Глава 5: Попытка понять.
*Предупреждение: Некоторые сцены в этой главе могут шокировать. Не читайте, если слишком впечатлительны. Подробного описания не будет, но один лишь контекст может шокировать*
— И как давно он в таком состоянии?
— Мисс, я-я точно н-не знаю.
— И почему я должна каждый раз сама всё узнавать? В мои обязанности это не входит.
Он поёжился, супился, но всё же застыл.
«Допрос» продолжился спустя пару мгновений тишины:
— На каком ты сроке? Испытательном небось? Кто за тебя отве…
Её прервал его молниеносный ответ:
— Так точно, мэм!
— «Мисс», «Мэм», как ещё ты меня назовёшь? Ха-а-а… совсем ещё юнец.
— А-а вам случаем… не нужно ли… идти…
Она нахмурилась «помидором»:
— Я сама решу когда и куда мне нужно идти, наглый ты оборванец!..
Она ещё некоторое время продолжала бурчание, и юнец уж было облегчённо вздохнул, уже не обращая внимания на её безэмоциональную тираду, лишь имитирующую эмоции — она, как он думал, просто не могла спустить ему с рук его выходку — о неуважении к старшим, о том, как нужно разговаривать с более опытными по рабочему коллективу, и т.д., но… не тут то было, и…
— А-а-а, я кажись поняла, ты так решил отвести моё внимание…
Он тут же выпрямился, будто его поразила молния шока, в том числе отразившаяся на его лице: было оно холоднее некуда, за исключением лишь горячих и ярких эмоций провинившегося.
— А ведь точно: ты же почти попался. Ещё раз задам вопрос: какой у тебя срок? Кто за тебя отвечает?..
Он явно хотел сбежать, но не мог, понимая, что это будет позор, потеря работы, репутации, и, что самое главное, нарушение субординации.
Она же, в свою очередь, осознавая, что этот цирк уже сильно нарушил привычный ей график работы, пошла напрямик:
— Дай. Сюда. Бейджик, — и протянула руку, нетерпеливо сгибая пальцы.
Он… признал своё поражение, и сунул руку в глубокий карман халата, доставая его.
— Хах. Запрятал. За одно лишь это уже положен выговор, а то и штраф.
— Эх-х… Уверена, так бы и прятал постоянно бейджики, чтобы отрываться на пациентах — а ведь они и не смогли бы на твоё поведение донести. Знаю я таких, как ты.
Тем временем добровольная передача рабочего бейджика прошла успешно, и вот она уже рассматривала его с интересом:
— Нариах Лайджер. Статус: испытательный. Срок: 3 года. Ответственный: Сайго Альто. ID: 17798320.
— Хм-м… Всё. Можешь идти. Я запишу все данные, сообщу куда надо, и тебя позже вызовут.
Она уже не обращала внимания на испытуемого.
Вскоре послышались удаляющиеся шаги.
Тишина.
— …Ведёт себя странно, значит?.. Так и не узнала, как давно. Надо пойти проверить, как он там. Давненько о нём не получала вестей. Всё вроде шло по плану, и тут на…
— Кто им там сейчас занимается?.. Есть тренер, медсестра…
— Или может лучше самой к нему сходить?..
— Но, для начала, пока не забыла, надо звякнуть.
***
— Хм, не отвечает. Занят, наверное. Ладно, значит просто оставлю сообщение.
Она набрала воздуха, приняла серьёзное выражение, покатала на языке слова, и начала записывать аудио-сообщение:
— «Здравствуйте, Сайго. Ваш испытуемый Нариах Лайджер сегодня допустил одну небольшую оплошность. Ничего серьёзного, но исходя из его трусливого и крысячьего характера, когда он всё прибирает к рукам, лезет куда не надо, а когда ему дают сдачи — тут же сгибается и хнычет, — я не возлагаю на него абсолютно никаких надежд.
