Глава 5. Жадность
Когда Тан Шуи покинула зал предков, уже сгустились сумерки и ветер таинственно шелестел листвой. Стояла поздняя осень, и было довольно прохладно. Тан Шуи пробрала дрожь, и Цуйюнь торопливо набросила на нее плащ.
– Идем, – велела Тан Шуи.
Цуйюнь шла впереди с фонарем. Ночью в Юннин-хоу было тихо, только их шаги были ясно слышны, и царил мир, но в душе Тан Шуи было совсем не спокойно. Скоро должна переродиться протагонистка, У Цзинъюнь, и в книге она немедленно обвинила Сяо Ючэня в укрывательстве дочери преступника.
Следовало как можно скорее разобраться с Лю Бицинь.
Однако любовь молодых людей непреклонна, и чем сильнее противостоят ей родители, тем убежденней влюбленные делаются, и тем глубже прорастает в них привязанность. Если действовать неаккуратно, Лю Бицинь превратится в белый лунный свет Сяо Ючэня, и тот будет предан ей до конца жизни.
– Госпожа, – позвала Цуйюнь, заметив тревогу на лице хозяйки, – разве так уж сложно разобраться с одинокой девицей из преступной семьи?
Ее можно было убить, продать, подлить ей яд, были тысячи способов отделить ее от молодого господина.
Тан Шуи вздохнула.
– Знаешь ли ты, что самое драгоценное в жизни?
Цуйюнь мотнула головой, и Тан Шуи мрачно закончила:
– Самое драгоценное – то, что сердце жаждет, но получить не может.
До Цуйюнь дошло.
– Вы боитесь, что молодой господин всегда будет стремиться к ней?
– Это не простое стремление, он также воспылает ко мне злобой, – Тан Шуи снова вздохнула, чувствуя, что это дело не проще переговорах о миллионных сделках в ее прошлой жизни. По правде, ее мало волновало, будет Сяо Ючэнь обижаться или злиться, он даже не был ее родным сыном. Однако гармоничные отношения членов семьи – основа процветания, и если Сяо Ючэнь начнет противостоять ей, можно будет забыть о ленивой и спокойной жизни богатой аристократки.
– Помоги мне переодеться в более элегантное платье, – велела она, когда они пришли, наконец, к ее двору.
– Вы хотите выйти из поместья? – полюбопытствовала Цуйюнь.
– Лучше действовать раньше, чем позже, чтобы избежать ненужных осложнений, – сказала Тан Шуи, войдя во внутреннюю комнату. – Цуйчжу, найди управляющего Чжао, Чанмина и Чанфэна, пусть ждут у боковых ворот. Мы отправляемся на улицу Мейхуа.
– Ясно, – кивнула Цуйчжу и поспешила исполнить приказ, пока Цуйюнь подбирала для госпожи комплект темно-синих одежд с искусной вышивкой и помогала облачиться в них. Она спросила:
– Госпожа хочет отослать девицу?
Тан Шуи согласно хмыкнула.
– Да, и для начала в поместье в Сишане.
Это избавит всех от немедленной опасности.
Цуйюнь была довольно сильно смущена.
– Для чего вы берете с собой Чанфэна и Чанмина?
Оба они, Чанфэн и Чанмин, выросли с молодым господином и были его ближайшими соратниками во всем. Если они узнают о происходящем, узнает и он, но разве это дело не следует держать в секрете от молодого господина?
Хотя Тан Шуи лишь недавно встретилась с Цуйюнь и Цуйчжу, она была уверена в уме и преданности этих служанок, ее будущих верных соратниц. И для того, чтобы укрепить эту верность, с ними стоит делиться некоторыми соображениями по тем и иным делам. Именно поэтому она терпеливо объяснила Цуйюнь:
– Я хочу, чтобы Ючэнь знал, что Лю Бицинь лишь отослали, не причинив ей вреда. Он не должен вообразить, что я замышляю что-то за его спиной.
– Но это лишь временное решение, – огорчилась Цуйюнь. Она ждала хозяйку у дверей зала предков и, конечно, слышала весь разговор между матерью и сыном.
От этой Лю Бицинь были одни проблемы!
– Мы решим эту проблему постепенно, шаг за шагом, – говоря это, Тан Шуи все же чувствовала некоторое бессилие. Иногда взаимоотношениями в семье было сложно управлять, сохраняя баланс, малейший перегиб там или тут мог привести к беде.
Сяо Ючэнь всю жизнь был слишком защищен, и в свои семнадцать почти не знал жизни. Любой с таким опытом будет иметь ограниченные взгляды на человеческую природу и с трудом отличать хорошее от дурного, особенно когда в деле замешаны коварные зеленочайные манипуляторши.
Одевшись должным образом, Тан Шуи, сопровождаемая Цуйюнь, пошла на дело. Цуйчжу, управляющий Чжао, Чанфэн и Чанмин, а также несколько крепких женщин ожидали во дворе. Тан Шуи окинула их взглядом и прошествовала мимо, все люди устремились за ней по пятам, создавая впечатляющее зрелище.
Управляющий Чжао организовал все лучшим образом и по пути к боковой калитке им никого не встретилось, а на улице уже ждали повозки. Кавалькада выступила к улице Мейхуа и через четверть часа* Тан Шуи уже стояла перед калиткой во двор Лю Бицинь, изучая окрестности. Умиротворенное местечко среди городской суеты говорило о хорошем вкусе Сяо Ючэня.
– Стучите.
п/п в иных новеллах герои в поместьях полчаса только добираются от заднего двора до главного, миновав по пути еще три-четыре. Юннин-хоу пока что не впечатляет. И нет, улица Мейхуа располагалась не в границах поместья, дальше в истории будет ясно.
Чанфэн послушно заколотил в дверь. Через какую–то минуту та отворилась, и наружу выглянула маленькая служаночка, удивившись Чанфэну.
– Брат Чанфэн, зачем ты вернулся так поздно? Молодой господни прислал что-то моей барышне?
От этих слов Чанмина бросило в холодный пот, а вот Тан Шуи иронично хмыкнула, прикидывая, как часто ее неродной сын слал сюда подарки.
Чанфэн отодвинул служанку в сторону, распахнул дверь и поклонился Тан Шуи.
– Госпожа хоу.
Только сейчас служаночка заметила Тан Шуи и сопровождающих, поняв, кто это, по обращению Чанмина, она в ужасе ахнула и бросилась в дом.
– Никаких манер, – фыркнула Цуйчжу.
Тан Шуи не спорила. Она вошла во двор, окруженная свитой, вся их аура кричала о том, что они пришли не с добром. В самом деле, ее намерения сегодня были далеки от мягких и милосердных.
Во дворе она осмотрела всю резиденцию, освещенную лунным светом. Она была невелика, но двор был искусно украшен каменными горками, клумбами и небольшим прудом, все чрезвычайно изящное. Качели под деревом османтуса в западном углу двора привносила в композицию некую игривую элегантность.
Опыт Тан Шуи говорил, что все без исключения, на что здесь падал взор, стоило весьма дорого. Определенно, у Сяо Ючэня не было недостатка в деньгах.
Тем временем молодая служаночка лихорадочно колотила по двери в спальню Лю Бицинь.
– Барышня, барышня! Здесь госпожа хоу, госпожа хоу пришла!
Тан Шуи лишилась дара речи. Ее здесь представляют каким-то монстром?
В спальне Лю Бицинь читала у кровати. Встревоженная криками служанки, она быстро привела себя в порядок и распахнула дверь, чтобы на пороге лицом к лицу столкнуться с госпожой хоу, которую не видела уже очень, очень давно.
Говорят, что на красоту лучше любоваться при свете ламп, и госпожа хоу, купавшаяся в волнах теплого света фонарей, выглядела еще более достойной и элегантной. Лю Бицинь криво улыбнулась.
– Тетушка…
Лицо Тан Шуи, чертами так схожее с лицом Сяо Ючэня, хранило спокойное выражение, и все же Лю Бицинь ощущала невидимое давление. Тан Шуи окружала аура благородной отстранённости, женщина лишь раз взглянула на Лю Бицинь прежде, чем пройти мимо нее в спальню, Цуйчжу и Цуйюнь следовали за ней.
Подобное пренебрежение обидело и уязвило Лю Бицинь. Она сжала кулаки, на лице отразились смесь паники и невинности. Ее взгляд лихорадочно искал Чанфэна, который часто сопровождал сюда Сяо Ючэня, желая найти успокоение при виде знакомого человека.
– Ты выросла с Сяо Ючэнем. Когда у него появлялось что-то хорошее, он первым делом думал, как бы поделиться с тобой. Когда твою семью постигла неудача, он рискнул собой, чтобы спасти тебя из огня. Это серьезная связь, не так ли? – спросила Тан Шуи, глядя на Лю Бицинь сверху вниз. Та сразу начала плакать, словно ее обидели.
– Да, я знаю, как глубоки чувства брата Чэня, всей моей жизни не хватит, чтобы расплатиться за его доброту.
По лицу Тан Шуи скользнула издевательская усмешка.
– Тогда почему ты платишь за эту доброту черной неблагодарностью?
Этот вопрос ошарашил Лю Бицинь, заставив ее выглядеть смущенно и пораженно.
– Но я… я ничего подобного не делала! Как я могу навредить старшему брату? Он самый хороший человек во всем мире.
– Ты дочь осужденного чиновника, тебя должны были продать. Ты же всегда была умна, и знаешь, на какой риск пошел Ючэнь, спася тебя и спрятав тут. Я советовала тебе бежать из столицы, чтобы не навлечь беду на Ючэня, но ты выбрала остаться здесь, обнимая его бедра, пыталась попасть в его поместье и постоянно подвергала его опасности. Это ли не значит «отплатить за доброту неблагодарностью»?
