Глава 15. Кто это?
Когда У Цзинъюнь ехала домой с улицы Мейхуа, ее мысли волновались, как поле травы на ветру. Она не могла отличить, была ее прошлая жизнь результатом смущения ума, этаким сном наяву, или произошла в действительности.
Или же кто-то еще переродился, прямо как она сама?
Если так, кто это был? Лю Бицинь? Сяо Ючэнь? Или вовсе кто-то третий, имеющий отношение к поместью Юннин-хоу?
Этот кто-то точно имел отношение к Юннин-хоу, иначе Лю Бицинь осталась бы на месте!
Безутешная, У Цзинъюнь вернулась к себе во двор, где ее тут же нашла приближенная служанка мачехи. Госпожа У и отец У Цзинъюнь, У Голян, звали ее пообедать с ними.
У Цзинъюнь тут же переоделась и направилась во двор госпожи У. Когда она вошла в комнату, она увидела отца, молча попивающего чай, в то время как госпожа У оживленно что-то ему говорила, посмеиваясь. Две сводные сестры У Цзинъюнь, У Цзиншу и У Цзинъя, тихо переговаривались между собой.
У Цзинъюнь впервые увидела отца после перерождения, но в ее сердце ничего не колыхнулось. В прошлой жизни она жаждала отцовской любви, надеялась, что он увидит все хитрые замыслы и истинную природу госпожи У. Но, наконец, она поняла, что ее отец любит только свое положение при дворе, ничто больше его не волнует.
– Отец. Мама, – она приветствовала их должным поклоном.
У Голян поставил чашку и спросил:
– Тебе стало лучше?
– Да, – ответила у Цзинъюнь с улыбкой.
– Лучше заботься о здоровье в будущем, – велел У Голян, возвращаясь к чаю, и не показывая, что ему есть еще что сказать дочери. У Цзинъюнь это больше не задевало.
Госпожа У взяла ее за руку, проникновенно глядя в глаза.
– Хоть тебе и стало лучше, тебе все равно надо больше отдыхать. Не выходи наружу слишком часто. Нехорошо, если ты простудишься, или если тебе придется тесниться в толпе.
– Ты выходила из поместья? – недовольно спросил У Голян, услышав слова жены.
У Цзинъюнь опустила взгляд, пряча насмешку.
– Я была дома много дней и утомилась, я всего лишь немного прогулялась.
– Снаружи в последние дни творится беспорядок, нечего необдуманно бродить, – посоветовал У Голян.
– А что произошло? – поинтересовалась госпожа У, поворачиваясь к нему.
У Голян не любил обсуждать наружные дела с женщинами, но его жена была главной хозяйкой всего поместья, и некоторые вещи ей следовало знать, так что он пренебрежительно объяснил:
– Люди Лянов вломилась в городской дом, принадлежащий Юннин-хоу. Между этими семьями снова начнутся свары.
– О, Небо! – выдохнула госпожа У в шоке. – Семья Лян ведет себя так… дерзко!
У Цзинъюнь тоже впечатлялась. Она не ожидала, что новости распространятся настолько быстро, что даже ее отец будет в курсе.
– С поддержкой императорской наложницы Лян, действия семьи Лян могут быть… – госпожа У заметно разволновалась. – Цзинъюнь помолвлена со старшим сыном покойного хоу. Может ли случиться так, что…
– Ничего не случится, – объявил У Голян. – Пока хоу Юннин был жив, император доверял и благоволил ему, а так как он погиб в битве, император всегда будет уважать его.
Госпожа У не поняла, но все же спросила:
– Но отчего же тогда Сяо Ючэню все еще не дали титул?..
Муж тут же перебил ее:
– В этом деле много такого, о чем тебе знать не надо, – затем он повернулся к у Цзинъюнь: – Может, Сяо Ючэнь и не слишком выдающийся, но он способен управлять поместьем. Это выгодное замужество, тебе следует больше общаться с госпожой хоу.
У Цзинъюнь стиснула носовой платок, но только молча склонила голову. В этой жизни она не собиралась замуж за Сяо Ючэня. Если не получилось выдать его преступления, она найдет другой способ расторгнуть помолвку.
– В чем дело? – спросил У Голян, заметив ее молчание.
– Все хорошо, отец, – послушно ответила у Цзинъюнь, – я все понимаю.
Пока что она могла только ждать*.
Госпожа У с улыбкой потянула ее за рукав, сесть ближе.