Лишь исходя из его крайней неопытности, эмоциональной неустойчивости и безответственности, я не думаю, что по завершении срока он сможет работать по своей специальности в полной мере и самоотдаче.
Соответственно я требую, чтобы вы взялись за него всерьёз, иначе я буду добиваться увеличения его испытательного срока.
В глав. начальстве, я уверена, со мной согласятся, ведь в нашей больнице не место работникам такого уровня, как Нариах — по крайней мере, по личностным качествам он точно не подходит, и будет активно собирать негативные отзывы от пациентов, — будет собирать себе, а в итоге пострадает репутация больницы».
— Хм-м, по-хорошему надо бы «подложить подушку» и написать также кому-нибудь из главного офиса «на всякий», вдруг они там с Альто в сговоре, а то сильно больно этот Нариах был спокоен, когда уже выходил за дверь. Да и как вообще такой, как он, попал сюда к нам? Не нравится мне всё это. Так и сделаю. Где там мои сохранённые номера?
— Так… это квартальный отчёт… это тоже, и это… всё устаревшее… надо отнести в архив потом… а, нет, это же копии… ну, а хотя… копии тоже пригодятся… список сотрудников, список договоров… так… сотрудничество с мед. учреждениями… выписки из банка… счета… пациенты… родственники… так… а где… стоп.
Копаясь в документах, она вдруг замерла, осознав:
— И когда это я переквалифицировалась из главного врача в секретаршу и бухгалтершу? Похоже, главное начальство не такого уж и хорошего обо мне мнения, раз уж поставило на настолько отстойную должность. Я ведь ВРАЧ!
— Ну-ка, где там разница зарплат и привилегий?.. Кажется, я была ослеплена… и не… стой, оно же в том ящике должно находиться… точно…
— Так, вот оно… неполная схема иерархии должностей… визуальная структура корпорации… всего несколько месяцев… это примерно тот же момент, лишь на полторы недели позже… тот же период времени, как меня отодвинули от пациентов…
— Главное заинтересованное лицо — НЕ начальство! Как я только не замечала этих совпадений!
Она драматически рухнула, потащив за собой бумаги со стола.
— Забавно, что единственные, с кем я сейчас испытываю мысленное родство, так это — «его» родители. Кто бы мог подумать…
— …А ведь я прекрасно была осведомлена об этом явлении: внезапное и беспричинное повышение на несколько ступеней — это скорее символическое увольнение, растянутое во времени, чем повышение в должности. Поиспользуют — выбросят.
— Хах. Похоже, сейчас мне явно стоит пойти к нему, ведь если его состояние — это то, о чём мы предполагали с коллегами, то, быть может, и ему подобных я наконец смогу понять в кое-то веки.
***
Я лежал, уткнувшись носом в холодную стену, рассматривая её изъяны — колкости, отвалившиеся слои краски, раскрошившиеся… продолжать могу вечно.
Но, впрочем, медсестра не надевает на меня, что логично, ни прибор усиления слуха, ни линзы, ни специальные очки, когда я лежу в кровати, так что мне приходится напрягать глаза и слух, чтобы видеть и слышать в деталях, ибо я не намерен прогибаться под эту ненавистную мне реальность.
Хоть я и сейчас нахожусь в большой печали, но мой дух, напротив — лишь усилился и воспылал под воздействием моих мыслей.
Меня не нужно специально злить, нервировать, ведь я и сам прекрасен в этом деле. Я и сам себе худший враг. Я и сам себе вечный соперник — не важно в чём. В жизни, полагаю.
А, и кстати, я ж совсем забыл…
Наверное, всё-таки, я не в настолько худшем положении, как я мог полагать. Ведь я лежу на боку, Карл, на боку! Я уж и забыл, каково это — не видеть потолка и этот приглушённый жёлтый свет лампочки.
На палатах они, конечно, сэкономили, в отличие от основного корпуса больницы.
Будто в бараках нахожусь.
Но я не жалуюсь, ведь моя жизнь и так испорчена, и никакая мелочь более меня не заденет, не разозлит… страдания.
Неутолимая печаль! ~
Эх-х, аж захотелось спеть.
…Ох!
Я только заметил!..
Кто там?..
Там всё это время кто-то был?..
Я перевернулся на другой бок, и принялся всматриваться…
За полупрозрачной стенкой желтоватого оттенка, что по правую сторону от двойных дверей, стояли два силуэта.
…Стояли под каким-то светильником — потолочным, похоже, — и разговаривали…
Так и вижу их рты…
Что?..
Не могу разобрать…
Почему я по губам не могу читать?..
Остальные спят по палате, время позднее…
То и странно, кто там может быть…
Они шёпотом разговаривают?
Жаль, не могу понять.
Они там не разбудят остальных?..
Наверное, всё-таки шёпотом.
Врачи? Медсёстры? Кто эти два силуэта?
Почему они именно за дверьми этой палаты разговаривают?
По правилам больницы, я как-то слышал, нежелательно мешать пациентам спать. Что вполне очевидно.
Что ж это за повод тогда?..
…Хм.
Слушай…
А ведь… медсестра.
Блин, ни черта не видно.
…Ей же нет особого смысла постоянно таскаться с этими приборами.
…Я, правда, не видел, откуда она их доставала, но они точно находятся где-то в этой комнате…
Подсобки здесь нет — одни лишь койки, тумбочки, занавески, и большое открытое пространство.
…Но, а хотя, есть одна подсобка, но она напротив палаты, примерно там же, где и разговаривают эти силуэты.
В любом случае, туда попасть я сейчас не могу, но тихонько встать и пошариться возле своей койки смогу, хоть и дастся мне это через силу, — нужно найти усилитель слуха.
Но… подслушать же хочется. А то мне тревожно стало от этой сцены. Чего эти силуэты могут замышлять?..
Интересно, услышат ли меня?.. Наверняка, все спят, и тишина стоит гробовая, время позднее, и мои грубые и ломкие шаги вместе с тяжёлым дыханием от физической недееспособности могут изрядно создать шума.
Жаль, я не буду этого слышать. Хотя, это было бы неловко и слишком печально. К лучшему.
Хотя, может, мне и вставать не придётся…
…Кажется, я нащупал на тумбочке что-то.
Это?.. Ремешок?
Хм. Он уходит… сюда?..
Подожди, что это?..
Его зажевало выдвижным ящиком?
Ну-ка, лягу на правый бок, ещё чуть ближе к нему.
Тихонько… медленно… открою.
Да!.. Это он?.. Ведь так?
Да! Хорошо, что я осязание не потерял, и могу наощупь определить эту доселе знакомую форму ракушки — как раз к уху.
Ну-ка, надену.
Хм?..
Не работает?
Кнопка включения где-то должна быть?..
Медсестра никогда не допускала меня к настройке аппарата — говорила, что можно ещё сильнее слух повредить, если поставить слишком большую громкость.
…Попробую нащупать…
Должен же быть какой-нибудь ползунок…
…Или же кнопка…
Вот оно!
Так… выпуклость…
Надо нажать, да?..
Наверное…
Ладно.
Была не была!
И я… услышал то, что ни в коем случае, ни в коем разе, не должен был никогда, ни в жизнь, слышать! Никогда!
— …Так а что с теми двумя?
— А что с ними?
— Ну… ты же их отправил на небеса?
— А, ты про тех новеньких?
— Да, которых перевели из той бомжатни.
— Конечно. Они не заслуживали жизни.
— Так а что конкретно получил с них?
— Запчасти, что же ещё. Пару шестерёнок ещё. И одно хорошее ядро.
— А второе ядро?
— Не фурычит.
— А ты-то что? Тебе норм здесь разговаривать?
— Да, норм. Или ты беспокоишься за уши?
— Угу. Кто там отлёживает?