Тан Шуи было не интересно продолжать этот разговор. Она развернулась, чтобы уйти, как вдруг Лю Бицинь в отчаянии вцепилась в рукав ее одежды. Цуйчжу и Цуйюнь тут же бросились, чтобы оттащить ее прочь. Выходя из дома, Тан Шуи распорядилась:
– Этим двоим позволено взять с собой только обычные одежды и украшения. Все остальное в этом дворе… подсчитайте и верните в сокровищницу Юннин-хоу.
Лю Бицинь дали шанс сохранить лицо, но раз она им не воспользовалась, пусть потеряет все.
Услышав ее приказ, Лю Бицинь повалилась на землю, забыв даже заплакать. Под гнетом преступления, совершенного ее отцом, она могла рассчитывать лишь на Сяо Ючэня, а теперь ее отсылают прочь, забрав все вещи. Как ей теперь жить?
Ах, эта тетка хоу толкала ее прямиком к смерти!
Лю Бицинь метнулась к дверям и впилась в Тан Шуи умоляющим взглядом:
– Я хочу видеть брата Чэня, хочу его увидеть!
Сейчас спасти ее мог только Сяо Ючэнь. Она твердо верила, что как только увидится с ним, он сделает так, чтобы она смогла остаться. Разве может вдова хоу ему возразить?
Тан Шуи прекрасно понимал, о чем та думает, но она не была родной матерью Сяо Ючэня и не собиралась делать ему скидок. Она ответила со смешком:
– Вы еще встретитесь.
С этими словами она повернулась к управляющему Чжао.
– Увезите ее в поместье Сишан. Пусть там с ней обращаются, как с любой обычной домовладелицей. Что до этого двора, очистите здесь все до рассвета, не оставьте ни следа, что она была здесь.
Услышав это, Лю Бицинь побледнела и тяжело оперлась на дверной косяк, чтоб не упасть. Что за жизнь ее ждет, если она будет обычной домовладелицей где-то в дальнем чужом поместья? Ей придется есть грубую еду и самой заботиться о своих нуждах.
Она была барышней из выдающейся благородной семьи, разве могла она так жить?
Тан Шуи это уже не волновало. Обеспечить едой и крышей девчонку, над которой нависла угроза из-за преступлений ее отца, разве это не было само по себе актом величайшего милосердия? Чего еще хотела Лю Бицинь? Некоторые люди никогда не бывают довольны тем, что имеют!
После долго дня, полного забот и трудов, Тан Шуи утомилась. Она вернулась в поместье с Цуйчжу и Цуйюнь, Чанмин тоже последовал за ними.
Увидев, как Тан Шуи уезжает, Лю Бицинь бросилась вперед на подкосившихся ногах и схватила Чанфэна за руку.
– Чанфэн, умоляю, дай мне увидеть братика Ючэня!
Чанфэн испугался этого резкого жеста и торопливо оттолкнул ее, сам тоже отпрыгивая подальше. Барышня была любимицей молодого господина, как он мог коснуться хотя бы края ее платья?
– Барышня Лю, я всего лишь слуга, как я могу вам помочь.
– Можешь! Братик Чэнь доверяет тебе больше прочих, ты точно сумеешь провести меня к нему!
Чанфэн: «Барышня, вы слишком хорошо обо мне думаете».
– Барышня Лю, – перебил их управляющий Чжао, – никто не может нарушить приказ госпожи хоу, к тому же, она не была несправедлива к вам. Без помощи молодого господина и Юннин-хоу вас бы уже продали. Не переоцените себя, ступайте паковать вещи.
Эти слова словно лишили Лю Бицинь последних крох достоинства. Оба была зла и разобижена, но ничего не могла сделать. Неужели все кончено? Она не могла этого принять!
Тут она заметила, как явившиеся с Тан Шуи служанки собирают ее вещи и поспешила к ним – там были и ценности!
***
Тан Шуи сидела в повозке, прикрыв глаза словно в медитации, но ее мозг работал с бешеной скоростью. Отослать Лю Бицинь недостаточно. Когда Сяо Ючэнь спасал ее, он мог оставить следы, и с ними стоило разобраться как можно скорее, прежде, чем они тоже превратятся в угрозу…
– Госпожа, мы приехали.
Услышав голос Цуйюнь, Тан Шуи открыла глаза и выбралась из повозки, опираясь на руку Цуйчжу.
– Возвращаемся в зал предков.
Туда она и направилась, сопровождаемая служанками и Чанмином. Когда служанки во дворе увидели ее появление, они встали и приветствовали ее. Оставив снаружи всех, кроме Чанмина, Тан Шуи вошла внутрь. В тускло освещенном зале Сяо Ючэнь стоял на коленях перед поминальными табличками, глядя перед собой пустым взглядом. Он не отреагировал на появление Тан Шуи, словно был в трансе.
– Я только что вернулась с улицы Мейхуа, – объявила Тан Шуи, становясь прямо перед ним.
п/п немного алтарей предков
http://tl.rulate.ru/book/103339/3703687
Использование:
