая всей напряжённости ситуации, потёрся головой о плечо Сян Юй. Она тут же заметила, что взгляд Цзинь Фубая внезапно стал суровым, но, присмотревшись, девушка поняла, что от этих острых глаз не осталось и следа.

Может быть, у неё разыгралось воображение?

Тан Юйчи сказал:

— Я не могу стоять, небо кружится. Меня вырвет, если я останусь стоять.

Цзинь Фубай лишь сказал:

— Сян Юй, следуй за мной.

Он произнёс это очень серьёзным тоном, будто наконец отреагировав на её гнев за несколько последних дней.

Цзинь Фубай редко был столь откровенен в своих эмоциях, но Сян Юй не могла бросить Тан Юйчи, чтобы поговорить с ним. Она замешкалась меньше чем на три секунды, затем стиснула зубы, проигнорировала недовольный взгляд Цзинь Фубая и помогла другу пройти к машине.

Удивительно, но Цзинь Фубай не стал драматизировать, говоря фразы, вроде: «Выбирай: либо он, либо я» или «Если уйдёшь с ним, можешь больше не возвращаться».

Он просто отошёл с дороги, как джентльмен.

Цзинь Фубай даже немного помог Сян Юй, пока та держала Тан Юйчи одной рукой, другой пытаясь вытащить ключи от машины, лежавшие в кармане ей брюк. Из-за тяжести парня она не могла до них дотянуться.

Цзинь Фубай подошёл сзади, нежно взял Сян Юй за запястье и сказал:

— Давай я.

В его тоне был гнев, его челюсти были сжаты, но он был необъяснимо нежен.

На улице было прохладно, и тонкая талия Сян Юй уже стала холодной, тогда как руки Цзинь Фубая оставались тёплыми.

Кончики пальцев скользнули вдоль её талии, залезли в карман брюк, случайно или специально задев ногу Сян Юй сквозь джинсовую ткань.

Девушка напряглась, но Цзинь Фубай уже достал ключи от машины и открыл ими дверцу.

— Спасибо.

Девучка с трудом усадила Тан Юйчи на заднее сиденье машины, пристегнула его ремнём безопасности, достала из бардачка бутылку минеральной воды и целлофановый пакет и, сунув всё это ему в руки, строго предупредила парня:

— Тан Юйчи, не смей блевать в машине. Иначе я убью тебя.

Всё это время она очень спешила, оттого была рассеянной. В конце концов, позади неё стоял Цзинь Фубай.

Когда девушка в панике вышла из машины, на её тело было накинуто пальто. Оно было окутано ароматом агарового дерева, и сохранило температуру тела мужчины.

В этот момент Сян Юй внезапно почувствовала, как в носу защипало. На самом деле ей очень хотелось спросить Цзинь Фубая… Раз он так заботится о ней, почему не может быть её парнем?

Но, к счастью, этой ночью перепил Тан Юйчи, а не она. Закутавшись в пальто, Сян Юй была всё ещё достаточно разумна, чтобы проглотить эти глупые слова.

Она не была претенциозной. Сев на водительское сиденье, Сян Юй великодушно укуталась в пальто Цзинь Фубая и поблагодарила его через закрытое окно:

— Спасибо, я поеду.

Цзинь Фубай постучал по стеклу, ожидая, пока она опустит его. К удивлению Сян Юй, когда она открыла окно, он бросил ей ключи от машины.

Оказалось, он просто хотел вернуть ей ключи…

Сян Юй закрыла окно, в последний раз взглянув на мужчину.

Она не ожидала увидеть его, и даже не думала о том, чтобы сказать «до встречи» в такой ситуации. Многое между ними ещё не прояснилось, и сегодня был не самый подходящий момент для этого.

Не попрощавшись, девушка скрылась из поля зрения Цзинь Фубая.

Если он злится, если он ревнует, то пусть злится и ревнует ещё больше.

По крайней мере, так будет лучше, чем видеть его таким же беззаботным, как несколько дней назад. Может быть, раз он так разозлился, то будет вспоминать о ней ещё несколько дней и придёт поговорить, когда всё обдумает.

Но почему он злится?

Когда девушка напустила на себя безразличный вид и сказала, что он не её парень, почему мужчина не рассердился? Почему не поспорил с ней?

На пригородном шоссе не было машин, поэтому Сян Юй нажала на педаль газа и рванула в город.

Она нашла отель с двумя свободными номерами с большими кроватями и повернулась к машине, чтобы помочь Тан Юйчи выйти из неё.

Дорога обратно заняла около часа, и господин Тан протрезвел. Войдя в лифт, он спросил:

— Мне кажется, или я видел Цзинь Фубая?

Сян Юй глубоко вздохнула, ничего не сказав.

В эту ночь господин Тан устроил ей эмоциональные качели.

Помогая этому человеку войти в гостиничный номер, Сян Юй, наконец, не выдержала и пнула его что есть мочи. Удар был такой силы, что его и без того красные от пьянства глаза стали ещё краснее. Он обернулся и воскликнул:

— Сян Юй, у меня разбито сердце! Можешь быть мягче? Я скажу твоей крёстной, что ты обижала меня.

Прокричав это, Тан Юйчи обернулся и увидел красные глаза девушки.

Он был в полном сознании, но его походка оставалась шаткой.

Увидев опустошённый вид Сян Юй, Тан Юйчи так испугался, что схватил коробку с бумажными полотенцами и бросился к ней. Он вытащил более дюжины бумажных полотенец и прижал их к её лицу.

— Эй, эй, я не ругаюсь на тебя. Я просто слишком много выпил и не проконтролировал свою громкость. Ну же, не плачь. Мы много ссорились, когда были детьми, и даже тогда ты не плакала. Почему сейчас рассыпалась всего от пары слов?— в панике сказал Тан Юйчи.

К глазам Сян Юй было прижато более дюжины салфеток, но влажные следы всё ещё проступали через них, медленно растворяясь.

Через две секунды Сян Юй тихо сказала:

— Кажется, у меня тоже разбито сердце.

Её голос был таким слабым, словно в неё вселилась Линь Дайюй. Руки Тан Юйчи задрожали от страха.

П.п.: Имя Линь Дайюй для современных китайцев считается олицетворением сентиментальности и ранимости, а также страдания. В китайском языке обычно говорят, что она печалит весну и грустит, как осень — то есть ранима и всегда страдает.

Тан Юйчи сделал паузу. Он хотел спросить: «И эту бесплодную чепуху ты называешь любовью?».

Однако, глядя на мокрые следы на салфетках, он воздержался.

В следующую секунду Сян Юй вернула себе самообладание, отбросила его руку, скомкала салфетки и выбросила их в мусорное ведро, стоявшее рядом с кроватью.

Даже её голос снова стал спокойным:

— Хочешь моей смерти? Я чуть не задохнулась.

Тан Юйчи тихо вздохнул.

На самом деле Сян Юй была очень сильной девушкой, вероятно, потому, что её родители не заботились о ней, когда она была маленькой. Сян Юй никогда не плакала подолгу, и быстро брала контроль над своими эмоциями — ещё до того, как другие успевали её утешить.

Тан Юйчи внезапно почувствовал тоску по дому и махнул рукой:

— Давай мыться и спать. Мама заберёт нас завтра. Оба её ребёнка в печали и срочно нуждаются в материнской любви.

Сян Юй устало нахмурила брови и кивнула, согласившись.

http://tl.rulate.ru/book/104092/4036679