– Сегодня госпожа хоу прислала навести справки о твоем здоровье. Значит, скоро ты должна нанести ей ответный визит. Возьми с собой сестер, я слышала, она любит оживленную компанию.
У Цзинъюнь снова молча улыбнулась, она точно поняла, чего хотела добиться ее мачеха. Она давно хотела украсть ее жениха для одной из своих дочерей.
Увидев, что она не ответила, госпожа У изобразила улыбку, но ее глаза остались холодны.
Вскоре подали обед. Невзирая на скрытые помыслы каждого из присутствующих, внешне обстановка была довольно гармоничной. После еды У Цзинъюнь вернулась к себе во двор. Отпустив служанок, она уселась на кушетку и погрузилась в размышления. Через некоторое время, успокоившись, она даже рассмеялась. Конечно, она переродилась, как это могло быть простой иллюзией? Но если кроме нее переродился кто-то еще, кто это мог быть?
Поломав голову, но так и не придя к какому-то заключению, она решила временно отложить эту тему. Самым важным сейчас было расторгнуть помолвку с Сяо Ючэнем. Раз уж не получилось его выдать, придется искать другой способ.
В глазах окружающих Сяо Ючэнь был замечателен и происходил из хорошей семьи. Он не был особенно одарен, зато у него не было дурных привычек, что было редкостью и заметно выделало его среди других столичных холостяков. Таким образом он был весьма привлекателен для всех незамужних барышень столицы.
Найти повод для разрыва помолвки будет непросто.
Подумав, как мачеха хочет украсть ее жениха, У Цзинъюнь почувствовала, что может использовать это. Все же, ей надо было быть осторожной, чтобы не опорочить саму себя в процессе.
В поместье хоу Юннин.
В «Правилах ученика» было около тысячи слов, переписать их пять раз, значило написать пять тысяч слов. Сяо Ючэнь, его брат и сестра не успели сделать это за всю вторую половину дня. Так как они не успели толком пообедать, они, вдобавок, умирали от голода.
Тан Шуи посмотрела на темнеющее небо и велела подавать ужин, а сама направилась в кабинет. Комната уже была ярко освещена, там было светло и хорошо видно. Трое медвежат послушно сидели, ответственно переписывали крупные иероглифы.
Тан Шуи улыбнулась. В глубине души они все были детьми.
– Вы закончили? – спросила она, подойдя к столу. Троица тут же вскинула глаза. Прежде, чем Сяо Ючэнь и Сяо Юмин успели вымолвить хоть слово, Сяо Ючжу надула губы и разрыдалась.
– Мамочка, у меня так болит рука, я умираю!
Сяо Ючэнь и Сяо Юмин тоже начали потирать запястья. Тан Шуи вытерла слезы дочери платком.
– Тогда сейчас мы поужинаем, а завтра вы закончите переписывать.
Троица с облегчением выдохнула, и Тан Шуи добавила:
– Переоденьтесь, тогда пойдете есть.
Ближние слуги Сяо Ючэня и Сяо Юмина уже приготовили им смену одежды, так что парни ушли переодеваться. Тан Шуи за руку увела Сяо Ючжу в собственную спальню, и сама помогла ей сменить платье.
– Суди себя, как ты судишь других, прощай других, как прощаешь себя, – произнесла она, вытирая лицо дочери влажным полотенцем. – разбираясь с чем-то, постарайся взглянуть на вещи глазами другого человека. Ты хочешь, чтобы твои братья любили тебя и заботились о тебе, но относишься ли ты сама к ним с терпением и заботой?
Сяо Ючжу насупилась и промолчала. Тан Шуи продолжила:
– Ты знаешь, каков характер твоего второго брата. Гладя тебя по голове, он показывает свое расположение, он просто не способен еще оценить собственную силу, и потому пострадала твоя прическа. Но так как у него были добрые намерения, тебе стоит простить его, но ты можешь сказать ему, чтобы в будущем он был осторожней.
– Я поняла, – негромко сказала Сяо Ючжу. – Иногда второй брат в самом деле очень милый.
– Оба твоих брата очень милые и любят тебя, – улыбнулась Тан Шуи.
– Но я правда должна прощать каждый раз, когда кто-то что-то делает не специально? Сяо Цинъю вечно портит мои вещи, а потом говорит, что она не специально и хотела как лучше.
http://tl.rulate.ru/book/103339/3870057
Использование:
