Глава 87. Дело о серийных убийствах в Божественном Культе Небесного Демона: #5 В произведении не должен фигурировать китаец (6)
Чой Люн был обескуражен. Он имел в виду лишь то, что интерес Верховного к Цин исчезнет.
Цин не была какой-то представительницей всех женщин Центральных Равнин, и идея проявления интереса к мужчинам не имела смысла.
Но он также не мог дать подробного объяснения.
Поэтому у него не было выбора, кроме как проигнорировать это недоразумение.
В результате, Цин полностью погрузилась в это недоразумение.
«Подождите-ка… боевые искусства могут менять сексуальные предпочтения? Они назвали это Божественным Искусством Небесного Демона, но разве это на самом деле не Демоническое Искусство? Стоит ли переименовать его в Демоническое Искусство Небесного Мужеложства или просто прямо назвать его Гомосексуальным Демоническим Искусством?»
Задумавшись об этом, Цин вдруг вспомнила, что это был мир, где изучение боевых искусств могло сделать людей красивее и чувствительнее, так что могло произойти все, что угодно.
«Но как бы то ни было, это все равно поистине Демоническое Искусство».
— Ладно, давайте пока отложим эту тему. Но что это за освобождение Центральных Равнин? Ни за что не поверю, что с таким сукиным сыном у власти все будут равны. Разве он просто не создаст ад на земле?
— Это тоже естественным образом разрешится, как только Верховный завершит Божественное Искусство. Не сомневайся.
— Почему? После изучения этого искусства человек внезапно становится добрым или что-то в этом роде? Хм! Кстати… Думаю, это может иметь смысл.
Цин вдруг изменила свое мнение.
Если подумать, разве она сама не изменилась после изучения Искусства Великого Спокойствия Дзен?
Может быть, этот Предполагаемый Верховный был в еще более критическом состоянии, чем Цин.
«Значит, он действительно больше не будет заинтересован во мне?»
Однако, нужно было понимать, что доброта и сексуальная ориентация не связаны.
«Неужели это боевое искусство превращает тебя в милого гомосексуалиста? Ты становишься добрым в обмен на смену сексуальной ориентации?»
В этот момент Цин вдруг задалась вопросом, почему она вообще размышляет над такой ерундой.
«Какая вообще разница? Станет ли этот сукин сын добрым или нет, будет ли он спать с мужчинами или нет, какое мне до этого дело?»
Чой Люн прервал ее размышления, заговорив почти жалобным тоном:
— Просто потерпи еще немного. Как только ты откроешь Гробницу Небесного Демона и Верховный завершит Божественное Искусство, он не помешает тебе уйти.
— А?
Цин моргнула.
— Что? Он просто так отпустит меня?
— Будущий Небесный Демон не станет держать неверующих под своим началом. Если ты не будешь противостоять Божественному Культу, он будет милостив.
— Дедуля, вы знаете, что Предполагаемый Верховный пытался выколоть мне глаза только потому, что я единожды возразила? Будь то Божественное Искусство или Гомосексуальное Демоническое Искусство, он все равно будет жутким ублюдком, после того как изучит его…
— Как ты смеешь говорить такие богохульные слова?!
Демонический Военачальник Фиолетовых Молний резко прервал Цин.
Демоническая Ци Фиолетовых Молний начала вырываться из его тела наружу.
В отличие от Истинной Ци Цин, Демоническая Ци Фиолетовых Молний первоначального владельца обладала достоинством, подобающим одному из Десяти Великих Демонических Искусств.
Потому что Демоническая Ци Демонического Военачальника Фиолетовых Молний уже окончательно эволюционировала в Силу Фиолетовых Молний.
Так как это явление обычно происходило, когда Демонический Военачальник Фиолетовых Молний злился, Цин с обидой в голосе возразила:
— В чем дело? За что вы так на меня злитесь? Просто потому, что я оскорбила какое-то глупое боевое искусство? Теперь собираетесь поджарить меня молниями за это?
— Хватит!
— Кия-я!
Скр!
В глазах Цин внезапно побелело, и из нее невольно вырвался странный крик.
Она даже не смогла понять, куда пришелся удар. Казалось, что ее кости и мышцы расплавились в одно мгновение.
К счастью, боль быстро утихла, и она пришла в чувства.
Цин изначально имела привычку подчиняться сильным, когда сталкивалась с ними.
Эта иерархия силы включала не только Царства культивации, но и отношения.
Чой Люн показал Цин такую мягкую и слабую сторону, что она постепенно начала наглеть, что привело к этой ситуации.
Но после одного удара она поняла, что Демонический Военачальник Фиолетовых Молний на самом деле был Мастером Запредельного Царства.
Более того, он был настоящим монстром, который мог сделать из Цин хрустящую курочку в зависимости от своего настроения.
«Ах, похоже, не стоило действовать так безрассудно…»
Цин вспомнила свое прошлое поведение и выдавила улыбку.
Это была та самая улыбка, выражающая подчинение.
— Хе-хе. Старейшина, почему вы злитесь? Я просто была не в себе, поэтому мои слова прозвучали резко. Вы же знаете, что я не это имела в виду, верно?
— Я-я извиняюсь. Это не было моим намерением.
— Ах, конечно. Я уже знаю об этом. У старейшин иногда бывают моменты депрессии, верно? Я не возражаю.
— Нет, дитя, это не... Это...
Чой Люн, который атаковал ее, почему-то выглядел так, будто это его только что поразила молния.
Раньше у Цин никогда не было такой улыбки.
Несмотря на улыбку на лице, ее глаза выражали совсем другие эмоции. Ее дрожащие зрачки были направлены на него, но сосредоточились на его лбу, не встречаясь напрямую с его взглядом.
Старея, человек обретает мудрость, позволяющую четко назвать такое выражение.
В этом мире это называлось страхом.
В этот момент Чой Люн вспомнил глаза, которые всегда смотрели на него.
Есть поговорка о том, что можно определить характер человека, посмотрев на его глаза. И это не зависит от Праведной Ци Даосизма и Буддизма или зловещей звезды, наполненной Демонической Ци.
Глаза людей реагируют первыми, когда они видят что-то знакомое; их взгляд цепляется и не отпускает.
Когда они видят что-то пугающее, зрачки дрожат.
А когда видят что-то ненавистное, глаза теряют свой блеск, и их цвет становится холоднее северного ветра, источая свирепость.
Каждый из этих взглядов четко выражен. Чой Люн хорошо это знал, на собственном опыте.
Тело, холодеющее в его объятиях. Угасающая жизнь, которая оказалась такой короткой. Явная ненависть в глазах, которые остались открытыми даже в момент смерти и которые он не мог заставить себя закрыть…
Он не мог это забыть. Никогда.
— Кх.
Лицо Чой Люна побелело… нет, даже посинело, и в конце концов он упал на пол. Его глаза закатились, а тело забилось в конвульсиях.
В его ушах эхом отдавалась какофония из голосов.
Я ненавижу тебя. Я презираю тебя. Лучше бы я никогда не рождалась. Дедуля? Что с вами? Сгинь. Пожалуйста. Я умоляю тебя. Что тебе нужно от меня? Что с вами? Я не хочу, чтобы последнее, что я увижу в этом мире, было твое ужасное лицо. Эй, очнитесь! Дедуля! Дедуля!
Отец, ты должен прожить долгую жизнь, потому что я не хочу наткнуться на твою мерзкую рожу в аду.
А затем Чой Люн перестал дрожать и спокойно ответил:
— Теперь все в порядке.
— Точно? Вы пришли в чувства?
— Не стоит поднимать шум. Это просто результат моего старения.
— Вы выглядели так, будто собирались откинуть копыта, но я даже не могу поднять шум?
— Я пока не могу покинуть этот мир. Я должен увидеть, как наш Небесный Демон возвысится до величия, и все Центральные Равнины станут мирной землей под властью Божественного Культа.
Цин приподняла Чой Люна и усадила его, а затем отползла обратно на свое место.
После этого она принялась старательно поглощать все фрукты, так как других блюд не осталось. Казалось, это был последний раз, когда она могла поесть бесплатно, поэтому она не хотела упускать шанс.
Чой Люн лишь горько улыбнулся и тупо уставился в угол стола.
Вскоре весь стол опустел, после чего Цин задумалась, просить ли старика отнести ее обратно или нет.
«Неужели теперь бесполезная Старшая Сестра станет Костылем № 1? Нет, единственной вещи не нужен порядковый номер. Стоит ли мне просто считать ее Костылем?»
И в этот момент Чой Люн вдруг решил рассказать историю, о которой никто не спрашивал:
— Ты, должно быть, слышала, что у меня была дочь.
Если бы это произошло до того, как ее ударили молнией, Цин, возможно, дерзнула бы в ответ: «Я слышала, что она была самой грубой сукой под небесами».
Но сейчас она ответила иначе:
— Ну, я слышала некоторые слухи, что ваша дочь была довольно... уникальной.
— Да. Она была непокорной дочерью.
— Э-э, если это тяжелая история, вам не нужно мне рассказывать.
Услышав голос, полный глубокого негодования, Цин быстро попыталась его прервать. В конце концов, ей не нравилась мелодрама.
Однако Чой Люн покачал головой и продолжил говорить:
— Она всегда отчаянно хотела покинуть Божественный Культ. Когда я остановил ее, с какого-то момента она начала видеть во мне своего смертельного врага. Но как дочь Великого Хранителя могла уйти жить на Центральные Равнины?
— Вы были Великим Хранителем, Старейшина?
— Когда-то был. Пока моя дочь не проткнула себе сердце, покончив с собой.
— Ах.
«Черт. Это становится все тяжелее и мрачнее…»
— Она покончила с собой в расцвете своей юности, так и не пожив по-настоящему. Она умерла, все еще считая своего отца врагом.
Цин не могла ничего ответить и просто молча смотрела на него с тревогой в глазах.
— Если я предам Божественный Культ сейчас, как я потом предстану перед дочерью после смерти?
Тень упала на морщинистое лицо Чой Люна.
— Она обязательно спросит, почему я сделал ее жизнь такой несчастной ради Божественного Культа, когда она была жива, только чтобы позднее предать этот самый культ ради какой-то девушки, которую я даже не знаю. Как я тогда ей отвечу?
Цин просто неловко почесала голову.
Соль Ганом оказался и прав, и неправ.
Он был прав, что пытаться убедить старика было бессмысленно, но ошибался, когда говорил, что он был ярым последователем.
Он был просто жалким старым культистом, который чувствовал, что должен быть преданным, чтобы смерть его дочери не была напрасной.
«Тц. Как живые могут победить мертвых?»
— Я отпущу тебя после того, как будет открыта Гробница Небесного Демона. Даже Верховный не сможет обращаться с тобой безрассудно, если я остановлю его. Надеюсь, ты сможешь потерпеть до тех пор.
Цин глубоко вздохнула.
— Я понимаю. Как скажете, Старейшина.
Конечно, это были лишь пустые слова.
Во-первых, она ни за что не доверится этому Предполагаемому Верховному ублюдку.
Он был из тех, кто мог сразу войти в Царство Демонического Нисхождения после изучения Гомосексуального Демонического Искусства.
Если он вдруг решит убить ее тогда, что она сможет сделать? Тогда старику будет уже поздно останавливать его.
Цин не могла доверить свою жизнь чьей-то милости.
Она не могла даже дать шанс этому Предполагаемому Верховному ублюдку достичь Демонического Нисхождения.
Она должна была вмешаться в решающий момент, уничтожить Дух Небесного Демона на глазах у всех и увидеть, как исказится его лицо.
И была еще одна причина.
Даже если она благополучно вернется домой, это все равно будет проблемой.
В конце концов, этот ублюдок, который превратится из Предполагаемого Верховного в Небесного Демона, соберет всех выродков из Демонического Культа и придет за ней.
И что тогда станет с ее домом в Секте Божественной Девы, который она только что обрела?
Более того, что, если разойдутся слухи, что Симэнь Цин передала Небесному Демону Гомосексуальное Демоническое Искусство?
И даже если ее не устранит культ, Учитель точно разорвет ее задницу в клочья.
http://tl.rulate.ru/book/103499/5089723
Готово:
Использование:
Ха-ха-ха…