— Самые отстойные из наихудших.
— Тип они вообще не алё?
— Ещё как.
— Один правда пытается чёт кувыркаться, его как-то раньше надоумила всплывать и карабкаться одна тут бывшая глав. врач, а после этого и сама забралась слишком высоко, если ты правильно меня понимаешь, так что она вместе с ним скоро упадёт на самое дно.
— И я тебе должен помочь в этом?
— Не, с врачихой играются директора, это сыграет нам на руку, а вот с парнишей помощь пригодится, это да.
— Куда его?
— Ну, по запчастям, я думаю.
— Это точно эффективно?
— А ты что, думаешь надо отправить его верблюдом? Или есть ещё предложения?
— Ну, я же не знаю, каковы его характеристики, вот и спрашиваю наиболее эффективное применение.
— Вот и говорю, что там только по запчастям разбирать. Тем более, что в него закачали «бриллиантову смесь».
— Подожди?! Это ты серьёзно щас?
— А то!
— Так, погоди, а куда? Сможем ли мы её собрать?
— Ну, попотеть придётся, но нам нужен укромный уголок, дельце хлопотное будет и довольно шумное.
— Хорошо. Я в деле. Когда?
— Да можно прям щас, пока все дрыхнут.
— А местечко найдётся?
— Ну, в ближайшем коридоре есть комнатушка со всеми инструментами, там сейчас свободно.
— А тебе не влетит? Сможешь отмазаться?
— Смогу. Потенциально будет слишком много шума, так что конечно смогу улизнуть, мне подсобят.
— Уверен?
— Ну, я могу тебе кое-что раскрыть. Один козырь. Та бывшая глав. врач отчитала моего испытуемого сегодня утром, взбесилась сильно. Но у неё, видно, совсем с головой в последнее время плохо, и уже через пару часов, когда даже я ещё не заметил голосового, всё удалила и объяснила в красках, что, мол «ты подозрительный, но мне нравится… так что задумал?»
— Погоди, что, серьёзно?! ХА-ХА
— Там, конечно, не была одна строчка, а целая тирада на пару страниц, но, в общем, она видно осознала, что её выперли, и решила сыграть на опережение на нашей стороне.
— Так, стой, но она же не будет для нас проблемой? Я в твоих словах не услышал ничего, что говорило бы о её «ненормальности». Она же самая обычная, не?
— Я сам не в душе, что с ней. Но нам в любом случае нужно успеть выжать все соки из этого захолустья, так что, мне кажется, медлить нельзя, а то в нас могут метнуть копьё неожиданно для нас. Директора, вероятно, недовольны общим положением вещей, и в скором времени могут начать рыскать повсюду.
— От обычных сестёр и братьев, да и от пары шишек я смогу сныкаться, но вот если директора целенаправленно начнут операцию против нас, то, конечно же, нет. Так что надо торопиться.
— …Чтобы успеть?
— Сечёшь!
— Так-так-так…
— Ты куда?
— Где там эта комната, говоришь?
— А, ну подготовь всё, да. За моей спиной, в следующем коридоре, комната A-06.
— А ты?
— За пацаном сбегаю — не убежит — и к тебе.
— Отлично! Жду! Всё будет приготовлено!
— Всё, давай, увидимся.
Бл*ть. Я труп?..
Я не смогу спрятаться…
За что мне всё это?!
Он уже заходит в палату!
Он видит меня!
Здесь не так темно, как я думал?!
Звать на помощь?!
Как?! Кто?! Мне?! Поможет?!
У них! Всё! Схвачено!
— ААА-ААА-ААА-ААА-ААА-ААА
— ПОМ-Г-МОГИТЕЕ!
— Тц. Заткнись.
*Бдыщ*
...К-кажется… я теряю… сознание…
В глазах-х… темнеет…
…У его напарника… знакомый… голос… кто он?
http://tl.rulate.ru/book/103144/5823311
Использование:
